Освободитель часть 1 глава 13

Путешествие
В 1837 году девятнадцатилетний наследник государя Российской империи великий князь Александр Николаевич начал большое путешествие по стране с намерением посетить тридцать губерний Европейской части, Закавказья и Западной Сибири.
- Саша должен проехал державу! - Николай I общаться инструкциями.
Накануне отъезда сыну передал первую:
- Первая твоя цель - ознакомиться с государством, в котором рано или поздно тебе царствовать. Второе. Суждения твои во время путешествия должны быть крайне осторожны. Замечаний избегай, ибо едешь не судить, а знакомиться. Вставать следует в пять утра, и выезжать в путь в шесть...
Картеж цесаревича тронулся в путь. Жуковский ехал с ним в карете и всю долгую дорогу интересными разговорами скрашивал дорожную скуку.
- Святой дух вдохновляет императора, - напомнил поэт, - возвышая душу над чувствами. Бог благословляет его выполнять предначертания!
Они медленно углублялись в бескрайнюю Россию. Дорога шла вдоль Волги, причём оба берега реки резко отличались.
- Как красиво! - восторгался видом Александр.
Один берег представлял собой бесконечную низменность, едва возвышающуюся над уровнем реки, другой отвесную стену, нередко в сто локтей высотой, представляющую край плоскогорья.
- Нужно бояться чиновников! - учил наследника Жуковский. - Из недр  канцелярий невидимые деспоты, пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну. Как ни звучит парадоксально, самодержец всероссийский не так всесилен, как говорят, и с удивлением видит, что власть его имеет предел.
- Разве это возможно?! - воскликнул его воспитанник.
- Этот предел положен ему бюрократией, силой страшной повсюду, злоупотребление ею именуется любовью к порядку, но страшной у нас…
Многочисленные притоки Волги прорезали долинами обрывистый берег. Дорога, бегущая по краю плоскогорья, не огибала их, чтобы не делать крюков в версту, а пересекала крутыми спусками и подъёмами.
- На царском пути часто встречаются препятствия! - указав на овраги рукой, закончил поэт. - Но монарх обязан всё преодолеть.   
В старинном городе Кострома наследник увидел Ипатьевский монастырь, откуда пошла их царская династия.
- Здесь в келье монастыря жил ваш предок - первый Романов, призванный на царство! - поведал ему Жуковский. - После бесконечных усобиц Смутного времени, после цареубийств и нашествий иноземцев Земский собор избрал на царство 16-летнего отрока Михаила Романова, родственника пресекшейся династии московских царей Рюриковичей.
Стоя на стене монастыря, Александр видел Волгу, ярко представляя, как это происходило. По льду реки, к стене монастыря, в 1613 году двигалась длинная процессия. Горели на зимнем солнце доспехи воинов и золото боярских платьев, драгоценные ризы и оклады икон. Процессию возглавляло духовенство. Люди шли к Ипатьевскому монастырю просить отрока Михаила согласиться стать их государем.
- И что же мой предок? - спросил цесаревич.
- Михаил плакал, - ответил воспитатель. - Не хотел быть царём!
Будто там, в Ипатьевском монастыре, он предвидел, как тяжела, будет шапка Мономаха для его потомков. Но уговорили.
- Русская земля дала вечную клятву, - сказал он, - что править Романовы будут самодержавно, отвечая только перед Господом Богом.
Повсюду наследника встречало благоговение тысяч людей. В Ярославле народ часами стоял по колено в реке, чтобы взглянуть на лицо земного Бога.
- Повелитель! - восторженно кричали люди.
Когда он выходил из древнего собора, тысячная толпа под неумолчное «Ура!» старалась подойти поближе и прикоснуться к живому божеству. Бока свиты, защищавшей Сашу от наседавшей толпы, долго хранили синяки.
- Результаты народных восторгов! - шутил наставник.
Российские дороги оставляли на теле больше синяков, чем приятные воспоминания душе. Длинные переезды выматывали все силы.
- Дороги у нас ужасные! - прозрел цесаревич.
Они благополучно миновали овраг на пути, как перед экипажем встала более трудная задача взобраться на противоположный скат лощины. Для этого у русских кучеров есть средство - брать препятствие с налёта.
- Пошли родимые! - их кучер стегнул четвёрку вороных.
Обычно, если дорога была сносная и подъём не длинен, их лошади галопом выносили наверх. Но под колёсами был волжский, песчаный грунт, а подъём длинен и лошади не взлетели на него одним духом. Они скоро выбились из сил и остановились.
- Эх, залётные! - кучер стегал их кнутом, они добросовестно рвались вперёд, но экипаж начал катиться назад, с риском свалиться в канаву. 
Слуги тянули лошадей за уздечку, понукали их криками, натирали ноздри уксусом, чтобы облегчить дыхание, и осыпали градом ударов кнута. Они, наконец, с невероятными усилиями достигли вершины горы.
