У сельмага

По вторникам народ из окрестных деревень собирается в Поташёве. Там  небольшой сельский магазинчик, в котором разбитная продавщица Марья Ивановна торгует хлебом и другими незамысловатыми продуктами. Хлеб возит на колхозной лошади деревенская баба  Самохвалова Дунька. Летом она впрягает лошадь в телегу с передними  колёсами от трактора «Беларусь», зимой ездит на дровнях. Дунька – баба низенького роста, но огромной толщины. Если издали посмотреть на неё, когда  она правит лошадью, то не поймёшь, то ли стоит баба, то ли лежит – размер одинаковый. Лицо Дуньки напоминает большую переспевшую грушу. Между двумя огромными с прожилками щеками торчит нос, словно окурок из пепельницы. Маленькие хитрые глаза смотрят всегда выискивающе, как у сороки. Волосы на голове начинают расти почти от бровей, так что лоб, шириной в два шнурка, совсем не заметен. С лошадью Дунька разговаривает как с человеком, то есть матом.
-Ну, стой ненасытная, куды прёшь, … так твою мать, - слышен её голос при подъезде к магазину.
Хлеб привозят в полдень, а порой и позже, в час или два пополудни. Однако бабы приходят заранее, чтобы успеть всласть наговориться. Из четырёх окрестных деревень сюда приходят только два мужика, да восьмидесятилетний старик дядя  Толя из деревни Абделиха. Других мужиков бабы в магазин не пускают, боятся, что они пропьют деньги , отпущенные на хлеб.
Раньше всех у магазина собираются бабы из деревни Маркино. Разговор начинает Тамарка Бадикова. Она подсмеивается над глухой дурочкой  Лидочкой Комковой, которая недавно привела к себе в сожители Митю Тихомирова из деревни Зятево.  Митя – здоровый сорокалетний мужик с разумом ребёнка, выросшего в обезьяньей стае.  Лидочка, которую с детства дразнили «колунихой», хотя и была дурочкой, но Митю заставляет работать постоянно. Тот безропотно пилит и колет дрова, носит из колодца воду, выносит навоз со двора на огород, да и делает многое другое, что необходимо в деревне.
-Лидк, ты мне хоть на ночку дай своего Митю, у меня мужика то давно нет, - начинает Тамарка. Лидочка смутно понимает, о чём говорит соседка и как бы в ответ бормочет о своём.
-В баню вместе ходить нельзя, прямо хоть убегай, не знаешь куды выскочить, так и прётся, так и прётся ко мне, - говорит «колуниха».
Бабы начинают давать ей советы как поступить в таких случаях.
-Да ты кипятком плесни ему на яйца-то, кипятком, - советует одна.
-Что ты, кипятком сваришь, лучше снегом, снегом, у него стоять-то и не будет, - кричит Зинка Пухова.
Зинка – кривобокая баба, живёт в Абделихе с законным мужем Сашкой Пуховым , который за свою жизнь читать и писать не выучился, он и денежные купюры не различает между собой. До самой пенсии Сашка пас колхозных коров, а вот молотком или топором ничего делать не умеет. Колья на его заборе не прибиты гвоздями, как у всех, а привязаны к жердям бечёвкой или проволокой. Когда Зинке было лет сорок, её пытался по дороге в село Вырицы у Салотопки изнасиловать какой-то пьяный мужик. Она от испуга, перепутав слова, вместо  «караул» закричала «ура». Такой восторг вдохновил насильника ещё больше, однако, Зинке удалось вырваться. После этого она считала, что может смело давать советы бабам, как вести себя с плохими мужиками.
К магазинчику, ковыляя, подходит Ольхова тётя Поля. Ей в этом году  исполнилось 85 лет, с войны живёт без мужа. А теперь у неё на иждивении сорокалетний внук Петька, который нигде не работает. Все деньги, полученные им на случайных заработках Петька пропивает, и бабка кормит внука на свою пенсию, покупает ему сигареты, а порой и бутылку водки. Сама же перебивается картошкой с грибами, да чаем с сахаром. Баба Поля словоохотливая старушка, чаще всего она сетует на то, что слишком долго задерживается на этом свете. Однако, предстоящая встреча с богом на небесах не удерживает её от мелких краж. Если  Марья Титова по забывчивости оставит бельевые прищепки во дворе на бечёвке, то на другой день их не досчитается. Говорит, что видела, как баба Поля их незаметно  уносила к себе  домой.
