Саванты. Глава 32. Изнанка аристократов

Оля думала. С одной стороны Безуглов, с другой Тим. Один спокойный и домашний. Другой наглый и высокомерный. Девушка запуталась. С одной стороны она хотела быть с Тимом. Но он больше подходил на роль брата или друга. Но никак не на роль парня. С другой стороны Безуглов всегда непредсказуем. От него модно ждать чего угодно. Он не дает ей скучать, но то. Как он обошелся с ней, не дает никаких гарантий, что это не повторится. Но он ее все-таки любит. И Тим тоже ее любит. Преданно и сильно. Девушка разрывалась и не могла принять решение. Только поэтому она решилась на один шаг.

Тем же днем Ленька и Мотя в столовой подводили итоги прошедшей операции.
-Ну, что. Осталось только ждать, когда Тим расшифрует знания некроманта и перенесет их на бумагу для облегчения восприятия. Жаль только, что я так и не успел забрать его силу, - вздохнул Мотя.
-Тебе мало силы проверяющего? – удивился Ленька. – У меня есть предложение повеселее, чем чахнуть в ожидании конспектов. Месть – это блюдо, которое подают холодным. Я просто жажду его.
-Что ты задумал, вартовская твоя морда? – подозрительно посмотрел на друга Роханов. Он знал лучше всех, что, когда лицо Леньки приобретало именно такое выражение, как сейчас, то всем, кто по ту сторону баррикад придется ховаться в жито.
-Склянка с той дрянью, которой тебя опоили еще при тебе?
-Да, в надежном месте.
-Предлагаю перед обедом захватить ее в столовую и приправить кое-чье блюдо, - озвучил свою идею Ленька. Мотя злой ухмылкой дал свое молчаливое согласие.
  Уже к обеду парни были во все оружии.
-Мальчики. А зачем меня Дима звал? Не знаете? – поинтересовалась у друзей Эльвира Самойленко.
-Он нам намекнул, что видел кое-что, что может тебя заинтересовать. Только он просил тебя пересесть к нему именно во время обеда, – пояснил Мотя и очаровательно улыбнулся.
-Спасибо, что сказал, - подмигнула парню Эльвира и удалилась, повиливая анорексичными бедрами.
-Пока дело сделано только наполовину. Осталось дело за Захаровым, - произнес Ленька и направился к столику Димки.
-Привет, - Ленька присел рядом на стул. – Знаешь, между нами были непонятки, но, может, нам их лучше забыть? – тихо произнес он. Захаров от неожиданности потерял дар речи. Такое не могло произойти даже во сне. Парень ущипнул себя за руку, но Котляров никуда не исчез и все так же продолжал сидеть на соседнем стуле.
-Да. Давай забудем, - согласился Димка.
-Смотри. А это случайно не Самойленко идет к твоему столику? – Ленька указал в сторону.
-Она, - ответил Захаров, рассмотрев девушку.
-Кстати, она очень хотела, чтобы ты предложил ей просто дружбу. Она по секрету мне сказала, что очень хотела бы иметь такого голубого друга как ты. Только без обид, - Ленька хлопнул по плечу Димку и, поднявшись со стула, пошел к Моте.
-Ты подлил? – поинтересовался Роханов.
-Обижаешь. Я что зря эту гомосятину по плечу хлопал и в другую сторону заставлял смотреть? Теперь несколько часов в ванне отмокать. Не люблю долго там валяться, - пояснил Ленька.
-А ты Лару с собой возьми. Авось веселее будет, - предложил Мотя, задорно улыбаясь.
-Спасибо за идейку, - поблагодарил его друг. – Кстати, теперь нам действительно остается только выжидать и наблюдать за подопытным.
  Ленька был прав. Им оставалось только ждать, когда подействует зелье. Уж кто-кто, а Мотя на собственной шкуре познал его свойства. На Захарова зелье подействовало довольно быстро. Уже через полчаса его рука оказалась на колене у Эльвирки. Девушка такого поворота событий от Димки не ожидала, но решила воспользоваться случаем. Прямо из столовой девушка потащила нетрадиционного парня за ближайший угол. Тот совсем был не против.
