Не очерствевший душой

                Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее,   
                чтобы оно   объяснило нам наше настоящее и
                намекнуло о нашем будущем.
                В.Г. Белинский                               
                Знать историю своей страны, семьи, рода любопытно и поучительно. А если при этом есть основания для гордости – еще и приятно. Ну как не порадоваться, когда, листая документы прошлого, видишь, какие славные страницы вписали твои предки в историю страны. К сожалению, такая возможность сегодня есть не у всех: кто-то не сберег  семейные архивы по небрежности, кто-то --  сознательно, по иным причинам
     Мне же повезло. В нашем семействе был человек, который сумел собрать и систематизировать родовые предания. Это старший брат моего отца Дмитрий Васильевич Куприянов. Работая с архивными документами, он сумел составить генеалогическое древо нашей фамилии (начиная с 1678 г.). Привычку к дисциплине и системному подходу к  изучаемому предмету дядя получил  в ВВМУ им. Фрунзе, которое  окончил в 1941, в самый канун войны, и прежде чем стать «семейным летописцем», сам был активным участником исторических событий. 
     Великая Отечественная война началась для него в Таллинне, где базировался дивизион малых  морских охотников. На одном из этих катеров вчерашний курсант Куприянов был помощником командира. В морской дозор на охрану водных рубежей маленькие труженики моря выходили постоянно. 28 августе  1941 г. корабли с большим трудом и немалыми потерями под бомбежкой и обстрелами с берега прорывались  из окруженного фашистами Таллинна в Кронштадт. В этом походе Дмитрий Васильевич был уже штурманом на штабном корабле «Вирония». При налете немецких самолетов  «Вирония» была повреждена и потеряла  управление. Спасательное судно «Сатурн» взяло ее на буксир. Ближе к ночи «Вирония» и «Сатурн» погибли, подорвавшись на минах.  Когда судно пошло ко дну, оставшиеся в живых моряки оказались в ледяной воде. Много часов  пришлось бороться  за жизнь молодому офицеру, а когда силы  были уже на исходе, и отчаяние парализовало волю, как луч спасения мелькнули   перед  ним лица родных – матери, младших  сестер и братьев, меньшим из которых было три года и семь лет.  Как они будут без него?! Ведь его офицерский аттестат был единственным средством  существования в семье репрессированного, и он, собрав остаток сил, продолжил борьбу за жизнь. В конце концов,  его, совершенно обессилевшего подобрали спасатели. Впереди было еще много испытаний: участие в обороне Ленинграда, тяжелое ранение и много другое… Однако -- как и первое  свое боевое крещение – молодой офицер все выдержал с честью.
     Послевоенная Балтика была  так нашпигована  немецкими и нашими минами, что моряки в шутку прозвали море «супом с клецками».  Расхлебывать этот смертоносный суп пришлось в качестве морского минера  и штурману  Куприянову, служившему уже на тральщиках, очищавших Балтийское море от мин. Заканчивал флотскую службу Дмитрий Васильевич в учебном отряде. Молодым балтийцам, которым он преподавал морскую науку, было чему поучиться у моряка, прошедшего войну. Свои многочисленные награды он четко разделял на боевые и полученные  в мирное время, за выслугу, говоря про  последние: «Эти – за просиживание штанов», тем самым не пытаясь превысить  свои реальные заслуги.
       Выйдя в отставку в чине капитана второго ранга,  Дмитрий Васильевич мог бы довольствоваться ролью заслуженного ветерана и жить на немалую по тем временам офицерскую пенсию.  Но не таков был мой дядя. С 1953 по 1998 г. он работал в Морском клубе  ДОСААФ и на областной станции юных туристов в Твери. Волга, конечно, не Балтика, но и здесь можно было вместе с юными яхтсменами осваивать навыки мореходства и ходить под парусом.
     С благодарностью вспоминаю то время, когда дядя брал меня с собой в шлюпочные походы по Волге. Я очень  старался  быть примерным матросом и не отставать от постоянных членов клуба. С непривычки и без необходимого опыта было нелегко. Случалось, что  при отсутствии попутного ветра приходилось  долго идти на веслах, борясь со встречной волной. Облегчение наступало, когда можно было распустить парус; хотелось почувствовать себя настоящим морским волком, и вспоминались строки  Николая Гумилева из цикла «Капитаны»:
                На полярных морях и на южных,
                По изгибам зеленых зыбей,
                Меж базальтовых скал и жемчужных
                Шелестят паруса кораблей.

                Быстрокрылых ведут капитаны--
                Открыватели новых земель,
                Те, кому не страшны ураганы,
                Кто изведал мальстремы и мель.

