Атаман Межаков - герой из Смутного времени...

                Вся Русь – костер. Неугасимый пламень
                Из края в край, из века в век.
                Гудит, ревет… И трескается камень.
                И каждый факел – человек
                М.Волошин
        Перенесемся в стародавние времена лихолетья на Руси, чтобы отыскать  там имя нашего славного земляка-донца!
        Это желание возникло у меня, когда в 2005 году в славном Нижнем Новгороде открыли памятник Минину и Пожарскому, знаменитым россиянам, возглавившим освобождение Москвы от интервентов-поляков!

        Но почему-то тогда в печати не было громко произнесено имя  донского атамана Феофилакта  Межакова, который  с казаками сыграл огромную роль в борьбе с  оголтелыми завоевателями. 
      Тогда-то  и надумалось мне вернуть из забвения его подвиги и дела!   Полагая, что это славное имя должно занять достойное место рядом со знаменитыми  донцами, как Ермак Тимофеевич, атаманы Матвей Платов и А.К. Денисов, генерал В.В.Орлов-Денисов и другими.

        Представим год 1612-й. Черной, буйной тучей хлынули на Русь войска захватчиков шведов и поляков-ляхов. Ими взяты в жестоких приступах и полыхают в яростном огне, выгорают Нижний Новгород и Москва. Страну раздирает внутренняя боярская грызня, вокруг творятся многие злодейства, грабежи и предательство. «Усобицы кромсали Русь ножами».
       Первыми изменщиками стали свои же спесивые и алчущие злата и добра бояре и их приспешники угодливые.

     Русь Великая опустошается, истекает кровью от внешних и внутренних врагов. Небо у горизонта багровело зловеще от обильного пламени, все было мертвенно-черно от пепла пожарищ. Кто же положит предел этой колошматине и вакханалии?

      Людям казалось, что страшный конец настал их стране. Города и села стояли зачастую впусте, напоминая кладбища, люд разбежался от насилия,  трупов, смертей и жестокости поборов. Нет ни крепкой власти, ни мощной рати, ни богатой казны –  не было ничего!

      Но оставался неравнодушный  народ. Знатные и черные люди, зажиточные и бедные, просвещенные  и  неученые. Они понимали, что творится на Руси  лихое дело, что вера православная, которой молились отцы, деды и прадеды, унижена и поругана. Гибель, крах грозит  всему, что создавалось   трудом и потом многих поколений

      Негодование народа было сильное и терпение его истощилось.По многим городам и весям зазвонили тревожным боем колокола, зашумели сходки с  кличами и ненавистью к ворогу:
      - Гнать поляков взашей из Москвы и с земли нашей!
      - Положить  конец гибельной неурядице!
      Прогремело мощным набатом воззвание Минина в Нижнем Новгороде.  Все это объединяло русский народ,  который взялся за оружие и не жалел для помощи    своего последнего имущества.
 
     Донское казачество отнюдь не стояло в стороне. Чтобы быть исторически верным, обратимся  к трудам известных российских историков Карамзину, Соловьеву и Ключевскому. Что интересно,  они в один голос, как бы обвиняют казачий Дон в поддержке самозванца  Лжедмитрия. Он выдавал себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного — царевича Дмитрия. Заметим, что Лжедмитрий был одним из трёх самозванцев, именовавших себя сыновьями Ивана Грозного и претендовавших на  русский престол.

         А случилось следующее. На самом деле казаки настороженно встретили послов Лжедмитрия, приехавших к ним. Дабы поддержать Лжедмитрия!
        Донцы, затылки почесав, хитромудро не ответили им - ни да, ни  нет! И решили на майдане бывалые вояки:
     - А снарядим своих пронырливых послов в самостийную Польшу, в раскрасавец Краков!
      - Да-да! Чтобы разобраться да вникнуть в помыслы поляков о захвате   Руси!
       - Эге, ходят слушки, что хотят они  на веки осесть на Московском престоле!
       И казачьи послы при пышном польском дворе увидели, как помпезно и важно принимают  ясновельможные паны  да знатная  шляхта некого «царевича Дмитрия", какая сильная поддержка оказывается  ему …
               
       И поверили они той иезуитской легенде и корыстным чаяниям, тем благим посулам, что он  и есть истинный наследник престола русского.
       Но они…  обманулись, как обманулись тысячи и тысячи простолюдинов на Руси, недовольных и задавленных раздором и Смутой того времени! (Не напоминает ли нам   это будущие катаклизмы и обещания вождей в стране нашей?)

      В документах старины говорится, что вольные люди Дона затем разобрались в тех трагических событиях. И встали в ряды русичей против поляков. Вот смотрите.

       «22 августа 1612 года польская конница под предводительством гетмана Ходкевича, напала на войско князя Пожарского. Войска русские, Трубецкого и Заруцкого,  довольно многочисленные, располагались в засаде. Среди них было много казачьих полков с Дона под предводительством атамана Межакова».

