Из Азова в Ростов и дальше

Команда собрана  в полном составе, мы идем вверх по Дону. Базовый порт, в котором получаем снабжение и грузы для судна, Ростов. Команда «вся полностью-целиком»  из Ростова. Возраст от 22 до 28 лет. Я –самый старший в этой команде по возрасту. Мне уже 35 лет. Называют меня Деда. «Деда, я топливо накачал». «Деда, давление масла падает. Фильтры переводить на ходу?» и т.д.


   Наш боцман питерский. Как и положено боцману- подвижный и наглый и горластый.  Лет 28,глаза живые и жуликоватые. С хозяином уже работал, тот и привез его с собой. Матросов тут же берет в оборот и грузит работой по палубе. Его громкий голос  слышен и в надстройке и в машине. Машинная команда , как и говорил, ростовская и многонациональная. Второй механик Вася, усатый хохол, работал на портовом буксире. Вместе с ним спешно разбираемся с судовыми системами. Третий механик Леха, тот опытнее второго. Делал контракт-два на морских судах у греков. Отлично говорит по-английски. Нетороплив и рассудителен. Смуглый лицом, мать русская, отец-болгарин. Электромеханик -молодой, лет 22. Лихой чуб , золотая фикса во рту. Он пришли вдвоем с другом, оба  одного выпуска Ростовской мореходки. Тезки,  у обоих дипломы электромеханика. Но в машину нужен один электромеханик и второго Сашу хозяин берет на палубу, матросом. Второй тоже с золотой фиксой. На мой вопрос о моде на фиксы у них в мореходке, помолчав, отвечают : «Нет, это не мода . Нас просто часто били. Когда рота улыбалась, как будто солнышко вставало». Оба  Саши молоды и скрываются от призыва в армию. Могут послать в Чечню. Моторист Андрей— смесь из казаха и русской, сам из Таганрога. Донской браконьер.


Идем вверх по реке под загрузку в Соликамске бумагой на Турцию. Разбираем хозяйство, инструмент и запчасти. Я стою вахту с 08 до 12 и с 20 до 24 часов, так называемую «пионерскую». Как стою, большей части нахожусь, наверху. Глазею на живописные берега Дона. В машине моторист, он уже  усвоил, что необходимо строго держать температуру охлаждения дизелей. Она должна быть строго 72 гр. С на входе. Дизели старые, неизвестно когда меняли уплотнительную резину на цилиндровых втулках. От перепадов температур, могут потечь цилиндровые втулки. А с такой опытной командой придется и самому здорово попотеть в перепрессовке оных. Уплотнений-кот наплакал, да и сами резиновые кольца старые. Многие из них сразу трескаются у меня  в руках, когда беру кольцо на изгиб.  Проблем будет ,выше крыши. Гоняю всех вахтенных, за каждый градус отклонения. Машинки загнанные, ухода должного почти не было.  Запчастей к ним почти нет, как и инструмента. Большинство ключей ржавые, комплекты не полные. Хозяин как-то хвастал, что выкупил судно по цене металлолома. Так оно и есть. Да и годы дают знать о себе. Судно 1968 года постройки, а на дворе 1994.


 Еще в Ростове ,посылаю Васю-второго механика, менять масла в турбинах. Каждая имеет свою отдельную масленую ванну для компрессора и турбины. Объясняю, как слить, промыть и залить свежее масло. Спустя время, второй механик озадачивает меня тем, что масло не течет из ванн. Не вытекает вообще, другими словами. Спускаюсь, уровни в смотровых стеклах есть. Сую палец в спускное отверстие. Там что-то, напоминающее тавот, по густоте. Вскрываем турбины. Сколько времени не менялось масло, остается загадкой. Моторное масло туда залитое, превратилось в тавот. Выгребаем руками, заливаем соляркой, крутим дизели на воздухе, чтобы дисковые насосы полностью промыли ванны. Спускаем почерневший соляр и так несколько раз. Пока соляр перестает темнеть. Заливаем свежим маслом. Такого отношения к дизелям на морском флоте, я не встречал. Это значит, что сюрпризы меня еще ждут. Хреново то, что и запасных турбинных подшипников нет. Докладываю хозяину, тот бывший судовой механик, Дед из БМП, где работал и я. Хозяин слегка в шоке. За такие вещи у нас дырки в талонах кололи или понижали на должность. Потом славили на всей группе судов.

