Пов. страт-х. хввку. гл. 22 про девушек и военную

Сентябрь, пять часов утра.  Дневальный первокурсник убирает канцелярию казармы. Не спеша открыл окно, проветривает помещение. Хорошо так, солнышко светит, птички поют. Вдруг замечает на плацу какое-то движение. От новой казармы через весь плац идут в сторону помойки двое   третьекурсников и несут что-то завернутое в шинель.  Неужели шинель будут выбрасывать в такую рань?  Нет, прошли мимо мусорного контейнера и тащат свою ношу к забору. На счет раз два раскачали и перебросили сверток через забор. Через минуту шинель летит обратно. Один курсант негромко спросил:
- Завтра придешь?
С другой стороны забора ответил звонкий девичий голос
- Приду. Вы только встречайте, чтобы  самой через забор не лазать.
   Завернуть девушку после свидания в шинель и вынести как ветошь - лучший способ скрыть проникновение гражданского лица на режимный объект. А желание проникнуть всегда  было обоюдным.
     В наше время парни в погонах вызывали неподдельный интерес девчонок. И это понятно. Подтянутые, крепкие, без вредных привычек. Привычки отбивали в казарме наставники. Но главное ,склонные к женитьбе, а не только легкому флирту, что немаловажно и для современных невест. Даже отправляясь в Тмутаракань за своим избранником, молодая женщина сразу получала общественный статус и материальную стабильность.  Однако, взаимный интерес приобретал различные формы, не всегда пристойные для морали советского общества.
    На  КПП училища и в будни, а особенно в выходные дни, всегда присутствовали девчонки. Приходили по одной и стайками. Интересовались курсантами и пытались вызвать своих друзей   пообщаться.   В этом общении курсанту важно было подогреть  интерес девушки к себе с одной стороны, и не выдать военную тайну с другой. А кто мы и чем занимаемся и было той самой военной тайной.
     Несмотря на вражду с летными училищами, наши курсанты первых выпусков тоже носили голубые погоны и назывались слушателями. Так вот один такой слушатель старательно подогревал интерес к себе.  Закрутил какой-то девчонке голову все ей "пел" про полеты и авиацию.  Но тут приключился казус,  девочка "залетела"  о чем и сообщила авиатору. Тот не долго думая отправляет ей телеграмму: " Курсант такой то погиб при исполнении испытательного полета".  Все бы хорошо, но было и продолжение этой истории.  Девочка нарисовалась у ворот нашего училища с папой и на беду попадается им заместитель начальника училища генерал-майор Кичигин. Они бросились к нему с соболезнованиями, мол парень хороший, а так нелепо погиб.  Кичигин смекнул это дело и разуверять папу с дочкой не стал. Но в этот же день вызвал к себе этого курсанта и сообщил в свойственной только ему "спогойно-угрожающей" манере:" Если ты, гаденыш ишо в каком-таком полете чего совершишь, то вылетишь точно за ворота"
     В то время у нас не было другого выхода,  как называть себя авиаторами, так как это была основная легенда прикрытия училища. Об истинной нашей специальности нельзя было даже заикнуться! И соответственно во время знакомства с девушками мы представлялись летчиками, артиллеристами или иными подходящими для текущей обстановки специальностями. Особенно в командировках на заводской практике после четвертого курса придумывать себе новую роль было очень актуально. Кем только себя не называли. Мы в Ленинграде на практике были спортсменами, другие в Запорожье - студентами, ребята в Риге были инженерами. А на заводской практике  в Куйбышеве курсанты жили в общежитии военного факультета местного медицинского института. Естественно, были"медиками".
     На практике много свободного времени можно было посвятить местным красавицам. Вот эти жестокие мальчики -"медики"  порезвились в городе на Волге и через месяц уезжая решили провести эксперимент. Договорились всех девочек, которых там "наснимали",  собрать в одном месте в  сквере по дороге на вокзал. И все с чемоданами одновременно мимо них проследовали неожиданно. Ох и зрелище было, Шекспир отдыхает. И слёзы и стенания и оскорбления обрушились на головы нерадивых кавалеров. Но обманутые подруги так и не узнали откуда появились и куда исчезли их неверные приятели.