  Ленька и Мотя, видя эту прелестную картину, прошли бы мимо, если бы не одно обстоятельство в виде Титарева Ильи, шедшего им навстречу.
-Илюша, ты бы посмотрел, чем твой любимый занимается, в свободное от жопоблудства время за ближайшим углом, - произнес Ленька, проходя мимо парня. Илья хотел сделать вид, что ничего не слышал, но Мотя, приостановил его за рукав и добавил.
-Не вижу никаких причин ему не верить.
  В голове у Ильи зародились серьезные сомнения. Он тоже не видел серьезных причин не верить Леньке и Моте и поэтому заглянул за ближайший угол. То, что он там увидел, выбило его из колеи. И он не смог сдержаться.
-Шлюха! – взвизгнул он, давая пощечину Захарову, и оттаскивая от него за волосы Эльвирку. – Я тебе доверял, а ты вот как ко мне относишься! А еще клялся, что у тебя на девчонок не стоит! И я тебе еще верил?!
  А где-то совсем недалеко Ленька и Мотя наслаждаясь этими воплями ревности, ударили по рукам в честь окончания очередной пакости и пошли прочь, делясь впечатлениями. В тот же день, когда Котляров нос к носу столкнулся с Захаровым, Ленька произнес только одну фразу, которая все расставила по свои местам.
-Захаров, запомни, это меньшее, что я могу сделать, если кто-то будет вмешиваться в мои отношения с Ларой, а тем более будет пытаться обратить меня в голубое братство, - произнес Кэп, перехватив Димку на лестнице. Тот промолчал, но все прекрасно понял, что Ленька хотел до него донести.
*** *** ***
  Оля вновь была в замешательстве. Она не знала как себя дальше вести. С одной стороны ей нравился Тим, по большей части как друг, хотя, то, что между ними произошло невозможно назвать дружбой. Но она не представляла его в роли своего парня. Слишком уж он был спокойный, домашний. В точности как брат. С другой стороны монеты находился Безуглов. Оля была в него влюблена несмотря даже на то, как он с ней поступил. Он нравился ей во всем. Он был полной противоположностью Тима. Такой непостоянный, наглый авантюрист. И именно этим он ее и привлекал. Может, именно за это она его и полюбила.
  Девушка даже не знала, что и думать, какое принять решение. Выбирать между теплым и мягким было довольно сложно. То, о чем подумала девушка ей не особо понравилось, но другого решения этой ситуации она не видела.
-Паша, - перехватила парня после занятий девушка. Тот был удивлен и одновременно с тем обрадован, он не думал, что она вновь с ним будет общаться и тем более, первая к нему подойдет. – Мы можем встретиться сегодня вечером в тридцать восьмом кабинете Северной Башни? В десять?
-Конечно, - Безуглов не ожидал такой удачи, может быть, теперь ему хоть немного удастся вернуть расположение Оли. Девушка согласно кивнула и пошла прочь.

  Оля появилась как всегда минута в минуту. Безуглов уже бывший на месте, подошел к девушке.
-Паша, думаю, ты понимаешь, что по пустякам я бы тебя не отвлекала, но сейчас я решила, что нам нужно серьезно поговорить, - сразу перешла к делу Оля. – Я хочу тебе сказать, что ты мне очень нравишься. Вероятно, ты и сам уже об этом знаешь, но тебе все же будет намного приятнее, если я скажу тебе об этом лично. Я тебя прощаю, несмотря на ту боль, которую ты мне причинил. Если ты, конечно, не против, мы могли бы продолжить наши отношения, но с одним условием.
-Каким? Я на все согласен, - произнес Пашка совсем не ожидавший таких приятных новостей.
-О нас никто не должен догадываться и тем более знать, - высказала свое условие девушка.
-Оленька, я буду молчать о нас даже под пытками. Что я могу для тебя сделать за то, что ты меня простила? Для меня это очень важно.
-Поцелуй меня, - попросила девушка.
