Башня 2

— Что скажешь, мой верный друг? Ничего тебя не смущает? — задумчиво спросил Александр, поправляя красные поводья.

— Вы об этих лесных господах, за чьим скарбом поплёлся этот попрошайка?

— О них.

— Я не знаю, что сказать, я слышал пару небылиц, но не больше — нахмурился старик — к тому же, вы сами знаете, я не особенно сплетням верю. Но если он прав и несколько людей действительно поехали в том направлении, то я считаю, что лучше подготовиться. Уверен, там есть пара мужчин, способных носить оружие, а стало быть, возможен бой.

— Не уверен, что они хотят напасть, хотя, не исключено, что ради сохранения тайны, такой исход и возможен. Но ты прав, надо будет подъехать с осторожностью — кто знает, сколько там обученных воинов.

— Может, нам стоит повернуть обратно? Это ведь не наша задача — осторожно заметил Людвиг — видимо, здесь уже не столько колдовство, сколько мятеж, либо ещё что. С хорошими замыслами в лес не едут. А вот на встречу мятежников запросто. А если это так, то, возможно, счет идет на десятки воинов. Всем известно, что заговорщики гурьбой не ездят? А на нас, господин, всего двое.

— Трое — ухмыльнулся принц — у нас ведь есть ещё и поводырь.

Наконец дорога стала заканчиваться, и пошла еле заметная тропинка, которая через полчаса также скрылась из виду, упершись в непроходимую чащу. И лишь увещевания Григория, что они идут не по прямой, а обходят башню с северной стороны, убедили его не искать другой дороги. Впрочем, об этом решении он вскоре пожалел, так как более непроходимого леса ещё не встречал. Ни просек, ни полян — сплошные деревья и кустарники.

И всё же даже такие заросли кончаются. Опустив ветку, Александр увидел, что башня была небольшая, около трех метров в высоту, да ещё с небольшим огородом и хорошо обустроенным нижним этажом. Ничего не говорило о запустении, о котором он столько слышал в детстве. Три лошади были привязаны тут же, к небольшому столбу возле забора. Сбруя была хоть и неброская, но явно сшитая на заказ, да и кони были добротные. Как принято говорить — «таких в таверне не держат для смены лошадей».

Людвиг так же обратил внимание на лошадей, только несколько в ином ключе. Ему важна была не красота, а численность. И теперь, немного успокоившись, он ожидал дальнейших приказов. А вот Григорий нервничал, жуя нижнюю губу и озабоченно посматривая по сторонам.

Наконец двери распахнулись, и появилась женщина со слугой, вооруженным луком и небольшим мечом. Затем за ними вышли ещё двое — мужчина и девушка. Жаль, что разглядеть лица было невозможно, лишь одежду и оружие.

Как только женщина попрощалась с девушкой, троица села на лошадей и поехала прочь. Девушка ещё долго смотрела им вслед, после чего пошла обратно в дом. Вернув ветку на место, Александр повернулся к Григорию.

— Ну и где чудовище?

— Ведьма, господин, не чудовище, а ведьма. Разве вы не понимаете, что она просто превратилась в девушку.

— Это которая провожала женщину?

— Да, господин.

— Что-то она не похожа на колдунью. Что думаешь, Людвиг?

— Я думаю, нам пора ехать к королю, а не сидеть здесь в кустах — пробасил старый слуга.

Александр потёр подбородок. С одной стороны, он понимал, что всё это как-то по-мальчишески. С другой стороны, что-то всё-таки влекло его к этой башне, ему очень хотелось посмотреть на девушку, столь тщательно скрываемую от людей.

Выйдя из укрытия, он направился к двери. Зелень, окружавшая башню, обвивала её лишь со стороны верхнего окна, а дальше уже отступала для демонстрации белой, немного потрескавшейся стены. Аккуратно обойдя посадки, принц подошёл к двери и несильно постучал. Внутри что-то грохнулось, и раздался звонкое женское «ой». Затем тишина. И, наконец, со словами «мама, ты что-то забыла?» двери распахнулись.

Александр застыл на месте. Девушка, которая должна была быть красивой принцессой, оказалась настолько редкой уродиной, что даже Людвиг за спиной икнул. Большая голова, кривой рот, разные по величине глаза. Желая спастись от этого безобразия, Александр поневоле опустил глаза, и, пожалуй, нашел то единственное красивое, на чём мог удержаться взгляд. На чудесных маленьких ступнях. Видно, лишь на них бог не отыгрался, или же просто забыл обезобразить.

— Простите, мы… — успел выдавить из себя Александр прежде, чем дверь захлопнулась у него перед носом.

