Прогулка на полчаса

ЕВГЕНИЙ КОСЕНКОВ

ПРОГУЛКА НА ПОЛЧАСА

Звезды заманчиво смотрелись на темно-лунном своде ночного неба, под¬мигивая куда-то спешащим на далекой земле людям. Да только никто не обращал на них внимание. Дела. С работы скорее домой, а там и спать.
Валера стряхнул с себя задумчивость и, толкнув старенькую поскрипыва¬ющую коляску с полуторамесячным сыном, зашагал по темному тротуару. Кое-где светились вполнакала фонари, но в основном они были разбиты и не горели. Валера медленно шел, обруливая заледеневшие лужицы, и думал о завтрашнем выходном дне...
-Закурить есть?
Валера от неожиданности дернулся и увидел перед собой четверых ребят в "кожанках", черных вязаных шапочках, одинаковых, подобных друг дру¬гу-
- Закурить есть? - настойчиво повторил вопрос один из них.
- Не курю, - ответил Валера и весь напрягся, как бывало на заставе в карауле и перед задержанием нарушителя границы.
- Мы тебя не спрашиваем, куришь ты или нет. Давай курить, козел.
Валера слегка развернулся к ним и произнес, твердо чеканя слова:
- Я не курю, и курить у меня, нет. А что до козла, то от козла слышу.
Первый удар Валера легко заблокировал, а неожиданным ударом в пах вывел из равновесия одного из них. Коляска откатилась в сторону и, съехав с аллеи, застряла в кустах.
Валера отчаянно защищался, но теплая куртка была довольно неудобной. Его свалили, начали пинать. Он еще отбивался.
Милицейский фургон вдруг резко затормозил недалеко, следом за ним "УАЗик". Омоновцы с автоматами окружили место драки. Парни спохва¬тились, бросились врассыпную, но было поздно. Всех пятерых забросили в фургон.
Валера очнулся в участке.
-А, очнулся? - услышал он довольный голос капитана милиции. - Наконец-то. Неплохо ты, парень, навоевался. Пора и отдохнуть суток на пятнад¬цать.
¬ Валера обвел глазами комнату и крикнул, широко открывая разбитый рот:
- Где мой сын?
- Сын? - удивился капитан.
- Бредит - ответил другой голос.
- Сам ты бредишь!  Где мой сын?  Он же в коляске был! Ему же всего
полтора месяца! Где он?! Где?!!
Капитан, с округленным глазами, попытался удержать Валеру. Но тот рванулся к дверям, что было силы.
Нечто тяжелое ударило меж лопаток, и Валера осел, крепко сжимая кула¬ки.
Капитан перешагнул через него и приказал двум омоновцам осмотреть место драки и доложить, нет ли там чего, что могло остаться. Омоновцы прошли половину пути.
- Серега. Ты видел там еще что-нибудь кроме зажигалки?
- Нет там ни хрена. Этот, поди, наплел что-нибудь, а нас опять сюда. Слушай, пойдем ко мне. В тепле посидим, чайку выпьем, от меня позвонишь, что ничего не нашли.
- Пойдем - после небольшого раздумья согласился второй.
И они свернули в сторону, весело разговаривая о чем-то сильно их весе¬ливших.
Валера снова очнулся. Голова болела, в спине - ломота. Осторожно при¬открыл глаза и прислушался.
- Александр Григорьевич, я уверен, что эта падла нам врет про ребенка. Там же не было ни коляски, ни ... Вообще ничего! Это скорей всего тот са¬мый маньяк, который объявился в нашем районе. Ни за что, ни про что изуродовал четырех подростков. Двое в реанимации, у одного перелом челюсти. Надо передавать дело в суд. Здесь все ясно.
- Не так все просто, Анатолий Бормович - задумчиво перебил капитан. Возможно, что он был с ребенком. В паспорте указано, что у него есть сын и как раз - полтора месяца. Так что про сына он не врет. Вопрос только, был он с ребенком или без. Если с ребенком, то дело в корне меняется. Тут что-то не то.
- Но ведь потерпевшие показали...
- А потерпевшие ли они?