*** *** ***
  Декабрь уже подходил к концу, а Анфиса становилась все беспокойнее. Девушка знала, почему это с ней происходит, но не хотела этому верить. Точнее пыталась, но по ночам она все-таки набиралась смелости и признавалась самой себе в том, что она влюбилась в Аракчеева. Она,  варт, влюбилась в заррга, но заррга самоуверенного и целеустремленного, изворотливого и умного. Если бы он был чистых кровей, то девушка не боялась бы показать свои чувства, но он таковым не являлся.
  Анфиса вспоминала каждое мгновение, проведенное с Глебом, и ловила себя на том, что раньше ревновала его к Лере, с которой он встречался. Влюбленная девушка делала все, чтобы их разлучить, и она добилась своего, как в принципе и всегда. Но удовлетворение не пришло. Парень видел в ней лишь мелкую стерву, с которой ему было выгодно быть на тот момент, не более того. А как же обидно было, когда он ее выгнал почти голую в коридор! Вдвойне было обидно от того, что девушка уже тогда осознавала, что он ей нравится, что при взгляде на него внутри что-то замирает, а потом ухает куда-то вниз. Но Анфиса не теряла надежды, что у них все наладится и появится хоть какое-то подобие отношений. Девушка жалела Глеба. Она замечала все перемены в его характере. Но парень винил только ее в том, что происходит. Анфиса не показывала ему, но ей было действительно его жаль.
  Все эти мысли подтолкнули девушку к решительному шагу. Она решила пойти и все рассказать Глебу или хотя бы намекнуть парню на свои чувства к нему. Ей внезапно стало все равно, что произойдет дальше. Ее больше волновал настоящий момент. И плевать, что подумают остальные. На отношения геев общественность же нормально реагирует, почему бы ей так же не реагировать на стандартные отношения девушки и парня, пусть даже из разных социальных кругов?
  Собрав всю смелость в кулак, девушка постучала в дверь комнаты Аракчеева. Теперь отступать было уже поздно. Первый шаг сделан. Дверь открыли посредством заклинания. Лень была превыше гостеприимства. Анфиса переступила порог и притворила дверь.
  В комнате на диванчике сидел Аракчеев и что-то наигрывал на гитаре. Он поднял на девушку глаза, спрятанные за темными очками, потом снова опустил их и продолжил играть.
-Неужели ты даже не поинтересуешься, зачем я к тебе зашла? – удивилась девушка такой реакции. Глеб снова поднял на нее глаза, но на этот раз он снял очки.
-Уже интересуюсь. Чего надо?
  Девушка опешила от такого обращения. Она, конечно, знала, что Глеб ее с цветами не встретит, но чтобы настолько… Но она решила идти до конца.
-Я пришла, чтобы с тобой серьезно поговорить о нас.
-О нас? – парень недоуменно поднял бровь. – Никаких нас и в помине не существует, значит, мне не о чем с тобой говорить. Теперь исчезни, - он снова взялся за гитару.
-Но как же те ночи, что мы проводили вместе? Те походы в клуб? Прогулки под луной? – недоумевала девушка.
-Ты это серьезно? Я тебя просто использовал для получения общественного статуса. На большее такая подстилка как ты не годится, - Глеб говорил это спокойным холодным тоном, от которого пробирало до глубины души.
-Но ты мне нравишься! – выпалила девушка, не в силах больше сдерживаться. Глеб замер, словно хищник в предчувствии крови. Анфиса почувствовала это всеми фибрами души, и от этого ей захотелось забиться в угол, спрятаться и выйти оттуда только тогда, когда Аракчеева не окажется поблизости. Глеб отложил гитару в сторону, медленно встал и подошел к девушке. Она сжалась. Парень смерил ее взглядом сверху вниз.
-Что ты сказала? – голос его был пугающе вкрадчивым. Анфиса опустила глаза в пол. Глеб аккуратно взял ее двумя пальцами за подбородок, приподнял ее лицо, а сам  наклонился. – Повтори, - произнес он ей прямо в губы.
-Ты мне нравишься, - прошептала девушка. Глеб выпрямился, но подбородок не отпустил.
-Громче, – приказал он.
-Ты мне нравишься, - спокойно повторила она.
-Не слышу! Громче!
