про ощущение

      - Как, как?! Какая живопись?!

      - Данифиганелогическая, - повторил Борисыч,  доставая из толстой пачки лист картона, густо зарисованный красками.  

      - Вот это, например. Что видишь?

      Моё, обычно довольно игривое, воображение неожиданно повело себя сдержанно. Было от чего ... Нечто, нарисованное на  листе, не имело ни объектов, ни контуров, ни теней, ни композиции, ни перспективы.  Взгляд  даже не к чему было привязать – всё воспринималось как-то сразу и почему-то объёмно.  Но где-то глубоко во мне  вдруг появилось  некое ощущение. Я непроизвольно  произнёс: «Какая-то средневековая Индия, что ли?»

      Борисыч перевернул лист. На оборотной стороне, справа внизу, простым карандашом  было очень аккуратно и даже изящно написано «Времена  Махмуд-шаха. Гуджарат.»

      Он внимательно посмотрел на меня слегка насмешливым взглядом, явно довольный эффектом и вытащил из этой же стопки на столе следующий лист. Не выбирая. Совершенно произвольно.

      В этот раз я даже не успел задуматься перед тем, как сказать.

     - Дом Атона?

      «Ахетатон. Жилище Солнца» - было написано карандашом на обороте.

      Голова была явно лишней в этом процессе ... Из чего именно, каких деталей и нюансов мешанины причудливых линий и многоцветных расплывчатых пятен возникало ощущение, объяснить себе словами было невозможно. Причём, это была не абстракционистская белиберда, когда сначала узнаёшь название картины, а потом ищешь для него оправдание. Здесь всё было наоборот ...

      - Я-я-ясно …  – задумчиво протянул я. И подумал про себя:"Что ничего не ясно ..."

      Борисыч "нарисовался" в моём пространстве из ниоткуда. Пришёл устраиваться на работу. Я тогда сочинял телеканал и искал художника.  Он появился с другом Мишей. Оба в неопределённого цвета демисезонных пальто до пола, в ботинках с высокой шнуровкой, в мятых беретах и, с замотанными длинными шарфами, тощими шеями. У Миши под беретом были чёрные, вьющиеся волосы. До плеч. Борисыч был обрит наголо. Наискосок через лоб и далее вокруг головы шла, нарисованная чёрным фломастером тонкая линия, напоминавшая нимб, сдвинутый набекрень. Типичные креативные личности. Оба "были под мухой" - закончили "Мухинское" училище. По промдизайну. После Харьковского по живописи.

      С учётом их явно художественного вида и солидных бумаг, я отдал им под студию огромное помещение. Восемь окон на солнечной стороне. Миша, правда, довольно быстро исчез "с горизонта". Потому что, как выяснилось, дизайн водочных этикеток гораздо прибыльнее. А Борисыч остался. Вписался в коллектив. Да и краски казённые. А это важный момент. Ибо оказался он невероятным трудягой и, помимо всей нашей телеканальной "лабуды", умудрился за год написать в разной технике около двухсот картин. И значительно продвинуться в развитии своего "данифиганелогического" стиля. 

       У меня много художников в друзьях.  Разных. У иных есть даже произведения в частных зарубежных коллекциях. Это когда забугорному гостю после совместной пьянки даришь свою картину. Не самую выдающуюся, разумеется. В цену холста, красок и подрамника ... с учётом работы. А он её увозит. Вешает в гостиной. Хвастает перед друзьями. "О!!! Я, я!!! Зер гут!!! Дас ист руссиш кунст!"- говорят многозначительно вежливые друзья и цокают языком. 

