Она прожила чужую жизнь - 2. глава 29

Глава № 29

Летом  на  завод  прислали  по  распределению,  после  окончания  политехнического  техникума,  молодую женщину - экономиста.
Лариса обрадовалась,  наконец-то  появилась  её  ровесница,  да  ещё  и  коллега.

Когда  познакомились  ближе,  оказалось,  что  у  них много общего.
Жила Валя в доме по соседству,  имела ребёнка, примерно одного возраста  с  Юрчиком.

Вакансий по должностям служащих на заводе не  было, и её приняли рабочей, распределителем работ, с зарплатой 75 рублей в месяц.
Немного, но и этому была   рада.

Вскоре Лариса с Валей вместе добирались на  работу, и с работы. Сначала ехали трамваем, а потом  ещё полчаса шли пешком. Всего на дорогу уходило  около часа времени, и они разговаривали на разные  темы,  рассказывали  о  своей  жизни.

- Я родилась в Белоруссии, - рассказывала Валя.   - Родителей не помню, очень рано осталась круглой сиротой, и меня забрал к себе дядька. Так попала в Донецк.  Дядька с женой и сыном, который на два года моложе  меня, жили в старом-престаром доме. Да ты видела этот  дом, он такой, полуразрушенный, стоит на пустыре. Его невозможно не заметить, когда  едешь  мимо  трамваем.

Лариса вспомнила дом, одиноко доживающий  свой век среди куч мусора и сорняков, буйно  разросшихся  на  холмистой  поверхности  стихийной  свалки.

- Дядька и его жена работали посменно, - продолжала Валя, -  он на шахте, она  -  санитаркой в  психбольнице. Держали  свиней,  кроликов,  коз  и  кур.

- О, так у них и мясо, и молоко и яйца были, -  восхитилась Лариса. - Не надо в очередях стоять, всё  своё.

Валя взглянула на подругу с сомнением, немного  помолчала, а  потом,  вздохнув,  сказала:

- Да  ничего этого  мы  и  не  пробовали. Дядька  всё  продавал.  А  деньги  копил  на  сберкнижке.

- Да ты что!? А питаться чем? Продавать своё  хорошее, а потом стоять в очередях и деньги платить.  Ведь что ни возьми, магазинное не сравнить с  домашним.

- Основным питанием была болтушка, которую тётя приносила с работы. Сытная, калорийная. Готовили её там из яиц, всбитых со сметаной  и  сахаром,  и  кормили  больных,  которые  не  могли  ничего  другого  есть.

- Как это? -  не  поняла  Лариса.

- Ну, есть такие психические заболевания. Людей так сводит судорогой, что они даже рот раскрыть не могут. Медперсонал насильно их кормит, разжимая зубы и осторожно вливая калорийную пищу в  рот.
Так  вот,  то,  что  оставалось  в  кастрюле  после  обеда,  работницы  делили  между  собой  и  уносили  домой.  Не  выливать  же  на  помойку!

- И вы что, пили эту болтушку? - брезгливо  спросила  Лариса.

- Нет. Пекли на ней пирожки, жарили блины,  оладьи. Это была основная еда. К ней добавлялись овощи, выращенные на огородике, на свободной земле за сараями. Дядька  первым  расчистил грядку, огородил  и засадил огород. За ним и другие соседи стали расчищать землю от хлама и мусора и выращивать овощи. Но дядька и овощи продавал. Всё, что получше  -  на рынок, а нам что кривое, переспевшее да подгнившее.
Иногда, на праздник, или если уж совсем нечего было кушать, выдавал семье несколько яиц. И тогда всё время бегал на  кухню и  учил:
- Прежде чем жарить, добавьте  воды и хорошенько разболтайте! Побольше воды, побольше! И не  ленитесь,  разболтайте  хорошо!

- Зачем же воду добавлять в яичницу? -  удивлялась Лариса. Ни она, ни мама никогда этого не делали.

- Ну,  чтобы  побольше  было.

- И  что,  вкусно?

- Вкусно. Может, для меня, потому что брала себе немного. Всё время казалось, что дядька только на меня и смотрит во время обеда. В их семье и питались плохо,  и одевались бедно. Дядька и сам донашивал всё до  последней нитки, и жену с сыном заставлял.
А меня  одевали  в  старые  вещи, которые  соседи  приносили.