Вся наша надежда на то, что турбины чешские, лицензионные от фирмы Бровн-Бовери. Выдержат и такое. Снимаю на ходу параметры дизелей. Стараюсь выбрать относительно ровный участок реки на это время. Максимальное давление сгорания -разнобой. Давления сжатия в цилиндрах ровное . Значит кольца/клапаны в порядке, соответствуют нормам. Потихоньку обучаю второго опрессовке и регулировке ТНВД. После опрессовки ТНВД  и замены дефектных нагнетательных и всасывающих клапанов ТНВД ,  беремся и за углы опережения на цилиндрах. Тут начинаются непонятки. ДВС реверсивные. Для перекладки на передний и задний ход сжатым воздухом двигается вперед-назад распредвал. Совершается реверс двигателя. Кулаки переднего и заднего хода соединены через вырезы в них осью. Ее сразу и не увидишь. Если двигаешь один, сдвигается и второй. Выставляем углы на ПХ (передний ход) на заданные 17 -20 градусов опережения. Все в порядке .Отклонения в норме. Там, где давление в цилиндре пониже среднего, угол увеличен. Где зашкаливает-снижен. Беремся за ЗХ. Угол или мал, сдвинут к ВМТ, или вообще заваливает за него. Впрыск форсунки происходит, когда поршень движется вниз. Проверяем уже на обратном пути из Соликамска, когда пришли в Ростов. Часть команды отпущена в город. Возвращается третий механик Леха. Он стоит на верхней  площадке трапа в машинное отделение. Спускаться боится, потому что накурился анаши на берегу и боится попасться мне под горячую руку. Мы как раз обсуждаем, как так получилось с кулаками. Сверху доносятся слова: «Вал сдвинут на шлиц». Я не придаю сначала этому внимания. Но потом до меня доходит, что возможно при капитальном ремонте на заводе, горе-специалисты насадили шестерню не пометкам, сдвинув ее на один шлиц. Вскрываем привод распредвала-так и есть. Я не принял во внимание раздолбайство речников и ремонтников. Человеческий фактор, мать их!


    Чтобы сдернуть шестерню, нужны приспособления, их на судне нет. Методом тыка выставляем углы ПХ и ЗХ, чтобы обеспечить уверенный пуск на оба хода. Уже при движении, подбиваю цикловую подачу по выхлопным газам. Второй механик обучаем и следующую машину делаем быстро и сноровисто. Там шестерня сидит, как и положено, по отметкам на зубьях. Позже я спросил Леху, как ему в голову, и так внезапно пришло на ум из-за чего у нас проблемы с углами. Он ответил, что как бы увидел двигатель в разрезе, со сбитыми метками. «Хорошая шмаль попалась»- пошутил он.
 В самой машине поддерживается  железная дисциплина. Все знали, что если пьян или неадекватен , наказание будет быстрым и суровым. Насчет личного времени, мною было сказано: «Хоть под хвост долбитесь, меня это не волнует. Если на вахте укуренным увижу или пьяным, там же и прибью под шум дизелей».


«Волго-Балт» идет по реками и каналами нашей необъятной Родины. Только работая на реке, я смог увидеть и оценить ее красоту. Работая на океанских судах, «видел я красоту островов и морей», как поется в песне. Но чужую красоту. Их природу, их растительность . Здесь, с реки, ты видишь свое и оно для тебя, родное. Где бы ты в этот момент не находился. На Дону, Каме или Волге. Проходя мимо разрушенных временем, брошенных или покосившихся изб, в прибрежных деревнях, болит сердце. У меня — такая огромная  и красивая Родина, но такая нищая. Тяжело вздыхаю, осознавая это.



     Шлюзы позади и мы вошли в Волгу. Любуюсь с реки на Волгоград, Жигулевские горы, широченную и полноводную Волгу. Если есть возможность, в каждом городе стараюсь сойти на берег и прогуляться по его улицам. Если мне надо позвонить жене, то найти почту не составляет труда. У первого встречного спрашиваю, как найти улицу Ленина. Все нужное, в любом захолустном городишке, располагается именно там. На улице т. Ленина.