— Убирайтесь!

— Кажется, нам здесь не рады — тихо заметил Григорий.

— Девушка — продолжил Григорий, всё ещё приходя в себя– я прошу простить нас, мы просто путники. Мы совершенно не знаем этой местности.

— Не надо лгать, я видела недавно вашего компаньона, и он испугал меня, бегая здесь по кустам.

— Я? Испугал? — тыкал в себя пальцем Григорий — Да я чуть пить не начал после этой бабы!

— Тихо ты — шикнул на него Александр, который начал немного догадываться о причине заточения этой девушки — постойте, мадам.

— Я не мадам.

— Тогда как вас зовут? — парировал Александр. И хотя в его голове всё ещё не улеглись общие впечатления от увиденного, ему, во что бы то ни стало, нужно было узнать, кто были уехавшие всадники, и где родилась эта девушка.

— Меланья.

— Меланья, если вам не сложно, не могли бы вы немного покормить нас, мы устали с дороги, а этот человек, он просто прибился к нам. Да, вы напугали друг друга, но не мог же я его бросить в лесу. Здесь наверняка много диких зверей.

Он был почти уверен, что она не знает, что в дне пути есть таверна и небольшой городок. Скорее всего, она вообще никогда не покидала этот тихий уголок, так как возле башни не было протоптанных тропинок.

И слова подействовали, так как двери медленно приоткрылись. Да и настороженный внимательный взгляд присутствовал. Очевидно, что девушка хоть и была уродливой, но на голову была далеко неглупа. Несколько замешкавшись, она ещё раз осмотрела их.

— Так вы хотите поесть? — тихо спросила она.

— Немного воды и хлеба, или овощей, я вижу у вас тут небольшой огород, мяса мы добудем сами — улыбнулся принц.

— Нет, не надо никого убивать, моя мать привезла мне еды, так что вам хватит — тихо сказала она и впустила их внутрь.

* * *

Усадив незваных гостей за стол, Мелани вынесла хлеба, свежих овощей, пирог с земляникой и прочие вкусности — в общем, поставила почти все, что у неё было. Увы, но дядюшка Роберт должен был вернуться лишь после того, как проводит её мать, так что она должна занять их как минимум на полдня. А уж потом, когда её защитник будет с ней рядом, можно будет и по нормальному поговорить.

Когда гости принялись за еду, она села к окну и украдкой начала рассматривать их. Ведь кроме как мать, её верных слуг и дядюшку Роберта, который всё время опекал её и помогал с хозяйством, она никого не видела. А тут сразу двое незнакомых ей людей.

Но особенно её интересовал высокий молодой мужчина, внешность которого заметно выигрывала на фоне остальных. Нет, конечно, дядюшка Роберт тоже был симпатичен, но этот мужчина был красивее даже его. Интересно, он был также хорош в постели?

При этих мыслях Мелани опустила глаза. Несмотря на уединение, дядюшка Роберт вовсе не скрывал причины, по которой они здесь. Он рассказал, что её отец — король, и что он знает, где она. А причина, по которой он не хочет ехать к ней — это её внешность. Что у неё есть младшая сестра, которая вот-вот станет королевой, и что все, что произошло с ней — это воля Божья, а ей лишь надо с ней смириться и благоговейно нести этот тяжелый крест до конца жизни. Уродство при рождении, так это называется.

И всё же, она счастлива. Здесь хорошо. Природа, тишина, покой. К тому же, раз в шесть месяцев её матушка приезжает к ней, чтобы проведать и привести гостинцев. Иногда она остаётся на ночь, иногда проводит лишь один день. Да, матушка никогда не забывала её.

— Стало быть, вы тут одна живете? — спросил молодой мужчина, осматривая хижину — что ж, несмотря на это, вы очень даже неплохо справляетесь с хозяйством.

— Я стараюсь.

— Извините, забыл представиться. Меня зовут Александр, это мой слуга и верный оруженосец Людвиг, а это Григорий. Но с ним, я так понимаю, вы знакомы.

— Знакома.

— Меланья, а где ваши родители? — мило улыбнулся Александр.

— Они умерли, когда я была ещё маленькой.

— Понимаю. Ужасная трагедия, извините, что проявил любопытство — сокрушенно покачал головой красивый мужчина — а вы часто выходите отсюда, в город, например? Не все же вещи вы сделали сами?