- Так ведь...
- Слушай, Анатолий Бормыч, никогда не делай преждевременных выводов. Понял?
Старший лейтенант кивнул.
- Так, семь тридцать. Пойду до магазина добегу, может возьму чего на ночь пожевать. Ночное дежурство - штука длинная.
- Угу - ответил старший лейтенант, копаясь в бумагах.
Валера хотел встать, но вдруг почувствовал, что связан и привязан к ска¬мейке. Он попытался расслабить веревки и вытащить руки, дело было долгим.
Капитан выскочил из участка на темную ночную дорогу и в последний раз в своей жизни услышал визжащий звук автомобильных тормозов...
Юля прополоскала пеленки и взглянула на часы, хотела было заняться работой дальше, но ведь была уже полночь, а мужа с сыном не было. Сердце сильными толчками заколотилось в груди. "Где они? Сколько времени уже, а их все нет!"
Она накинула куртку, не застегивая и, как была в тапочках, выскочила на улицу. Звезды тревожно молчали. Ветер стих. Тишина словно замерзла во дворе дома.
Юля оглянулась вокруг. Никого не было. Сердце билось все сильней и сильней. Непрошенные слезы застилали глаза. "Куда бежать? Где искать? Кого спросить?"
Она бежала стремглав по темным пугающим аллеям, где разбитые фона¬ри сочувствовали чужому горю. Она металась среди неприветливых холодных деревьев, словно искала потерянный выход и в этом неистовом мета¬нии, когда на материнском сердце лежала горячая клокочущая пелена, она не заметила в метре от себя окутанную кустарником коляску с родным дитем.
Юля не помнила, как миновала парк, полрайона и оказалась у родительс¬кого дома, как постучалась негнущимися пальцами в дверь, как ее открыли. Юля успела лишь сказать: " Пропал Валера с сыном. Вышли погулять на полчаса и пропали".
Отец бережно уложил бесчувственную дочь на диван. Быстро оделся и мимо растерявшейся жены выскочил на улицу к телефону. Прошло минут двадцать, пока он нашел целый телефон и дозвонился до участка.
Трубку взял тот самый старший лейтенант, который вовсе не хотел разби¬раться в деле Валеры.
-Да - сердито, со злостью спросил он. - Старший лейтенант Зверинцев слушает.
- Я, это...по поводу...- начал Николай Савельевич.
- Короче - оборвал Зверинцев. - У меня времени в обрез.
- У меня зять, так сказать...
- Что зять?
       -Ну...
- Что ну? Перестань мне шуточки шутить. А то... Понял?
-Что-о-о-о? Да ты...- хотел ответить Николай Савельевич, да в трубке уже
были короткие гудки.
- С-сопляк - произнес он с досадой и сплюнул в сторону.
Марья Ивановна уже пришла в себя и хлопотала возле дочери.
- Как? - обернулась она, когда муж вошел в комнату.
- Плохо. Даже разговаривать не стал.
- Как не стал?
- Да вот так!- в сердцах крикнул Николай Савельевич и бухнулся в кресло.
- А, может,- робко начала Марья Ивановна - сосед-то наш, Юрий Сергее¬вич, полковник милиции...
       -Вряд ли...
- А все же.
- Хорошо, схожу.
Юрий Сергеевич был дома.
- А-а, сосед, Николай Савельевич, заходите, заходите. Чайку попьем, - ра¬достно встретил соседа полковник.
- Беда у меня, Юрий Сергеевич, - выдохнул залпом Николай Савельевич и замолчал.
- Беда? Что случилось?
- Зять пропал. Пошел гулять с сыном и пропал. Звонил в отделение, там разговаривать не стали. Обзвонил морги, больницы. Нету. Как в воду ка¬нул.
- Сколько времени прошло, как он вышел из дома, - озабоченно спросил полковник.
- Часа, наверное, четыре, пять,- ответил растерянно Николай Савельевич.
- Надо у дочки спросить.
- Не надо. Сейчас это не так важно. Как его фамилия?
- Кораллов.
- Красивая фамилия, фигуристая.
Полковник набрал номер телефона.