-Ты мне нравишься!! – громко произнесла Анфиса. Но ее голос предательски дрогнул.
-Еще громче!
-Ты мне нравишься!!! – закричала девушка, уже всхлипывая, слезы бежали по ее щекам. Глеб удовлетворенно ухмыльнулся и оттолкнул Анфису, а сам отошел к противоположной стене.
-Таус, - произнес он антиподслушивающее заклинание. Девушка сделала попытку подойти к нему. – Стой. Я не позволял тебе двигаться с места. На колени! – приказал он. Девушке стало по-настоящему страшно. Она задрожала. Здесь за нее некому было заступиться. – Быстрее!! – поторопил ее Глеб. Анфиса решила подчиниться ему. – Теперь ползи ко мне.
  Анфиса поползла. Она боялась Глеба. Еще никогда она не видела его таким. Девушка приблизилась к нему. Боясь смотреть на парня, она не поднимала на него глаз. Он присел на корточки и за волосы поднял голову девушки. Взгляд парня был диким, словно потусторонним. Глаза отсвечивали и переливались различными оттенками янтарного и красного.
-Повтори, что ты сказала минуту назад.
-Ты мне нравишься, - упавшим голосом произнесла девушка. Он поднял ее голову выше и сильнее дернул за волосы.
-Громче!!!
-Ты мне нравишься!!! – закричала она, захлебываясь слезами. Глеб отшвырнул ее от себя словно тряпку. Девушка начала отползать к двери. Она уже пожалела, что решилась на признание. Парень наблюдал за ее действиями, но когда она почти достигла двери, Глеб в один прыжок оказался рядом, схватил девушку за воротник и толкнул на диван. Анфиса попыталась вскочить и отбежать, но Глеб навалился на нее, придавив всем весом и начал срывать с нее одежду. Девушка плакала, кричала и отбивалась.
-А теперь я тебе нравлюсь?! Таким я тебе нравлюсь?! Теперь ты от меня без ума?! – выкрикивал Глеб, схватив Анфису за волосы и тряся ее словно тряпичную куклу. Девушка уже только всхлипывала. Кричать было бесполезно. Но тут Глеб ее отпустил и отошел в сторону. – Уходи, - спокойно, как ни в чем небывало произнес он, отворачиваясь к окну.   Анфиса, подхватив остатки своих вещей, поспешила убраться прочь. Она была унижена, раздавлена, оскорблена в лучших чувствах, которые испытывала к Глебу.

  Глеб уже неделю пребывал в отвратительном расположении духа. Все его раздражало и бесило. Да и в душе у него был полный раздрай. Ложась спать, и в очередной раз надеясь выспаться и отдохнуть, он закрывал глаза и тут же ему вспоминалось то, как он поступил с Анфисой. Он был тогда словно сам не свой. Что тогда на него нашло? Парень не знал. Пару раз Глеб порывался извиниться перед девушкой за произошедшее, но понимал, насколько это будет глупо и лицемерно с его стороны и отметал этот порыв далеко и надолго. Анфиса же от этого ничуть не страдала или очень хорошо скрывала свои истинные чувства. Аракчеев наверняка знал, что второй вариант более вероятен. Ведь аристократов с детства приучали скрывать свои истинные эмоции и помыслы. А он не мог, злился и срывался на окружающих. Один раз он даже оторвался на Лару, но довольно быстро пожалел о случившемся. За драку с Котляровым ему пришлось отвечать перед Остапом.
-Я, конечно, понимаю, что ты нервничаешь перед новогодней вечеринкой  в доме Потапченко, но не стоит так выставлять свои чувства напоказ. Этим ты выдаешь себя. Хотя, кому я это объясняю? – внезапно вспылили преподаватель.  - Самоуверенному мальчишке, который захотел поиграть во взрослого дядю и попал как кур в ощип? Запомни, если ты попытаешься отказаться – сдохнешь. Если попытаешься кому-либо донести – сдохнешь. Если попытаешься сдохнуть раньше времени – я тебя с того света достану. Думаю, мы друг друга поняли, – разъяснил Остап сложившуюся ситуацию Глебу.

