Сдаться всегда успеешь

«Мы , воспевая в жизни любовь, забываем про жизнь, воспринимая её как должное. И вспоминаем про неё лишь тогда, когда она висит на волоске».

 Произошло то, чего я боялась. Мир перестал существовать. Было темно. Исчезли все звуки, исчез воздух. Нет, воздух был где-то там. В моих легких его не было. И слышала я все, что говорили, но слышала не ушами, а другим обостренным чувством. Оно было объемным и не знакомым мне. Меня «скручивало», и, уменьшаясь в размерах, я походила на маленького плюшевого мишку, в середине которого находилась светящаяся точка желтого цвета. В  сознании, промелькнули, словно кадры из фильма моей жизни люди, их лица. Они шевелили губами, что-то говорили мне, слов не было слышно, но я понимала их телепатически. Этих чувств я прежде не знала. Из моего солнечного сплетения вылетела черная птица. Расправив крылья, она полетела в сторону, где находилось открытое окно. И этого я не видела, лишь чувствовала. Глаза открыть не получалось. Страшно не было. Было никак. Ясно одно – я ухожу. Тьма раздирала душу. Хотелось пить. Но и этого сделать я не могла – не шевелились ни губы, не шевелились даже кончики пальцев на руках.  В голове мелькнула слабая мысль – «для жизни надо немного воздуха в нужную минуту, да глоток воды». Я обратилась к Богу: «если я тебе нужна, то забирай, но может еще рано? Может еще можно пожить?» Появился лик Богородицы. Она посмотрела на меня.  И  исчезла, не ответив ничего.  Мрак накрыл меня своим темным одеялом…
Сколько времени прошло не знаю, но у меня приоткрылись глаза. Было светло. За окном, на ветке дерева сидел воробей. Расправив свои крылья, он чистил свои перышки и чирикал.  «А… а… а…» - застонала я после громкого и шумного вдоха.
«Видно Бог распорядился, чтобы я ожила».
Послышался шум шагов. Надо мною появились удивленные  лица медсестры и реаниматолога.
-Как дела? – спросил меня врач.
Ответа не получилось – не шевелились губы. Почувствовав, что мне ставят капельницы, я  уснула.
Ко мне подошло несколько врачей. Они меня осматривали и говорили, что с такими анализами, как у меня, люди не живут. Их голоса звучали, словно в банке. Широко раскрыв глаза, я вдыхала воздух.  Психолог очень осторожно задала мне вопрос:
-Скажите, что с вами произошло? Что вы чувствовали? И что чувствуете сейчас?
-Вы хотите узнать,  адекватна ли я в своем состоянии? – вопросом на вопрос ответила я тихим голосом. Тембр голоса был не мой, но говорила я.
-Наверное, не я первая вам говорю: я сама удивляюсь. Это была клиническая смерть.
-Вы помните, как вас зовут? Свою дату рождения.
Ответив на все вопросы, которые она мне задала, положительно, она странно посмотрела на меня и что-то быстро стала писать в своем журнале.
-И  все же, что вы необычного видели, не такое, как у нас?
-Все другое, ощущения другие, как будто невесомые, прозрачные и понимать можно без слов.

За пять дней в моей голове не было ни одной мысли о своих близких и любимых. Тупое состояние. Состояние мешка, который лежит. На шестой день захотелось сесть. Было неожиданным, что мое тело такое тяжелое и непослушное. Кружилась голова, все вокруг плыло. Немного посидев, я плюхнулась обратно. Вот тогда и появились мысли о том, что  существует жизнь, которой я жила прежде.  Закрыв глаза, и осознав свою слабость, захотелось кричать. Но и кричать не было сил, а слезы лились прямо в уши.
 «ВОТ ЭТО Я ПОПАЛА!» От слабости и осознания полной беспомощности, я провалилась в  темноту.  Начался «новый фильм», который прокручивался в ином измерении….
«…Наша семья была из дворян. Бабушка Елизавета и ее муж Арсений – мой дед, были зажиточными людьми. Да и их родители тоже. Они передали молодым всю свою собственность и фамильные драгоценности. Арсений был как-то связан с золотыми приисками. Золота было немало. Во времена революции отобрали все: дом, фарфор, драгоценности. Выносили добро большими сундуками с мехами, шубами, картинами, золотыми подсвечниками. Лишь небольшую часть с золотом и украшениями успел закопать Арсений. И предчувствие его не обмануло – остальное все отобрали. Место с кладом он показал Елизавете. 
