Исполнен долг, завещанный от Бога мне, грешному

         Прошло более четверти века с той поры, как мой отец, Илья Васильевич Куприянов,  изваял  головку своей единственной  внучки и моей дочери  Насти.
        Лишь с годами я понял, что только взаимная любовь дедушки и внучки дала  желаемый  результат. Ведь  просидеть неподвижно и позировать  в течение долгого времени даже взрослому человеку нелегко, а живому,  непоседливому ребенку  просто невмоготу.  Однако за те немногие сеансы, что удалось организовать, художник  сумел  схватить основные черты и передать необходимое  сходство.
     После возникшего, по каким-то причинам, долгого перерыва,  отец к начатой работе больше не возвращался, и данное произведение, как, впрочем, и многие другие,  к сожалению, тоже  осталось незавершенным. К счастью, «недоделки» художника  касались  второстепенных деталей.
     По образному выражению моего двоюродного брата, профессионального скульптора-керамиста, Ильи Георгиевича Куприянова, «беда» отца была в том, что он часто творил «в ритме припадка», т.е. пока  был кураж, а такое состояние не может длиться долго.  Правда,  свои автопортреты (а их сохранилось более 30) он всегда доводил до ума, поскольку, по словам брата, тут он мог позволить себе «обслужить» каждую линию, каждый штрих. И вовсе не от того, что страдал «нарциссизмом», просто данный  «объект» был всегда под  рукой и не  капризничал, как другие модели.
        Так сложилось, что в течение  долгих  лет незавершенная  головка  кочевала с места на место по пространству квартиры, не особенно для этого приспособленной.  В результате чего  на   поверхности слепка появились непроизвольные дефекты: вмятины, царапины… Отец воспринимал их с болью, как собственные шрамы. Его мечтой было отформовать свое детище и перевести в более долговечный материал, нежели пластилин, чего, увы, при жизни так и не случилось.
      Под чутким наблюдением брата  мне, слава Богу, удалось  воплотить  мечту отца, деликатно  доработав  детали,  не вмешиваясь при этом в характерный подчерк автора.  Для моего строгого «наставника», мастера своего дела, данная задача не составляла особого труда, но тогда бы нарушилась чистота замысла. И я благодарен брату за то, что он настоял на моей самостоятельности.  И вот уже Настин "двойник» ждет обжига, а это, будем надеяться, «замах  на вечность». Наблюдая  мое  усердие, брат сказал, что батя, несомненно,  остался  бы мной  доволен.   
       При отборе работ для персональной выставки в Центральном Доме работников искусств(2016г), я обратил внимание на акварельный  автопортрет отца… на его глаза… и мне показалось, что они смотрят на меня с одобрением и признательностью.
На сегодняшний день обжиг состоялся и в завершенном виде работа отца уже не раз украшала наши родословные выставки.