Меланья внимательно посмотрела ему в глаза, ведь чувствовала что-то нехорошее в этих вопросах, как будто из неё пытаются вытянуть что-то очень важное, чего она пока не совсем понимает. Но, тем не менее, она решила продолжать врать про родителей и не пытаться пойти на честный разговор, очень уж её настораживала эта любезность. Дядя Роберт всегда говорил, что нельзя доверять незнакомцам и что вокруг неё очень много плохих людей.

— Раз в шесть месяцев ко мне приезжают родственники. Видите ли, я уродлива и они не спешат забирать меня отсюда. Поэтому я и живу тут, на окраине — спокойно ответила она.

И тут она почувствовала, что, видимо, сказала что-то не так, так как и Александр и Людвиг перестали есть, а Григорий так и вовсе поперхнулся. Возникла странная пауза, и старый слуга вдруг положил руку на плечо Александра. Не понимая, что она сделала не так, Меланья на всякий случай посмотрела на продукты, все они были свежие, вряд ли успели подгнить.

— У вас, кстати, неплохой пирог — тихо сказал Александр, задумчиво посмотрев на слугу.

— Правда?

— Да. Я с удовольствием съел бы ещё.

Меланья сходила и принесла ещё кусок. А затем, проявив море деликатности, они помогли ей с посудой и, сняв оружие, воспользовались её предложением остаться на ночь. Мелани сама не до конца поняла, почему она это предложила, но зато точно знала, что было это от души и что, скорее всего, ей придётся заступиться за них перед дядюшкой Робертом, который вот-вот должен приехать от её матушки.

Постелив им возле печки, Мелани почувствовала, что не прошеные гости, а точнее пребывание с ними, ей очень нравится. Ведь это так необычно и вносит очень сильное разнообразие в её привычное времяпрепровождение.

До самой ночи она заботливо помогала им во всём, и больше всего внимания уделяла Александру. Ох, если бы она жила в деревне или в большом городе, где все девушки давно понимают язык жестов, то, несомненно, ей стало бы понятно, что она флиртует, грубо, с нарушениями, но именно флиртует, как ей в этом подсказывает сердце и желание.

***

Устав от скучного надоедливого ворчания старика, Александр вышел во двор. Людвиг дал сильную течь и теперь постоянно твердил, что надо уезжать. Эта бедная уродливая девушка не давала ему покоя, то ли дочь напоминала, то ли ещё кого-то, но лезть к ней в душу он больше не давал, постоянно твердя, что они опаздывают. Хорошо ещё, что он был любитель рано ложиться спать и быстро отправился на покой, не то сидел бы и нудил весь вечер, обвиняя его в мальчишеской недальновидности.

Принц вздохнул. Вечер был прекрасен. Вдали от людей он чувствовал себя куда как комфортнее. То ли это от отца, любителя охоты и рыбалки, то ли от деда, который тоже был не

прочь пропасть месяца на два в лесу. В любом случае, ночевать в этой избушке ему было в радость, пусть даже он теперь понимал, что они опоздают к королю.

— Вам здесь нравится? — услышал он голос уродины.

Александр обернулся и понял, что за ним наблюдают не меньше нескольких минут. Девушка стояла возле деревянного столба и смотрела прямо на него. Глаза её были черные, широкие, можно сказать, симпатичные. Наверно, если смотреть лишь в них, то общий вид был не так безобразен.

— Да, вполне — тихо ответил он, радуясь, что может поговорить с ней наедине — скажите, вы действительно не покидали этого места?

— Да — сказала она, мягко улыбнувшись, — здесь хорошо.

— А вам не хочется к людям, ведь иногда нам необходимо общение.

— Мне всего хватает.

Он понимал, что она многого недоговаривает, но лезть дальше не стал. Он уже понял, что манера речи, стиль поведения и прочее вещи говорили о том, что с ней явно занимался кто-то из дворян, причем регулярно. Видимо, этот человек был среди тех мужчин, которые уехали с женщиной и скоро должен был вернуться. Не могла же она сама рубить дрова, охотиться и следить за домом. Это явно был мужчина, кто-то вроде Людвига, такой же опытный и вредный.

И в этом они с ней похожи. И к нему и к ней был приставлен человек, который должен был внимательно следить за всеми их действиями и постоянно говорить, где их ошибка. Такова уж судьба, ничего не поделаешь, ведь на самом деле Людвиг был больше учителем и другом отца, чем оруженосцем. И после этих мыслей, Александр вдруг почувствовал, как ему очень сильно хочется поговорить с ней более честно, в таком же доверительном тоне, как и тогда, когда она рассказала о своем уродстве и отношению к этому её родственников. Несомненно, это дикость для принца, но ведь он будущий король, так почему бы и нет? Разве они не вольны позволять себе разные глупости?