- В других странах мы бы не заметили подъёма... - пошутил Жуковский.
Подобные инциденты происходили постоянно. При первых признаках замешательства все выходили из экипажа. Слуги налегали плечом, давали лошадям отдохнуть, подкладывая поленья под колёса, как тормоз.
- Империи нужны дороги! - сделал вывод наследник.
Вокруг лежала бесконечная, плоская, как ладонь, равнина, без красок, без очертаний. Вечные степи, изредка перемежающиеся ржаными полями. Редкие прямоугольники огородов не нарушали монотонности пейзажа.
- В таких случаях я всегда вспоминаю гордое изречение русских патриотов! - будто услышал его мысли наставник: - В России нет расстояний, одни направления!
На горизонте виднелись низкорослые жалкие рощи и вдоль дороги серые, точно вросшие в землю лачуги деревень через пятьдесят вёрст, будто покинутые жителями. Придавленные к земле, тоже серые и унылые, где улицы похожи на казармы.
- Вот Россия, какова она есть... - заверил он Александра.
Они переезжали могучие реки, которые катили свинцовые воды в песчаных берегах, поросших мшистым перелеском.
- Какие огромные у нас пространства, - прозревал цесаревич. - И как мало людей!
Несмотря на печальные пейзажи, он был счастлив, почувствовав свободу. Весёлым и беззаботным стал вдали от строгого отца. Жуковский наоборот загрустил. От рек веяло тоской, как от неба, которое отражалось в их тусклой глади. Северное солнце и холодный климат придали могильный оттенок всему окружающему. Спустя несколько недель ужас закрался в сердце путешественника.
- Уж не похоронен ли я заживо, - мерещилось ему.
Поэт хотел разорвать окутавший его саван, бежать без оглядки из сплошного кладбища, которому не видно ни конца, ни края. Подавленный такими невесёлыми думами, он ехал по большой сибирской дороге.
- Кто это? - вглядевшись вперёд, Саша заметил на одной из боковых аллей дороги, кучку вооружённых людей, сделавших привал под деревьями.
- Что за отряд? - спросил наставник фельдъегеря, сидящего с кучером.
- Это казаки, конвоирующие сосланных в Сибирь  преступников, - ответил тот.
- И такой путь они проделали пешком? - удивился наследник.
- А как иначе...
- Это уже само по себе большое наказание за любое преступление!
За уральскими горами поездка пошла веселее. В Симбирске огромная толпа ринулась вслед за коляской. Прослезившийся Жуковский простёр руки к бегущей восторженной толпе и провозгласил:
- Беги за ним Россия, он стоит любви твоей!
Цесаревич был первым наследником из дома Романовых, побывавшим в Сибири, куда они отправляли каторжных. Первым посетил Екатеринбург.
- Он мне не понравился… - признался юноша.
Александр попал в Тобольск и сходил к местному шаману. Тот обитал в лесу, поначалу делал вид, что не понимает по-русски, лишь моргал жалобно.
- Нужно предложить ему водки! - догадался воспитатель.
Выпив бутыль водки, шаман пришёл в себя, стал понимать и попросил свиту отойти. Придворные во главе с Жуковским попятились и он заговорил:
- Велик будешь, Александр Николаевич. Народ освободишь. Ничего не бойся в делах своих. Твой путь уже в Небесах написан. Шесть раз смерти в лицо посмотришь и выживешь. А седьмого раза бойся!.. 
- Знаю, - прошептал Александр. - Значит, правы были и московский юродивый Фёдор, и дама в серебряном наряде из детского кошмара.
Всю дорогу назад Александр молчал, лишь в Тобольске прошептал:
- Всё совпадает! Третье предсказание об одном и том же… 
Он зашёл в церковь, где шло богослужение, увидел группу людей.
- Кто это? - спросил цесаревич воспитателя.
- Это ссыльные декабристы!
Дождавшись слов священника о молении за узников, он повернулся в их сторону и поклонился со слезами на глазах. Плакал Жуковский и все в храме. Выйдя из церкви, они спросили о ссыльных у местных жителей.
- Якушкин самый страшный… - удивил его староста. - В вострой шапке, с усами. У него во дворе есть высокий столб. Он часто на него лазит. Говорят, он колдует!.. Засушливую погоду делает. 
На столбе тот укрепил флюгер, ветромер и метеоприборы. Верными признаками чернокнижия считалось то, что узник собирал растения, составляя гербарий Тобольской губернии. Клеил детишкам шары-глобусы, на диковинных коньках катался.
- А купается до самых заморозков, - ужаснулся староста.
Цесаревич велел позвать интересную личность. Перед глазами Александра представал мужчина в лёгонькой шубе с коротеньким капюшоном, остроконечной мерлушечьей шапке на маленькой голове.