В Маркине мелкие кражи случаются не редко. То Настасья, Дунькина дочь, яблоки в саду у дачника оборвёт, то тётка Матрёна чужое ведро от общего колодца к себе утащит, а то и ведро грибов умыкнёт из дома только что умершей старухи. В последнее время  всё норовят саженцы из чужих садов к себе пересадить. При этом каждая баба вслух сурово порицает воровство, негодует на людей, не чистых на руку.
Валька Бокова в разговоры вступает редко и неохотно, боится чего-нибудь лишнего сказать. Семья у неё по местным понятиям большая . Свою мать – Матрёну, она теперь бережёт, у неё хорошая пенсия, без которой не свести концы с концами. Сына Валерку, тридцатилетнего лодыря, сняли с колхозного трактора за беспробудное пьянство, теперь он висит на шее у матери. Живёт Валька с Колькой Ольховым , шестидесятилетним сыном бабы Поли. Правда Колька мужем числится не взаправду, сам считает себя вольным человеком. Полученную пенсию пропивает один, без Вальки. Потом вновь приходит в Маркино. Когда Валька не пускает его к себе домой, живёт у матери. В магазине Бокова берёт обычно хлеб, сахар, муку, спички, да иногда подсолнечное масло, на большее денег не хватает. Баба она не конфликтная, но врождённое высокомерие нет, нет да и толкнёт к ссоре с Дунькой  Самохваловой. Чаще ссоры случаются из-за лошади, кому, когда возить дрова, сено или навоз. Однажды дело у них дошло до драки. Валька рассказывала:
-Дунька схватила лошадь за удила, хотела угнать её к себе. Я сказала –никаких херов, возить буду я, ну и дала ей в морду, та брыкнулась на жопу, я лошадь-то и увела.
Любой разговор у магазина всегда поддерживает Шурка Быкова. На всё у неё находится своё суждение, во всех её бедах всегда виновата власть и президент страны в первую очередь. Она давно и безуспешно ведёт настоящую войну с приезжей москвичкой Нонкой. Чего только между ними не было, каких только комиссий не вызывала Шурка, чтобы наказать свою соседку Нонку. Но всё безрезультатно, клочок земли, из-за которого разгорелся сыр-бор, остался таки у москвички. С тех пор Быкова поносила Нонку где только могла. Но однажды Нонка не выдержала этого, схватила большой берёзовый дрын  и отходила им Шурку со всей страстью, на которую способна разъяренная женщина. Теперь Шурка не разговаривает со своей соседкой, побаивается вступать с ней  в открытую конфронтацию, но исподтишка старается ужалить её.
-Всю ночь к ней мужики за водкой ходят, собаки лают, спать мне не дают. А водка у неё поганая, отрава какая-то. Мой мужик взял у неё бутылку, так чуть концы не отдал,  вот стерва что делает, -злословит Шурка.
Постоянными посетителями магазина являются два мужика – Иннокентий Маков да Иван Гафов. Иннокентий выходец из этих же мест, но прожил жизнь в Москве, работал там электросварщиком, рано стал алкоголиком, однако пьёт втихаря. Денег у него порядочно, пенсию хорошую получает, да квартиру в Москве сдаёт. В магазин  приходит последним, чтобы никто не видел как он водку покупает, хочет, чтобы пьяницей его не считали.
Иван Гафов – фигура колоритная. После войны бригадиром тракторной бригады работал, напористый мужик, однако жену свою боится как огня. Баба Таня уродливая старуха, горбатая, согнутая почти вдвое, «пилит» Ивана каждый день и по всякому случаю, типичный семейный деспот. А он безропотно всё переносит, ведёт домашнее хозяйство, даже корову сам доит. Но вот Иван приходит в магазин, берёт бутылку, две водки и справедливость торжествует. Тут он припоминает жене все свои обиды, начинает гонять её из угла в угол. Танька кричит благим матом, прячется где только может, порой убегает из дома. Но это её ничему не учит. Как только Иван трезвеет, она снова садится ему на шею. И всё же местные бабы уважают Ивана Петровича. К нему обращаются по разным поводам, то валенки подшить, то косу отбить, то вилы или лопату насадить.  Он всё это умело делает. Ко всему же Иван является местным парикмахером. Денег за стрижку не берёт, но от водки не отказывается. Этим пользуется продавщица Марья Ивановна. Она позвала как-то Ивана подстричь своего мужа. Прежде чем приступить к стрижке цирюльник из Аделихи говорит продавщице:
-Руки дрожат, лесенкой голова получится, ты мне стакан-то налей.