Сережа, приехать сможешь? Срочно надо. Я жду, посигналишь.
Юрий Сергеевич вдруг закурил, задумчиво глядя в окно на рассыпанные по всему небу миллиарды блестящих звезд.
Сережа, молодой коренастый парень, уверенно вел милицейский "УАЗик" по уже почти пустынным улицам города. Он ни о чем не спрашивал, видно знал, что просто так полковник никогда не вызовет.
До участка доехали совсем быстро.
Полковник резко открыл дверь и увидел бледного старшего лейтенанта и двух сержантов. Между ними лежал окровавленный капитан Соровцев.
- Что случилось, лейтенант? - спросил Юрий Сергеевич, сняв шапку.
- Старший лейтен...
- Младший лейтенант Зверинцев, доложите обстановку, - строго произнес полковник, заметив вдруг связанного парня.
- Кто это?
- Это маньяк, который нападал на людей в темных переулках.
- Маньяк?
- Так точно, товарищ полковник.
- Как фамилия?
- Зверинцев.
- Брат что ли твой?
- А его - Кораллов Валерий Семенович, – покраснев, ответил Зверинцев.
- Развязать. Вернуть документы. Ясно?
- Но...
- Никаких "но". Надо врача, вызывайте,- он посмотрел на Зверинцева, тот недоуменно таращил глаза.
- Вам не ясно, товарищ старшина?
Лицо Зверинцева пошло багровыми пятнами.
- Кстати, где ребенок? - не глядя на бывшего офицера, спросил полковник.
- Там не было ребенка...
- Был, старшина!!! И сейчас вы обязаны его найти! Иначе я отдам вас под суд! Берите сержанта и вперед! И пока не найдешь, не возвращайся! Понял?
- Так точно, товарищ полковник, - глухо отозвался Зверинцев.
Они остались вчетвером. Николай Савельевич помог зятю распутать ве¬ревки, а сержант звонил в больницу, где лежал один из нападавших.
- У четвертого адрес взяли?
- Зверинцев с ними беседовал.
- Значит, не взяли,- задумчиво сказал полковник. - Позвони жене капита¬на. Или потом? Как лучше, Николай Савельевич? Сейчас сообщить или по¬том? Хороший все-таки был офицер...
     Полковник грустно кивнул на тело капитана.
- Николай Савельевич, давайте-ка с зятем в машину. Скажи Сереге, пусть летит туда, где была драка. Может Валера сам отыщет сына? Давайте быстрее. Найдете, Серега завезет домой, а потом мне доложит. Я здесь буду. Езжайте.
Темная аллея была пуста.
  Сергей осветил фонариком место схватки, выхватив лучом сгусток замер¬зшей крови.
- Здесь?
- Ага... Я шел в ту сторону...
- Сергей, посвети! - вдруг крикнул Николай Савельевич.
В колючих кустах стояла коляска, но... она была совершенно пуста.
Валера сполз спиной по холодному стволу березы и тяжело зарыдал. По-детски, беспомощно. Часто всхлипывая и шмыгая носом. Николай Савель¬евич присел рядом и чуть слышно прошептал:
- Поплачь, сынок, авось, поможет.
Звезды все также мерцали на темном осеннем небе, но на этот раз никого к себе не манили, а только как будто жалостно вздыхали и жалели, что не в силах подсказать человеку, где находится его дитя.
Полковник устало закрыл глаза. События ночи еще до сих пор чувствова¬лись в разбитом, уставшем теле. Старший лейтенант Ващук исполнял обя¬занности дежурного офицера, искоса поглядывая на полковника. Тот заку¬рил, выпустив струю синего дыма, и проговорил:
- А ребенка так и не нашли.
- Не нашли - как эхо отозвался Ващук и взял трубку зазвонившего телефо¬на.
- Товарищ полковник, кажется... Да. Место обнаружения? Точно. Ваш ад¬рес? Записываю.
         Юрий Сергеевич приободрился и сам выехал по названному адресу...
 Есть, оказывается, еще на земле добрые и бескорыстные люди...

октябрь-декабрь 1993 г.