  Вот и в этот раз Глеб лежал и смотрел в потолок в бесплодной попытке уснуть, но ему это никак не удавалось. Снова ему вспоминалось лицо плачущей Анфисы, лицо Остапа, полное раздражения и презрения, лица родственников, смотрящие на него с отвращением. Все это не улучшало настроения парня, а лишь глубже и глубже вгоняло его в депрессию. Он больше не мог этого терпеть. Не мог терпеть эти унижения, оскорбления, издевательства. А еще Глеб понимал, что ему скоро предстоит стать убийцей человека, которого он даже ни разу не видел. И за что? За чужое желание чужих денег?
  Нет. Этого не будет. Глеб окончательно решил, что с него хватит и видел только один выход из сложившейся ситуации. Он уже свыкся с этой мыслью. Если раньше она для него была отвратительна, то сейчас напротив стала очень даже привлекательной.
  Порывшись в своих вещах, Глеб нашел, то, что искал. Соорудив петлю, он прикрепил с помощью заклинания веревку к потолку, принес стул, встал на него, продел в петлю голову. Так он постоял несколько минут. Все же было тяжело решиться на такой шаг, но те мысли, что преследовали его каждую ночь, стали решающим аргументом. Глубоко вздохнув и закрыв глаза, парень оттолкнулся от стула, на котором стоял.
*** *** ***
  Остапа словно подбросило на кровати. Ему жгло шею, затылок, а ноги онемели.
«Вот стервец! – подумал Остап Ибрагимович, тут же сообразив, что к чему. – Ишь до чего додумался! Но я тебе не позволю!»
  Преподаватель набросил халат и решительно телепортировался, употребив свою привилегию. Взломав замок на двери Аракчеева, Остап ворвался в комнату и одним заклинанием перерезал веревку, на которой еще трепыхалось в предсмертных конвульсиях тело.
-Ты не сдохнешь! Слышишь, сволочь. Я тебе не позволю! Ты не сорвешь мой план! – ругался сквозь зубы Остап, возвращая Глеба к жизни. Едва Аракчеев открыл глаза, как мужчина отвесил ему сильную оплеуху, да такую, что голова парня мотнулась вбок, словно у куклы. – Я тебе же сказал, что достану с того света! Щенок!! Ты все же решил проверить достоверность моих слов? Ну, как? Я был очень убедительным? Тебе понравилось? Или ты все же предпочел бы сейчас лицезреть всю свою дохлую оркскую родню, чем меня? – Глеб попытался подняться. – Лежи, тварь! Сейчас отнесу тебя в медпункт, а потом ты отправишься к Потапченко. Ведь до Нового Года осталось всего три дня, - Остап усмехнулся. Глебу стало не по себе от зловещей ухмылки преподавателя.

-Ангелина Львовна, вот, принес вам еще одного. Представляете, экспериментировал с боевыми заклинаниями возле зеркала. Вот его рикошетом и задело. Подлатайте его, пожалуйста, и желательно, поскорее. Он мне завтра очень нужен живым, здоровым и полным сил. Я пришлю за ним Анфису, она его заберет, - пояснил Остап Ибрагимович медсестре, уложив Глеба на кровать. – Глеб, а ты скорее приходи в себя. Мне не нужны болезные ученики. Ты же меня не разочаруешь? – сказал он напоследок.

  А утром, как Остап и обещал, пришла Анфиса. Она была мила и любезна с Глебом. Словно не было той ужасной сцены в его комнате. Словно бы не он выгонял ее в разодранной одежде. Парня это настораживало. Девушка проводила его до комнаты и проследила, чтобы он собрал вещи и не забыл тот самый перстень, который передал Глебу Остап для выполнения убийства. Анфиса не говорила ничего лишнего. Она была сдержана и собрана, даже, можно сказать, хладнокровна.
«Уж кто-кто, а она больше, чем я похожа на киллера», - мелькнула в голове парня шальная мысль.