— Всего хватает? — повернулся он к ней — а мне вот нет.

— И чего вам не хватает?

— Свободы, Мелани. Мне всегда не хватает свободы — он горестно улыбнулся — я и в ваше королевство не по своей воле приехал.

Ох уж этот вечер. Дивный закат, странная открытость этой уродливой девушки. Всё сплелось в одну кучу, которая играла разными красками, увлекая его палитрой новых ощущений. Хотелось честности, очень. Может она и вправду ведьма?

— А ещё Людвиг больше учитель и надсмотрщик, чем слуга.

— Но зачем?

— Я принц.

— И с чего вдруг вы так стали открыто об этом говорить? Или вы каждой встречной объявляете о том, что вы принц? — спросила Меланья, и едва уловимая улыбка соскользнула с её уродливого лица.

— Нет, не всем. Видимо, тут особый воздух, и все становятся немного честными. К тому же, вы вряд ли расскажете об этом остальным. Эта тайна будет здесь, с вами.

— Звучит, как угроза.

— Неужели? — Александр посмотрел на звезды, выступившие на черном небе. Смена дня и ночи наступила так быстро, словно они были в волшебной сказке, а не в суровой действительности.

— Скажите, если уж вы заговорили о честности, а куда вы едете? — робко спросила она.

Он повернулся к ней и заметил, что вечер уже сделал своё дело, и в темноте она уже не была так безобразна. Потому, что лишь небольшие огоньки в её глазах позволяли определить, что она рядом. Большая голова, кривой рот, всё ушло в прошлое, остались лишь темнота и её мягкий голос, а также умный, немного неземной взгляд.

— К Рюрику Великому. У него есть красивая дочь, и мой отец хочет меня на ней женить. Это укрепит наши границы и даст возможность для более выгодной торговли, а, соответственно, и процветания.

— Вы так говорите, как будто вам это не нравится.

— А что здесь хорошего? Меня заставляют жениться на девушке, которую я даже не видел. Увы, это обычно только для принцев. Никакой свободы выбора.

— А мне кажется, что это всё равно хорошо. По мне, так это счастье — быть с красивым человеком и наслаждаться жизнью.

— То есть вам здесь не нравится?



Он почувствовал, как огоньки её глаз впились в него. Горячие, опаляющие честностью глаза. Всё было настолько необычно, что он никак не желал отводить взгляд. Точно ведьма.

— Нет. Мне здесь нравится. Но быть с любимым человеком — это намного прекраснее. Глупо говорить обратное. Ради этого некоторые отдают жизнь.

— У вас есть вино? — неожиданно для себя вывалил принц, а затем, на гребне этой странной волны, добавил — если есть, несите сюда. Что бы там не случилось на небесах, но будь я проклят, если у нас с вами получается интересная беседа.

И она принесла. Да и вино оказалось хорошим. Явно королевского разлива и явно употребляемое ценителем, так как мягкий волшебный вкус с необычайной легкостью ложился на язык и лился по горлу в чрево.

— Кажется, я немного пьянею — заметил принц, осушив третью бутылку — а вы, госпожа Меланья? Что скажете вы о столь чудном напитке? Вы что, специально берегли его для такого случая?

— Ну конечно — хихикнула она — у нас же каждый день принцы проезжают, дай, думаю, начну охоту и выловлю себе одного, как раз сладкая парочка, принц и уродливая принцесса.

— Принцесса? Вы? — он помотал головой. Они сидели на деревянном небольшом пороге, и он поставил бутылку на землю. Хмель сильно ударил ему в голову, но всё равно он был в куда более трезвом состоянии, чем она — Вы и вправду принцесса?

— О да, самая что ни на есть принцесса.

— Но я думал принцессы в замках — громко засмеялся он. Людвига всё равно было уже не разбудить, спал старый вояка на редкость крепко — как так?

— А чем вам это не замок? Вон даже башня торчит — она махнула в сторону своего жилища — пусть одна и нет рвов, но зато самая что ни на есть башня, к тому же белая, если вы ещё не заметили.

— Нет, это я как раз заметил, я не заметил дракона.

— А он улетел — пьяно хохотнула она — взял, да бросил одну в лесу.

— Хм, совсем не по драконьи. Ну и хорошо.

— Да вы смельчак — снова засмеялась она — стало быть, рады, что он улетел?

— Своего дракона я ещё найду — весело сказал он и внезапно ощутил её горячее дыхание совсем рядом.

От девушки шел приятный запах вина, немного разгильдяйства и веселья. Страшное лицо плавно уплыло в темноту, оставив после себя лишь диковинного умного собеседника.