        Эта находка воодушевила меня. Упорнее и окрыленнее продолжал вести я поиски материалов, которые могли подтвердить участие казаков в непримиримой  борьбе  против поляков! Оказалось, что о жестокой  Смутной поре писали много, но о роли казаков ничтожно мало!
      И  все же Госпожа Удача не покинула меня! Ибо разыскал я редкие публикации о них  старинных лет. Это оказался интереснейший материал!

        Духовенство не жалело денег на ратное дело, давало приют толпам обездоленных и погорельцам, направил грамоты к народу отстоять веру отцов и восстать едино на борьбу с поляками.
       Особенно поражала картина тяжелого боя, когда воины с князем Пожарским сражаются с поляками, а те, рубаки закаленные, напористо и с едкой ухмылкой, побивают их смертным боем.
        - Ну что же  медлят наши военачальники, Заруцкий и Трубецкой? Или сабли у бойцов заржавели и затупились? -  негодовали казаки.

      Откровенный ответ нашел я в документах седых лет. Оказывается, что после 8-и часового стойкого сопротивления русских, сильнейшие поляки стали брать верх, но Заруцкий и Трубецкой равнодушно смотрели на это. И вовсе не собирались помогать в битве ослабевавшему князю Пожарскому. Даже ухмылялись криво над этой неудачей. 
       Глядя на сие непотребство, воспылал гневом и ненавистью к атаман Межаков, и заявил им:
       - От нелюбви вашей к Пожарскому пагуба становится всему государству Московскому, и я не желаю подчиняться вам! И не выел  же стыд ваши глаза, выродки!
       И вольнолюбивый атаман, окинув взглядом свои полки, рвавшиеся в бой против пришельцев, скомандовал:      
        - На коня!

       Казаки ухнули и под его предводительством, - свежие силы, умение сражаться неистово, - лавиной ринулись на поляков. В  кровопролитной сече бой заколебался, ибо   поляки оказались весьма крепки, но сражение  решилось в пользу русских, смяли они врагов и волокли  за волосы пленных шляхтичей. 
        С той  жестокой  битвы донские казаки с атаманом Межаковым  под знаменами князя Пожарского стали истово служить делу объединения всея   Руси.
               
     25 августа, ведомые своим атаманом, они приступом взяли польские укрепления в Москве. Его казаки бесстрашно рубились в кровавых  сечах с  опытной польской конницей. Они вновь однажды переломили бой, в котором заколебались ополченцы Минина. Из засады  опрокинули наседавших поляков, и вместе обратили их в позорное бегство, взяв около 10 тысяч пленных да обозы с добром и провиантом.

      И вот наступил решающий день. Стоял старинный день 22 ноября 1612 года.Тревожно звонили колокола, созывая русичей отбить свою Москву  у интервентов-чужеземцев, которые закрепились в Кремле и Китай-городе.
 
      Атаман Межаков огласил  своему войску грамоту архимандрита Дионисия с просьбой: «Послужите, братия, до конца делу освобождения Отечества!», послав им драгоценные дары. От этих даров казаки напрочь отказались.
     А пронеслось от них единым кличем:
       -  Не взяв Москвы,  мы на Дон не уйдем!

         Следует сказать, тогда самозванец Лжедмитрий был весьма популярной фигурой среди европейских стран, жаждавших  смерчем  войны придавить да разгромить нарождавшуюся сильную Русь.
      Даже папа римский благословил  этого авантюриста, отписывая: «А мы сами, с божьей милостью… станем теперь накрепко промышлять, чтобы все государство московское в одну веру римскую ( католическую - Н.Б.) всех привесть и костелы римские устроить».

    Итак, отважным до безумия, отборным отрядам казаков Межакова было поручено опасное дело! Не щадя живота своего, взять приступом  Китай–город, где поляки сильно укрепились. Казаки дрались бешено, неистово, в звоне клинков, скрежете зубов, треске проломленных черепов, в громе пушек и пламени пожаров: 
     - За  нашу Русь Святую!

        Выбили-таки поляков из Китай-города, рассеяли их конницу, и стаи каркающих воронов слетались на трупы ляхов, клюя им очи. Оставшиеся в живых иноземцы бежали под защиту стен Кремля. Но потом сдались, огрызаясь и убоясь голодной смерти в осаде.
        «Большая часть польского гарнизона была перебита казаками  во время сдачи. Затем Пожарский и знать начали отправлять группы пленников по городам в провинции. Там, однако, их ожидала трагическая судьба. Прибывших поляков попросту истребляли. Удалось уберечься только самым «полезным» пленникам, которые могли быть полезны».
     Да, жестокое  тогда было время. Воистину, кто придет  на Русь   с мечом, тот от меча и погибнет. Историческое возмездие постигло Польшу за ее попытку поработить русский народ. И так будет вовеки веков!
               