  Когда Глеб собрался, Анфиса молча встала и пошла к выходу. Парень последовал за ней. Девушка шла к своей комнате, чтобы забрать некоторые вещи. По пути она встречала многих знакомых, с которыми шутила, смеялась и была очень приветлива. Аракчеев, видя эту картину, в который раз  не мог понять, что же в действительности ощущает девушка. Которое из ее поведений маска, а которое настоящая личина? Девушка, забрав вещи, отвела Глеба в телепортационную зону и переместилась к своему родовому особняку.

  Глеб не раз бывал в поместье своих родственников, но такой роскоши он никогда еще не видел. Слуг, по-видимому, было много, но они не появлялись в поле зрения гостей и хозяев. Разве что швейцар и пара служанок. Прислуга приветливо встретила хозяйку и ее гостя, забрали у обоих вещи и сообщили, что обед подадут через час. Буквально через несколько минут появился и сам хозяин дома собственной персоной. Анфиса радостно бросилась на шею отцу. Глеб знал, что она его ни во что ни ставит, а любит только его деньги, но наблюдая встречу отца и дочери засомневался в своих убеждениях. Что уж говорить о бедном отце, который даже не подозревал, что ему уготовила его любимая дочь. После объятий и формальных расспросов, которые приняты в аристократическом обществе, Потапченко смерил взглядом Глеба и спросил у дочери кто это.
-Папа, познакомься, это мой парень, Глеб. Мы любим друг друга и скоро планируем пожениться, - осчастливила Анфиса отца. – Глеб, а это мой папа, Александр Викторович.
-Очень приятно, - произнес Глеб, протягивая руку в приветственном жесте. – Я рад познакомиться с отцом такой прекрасной девушки, как Анфиса.
-Взаимно, - пожал протянутую руку Александр Викторович. – Но позвольте спросить, почему вы не сняли перчатку?
-Александр Викторович, пять лет назад я дал обет, что сниму перчатку в обществе только тогда, когда женюсь.
  Отец Анфисы только кивнул. Видимо такой ответ его удовлетворил.
-Ждем вас обоих к обеду, - сказал напоследок Александр Викторович.
-Продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается играть на публику, - только и произнесла Анфиса. – А сейчас тебя проводят в комнаты, а потом зайдут за тобой, чтобы сопроводить к обеду.
  Глеб, оставшись один, вздохнул с огромным облегчением. Глаза невыносимо пекло и жгло, поэтому он первым делом снял контактные линзы. Поморгав и почувствовав себя немного лучше, он начал продумывать ход последующих событий. Сложно оставаться галантным кавалером, когда внутри все бурлит от гнева и переворачивается от омерзения к себе и окружающим. Это сейчас Потапченко пожал ему руку, но знай он, кто Глеб на самом деле, то, вероятно, не подпустил бы к своему поместью ближе, чем на пушечный выстрел. А Анфиса… как можно с таким любящим лицом готовить смерть своему отцу. Пусть не родному, но тому, кто воспитал ее, дал свою фамилию и причислил к роду. А все ради денег. На которые, скорее всего Остап сам наложит лапу, а Анфису сдаст в какой-нибудь притон на Плешивой Горе.
  Обед прошел в торжественной обстановке. Все были при полном параде. Теперь Глеб познавал жизнь обеспеченной части общества изнутри и все больше и больше убеждался в том, что это ужасно. Что аристократом стать невозможно. Им нужно только родиться. Эта ровная спина. Идеальная посадка головы, блеск глаз. Все говорило о том, что эти люди привыкли управлять всем и вся одним лишь мановением руки. Да. Такому нельзя нигде обучиться. Это все вдалбливается с самого рождения. Даже вспомнив Лару, Глеб отметил про себя, что она тоже из знатной семьи, хотя ни словом об этом не обмолвилась. Это все сквозило в каждом ее движении. А он, заррг никогда не сможет стать таким как они. Аристократы.