Шлюзы, через которые мы проходим вверх и вниз по рекам, находятся довольно в плачевном состоянии. Не знаю, как сейчас, но тогда они были здорово убитыми. На некоторых, через замазанное, в призыве «Слава Великому Ленину!», можно прочитать первоначальный призыв : «Слава Великому Сталину!». Сейчас то, что было построено в ту Великую эпоху, пришло и продолжает приходить в разрушение. На ум приходит Бомбей индийский. Красивейший город. Но — был. Когда в нем были англы. Англы ушли, на крышах и стенах зданий теперь растут деревья. Были одни хозяева, теперь – другие хозяева. Так и у нас, были Хозяева, пришли хозяйчики.
   По углам входов в шлюзы, видны следы разрушения от ударов корпусами судов при заходе в шлюз при неловком или пьяном маневре штурмана. Торчит арматура, выбиты большие куски бетона, но никто не пытается отремонтировать. Новое время сейчас. «Берите демократии, сколько сможете унести».


 
   Лично мое мнение, что абсолютно всех правителей России, можно разделить на две категории. Это созидатели и разрушители. Созидатели, это те, кто вел страну к расцвету. Во времена правления которых, страна обрастала новыми территориями, строились города, заводы. Совершались События исторические. В эту категорию попадают такие люди, как Петр Первый, Иван Грозный, Екатерина Великая. С царями покончили в 1917. Если перебрать тех, кто пришел после  Романовых, остается  только т. Сталин. Тиран, не тиран, но все грандиозные стройки и новые города ,его рук дело. Питер, в котором живу, тоже крепостные строили и на той стройке помирали. Однако Петра, никто Кровавым тираном, не называет.
 
       Плывут мимо меня красоты Родины. Или я мимо них. Леса, поля, степи…Бескрайние и бесконечные…
    Вошли и идем вверх по Каме, желтой от леса-топляка, лежащего на дне после сплавов. Здесь можно поймать и сам топляк. Плохо, если бревно в воде комлем к низу, тогда его не видно, и оно пропорет  дно нашего ржавого самотопа. Будем на нем сидеть и вертеться, как в старом фильме «Волга-Волга».



    Дикий удар сотрясает наше судно. Я в это время в каюте. Удар такой, что мне кажется, что оторвало винт или сорвало дизель с фундамента. Судно сотрясается от толчка. Пулей лечу в машину. Присевший от страха второй механик. Что случилось? Похоже на то, что мы бревно поймали в винтовую насадку. Быстро поднимаемся на палубу и смотрим в кильватерную струю от наших винтов. Машинально приседаем за фальшборт, когда как выпущенная из лука стрела, почти вертикально вверх, метрах в двадцати за кормой, вылетает 6-метровое бревно. Кора ободрана винтом нашего судна. Попав между винтом и насадкой, бревно закрутило по горизонтали, и оно пошло крутиться вдоль своей оси, ввинчиваясь в слои воды, как пуля.
     Положительная плавучесть и скорость вытолкнули его из воды.  Мы материмся от удивления и неожиданности и спускаемся определиться, что с дизелем левого борта, на который и пришелся удар. С мостика окликает встревоженный штурман: «Все в порядке?». «Доложим после осмотра»-отвечаю я. Визуально, на глаз, фундаментные болты целы, крепление к фундаменту выдержало. Подводящие трубопроводы систем выдержали. Ничего не оторвало, нигде не капает, не льется. Но надо будет посматривать лишний раз. Щупаем картер в районах нахождения рамовых подшипников.  Температура не изменилась . На всякий случай, отдаю команду вскрыть фильтры и проверить сетки , хотя по манометрам, перепад давления на фильтре, не изменился.  Если продернуло валом подшипник, то должны появиться следы баббита на его дисках. Фильтры – наборные, из сетчатых дисков. Следов белого металла нет, но при первой остановке на ночлег (не зажжены бакены фарватера из-за неуплаты), лючки машины вскрываем и внимательно осматриваем детали движения и картер. Мотылевые и рамовые болты и их гайки простукиваем молотком, как у железнодорожников, на предмет обнаружения трещин в деталях. Все в порядке, нам повезло. Трещин нет, звуки везде звонкие. На обратном пути домой в Ростов, нас второй раз сотрясает удар. Это второе бревно. Но мы уже более спокойно относимся к этому.