Деда арестовали и убили, а бабушку пытали. Поставили ее у края оврага с другими людьми и расстреляли. Когда она пришла в себя – она поняла, что в нее не попали чисто случайно. Ключица и рука были поломаны. Ночью, волочась на боку, она выползла к реке, где ее подобрал конюх, который ранее работал у них в имении и спрятал ее. Так и жила она у них целый год.  То на чердаке, то в подвале. Потом, темной ночью ее отвезли на станцию и посадили на поезд. Таким образом, она попала к своей  двоюродной тетке, Ала, которая ей  выправила документы, как племяннице. Муж ее работал на заводе инженером. Он и помог по своим связям, и все понемногу улеглось.  Бабушке,  которая никогда не работала, пришлось устроиться на работу уборщицей в контору, где у нее опять проверяли документы. Но все обошлось. Никто не знал, что теткина племянница Циля, умерла от чахотки. Помогло сходство лиц. Круги под глазами и худоба сделали свое дело. Так и пошли обыкновенные будни, которые бабушке Елизавете, а ныне  Циле,  давались с трудом. Циля вышла замуж за сына тетки, Давида. У них родилась дочка – моя мама, Софья.
Но кто знал, что начнется война, и евреи станут гонимыми. К началу войны, Софье было четырнадцать  лет. Евреев гнали во все стороны, и практически всех убивали. Местным жителям деревень, мимо которых их гнали, было приказано, что если у кого-то найдут евреев, то расстреляют всех, кто был  даже не замешан в этом.  Умирая от голода и холода, Елизавета, а ныне  Циля, вместе с Софьей попали в перестрелку. Убивали всех - пленных, мирных жителей, которых тоже гнали вместе с ними.  А когда подошли советские войска, то вместе с евреями лежали убитые и русские солдаты и  немцы. Из освобожденных осталось семь человек, среди них была Циля с дочкой. Так они и оказались у бабки Параньи, которая их и приютила. Выслушав рассказ Елизаветы, Паранья сказала:
- В рубашке родилась, голубушка. Если два раза не расстреляли, значит,  Бог сохранил вас для чего- то. Живите у меня. Я все равно одна. Мне терять нечего.  Моих нет.  Погибли на фронте, и муж и сын. Вы мне как родные будете. Сменить бы тебе имя на Елизавету. Метрики выправить надобно. Мыслишка есть одна. Но это потом.
Так и остались они в деревне.
Валили лес все бабы, кого природа наградила крепкой конституцией и силой, как у мужика. А кто был меньшей силы,  занимались скотом и землей. В деревне был лишь один мужик, Стефаныч. На фронт его не взяли – одна нога была короче, хромал сильно. Его из города направили сюда, в деревню, валить лес, да и другими делам заниматься : документами, учетом.. Он и обратил внимание  на  хрупкую Цилю. По просьбе бабки Параньи, он выправил документы на Елизавету, а фамилию написал  Ивнякова.  Как у Параньи. Так и не стало Цили.  Позднее, Елизавета вышла замуж за Стефаныча и стала  Отрашкевич.  Когда закончилась война,  Стефаныча  перевели в город, в снабжение, и выделили отдельную квартиру. И они переехали из деревни в город. Елизавета стала работать в библиотеке, а Софья поступила в медицинский институт.  Получив отпуск, Елизавета попросилась у своего мужа съездить к себе, на Родину. Хотелось ей посмотреть, сохранился ли их родительский дом. Поехала вместе с Софой, теперь так она ее называла. В поезде, она на ушко дочке сказала, что есть важный момент, который Софа должна узнать и «проглотить».  Это, касается их рода, в котором выживали только женщины. С мужчинами в роду Данияловых, всегда что – то случалось, и они долго не жили. Давно, еще Елизавета была девочкой, бабушку Фиру и ее  мать, прокляла старуха, за то, что мужика не поделили. Первый парень на деревне Иван,  был из бедных. И влюбился он в Елизаветину бабушку. Поговаривали, что та старуха была колдуньей, у нее была дочь, которая сильно любила Ивана, а он не отвечал ей взаимностью. Фира была других кровей, но она ответила на чувство Ивана. Вся семья Данияловых  была против их любви. Фиру быстро выдали замуж за богатого купца. Иван был вне себя и хотел поджечь дом, в который переехала Фира и ее муж. Но поджог предупредили. Ивана схватили, а  старуха собрала много денег и выкупила Ивана. Только в их  доме, в котором оказался Иван, произошло несчастье: этой же  ночью Иван повесился. Дочь у старухи сошла с ума. Не смогла пережить этого. Вот и прокляла всех мужчин у Данияловых  старуха - колдунья. Куда только ни ездили снимать проклятие, так и не удалось никому. Столько лет прошло, а все осталось: проклятие действовало. Пожив какое – то время с женщинами из рода Данияловых, мужчины умирали…
Доехав до станции, до родных мест, Елизавета не узнала свой город. Она шла по улицам и вспоминала, где их дом. И вдруг увидела его. Дом стал другим.  Крыша, недавно перекрытая новым шифером, две входных двери вместо одной, парадной. В одной половине жили люди, а вторая половина дома была заброшенной, пустовала. Походив около дома с Софой, они сели на лавку. Елизавета вспомнила, что недалеко от их дома жили купцы, и она дружила с их дочкой, Светланой. Долго искать не пришлось, Светлану она отыскала. Постучала в старую ободранную дверь. Когда дверь открылась, она увидела женщину.
