Фонтан

Ноготь на мизинце у каждого разный: у крупных он чуть побольше и помассивнее, у мелких – поизящнее. Они, ногти на мизинцах, отличаются и по форме: у кого – малюсенькие круглые, как бы спрятавшиеся за краешек пальца; у кого – квадратные, хищно выступающие вперёд, подчёркивая темперамент, а у кого – вытянутые в длину и узкие, похожие на спинку загадочного перламутрового жука.

У меня ноготь на мизинце самый обыкновенный, не большой и не маленький. Правда в детстве учительница в музыкальной школе говорила, что пальцы у меня музыкальные. Что это значит, я плохо понимаю до сих пор, но думаю, что это как-то связано с тем, что много-много лет я пою и аккомпанирую себе на гитаре и иногда – на пианино.

В общем, как-то раз я, выйдя на одной из железнодорожных станций из вагона на перрон (по-моему, это было в Харькове; да – в Харькове), чтобы купить детишкам что-нибудь вкусное, увидел невдалеке женщину, торгующую мороженым. Рядом с ней на какой-то высокой коробке стоял размалёванный незамысловатыми яркими рисунками ящичек с надписью: «Мороженое» с нарисованным вафельным рожком с торчащими из него разноцветными «замороженными шариками».

Я подошёл к торговке, она открыла крышку, из-под которой показались сложенные рядками пломбиры, крем-брюле и эскимо. Мороженое «дымилось», потому что было там и сям переложено кусочками сухого льда. Взяв несколько стаканчиков и расплатившись, я засмотрелся на эти шипящие сероватые и ноздреватые «камешки» углекислоты. Мне вдруг захотелось посмотреть, как будет вести себя кусочек сухого льда в бутылке с газировкой, которая стояла откупоренная в нашем купе на столе. Вот такая у меня возникла забавная идея.

– А можно взять кусочек льда? – спросил я продавщицу, показывая на крохотный, размером с ноготь мизинца отломок, лежащий на куске вощёной бумаги.

Она глянула сначала на меня, потом на «дымящийся» серый кусочек и безразлично ответила:

– Берите…

Я осторожно, чтобы не обжечься, перекинул сухой лёд с ящика в руку и пошёл к своему вагону, постоянно подкидывая и перекатывая леденящий камушек по ладони.

Зайдя в купе и загадочно подмигнув сидящим на нижней полке детишкам, я сбросил «камешек» в наполовину выглыканную пластиковую бутылку «Дюшеса».

В следующую секунду я только и успел увидеть, как тугая и толстая пенистая струя со всё возрастающим шипением и каким-то гудением… ударила в потолок и разлетелась мощными струями по помещению.

Я стоял ошарашенный, весь забрызганный сладкими каплями, и смотрел на вмиг опустевшую тару, на дне которой пузырилось немного жёлтого напитка.

Не менее меня озадаченные пацаны растерянно переглядывались. Жена, наблюдавшая эксперимент из коридора, сказала только: «Ну, пипец!».

Я огляделся. Заметив, что основной поток напитка залил мою подушку и половину расстеленной на матрасе простыни, я подумал, что: так мол мне дураку и надо.

Постельные принадлежности остальных пассажиров пострадали не так сильно. Я с досадой, под ироничные взгляды жены и под колкие замечания повеселевших ребятишек, стал снимать намокшее постельное бельё.

Используя раковину для мытья в туалете в качестве тазика для стирки вещей, я выполоскал простыню с наволочкой и вывесил их сушиться прямо в купе. Поскольку было лето, всё это высохло довольно быстро и инцидент не оставил практически никаких следов.
 
Чего не скажешь о едких подначках жены, до сих пор нет-нет, да и вспоминающей в тёплых компаниях тот анекдотичный случай под хохот «благодарных слушателей».