Марья пытается сэкономить на стрижке мужа и елейным голоском предлагает красненького, оно в два раза дешевле водки . Иван  возмущается.
-Да ну, чего ты мне киселя-то предлагаешь, ты вон водки налей.
Делать нечего, продавщица тяжело вздыхает, но всё же открывает бутылку водки. К концу стрижки Иван, уже здорово повеселевший, увлечённо щёлкает ножницами, машет руками и громко восхищается своей работой. Стрижка проходит прямо в магазине.
Вдруг из дома напротив выходит подвыпивший Васька Молотков, тщедушный человечек, пьяница и балагур, однако находчивый и острый на язык. Родился Васька в городе Кимры, но по воле судьбы приехал в Поташёво и тут вошёл в дом вдовы с четырьмя детьми. Васька местный умелец. Печку из кирпича сложить ли, корзинку ли из прутьев сплести – это ему раз плюнуть. Пенсию свою он целиком отдаёт жене, а вот побочные заработки почти все уходят на выпивку. Васька неистощим на выдумку, когда ему надо где-нибудь сшибить сто граммов на похмелье. Ему ничего не стоит утром сбегать в лес и набрать корзинку грибов, а то и выловить в пруду пяток-десяток карасей. А если вам нужен берёзовый веник или голичёк, то лучше Васьки их никто не свяжет. За всё это он много не берёт, лишь бы похмелиться как следует.
-Здравия желаю честному народу, - начинает разговор с бабами Васька, - хлеба ждём, да водки с селёдкой?
-Да где уж нам водку брать, это ты богатый больно, денег на водку завсегда хватает, а нам лишь бы хлеба взять, будь проклята эта власть, - встревает Шурка Быкова.
-На кого вы, бабы, ругаетесь, что плохо живёте, раньше-то лучше что ли жили, - как бы утверждая, говорит Васька.
-Конечно лучше, раньше всё дешевле было, а теперь всё есть, а денег не дают, - слышен голос Зинки Пуховой.
-Хрен ли ругаться-то? Что же вы раньше не ругались, когда ваши дети в город бежали? Сами их посылали. Там, мол, копейку заработать можно. Кичились, моя вон в Калинине работает, квартира своя, живёт как в раю. Никому не хотелось за трудодни-палочки горбатиться. Вот все толковые-то разъехались, а вы, дуры деревенские, никому не нужные здесь вот и живёте. Да если бы и захотели уехать, вам всё равно паспортов бы не дали, а в городе теперь без работы сидят. Вон Верка пять дней в месяц ходит на свою фабрику, а в деревню не хочет ехать, здесь работать надо с утра до вечера. Да и твой, сватья, Димка тоже дурака валяет. Старая власть их из деревни забрала в город, а уму-разуму не научила. Вот и живут хуже некуда.
Васька хотел продолжить свой монолог и дальше, но тут Марья Ивановна открыла магазин и все стали строиться в очередь – дело привычное. Марья Ивановна торговала умело. Нет бабы, которую она бы  не обсчитала или не обвесила. По привычке старается надуть и дачников, но те народ тёртый , независимый, в долг у неё не берут, тут же просят пересчитать.  Раскаяния в обсчёте у Марьи Ивановны не бывает, скороговоркой скажет: «извините, ошиблась» и дальше продолжает обвешивать да обсчитывать этих жалких деревенских пенсионеров.
Торговля заканчивается, все расходятся по домам до следующего вторника. Бедная, бедная деревенская Россия, сколько же ещё тебе придётся терпеть и страдать. Сколько же в твоей душе будет жить равнодушие и смирение! Помоги же, Всевышний, нашему народу всё вытерпеть, выжить и стать счастливым!