- Скажите, вы не могли бы мне помочь найти… Светлана, это ты?- и бросилась обнимать узнавшую ее подругу, чудом уцелевшую в такие тяжелые времена.
Потом втроем сидели за столом, пили чай и вспоминали все, что произошло в эти годы. Долго плакали, жалея родителей и добро, которое экспроприировали у них на «нужды страны». Оказалось, что Светлана хранила ключи от второй половины дома Данияловых.  Решили: надо незамедлительно его  посмотреть. В доме практически все было поломано. К удивлению, сохранилось старое зеркало, в которое любила смотреться молодая Лиза, да ободранный диван, на котором раньше сидел ее муж, Арсений, читая газеты в атласном халате.
Ночевать пошли к Светлане. Засыпая, Софа слышала, как долго разговаривали давние подруги.
Утром чаепитие протекало необычно, с навыками тех времен. Было видно, что так пьют чай в определенных кругах. Светлана достала чудом сохранившиеся фарфоровые чашки с блюдцами. Пили чай из них, беря варенье серебряными ложечками.
После завтрака, Елизавета и Софа пошли прогуляться по старым местам. Держа под руку Софу, Елизавета показывала, что осталось от их сада и леса за домом. Софа видела, что Елизавета очень переживала, вспоминая прошлое. Часто держалась рукой в области сердца.
- Наши семейные драгоценности спрятаны в лесу. Их надо найти. Но чтобы никто кроме нас о них не знал. Вырыть их надо тогда, когда все уляжется и настанут еще более тихие времена. Их хватит и нам и твоим детям. Но знай – на показ «ни-ни». Елизавета с Софой каждый день искали то место, где мог быть зарыт сундук. Но деревья так разрослись, и ничего найти не получалось, не совпадали детали, да изменилось многое.
Через некоторое время Елизавета разошлась с мужем, и мы переехали к Светлане. Светлана нашла Елизавете работу и похлопотала с пропиской в пустующем доме Данияловых.  Через год, совершенно случайно, бабушка, сложив все «пазлы», нашла то место, которое искала и показала его Софе.
-Тревожить еще рано. Подождем немного.
Так и вернулись фамильные драгоценности. Вместе с ними в сундуке оказались и документы на дом, его план, зарисовки местности, фотографии дома. Сохранилась и  старая пожелтевшая от времени фотография семьи Данияловых.  На крыльце дома  стояли обнявшись родители Елизаветы и маленькая Лиза  с бабушкой Фирой».
….Я проснулась вся в поту. Воспоминания… Они приходят лишь тогда, когда идет переоценка всей жизни, которой ты жил прежде. Когда твоя жизнь висит на волоске. Как говорила моя бабушка Елизавета: «В жизни происходят такие события, к которым ты не готов. Чтобы чего-то добиться, надо эти события  пережить. Как на войне. Сдаться всегда успеешь».
«Мои родители жили не бедно. По вечерам, моя бабушка и мама, надевали красивые платья и драгоценности к ужину. Папа сидел на том же диване и читал газеты, как когда- то сидел мой дед. За ужином всегда разговаривали тихо, как следует этикету. Было очень уютно, все были счастливы в семейном кругу. Особенно была счастлива я. В нашем доме все любили друг друга. В шестидесятых годах, распродав большую часть фамильного золота, родители приобрели антикварную мебель, ковры, дорогущие часы которые были похожи на те, что висели на стене до революции в доме Данияловых. Появилась и хорошая фарфоровая посуда и статуэтки, что являлось признаком достатка дома. Бабушка сияла от радости и приговаривала:
- Спасибо мамочке моей, что припасла нам и на наш век. Арсений позаботился обо мне. Сохранил фамильные ценности семьи.  Я помню, как шикарно мы жили раньше и не прятались, надевая золото на себя.