  Семейный обед Потапченко стал вступительным экзаменом для Глеба. Столько каверзных вопросов ему еще нигде не задавали, но, Анфиса, видимо, заранее знала, что будут требовать от ее «жениха» и отлично подготовила своего подопечного. Невзначай вспоминали всех родственников Глеба до седьмого колена, чем и кто занимался, с кем состоит в родстве, где крестился, где женился, где родился. Глеб помнил все наставления и уроки Анфисы и, сохраняя достоинство, прямую спину и надменный взгляд теперь уже карих глаз ответил на все вопросы строгой комиссии в лице Александра Викторовича и Алианы Эдуардовны. Анфиса наградила его довольным взглядом, по которому Глеб понял, что допрос с пристрастием окончен и он вышел из этой нелегкой ситуации с блеском.
-Послезавтра будет Новогодний бал, а завтра ты должен будешь присутствовать на ежегодной зимней охоте. Смотри не оплошай, - прошипела вполголоса Анфиса. - А то не я, так мой папа тебя в порошок сотрет, - девушка обворожительно улыбнулась и подмигнула. Со стороны это выглядело как флирт. Глеб в беспомощности скрипнул зубами. Здесь стоило молчать и ни жестом, ни взглядом не выдавать своих истинных чувств. В таких домах даже у унитаза есть глаза и уши так нежелательные в настоящий момент.
-Я буду ждать тебя, любимая, - с надеждой в голосе произнес ей вслед Глеб.
  Глеб приготовился ко всему, но столько разодетого народа он видел впервые. Даже его родственники одевались скромнее. Несколько десятков богатеев одетых в охотничьи костюмы, украшенные множеством золота и драгоценных камней, на статных конях и саблями у пояса и древними мушкетами. Все смеялись и веселились, в ожидании предстоящего веселья. Глебу тоже выделили коня и саблю из семейных кладовых Потапченко. И теперь парень гарцевал рядом с семейством Потапченко, стараясь уловить суть происходящего. Вот привели гончих псов. Публика встретила это событие радостным гулом.
-Друзья мои! Попрошу минутку тишины, - обратил на себя внимание хозяин праздника. - Сегодня у дичи будет фора в десять минут. Так будет интереснее. А когда вдоволь наохотимся, в лесной сторожке для нас уже накрыты столы. Внимание! Дичь!
   Глеб смотрел во все глаза на происходящее. Зазвенел металл и на вытоптанную поляну под конвоем привели пятнадцать орков разного возраста и пола. Все в кандалах, измученные и изможденные настолько чтобы не могли убежать или дать отпор охотникам. Глеба затрясло от осознания того, что сейчас будет происходить.
-Что-то не так, милый? – поинтересовалась Анфиса с обеспокоенным выражением лица, хотя в глазах так и плясали огоньки ехидства и злобного торжества.
-Нет. Все отлично. Это охотничий азарт, любимая, - просто ответил Глеб. Ехидство в глазах девушки сменил интерес.
-Дичь, у тебя десять минут, чтобы убежать подальше и продлить свои мучения. Время пошло! – объявил Александр Викторович, когда с орков сняли кандалы. Они бросились в рассыпную, в лес, подальше от смерти.
  Кони, чуя задор охотников, в нетерпении перебирали копытами. Тут затрубил рог, призывая к кровавой забаве. Спустили собак, тут же взявших след и с радостным лаем бросившихся в погоню.
  Глеб старался не отставать от остальных гостей и тоже направил коня вслед за «дичью». Он играл на публику. Никто не должен заподозрить даже отголоска его настоящих эмоций. Ужас и отвращение смешались воедино, когда он увидел, как собакам позволили растерзать еще живого орка. Глеб мчался среди опьяненной первой кровью толпы. Собаки вновь взяли след и уже не оставляли беглецам шанса на выживание. Вот они нагнали сразу нескольких. Это были молодые истощенные, измученные девушки. Глеб не успел придержать лошадь и вырвался вперед. Остальные слегка придержали коней. Одна из беглянок споткнулась и упала. Чтобы не затоптать ее конем, парень дернул на себя поводья, лошадь встала на дыбы. Глеб заметил паузу в толке охотников и понял, чего от него ждут. Он посмотрел в полные страха глаза оркской девушки, выхватил саблю и наотмашь рубанул со всей силы, лишь бы дать ей легкую смерть. Она закричала и попыталась заслониться рукой от полосы стали. Снег оросился алыми каплями. Охотники радостно взревели, довольные зрелищем и поскакали за остальными орками, которые спешили скрыться в чаще.