Валя  вздохнула.  Наверное  воспоминания  были  неприятными,  но  она  рассказывала  дальше:

- В школу я ходила с удовольствием. Хоть и одета  хуже всех, зато училась хорошо. Но всё равно, девочки  меня почему-то сторонились.
А в шестом классе я стала  дружить с мальчиком из параллельного класса, его звали Коля. Жил он с мамой. Папы и, соответственно, мужа у  его мамы никогда не было. Мальчик был красивый, но  учился  очень  плохо. Учёба Коле совсем не давалась, и я стала помогать ему.
Ну, конечно, видя это, его мама очень благосклонно  относилась  к  нашей  дружбе.

- А  твой  дядька?

- Он поначалу ничего об этом не знал. Ну, так вот. После окончания восьмого класса я поступила в техникум. Там платили стипендию. Небольшую,  конечно,   но  всё  же  лучше,  чем  ничего.

- А  Коля?

- Продолжал учиться в школе, я ему по-прежнему помогала.
А потом наши отношения  переросли  во что-то большее, чем детская дружба.
Нам стало интересно встречаться вечерами,  разговаривать, сидя  в  укромном уголке. Или  просто ходить по улицам. Район захламлённый, заросший сорняками. Его давно наметили под снос, но у властей до него всё не доходили руки. И не сносят, и не благоустраивают.
Но мы выросли там, нам казалось,  что  всё  нормально.
 
- И  не  боялись?
- А чего бояться? Там и днём  людей почти нет, а  вечером  вообще пусто.  Все  в  домах,  да  в  квартирах.
Время летело незаметно, и несколько раз дядька уже выговаривал мне, что поздно домой прихожу. Знаешь, мне кажется, что он меня ненавидел. Орал, обзывал обидными словами, грозился из  дома  выгнать  за  плохое  поведение.

- Боже!  Я  представляю, -  вздохнула  Лариса.  Её  воображение успело нарисовать портрет свирепого  дядьки: разъярённого, лохматого, одетого кое-как, с  перекошенным лицом от ненависти  ко всем, живущим  на свете.
Скопидома, ради денег на сберкнижке отказывающего  во  всём  не  только  Вале,  но  и  своей  семье,  и  даже  самому  себе.

- Я плакала и обещала никогда больше не приходить поздно. И мы с Колей старались не гулять долго.
Но время летело так быстро, так незаметно! И нам  было так интересно вдвоём! Чтобы избежать неприятностей, мы подходили к дому дядьки, смотрели,  горит ли свет, и говорили, говорили, и никак не могли расстаться.
Видно, дядька заметил, что я по вечерам провожу время с мальчиком. И назначил мне время:  приходить  домой  не  позже  восьми  часов  вечера.

- У Коли были часы? -  спросила  Лариса,  понимая,  что  у  Вали  их  точно  не  было.

- Да какие там часы! Они с мамой жили бедно. Не было у нас часов, спросить время не у кого. Поэтому я почти всегда приходила раньше, но иногда и позже.  Тогда  дядька   вовсю   ругал   меня.   Кажется,   меня  он почему-то  особенно  ненавидел, его  во  мне  раздражало всё,  и он придирался когда надо, и когда не надо.  Даже  кажется,  что   получал  от  этого  удовольствие.

- Садист  какой-то. И  что  дальше?

- Однажды мы заговорились, и когда спохватились и прибежали к дому дядьки, в окнах уже было темно.
Я сказала Коле, чтобы шёл домой, так как знала, что ничего хорошего дядька не скажет. Не хотелось, чтобы парень услышал  всю ту грязную брань, которая  сейчас обрушится на меня. Думала, вдруг повезёт, дядька спит, и не услышит, как своим ключом открою дверь и  тихонечко проскользну в дом.
Но замок оказался запертым изнутри, а дядька, наверное, ждал под дверью.
Услышав, что я тихо, как мышка скребусь, пытаясь открыть замок, вдруг заорал, что я подлая, такая-сякая, что он предупреждал, что терпение лопнуло и он знать меня не хочет.
После этого дверь открылась, и он  выставил за порог чемодан с моими вещами и книгами:
- Иди,  куда  хочешь!  Сюда  я  тебя  больше  не  пущу! -  заорал  и  захлопнул  дверь.