   Третий механик Леха болен. После стоянки в Ростове, он обнаружил, что «намотал на винты». Поймал триппер, он же гонорея, причем на своей жене. По возвращению назад в Ростов, выяснил кто его соперник. Тот оказался близким знакомым, чуть не другом. Были бурные объяснения. А чего выяснять то? Как в народе говорят: «Сучка не захочет — кобель не вскочит». Но на судно Леха пришел с бланшем под глазом, сильно хромая и пьяным в дупель. Парень он был достаточно крепкий, но и его соперник, похоже тоже. С женой он разосрался вдрызг. Вроде и ей прилетело под горячую руку за измену. Стоянка была короткой и врач-венеролог, к которому обратился Леха, после уговоров, дал ему ампулы с «бицелином – пять» с собой. Леху колет уколы друг-матрос. Уколы болезненные, настроения у третьего механика нет вообще. После укола, он мрачный лежит на спине в каюте и измеряет температуру. После укола она поднимается до 38 градусов. Градусников на борту нет, поэтому Леха скрутил термометр с охлаждения дизельгенераторов.  Из под крепкого плеча Лехи ,торчит тридцати сантиметровая колба измерительного прибора. Народ, заглядывая к нему вечером, ржет. Предлагает вставить второй термометр, такой же, но в другое место организма. Шучу, зайдя к нему, и я : «Моряк без триппера, как баржа без шкипера».
   Думаю зря Леха, на вопросы жены, как там ему было без нее в контракте, ответил, что одиночество скрашивал шлюхами. Но это не в счет, он же -мужчина. И это — не измена, когда со шлюхой. Видно жена и решила, что ничего страшного, если аналогично поступит и она. «Язык мой — враг мой».



На судне — шефиня, или- поварешка, она же-«кокша», по-речному. Молодая деваха из Дыбальцева. Со стройными ногами «от коренных зубов» и в мини-юбке, чем сразу приковывает к себе внимание команды. «Это где букву «Д» на автобусной остановке сшибают?»-спрашивает ее матрос, бывавший там. «Да»-краснея, отвечает шефиня. Ей лет 22-23,она пришла из Ростовского портофлота. Всего боится, для нее «Волго -Балт»-просто гигант океанский. Старается, печет отличный круглый хлеб. Такого вкусного хлеба я никогда не ел. Говорят, что такой чудо-хлеб получается вообще редко у кого, дар особый нужен. Есть его можно просто так, без ничего. Крутится наша кокша, от зари до зари. Когда, как ей кажется, не удались пельмени, тихо плачет в прачечной у старенькой стиральной машины, где в это время крутится постельное белье команды. Стиральная машина-ровесница судна. Но сделана - в СССР. Из автоматики, только часовой механизм и реверс электродвигателя. Слив, залив, полоскание, все  вручную. Девчонка устает и спит урывками. Часов с 2 ночи до 5 утра и выкраивает пару часов после завтрака и обеда.  Молодежь в команде зла -ржут и тычут пальцами. Советуют включить Таню Буланову, песню «Плачу». Их обрывает боцман. Он жалеет ее и начинает посылать кого-нибудь из матросов в помощь днем. Или уборка на камбузе или картоху чистить. Кокша ценит человеческое отношение боцмана и одаряет его в ответ своим вниманием. Над ней перестают издеваться, потому как знают, кто с ней спит.


     Наш капитан молод, ему лет 29. Хвастается тем, что делал один контракт у греков. После этого, гулял на весь Ростов. Ну, как же из грязи, да в князи. Но гроши кончились, работу не нашел и теперь здесь — на реке. Пытается добиться успехов у кокши, но та по-собачьи верна боцману. Я вроде как в стороне, поэтому пьяный капитан плачется мне, что кокша не дала ему, хотя предлагал ей 200 баков. Кокша в месяц-то получает 250. За стирку постельного белья ей идет какая-то крошечная доплата. На боцмана у капитана зуб, но связываться побаивается.    Я -на стороне боцмана, мы земляки, да и вообще дружим.



   Круг моего общения на судне ,узок. Отношения поддерживаю со всеми ровные. Но чай, кофе пьем втроем. Я, Леха –третий механик и боцман Сергей. Пьем чай или у одного или у второго в каюте и ведем свои разговоры. Каюты располагаются у входа в машинное отделение, дверь в него днем постоянно открыта.Закрывают ее только ночью. И мне слышны любые изменения в работе дизелей. Прислушивается и третий механик к своим динамкам. У меня собираемся крайне редко. Придерживаюсь принципа: «Хочешь жить в тепле-уюте, жри и пей в чужой каюте». Если чаевничаем у боцмана, то кокша что-либо приносит к чаю. «Кто с кокшей спит- того и мясо»-при удобном случае подкалываю я боцмана. Тот смеется. Парень он лихой и быстрый. Опоздавшего на вахту пьяного матроса, отметелил прямо в коридоре.