       Борисыч другой. В сущности. Из иной реальности. От общения с ним и его работами у меня тоже поднастроились какие-то внутренние струнки и стал я чувствовать невидимую глазу, но резонирующую с душой энергетику "творения". И всё стало проще и понятнее. Приходишь на выставку, глаза закрываешь и "сканируешь" откуда какой поток. О!!! Отсюда ... свет и радость! А отсюда ... мрак и вонь! А здесь ... вообще, пустое место или даже дыра. Открываешь глаза, смотришь .... и точно ... так и есть. И ещё, стал замечать ... и в целом, вокруг, то же самое. Скажем, с храмами. Не так уж и много в них мест, где ноги сами останавливаются, в голове ясно и просторно, а внутри всё звенит и поёт. Но есть такие! Есть! Самое любопытное ... не важно ... церковь ли ... дацан ... мечеть. Не важно ...

         А может быть и важно ... Так получилось, что после передряг в семье, Борисычу пришлось многое обнулить по жизни. Новую мастерскую ему выделили в бывшей староверческой церкви на городских задворках. Мольберт стоял прямо в алтаре. При реконструкции там сделали окно в стене. Было очень забавно наблюдать за прилетающими на подоконник голубями. Они сидели и, склонив головы, смотрели на творческий процесс. И удовлетворённо ворковали.

         Потом Борисыч уехал в Индию, где вполне успешно жил некоторое время в стиле "пофиг всё". Там многие так живут. И он вписался. Но вернулся и серьёзно занялся восточными языками и философиями. И цветовая гамма его картин тоже поменялась. Сместилась в индуистско-буддийский жёлто-красный спектр, в шафран, лимон, коралл, изумруд и охру. А прозрачной безграничностью стала напоминать пейзажи Соловков, куда Борисыч уезжал летом.

         Степень внутренней свободы и разнообразие миров, в которых он постоянно пребывал и творил, вскоре достигли того уровня, что границы обыденности стали тяготить его. Борисыч покинул Союз художников, потом ушёл из преподавания в художественной школе. Иногда мы с друзьями покупали у него картины, иногда "подгоняли" кое-какие творческие дела. Но чаще он дарил нам свои работы и делился внутренним светом и музыкой. А деньги ... Зачем человеку деньги, если он часть Вселенной. А Вселенная часть его. 

         Когда пришлось нам по работе расстаться, Борисыч подарил мне одну любопытную картину. Под названием "Состояние пространства". Единственной её деталью, поддающейся вербальному описанию, была некая стилизованная субтильная птичка, висящая здоровенным клювом вниз. То ли дятел, то ли тукан. Картина была незаконченной, хотя Борисыч писал её уже лет десять и слоёв масла на ней было, как в "кингсэндвиче". Неуловимо тревожащая картина. Провисела у меня в прихожей лет пятнадцать. На сквознячке. Чтобы "поля и вихри" не застаивались. И  вдруг позвонил он и говорит:"Знаешь, мне нужно у тебя картину забрать. Беспокоит она меня. Изменилось всё ...".  И забрал. Поменял на другую.

        На новой узнаваемых объектов стало чуть больше. Птичка тоже есть. Но теперь явно не дятел. Крупнее. Бирюзово-синяя, клюв завивается спиралью и сидит она в правом нижнем углу в нормальном положении.  Над ней, в "золотом сечении", некое существо с большущим, пурпурно-багрово-сизым, круглым носом, в  балахоне и с цветущей веточкой в тонкой, хрупкой руке. А в левой верхней части некое светило. Причём явно не наше солнце. Спокойная картина. Даже умиротворяющая. Гармоничная. А главное, название неожиданное - "Новое состояние пространства". 

        Интересно, что никаких аналогий и мыслей сюжет этот у меня не вызывает. Только ощущение ... Непрерывного ровного света, тепла и тонкого, не доступного уху звучания. Ни ассоциаций. Ни воспоминаний. Ни фантазий. Мозгу моему, наверное, это ощущение просто не с чем сравнить. Может не хватает знания в хранилище, а может ничего подобного и у человечества ещё не было. Но, что-то мне подсказывает, будет. Борисыч ведь почувствовал. И воплотил. И передал. А ему я доверяю.

       Он Творец.