       В старинных хрониках долгое время истинная роль вольных казаков умалчивалась или отражалась очень слабо. И все из-за того, что поначалу казачий Дон поверил в самозванца Лжедмитрия.
      Теперь же Россия могучим плечом отбросила поляков и утвердила на земле своей мир. 

      Вот что  памятного нашел я в архивах.
      Когда архимандрит Дионисий и келарь Авраамий, желая наградить казаков за проявленную самоотверженность, прислали им в дар богатую церковную утварь, то атаман Межаков возвратил эти ценности и сказал:
    - Я тронут столь дорогими подарками, но принять их не могу. Потому что вместе с казаками  дал клятву: выгнать поляков из Москвы, искупив ошибку, которую мы чуть не совершили.
       - Мы сделали это и возвращаемся в свои курени на Дон-батюшку!

      Но кто знал,  что судьба тогда загадала им опять вернуться в Москву, чтобы сказать там свое веское и окончательное слово. Для России. На века. 
        Смутное время на Руси заканчивало свой окаянный бег. «Прогнали главного ворога самозваного, теперь пришло время государство укреплять, и  единородного Царя выбирать…» Так об этом писано в  давних фолиантах.
        В народе еще живы тяжелые воспоминания о времени гибельном, но, судя по пословице, сохранившейся в веках, помнят о донских казаках. «Пришли казаки с Дону, прогнали ляхов к дому!»

        Теперь, наверное,  мудрые бояре, теребя  длинные бороды, и сами разберутся с приглашением на  царство   и без вольнолюбивых казаков?!  Или как?
      И вот  князь Пожарский и Трубецкой разослали по городам грамоты, которыми приглашали в Москву выборных людей для Земского Совета и Государева избрания.

Когда выборные съехались, то был назначен трехдневный пост, а потом начались соборы. На них мы видим и представителей с нашего Дона! Не забыли боевых казаков  со степной окраины, не обошлось без них дело великое!

     Цари. известно, на улицах не валяются. В разброде мнений было решено избрать в Москве Царя из своих, природных вельмож. Хотя  хитроватые люди предлагали и иноземцев, как   польского королевича Владислава,  шведского принца Карла Филиппа. И это был трудный выбор! Среди выборщиков начались раздоры, споры за власть! Каждая сторона предлагала своего, не обошлось без интриг, козней и подкупа.
       Среди претендентов на царский  престол были знатные люди: князья Д.Т. Трубецкой, Ф И. Мстиславский, В.В. Голицын, И.М. Воротынский и Д.М. Пожарский. Однако ни один из них не набрал большинства голосов. Как же быть?

        Вдруг один дворянин из Галича подал Пожарскому письменное предложение, в котором толково объяснял свой выбор, что ближе всех по родству к русским царям стоит Михаил Романов!
       Это предложение многим претендентам-властолюбцам было как нож в сердце. Они забушевали, заругались, и  громкоголосые споры перерастали в мордобой и драку!
     Обозленные голоса супротивников кричали:
     - Кто  из поганцев принес эту негожую грамоту!

         В этот роковую минуту вышел к Пожарскому донской атаман Межаков. Высокий, крепкий, в казачьем одеянии и  при оружии. Его фигура возвышалась над толпой. Он пригладил усы, поправил на поясе саблю и степенно  передал Пожарскому свою грамоту.
      - Какое   Писание подал ты? - вопросил его князь.
      - О выборе природного царя нашего  Михаила Романова! – отозвался,  с  шрамами  на челе, атаман.

       Источники  свидетельствуют, что мнение дворянина из Галича, так вовремя поддержанное атаманом Межаковым, одержало верх. Хотя сопротивление тому было весьма большим.
        Полагаю, что возражать сильно никто не посмел, т. к. за плечами донца Межакова стояло мощное казачье воинство. Это видели все  во времени изгнания поляков из Москвы. Да, за Межаковым виднелась казачья сила, готовая тотчас,  с оружием  в руках поддержать писание и выбор своего атамана!
     Даже по сведениям польских и шведских лазутчиков, подчеркивалось,  что главную роль в избрании нового самодержца сыграли донские казаки! Так с помощью и поддержкой донцов, на престол вступил Михаил Романов. Начавший в России могучую династию Романовых!

      Мне хочется завершить свой рассказ, как и начал.
      Обращением к великим  историкам  нашим, как Ключевскому:
«В делах царского избранника казаки заявили себя настоящими патриотами, решительно восстали против царя из чужеземцев!».
       Летописи, повествующие об избрании Михаила Романова на Царство, так же подробно останавливаются на  решающей роли казаков и  атамана Феофилакта Межакова.
    С того памятного дня - присяги на верность Государю,- многие поколения донцов верой и правдой служили:
династии Романовых, Государству российскому и народу великому!