- Приветствую Ваше Величество на сибирской земле! - поклонился он.
Нос у него был острый, с горбинкой, глаза тёмные и быстрые, улыбающийся красный рот его обрамлялся сверху чёрными усами, снизу маленькой, тупо срезанной эспаньолкой.
- Что я могу для вас сделать? - спросил наследник.
- Попросите разрешить нам вернуться домой! - взмолился декабрист.
Он написал отцу, прося о смягчении участи. Из каждого губернского города он посылал с фельдъегерем отчёт. Николай I откликнулся.
- Ссыльных велено перевести из суровой Сибири солдатами на Кавказ, - узнал Жуковский на обратном пути.
Там шла беспощадная война с горцами. Из сибирского холода под кавказские пули, такова была царская милость.
- Никогда Николай не простит им восстания! - подумал поэт.
Но цесаревич был в восторге, ведь папа выполнил его просьбу. Поэт поддержал восторг воспитанника. Семь месяцев они ездили по России, тридцать губерний преодолели их кареты.
- И всё равно не смогли объехать необъятную страну, - заметил поэт. - Но можно представить бескрайнюю Россию, где предстоит царствовать.
Александр привёз шестнадцать тысяч прошений и был несказанно рад:
- Отец в расцвете сил, и если мне случится царствовать, то не скоро.
10 декабря 1837 года они подъехали к Петербургу. Через неделю вспыхнул жуткий пожар в Зимнем дворце.
- Как это случилось? - спросил наследник адъютанта.
- В начале зимы император повелел сделать камин в одной из комнат дворца. Архитектор посмел сказать ему, что это может быть опасно. Но батюшка только взглянул на него царственным взглядом, и архитектор поторопился всё исполнить.
Их Величества были в это время в театре, где давали балет с названием:
- «Восстание в серале».
В разгар представления государю донесли, что дворец загорелся.
- В Зимний! - приказал он.
Но царские сани были отпущены. Николай I понёсся во дворец на тройке дежурного флигель-адъютанта.
- Спасай детей! - императрица помчалась следом в карете.
Младших детей увезли в Аничков дворец. Когда царь подъехал к полыхавшему Зимнему дворцу, ему сообщили, что горит Галерный порт. Он отправил туда цесаревича. Счастливый отцовским доверием, Александр Николаевич полетел в порт на императорских санях, подгоняя кучера:
- Гони!
По дороге от бешеной скачки сани перевернулись. Оставив адъютанта, он поскакал в порт на его лошади. В порту тушили пожар гвардейцы Финляндского полка, и он начал командовать ими. Пожар потушили к утру. 
- Посреди Петербурга пылает вулкан, - страшился Жуковский.
Пожар усиливался шквалистым ветром. Императрица оставалась в погибающем дворце до последней минуты. Помогала собирать и укладывать вещи. Огонь подступал к её покоям, когда муж прислал флигель-адъютанта:
- Уезжайте! Через минуту огонь будет здесь.
Императрица и её любимая фрейлина Цецилия Фредерикс шли мимо ротонды, как вдруг двери в ротонду с треском и свистом отворились. С оглушительным грохотом силой огня и ветра оттуда выбросило люстру.
- Поздно… - императрица и фрейлины побежали на Салтыковский подъезд, где ждала карета.
Царские вещи спасали гвардейцы. Выносили гвардейские знамена из Фельдмаршальского зала, спасали императорские регалии и драгоценности, хранившиеся в Бриллиантовой комнате, выносили вещи царской семьи.
- Берите то, что можно вынести! - командовал монарх.
Огромное зеркало в спальне императрицы не отрывалось от стены. Гвардейцы отчаянно боролись с зеркалом в охваченной огнём комнате. Николаю I пришлось разбить драгоценное зеркало, чтобы не потерять их.
- Купим другое... - громко объявил император.
Спасённые вещи выносили на Дворцовую площадь и складывали в центре у Александровской колонны. Их заносил снег.
- В снегу лежат Императорские регалии: корона, держава и скипетр, знаменитые драгоценности, священные образа и ризы, картины, драгоценное убранство дворца, - Жуковский стоял посредине площади. - Всё в грязи.
Всё это богатство было окружено гвардией. За цепью полков, окруживших Дворцовую площадь, бесчисленной толпою в мёртвом молчании стоял народ. Всю ночь на заснеженной площади били часы знаменитых мастеров и исполняли нежные мелодии.
- Дворец горел до восхода солнца... - Александр вернулся под утро.
Зимнего дворца больше не существовало. Царственные погорельцы переехали жить в Аничков дворец. Николай I повелел восстановить огромный дворец за год. Никто не верил, что такое возможно, но царь знал своих подданных и был уверен, что приказ обязательно выполнят.
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/03/20/452