Сломавшийся автомобиль

В субботу, Гуцва был очень уставшим после работы, которую он выполнял на протяжении недели. Поэтому он был бы рад дольше поспать, но страх, что случится что-нибудь непредсказумое, упорно мешал сну. Феликс проснулся, когда на часах уже прошло одинадцать часов. Но в этот раз, в отличие от прошлых, ему не хотелось завтракать. Поэтому он, чтобы как-то провести время, почитал своего любимого Норвида, а после обеда стал собираться в Конты-Вроцлавске, в гости к своему другу Любораду Анджеевскому.
Всё было бы хорошо, но менее, чем через полтора часа, у Гуцвы сломалась машина. "Ну теперь всё", подумал он, "я Нижнюю Силезию никогда не увижу".
К счастью, у Гуцвы был знакомый механик, Базилий Лазаж. Вспомнив о нём, Гуцва ему позвонил. Но Лазаж оказался вне зоны. Феликс попытался выйти на связь с Базилием ещё несколько раз, но тот всё не брал трубку.
"Куда он пропал, этот..." но на этих словах Гуцва остановился. Всё-таки ему совершенно не хотелось оскорблять такого человека. "Что мне теперь делать? Ночевать здесь, что ли? На трассе? И сколько времени?"
Гуцва посмотрел вокруг себя, но никого не нашёл. "Ещё и нет никого", вздохнул он, "куда все пропали? Я, конечно, сам не знаю эту местность, но возможно ли, чтобы здесь никого не было?"
Он уже хотел было вернуться домой, но вспомнил, что он даже этого сделать не сможет. Не идти же пешком, раз он уже далеко от Варшавы?
"Ну, если мне было суждено умереть здесь", Гуцва лишился всякой надежды, "пусть на моей могиле напишут, что это произошло по чистой случайности. Как плохо, что в наше время человек не владеет даром предвидения. Единственное, что человек знает насчёт своего будущего, так это то, что его время когда-нибудь закончится, но никто не знает, когда, где и по какой причине".
Несколько часов Гуцва продолжал рассуждать безнадёжно. Он сильно устал. Но надежда к нему отчасти вернулась и он написал Базилию сообщение. Тот его прочёл и ответил, что вскоре приедет.
"Ну вот", успокоился Гуцва, "проблема наполовину решена. Но сколько времени это займёт?"
В ожидании Лазажа, Гуцва также отправил сообщение Анджеевскому, написав ему, что сегодня вряд ли приедет.
Через два часа - когда на небе звёзды уже развлекались вместе с луной - Лазаж приехал. Волнуясь, что Гуцва будет его отчитывать за такое большое опоздание, Лазаж сказал первым делом:
- Феликс, ты на меня не обижайся, пожалуйста. У меня просто было так много дел, что просто некогда. Что с твоей машиной произошло?
Гуцва рассказал и показал. Лазаж сказал:
- Сейчас посмотрю, только ты не переживай, это скорее всего займёт немало времени.
Гуцва решил дать своему знакомому деньги сейчас, чтобы потом не забыть. Лазаж взял деньги и принялся за работу. Чуть более, чем через час, он закончил.
- Ну теперь вроде всё нормально,  - сказал он. - Думаю, машина больше не сломается.
Вопреки большой разнице между "думаю" и "уверен", Гуцва уже не боялся того, о чём он думал всё то время, пока Лазажа не было.
Поскольку Анджеевский снова принял его извинения, Гуцва решил не ехать сейчас в Конты-Вроцлавске, тем более что до воскресенья оставалось совсем не много, а решил вернуться домой, а к Любораду поехать после обеда. К счастью, в этот раз с машиной ничего не случилось. И Гуцва решил хоть немного поспать, чтобы восстановить силы, потерянные в незнакомой ему местности; но какие сны он видел! Он видел, что потоп уничтожил не только его родную Варшаву, но и всё Мазовецкое воеводство. Он видел, что сильная буря лишила крыши все дома, даже каменные. Он видел, что циклон разрушил имущества всех жителей Польши. И он также видел, что сильнейший ураган уменьшил население Европы наполовину.
Хотя это была ночь на воскресенье, Гуцва испугался, что такое действительно произойдёт. В ужасе он проснулся, оделся и выбежал на двор, где продолжил ночевать сидя, пока его соседи спали. У него же дыхание прерывалось каждую секунду от того, что ему приснилось. И у него было время до вечера, чтобы Анджеевский ни о чём не догадался.