   Так вот, девочек в училище приводить нельзя, а в увольнение не всем и не всегда удается вырваться, поэтому ближайшее место встретиться с особями противоположного пола готовыми для связи с курсантами была танцплощадка в парке Горького, которая почему-то носила несколько декадентское название "болото".  То ли потому,  что на ней было маловато приличных девочек, в основном неприличные, то ли эта площадка неумолимо засасывала в себя самовольщиков и патруль там регулярно забрасывал сети.  Патрульные офицеры блокировали выход и вылавливали нерасторопных нарушителей устава внутренней службы.   Расторопные умудрялись ловко преодолевать высокое ограждение танцплощадки и скрываться среди парковых аллей. Так что и здесь не всегда удавалось пообщаться с ветреными барышнями. А встретиться с подружкой, особенно в "домашней" училищной обстановке, очень хотелось.  Это и приключение и удовольствие "в одном флаконе", коктейль из тестостерона и адреналина.
    На пятом курсе у меня был платонический роман с изящной и хрупкой девушкой Мариной.  Настолько хрупкой что обнимать ее приходилось  с особой осторожностью и настолько изящной, что не представлял, как она может уехать со мной в отдаленную войсковую часть после выпуска. Несмотря на субтильность она была веселой и озорной и постоянно привлекала внимание других курсантов. Иногда приходилось за руку вытаскивать ее на танцах из чужого круга или из посторонней компаний, чтобы никого не обнадеживать на знакомство с ней.
      Я ей часто рассказывал про своих соратников и хотел показать нашу жизнь изнутри, не раскрывая военную тайну естественно. Она  заинтересовалась отличником Шурой Сиволаповым. Вернее его неприятием девушек и страстью к учебе. И когда я украдкой привел ее в выходной день в пустое общежитие для жарких поцелуев, она с удовольствием изучала нашу комнату и мужской быт. Но потом попросила показать кровать, на которой спит Шура и  попрыгала на ней как на батуте.  Затем прошлась по идеально заправленному одеялу в туфельках, оставляя маленькие пыльные следы.
- Ну, и зачем ты это сделала? - строго спросил я Маринку.
- Это мое послание Шурику, чтобы  он помнил о девушках. Они все равно его достанут, - лукаво улыбнулась моя веселая подружка.   
     Повеселившись в укромном уголке мы уже собрались уходить, но не тут то было. К нам на этаж пришел дежурный по общежитию проверить наряд и засиделся с кружкой чая. Четвертый этаж - выход один, только через холл. Мы с Маринкой немного подождали в надежде, что дежурный офицер пойдет   на другие  курсы, но он начал рассказывать наряду байки из своей жизни и увлекся не на шутку.
- Будем быстро выходить мимо него, - говорю свой спутнице.
   Посмотрим какие истории он будет рассказывать про бдительную службу и пропускной режим, когда я продефилирую  мимо него в гражданской одежде и с хорошенькой девушкой. 
- Не оглядывайся.  Я открою дверь, а ты быстро спускайся вниз по лестнице, чтобы тебя не поймали, - пугаю я Маринку в отместку за хулиганство на кровати Шурика.
   На самом деле девушек никогда не обижали.  Если и ловили их офицеры в расположении режимного училища, то аккуратно выводили за ворота.  Разве что зверюга-комендант обещал сдавать в милицию "злоумышленниц", но никогда не сдавал.
     Мы быстро, но спокойно проходим мимо дежурной службы. За спиной слышу как на полуслове оборвалась очередная байка и наступила внезапная тишина. Несмотря на близость оппонентов, была полная  уверенность, что мою фамилию дежурный все равно не выяснит, т.к. наш наряд никого в штатском  "не узнает".  Потому что штатские для военного все на одно лицо, как китайцы. К тому же есть неписанные традиции. Со спины и не в форме никто никого не может узнать  - принимает за чужого. То ли это общевойсковая мимикрия, то ли  военная близорукость.
     Я резко открыл дверь с этажа и пропустил свою подругу вперед. Маринка вихрем слетела  по лестнице вниз. Я ее еле догнал. Никто  нас не окликнул, не пытался задержать. Ступор дежурной службы видно затянулся.   Мы выскочили за ворота корпуса "А" и только после этого рассмеялись, взялись за ручки и беспечно пошли дальше гулять.