  В лесном домике, как и обещал Александр Викторович, охотников ждал шикарный обед. Рассевшись за длинным массивным деревянным столом, гости пили, ели и обсуждали охоту. Они хвастали друг перед другом, кто, как и сколько убил. Делились собственными эмоциями и впечатлениями. Глеб тоже улыбался, смеялся над шутками и восхищался смелости и отваге охотников, тоже пил, ел, но через силу. Кусок не лез в горло, а в голове до сих пор звенел предсмертный крик оркской девушки.
  Ночью, в поместье, когда все легли спать, Глеб не мог заснуть. Его трясло как в лихорадке, все внутренности, казалось, свернулись узлом, а кожа покрылась холодным лип-ким потом. Парень не мог прийти в себя после случившегося. Он только теперь понял, в какой гадюшник стремился. Ему никогда не вписаться в круг богатых и влиятельных. Глеб видел сегодня на охоте очень знатных и родовитых людей, но не видел среди них Котлярова. Ни старшего, ни младшего. Когда он спросил об этом Анфису, та лишь поджала губы и ответила, что Котляров считает ниже своего достоинства появляться на таких вечеринках и участвовать в охотах.
  Выходит, что Котляров не такой уж злодей, каким хочет казаться, а может, он более благородный. С принципами. Как бы то ни было, но Ленька со всей своей ненавистью к зарргам стоял теперь на несколько ступеней выше, чем ранее.
  Мерзкое чувство, которое охватило Глеба, парень пытался смыть водой. Но сколько он не тер себя жесткой мочалкой, соскрести то отвратительное ощущение, возникшее при убийстве беззащитного существа, не получалось. Глеб хотел напиться, но в спиртном ему отказали, сославшись на приказ Анфисы. Сама девушка даже не пыталась появиться на глаза «жениху», видимо, она все-таки понимала, что ее может ожидать. Ведь она знала и ничего не сказала Глебу о «дичи». Парню хотелось выть на луну, Грызть пол в бессилии, но только сдавленный крик горечи рвался сквозь сомкнутые губы. Под утро ему все-таки удалось забыться беспокойным сном.

  Выспаться Глебу не дали. Пришла горничная и разбудила к завтраку. Парень уже практически оделся, когда в комнату вошла Анфиса. С ее лица не сходила гаденькая ухмылочка.
-Почему ты не предупредила меня об охоте? – задал мучивший его вопрос Глеб. Анфиса сделала удивленное лицо.
-Я тебе еще позавчера говорила о ней. Ой, прости, не предупредила, что твои родственники тоже будут в ней участвовать, - она рассмеялась прямо в лицо парню. У Аракчеева внутри все кипело и бурлило. Он был готов убить ее прямо на месте. Задушить голыми руками. Заклинание убивает слишком быстро, а она не достойна такой легкой смерти. Взяв себя в руки, Глеб улыбнулся и тоже засмеялся.
-Хорошая шутка любимая, - ответил он на вытянувшееся выражение лица Анфисы, подошел к девушке, прижал ее к себе и властно поцеловал, при этом прокусив ей губу.
-Что ты делаешь? – в ужасе вскрикнула девушка, вырываясь из рук Аракчеева. Он лишь слизнул ее кровь со своих губ. – Ты сумасшедший!
-Моя любовь к тебе свела меня с ума, дорогая, - хищно произнес Глеб.
-Не ерничай, ничтожество, - тут же взяла себя в руки девушка. – Не забывай, зачем ты здесь. Или тебе напомнить? Ты здесь, чтобы выполнять самую грязную работу. Именно для этого природа и создала таких выродков, как ты, - Анфиса, уходя, хлопнула дверью. С Глеба тут же слетела все напускное спокойствие. Он взвыл и стукнул кулаком в стену. Боль немного отрезвила. Но в голове опять неприятно закопошились мысли. Эта стерва вновь напомнила ему об его происхождении. Об его предназначении  на сегодняшней вечеринке. Она снова расковыряла рану. Дрянь!