По дороге в Соликамск, заходим в Пермь. Дождит, погоды нету, и в город я хожу редко. Ночью тихо грабим чьи-то одиноко стоящие на причале дизели. Снимаем себе в ЗИП (Запчасти и приспособления) навесной насос пресной воды и пару форсунок. Все, что смогли достать через щели развалившегося ящика.



   Подкалываю кокшу. Предлагаю сходить в город кабак. «Зачем?»-спрашивает она. «Снимешь кого-нибудь. Серега-женат, шансов у тебя нет. А тут, глядишь и сложится, и  жениха себе здесь найдешь. Замуж выйдешь. Ты откуда родом?». «С Дыбальцево» — отвечает кокша. «Будешь тогда «с Перми», а не «с Дыбальцево».  «Спермячкой будешь!»- шучу я. Кокша смеется : «Дед, я не хочу быть спермячой».
Подошедший ночью буксирчик, предлагает нам соляр. Мы торгуемся ,и наконец берем 10 тонн по 20 баков за тонну. Куда брать неучтенку — место есть. Но денег нету. Взяли бы больше. Берем по-тихому, той же ночью. Капитану и штурманам знать не обязательно.  В деле я, боцман и второй механик. Есть перспектива слить ДТ  в Ростове. В уборочную страду, а она в самом разгаре, его цена доходит до 240 долларов за куб.  Есть и кому слить. Кум Васи работает на бункеровщике. Деньги получим или сразу  или по реализации.

Как я уже говорил, судно старое и гнилое. 1968 года постройки. Сюрпризы я ждал. И вот дождался. Прогнила насквозь переборка между бортовой топливной цистерной и балластным танком. Топливо ушло в пустой балластный танк и ушло его много. Хорошо, что боцман заметил. Он как раз цементировал очередную течь в нем. Дно гнилое, как консервная банка. 
    Топливо через шланг перекачиваем в машинное отделение.  Пустых цистерн нет, и мы качаем под плиты настила, на дно машинного отделения. Туда же спускаем остаток топлива  из танка.


Решение вопроса найдено. Решаем отсечь часть топливного танка от балластного отдельной полостью. Создать пустой коффердам, который даст возможность заварить трещину. Танк заполняем водой и откачиваем, заполняем и засыпаем в воду стиральный порошок и снова откачиваем. Моем от соляры, другими словами. Находим запасной люк для цистерн. Режем для него обод-горловину, который будет крепиться к будущему новому лазу. К ободу варим шпильки из болтов, у которых отрезаны шляпки. Танк заполнен водой под-свисток. Верхняя часть его — в машинном отделении на средних плитах, по которым мы ходим. Начинается самое ответственное. Надо прорезать  сваркой отверстие под лаз в создаваемый  нами коффердам. Сам танк разделен на отсеки переборками, сообщающимися через отверстия по углам и лазом посередине.
   Режем газосваркой. Режет второй механик Вася. На всякий случай, удаляю из машины всех лишних. Могут хлопнуть пары соляры, оставшиеся в танке. Цистерну только промывали, а не парили, как положено. Сам, стою рядом со вторым механиком, который и будет резать люк. Чтобы он не волновался и рука не дрожала . Вася сам прекрасно понимает, что может произойти. Вроде все сделано по уму, но кто знает, как оно может пойти. Если что, на небеса вместе пойдем, да и мне не придется в глаза вдовы смотреть. Наконец начинает прорезать. Все идет по плану, но уже в последний момент от упавшей капли раскаленного металла, вспыхивает пленка топлива. Оба резко отскакиваем от горловины. Я быстро задуваю пламя из огнетушителя. Вася накидывает и придавливает к горловине приготовленную кошму. Огонь окончательно гаснет. Поднимаемся наверх покурить, у обоих подрагивают руки. Улыбаемся друг другу.

   Отверстия в соседний отсек топливной цистерны завариваем. Варим и трещину в балластный танк. Заполняем его водой. Все равно, протечки есть. Спускаем и еще раз варим появившиеся новые места течи. Консервная банка. Гнилая консервная банка. Привариваем обод горловины и глушим сделанный нами отсек-коффердам. Заполняем водой и осматриваем на предмет течи.
   Сепаратором (центрифугой для очистки топлива), выбираем топливо с деки-дна машинного отделения в отремонтированную топливную цистерну. Отстаиваем от воды, ее в топливе много, и включаем сепаратор на круг — из танка назад в танк. Топливо не расходуем из этой цистерны, пока вода не перестает литься через кран для спуска отстоя. На это уходит около недели. Лето жаркое, топливо греть, для лучшего отстаивания, не нужно.