— А как ваш король, где он, отец ваш? — сквозь смех выдавил принц.

— Там, в замке, сидит вместе с моей сестрой и ждет вас. Дабы свершить прекрасную свадьбу и чтобы все были счастливы.

— Рюрик?

— Да — устало сказала она — но, принц, знаете, я всё же сделаю ей гадость, я опережу её — сказала она и обхватила его руками. А дальше наступила ночь, и даже видавшие чудеса звезды скромно потупили свой свет, дабы дать волшебству свершиться.

***

Утро. Оно было безразлично к ночным чудесам, обнажая всё своим ярким светом и трезвым взглядом. Оно легко сорвало покрывало тяжелейшего похмелья, обнажив одну из уродливейших женщин в мире.

Небольшая челка, редкие волосы на большом и высоком лбу, кривой рот. Рассматривая её, Александр так и не смог до конца понять, что именно толкнуло его на этот странный поступок. Вино, или он просто увлекался её приятным голосом?

Потирая лоб, он встал и легко подхватил её на руки. Не ощущаемо, без встряски. Но глаза Мелани всё равно на миг раскрылись, а на кривых губах заиграла небольшая легкая улыбка. Затем, поглядев по сторонам, Александр неровным шагом пошёл в сторону свинарника, откуда доносилось тяжелое хрюканье одинокой свиньи.

Положив её на солому, он аккуратно вытащил руки и бесшумно отошел, стараясь не раззадоривать мирно похрюкивающее животное. Нести в дом было опасно, так как там наверняка проснулся бы его слуга. Затем развернувшись, он направился к дому.

Мелани открыла глаза. Слезы тихо катились по её щекам. Она не вздрагивала, лишь молча ощущала холод соленой воды. Потом, подняв голову, она увидела, как из-под платья течёт кровь. Лежащая недалеко свинья недовольно хрюкнула. Грязь, слякоть, вонь. Она попыталась встать, но

оперевшись на руку, упала. Алкоголь ещё не вышел из её крови и тело пока не полностью подчинялось.

Тем временем, быстро оседлав коней, Александр и Людвиг направились в сторону леса. Людвиг так и не задал ни одного вопроса относительно местоположения Мелани, но вовсе не потому, что ему было неинтересно, нет, он просто видел, как его господин, взяв девушку на руки, относит её к свиньям.

Людвиг всегда вставал раньше и этот день не был исключением. Что касается Григория, то он остался в доме, никто его не будил, ведь он был всего лишь пьяница, которого не следует брать с собой.

Когда, наконец, Мелани поднялась и посмотрела вслед степенно шагающим лошадям, на ее высохшем от слез лице всё ещё оставалась странная, опустошённая улыбка, немного разбавленная отстранённым взглядом. Затем, подобрав подол, она перешагнула через порог. Её платье было испачкано и как ей сейчас показалось, совершенно не подходило к её красивым, единственно правильно сделанным ступням.

Сев на то самое место, где она вчера поцеловалась с принцем, она скривила рот и вдохнула свежий аромат цветов. Теперь он был обычным, а ведь ещё вчера казался волшебным и опьяняющим.

— Неужели ты именно такой? Мой далекий принц — тихо сказала она, и посмотрела на небо. Поток рвущихся на волю слёз, казалось, вот-вот снова захлестнёт её, снова потащит за собой и выпотрошит, оставляя после себя лишь ноющую пустоту тишины. Но она удержалась.

И всё же, эта ночь навсегда изменила её. И свинарник, и принц, и то, что она так и не станет нормальной женщиной, способной рожать и любить, оставшись навсегда уродкой, которую прячут, закрывая в далёкой старой башне. Увы, но этот миг ослепительной вспышки лишь осветил это, вытащив из забвения. Тут слева раздалось тихое хрюканье.

Старая раздобревшая свинья, которая выбралась из лужи, медленно подошла к ней. Мелани затошнило. Теперь её любимица, её любимая Стелла, показалась ей настолько омерзительной, настолько грязной и вонючей, что она недовольно пнула её, и взвизгнув, животное побежало прочь.

Подождав, пока головокружение пройдет, и вновь собравшись с силами, Мелани, шатаясь, отправилась в дом, где перекинув через перекладину верёвку, резким рывком выбила из-под ног табуретку.

В ее голове всё время повторялись слова матери: «Она очень умна и доверчива, не потеряй её, на самом деле, я точно знаю, что, изуродовав её внешне, Господь лишь попытался обезопасить то волшебство, которое скрыл внутри, поэтому оберегай её, она по-настоящему красива».