Я вышла на улицу, поставила  чемодан на землю. 
Куда идти? Что делать? Долго стояла, перебирала  в  уме,  к  кому  могу  пойти.  Никто  нигде  меня  не  ждал.

- Кошмар! Какой жестокий человек твой дядька!  А в какое время года он тебя выгнал на улицу среди ночи?

- Это была поздняя осень. На улице холодно, сыро, да ещё и дождь начал сеяться. Я замёрзла, и  решила  пойти  и  всё  рассказать  Коле. 
Стыдно  было.  Но куда деваться?
У них тоже в окнах было уже темно, но я решилась, и осторожно постучала.

Мне открыла  Колина  мама:
- Валя!  Что  такое?  Почему  ты  здесь?  И  что  это  за  чемодан?

Я расплакалась: - Тётя Лида! Дядька меня из дома  выгнал.  Не  знаю,  что  мне  делать?

- Боже мой! Да ты заходи, заходи!  Ночь на дворе,  холодно. Заходи. Сейчас что-нибудь придумаем, не  оставаться  же  тебе  на  улице!
 
Тётя Лида напоила меня горячим чаем, составла вместе табуретки,  положила сверху какие-то одёжки, отдала свою подушку, сверху накрыла своим пальто.

На следующее утро, видно, поразмыслив ночью,  сказала:

- Валя, тебе сейчас некуда идти. Твоего дядьку все  тут  хорошо  знают.  Если выгнал,  то  назад  уже  не   возьмёт.  Не  стоит  даже  унижаться  и  просить  его.  Может, тебе удастся устроиться в общежитие техникума,  а  пока  что  поживёшь  у  нас.

- Да, если в человеке есть доброта, то она всегда проявится. Ведь эта тётя Лида совсем чужая женщина, а  видишь, оказалась роднее, чем кровный родственник - дядька.

- Да, - подтвердила  Валя. - Тетя  Лида  -  простая  малограмотная женщина. Прижила в молодости  ребёнка  от красивого, но непутёвого парня, да так и осталась  матерью-одиночкой.
Потом говорила, что была благодарна судьбе за то, что свела Колю со мной.  Говорила: - Это лучше, чем болтаться в компании ребят. Там и пить,  и безобразничать, и воровать научат. А когда он с тобой,  Валя,  у  меня  на  душе  спокойно.

- Но  ты  же  потом  в  общежитие  перешла?
- Нет. В общежитие с городской пропиской не  поселили, и я вынуждена была остаться у тёти Лиды и  Коли.
И всё бы ничего, но среди соседей поползли слухи, сплетни. Наверное и дядька внёс свою лепту,  наговорил обо мне всяких гадостей.
Мы с Колей боялись лишний раз выйти на улицу. Люди смотрели с осуждением,  часто   мы  слышали   всякие   обидные   слова   за спиной.
Видно, и тёте Лиде в глаза кололи,  мол, как это,  парень  и  девушка  живут  в  одном  доме?

- Да, для людей главное, посплетничать, обсудить  кого-то.

- В общем, как-то вечером, поужинав, мы втроём  сидели  за  столом,  и  тётя  Лида  вдруг  говорит:

- Знаете, ребята, я думаю, вам надо пожениться.  Конечно, молодые, ещё только по 16 лет. Но это неважно. Валя живёт у нас, вы давно дружите. Распишетесь, и  будете  муж  и  жена.  Разве  обязательно  надо  ждать,  пока  исполнится  20  лет?

- Ну  тётя  Лида,  ну  молодец!  Я  так  понимаю,  что  вы  её  послушались?  Расписались?

- Да.  Расписались  и  стали  жить  вместе. 
Смело  ходили по улице, и  никто  на  нас пальцами не тыкал. И  дядька  рот  закрыл.
Через год у нас  родился  Сашка.  А  ещё через год я окончила  техникум.
Коле я по-прежнему помогала в учёбе, закончил школу, пошёл работать  в  строительную  организацию, там квартиру можно получить быстро.
И  правда, уже через полгода нам эту квартиру дали. Хорошую,  трёхкомнатную!
 Уже отсюда  Коля  пошёл  служить  в  армию.

- Вот  такая  моя  история, - улыбнулась  Валя.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)