    Эти строки замечательного русского поэта Серебряного века  впервые я услышал от нашего «адмирала», как почтительно называли его участники похода. Он же -- от своего боевого командира  в суровые военные годы.  Позже у бывалого моряка возник более глубокий интерес  к  жизни и творчеству поэта.
     В книжных магазинах того времени  ни стихов, ни фактов  биографии Гумилева  найти было невозможно. Имя расстрелянного поэта было под негласным запретом.  Необходимую информацию приходилось собирать по крупицам. Однако пытливый ум и скрупулезная работа в архивах позволили обнаружить много интересного и любопытного.
       Поиски привели Дмитрия Васильевича в Бежецкий район, на место бывшей  деревни Слепнево, столь  часто упоминаемой  в своих записках Анной Андреевной Ахматовой. И не случайно…  Ведь каждое лето с 1911 по 1917 г. она гостила здесь со своим мужем Николаем Гумилевым в усадьбе его матери Анны Ивановны Гумилевой. В господский дом часто приезжали в гости соседи. Среди них были и Елизавета Кузьмина-Караваева (более известная как мать Мария), и молодой художник Дмитрий Бушен. Молодежь часто устраивала веселые праздники, словом, жизнь кипела повсюду. Однако все это осталось в далеком прошлом.
        К моменту первого  приезда  Дмитрия Васильевича в Слепнево (в начале 1970-х годов) от того времени остался лишь дуб, воспетый Ахматовой:
                Бессмертник сух и розов. Облака
                На свежем небе вылеплены грубо.
                Единственного в этом парке дуба
                Листва еще бесцветна и тонка.
Именно благодаря этому дубу можно было отличить  слепневский  холм  от многочисленных других, образующих эту местность.  Чудом же сохранившийся  господский дом был перенесен в соседнее село Градницы и отдан под сельскую школу. И уже ничто не напоминало здесь о жизни поэтов.  Тогда же Дмитрий  Васильевич принялся за нелегкий труд по сохранению памяти  о пребывании  Ахматовой и Гумилева на Тверской земле.
     Каждый год вместе с Виктором Семеновичем Анкудиновым, старожилом Бежецка и одноклассником Льва Гумилева, сына поэта, они устанавливали» на слепневском холме рядом с  дубом «мемориальные знаки», сообщавшие о том, что  на этом месте стоял дом поэта.
      Я со своей стороны тоже старался быть полезным, являясь, можно сказать, его полпредом в столице: встречался с необходимыми людьми, передавал в редакции материалы для печати. По моей просьбе сын моего педагога по сценической речи Татьяны Ильиничны Васильевой, ныне известный историк моды Александр Васильев, будучи в Париже, встречался с Бушеном и привез его воспоминания (машинописный вариант). А тому  было чем поделиться. Знакомство молодого художника с Ахматовой состоялось  в начале 1910 г. Бушен был завсегдатаем кафе «Бродячая собака», а также часто гостил в имении Кузминых-Караваевых, расположенном по соседству со Слепневом. В эмиграции в  1977 г. Бушен выполнил иллюстрации к «Поэме без  героя».
       Дядя рассказывал, как местные власти с особым рвением принялись охранять свои позиции от «инородного вторжения» и чинили всяческие препятствия. Несмотря на это энтузиастом удалось восстановить утраченные могилы Анны Ивановны, матери поэта,  и Александры Степановны, его сестры.  По оценке Льва Гумилева акт о захоронениях составлен Дмитрием Васильевичем безукоризненно. Оригинал акта заверен  им  и хранится  у Евгения Степанова, автора многих публикаций о Николае Гумилеве. Слава Богу, усилия  многих патриотов и поклонников поэзии не пропали даром, и 28 июня 1987 г. состоялись первые Ахматовские чтения. Для сборника «Анна Ахматова в Тверском краю» (изд-во «Московский рабочий», 1989) дядя  написал подробный  литературно-краеведческий очерк  «Слепнево и Бежецк в жизни поэта», куда вошли, в том числе, и сведения из мемуаров Бушена.  Брешь в административно - бюрократической косности была пробита.
       Вся наша семья гордится тем, что у истоков этого  движения вместе с другими был и мой дядя – истинный русский офицер Дмитрий Васильевич Куприянов.
       Интерес к личности Анны Андреевны Ахматовой  Дмитрий Васильевич сохранил до конца жизни. Он общался со Львом Николаевичем Гумилевым, состоял с ним в переписке, а незадолго до смерти (2002 г.) в содружестве  с кандидатом исторических наук и членом Союза писателей России Вячеславом Михайловичем Воробьевым  опубликовал в тверском издательстве «Созвездие»  (2001 г.) книгу «Ахматова и юмор».#вирония #ахматова #гумилев #слепнево
                (Из семейного архива заслуженного артиста России Василия Куприянова,   Московский театр «Сфера»)

Материал опубликован в журналах "Театральный мир" №5 май 2015 и "Веси" №09/2023