А я, помню, как мы вырыли сундук и открыли его. И как блестели глаза Елизаветы, одетую в бриллианты. Она словно другой стала, молодой и более красивой. Сразу видно – дворянка. А я обвешалась бусами, цепочками, кольцами не подозревая, что есть такое богатство. Крутилась, вертелась перед зеркалом и хохотала. На улицу выходить в украшениях было нельзя, арестовать могли.
-Поди,  Адочка, принеси мне мою шкатулку из комнаты, - слабым голосом как то попросила бабушка Елизавета. В последнее время мы стали замечать, что она стала слабеть здоровьем.
Она достала из шкатулки брошь, серьги, кольцо и старинную цепочку с кулоном. Зеленые камни засверкали при свете люстры и произвели на меня такой эффект, что мои глаза заблестели.
-Это последнее, что сталось. Все купленное тебе перейдет. И мне хватило пожить.
Подержав в руках украшения и вспомнив, что- то свое, она улыбнулась и произнесла:
-Тебе, Адочка, парюра от моей прабабушки Фиры досталась. Береги, детям своим передашь. Но знай, когда можно надевать, когда нет. Чувствую, что умру скоро. Сны снятся нехорошие. Да пожила я уже, хватит, слабость меня беспокоит.
Бабушка встала тяжело и направилась в свою комнату.
 На следующий день ее не стало».
…Почувствовав прикосновение к руке, я открыла глаза. Все та же палата. Реанимация. Тихим голосом я попросила попить. Сделав несколько глотков воды и утолив жажду, опять провалилась в небытье.
Так уж получается, что где то в подсознании идет запись событий жизни, которые, казалось, мы забыли. Лежа в кровати, с закрытыми глазами, я смотрела фильм собственной жизни.
«Вот тогда и завертелось колесо фортуны, но в обратную сторону. Через год умер папа. Держась за сердце, он сказал, что во снах бабушка Елизавета зовет его к себе. Через неделю он умер во сне. Мама быстро постарела. Каждый день,   приходя с работы домой, я видела ее заплаканные глаза. Спасибо соседке тете Шуре, которая ее поддерживала морально и отвлекала от навязчивых мыслей.
Через год, сотрудник по работе, Вениамин, предложил мне выйти за него замуж. Мы  вместе с ним работали три года в одном стационаре городской больницы, в  хирургическом отделении. А после работы встречались. Родителей у него не было. Погибли в войну. Вениамин был покладистым человеком и хорошим врачом. Когда я согласилась стать его женой, он очень обрадовался, что приобрел семью. Жаль, что папа не успел порадоваться за меня. Когда он еще был жив, я приводила домой Вениамина и познакомила их, папе  очень понравился Вениамин. Жаль, что папа не увидел, что я  так счастлива.  Вениамин   с почтением и уважением относился к моей маме. Через  месяц я почувствовала, что беременная. Муж кружил меня на руках от радости. У нас родилась дочка. Как и просила моя бабушка Елизавета, ее назвали в честь тетки, Ала. Мама словно ожила и отдалась полностью воспитанию внучки. Она стала улыбаться, и нам казалось, что она справилась с собою и забыла про горе, постигшее ее. Ее подруга, тетя Шура, наша соседка, помогала ей с ребенком. Они вместе пили чай, гуляли с Ала.  Мы с мужем много работали. Днями и ночами пропадали на работе и не замечали, что с  мамой, что то не так.. К тому времени, Ала было полтора годика. Однажды ночью, я проснулась от громкого плача дочки и пошла к ним в комнату. Ала держала бабушку Софью за руку и плакала. Мама лежала на кровати с синими губами и была холодной…
Пережив смерть мамы, мы еще больше сплотились. Соседка, тетя Шура, мамина подруга, теперь оставалась с  Ала. Она, как и мама была добрым человеком, и я доверяла ей полностью. Но колесо «фортуны», стало крутиться еще быстрее. И опять не в ту сторону. Вениамина сбила машина, когда он выходил из троллейбуса. Спасти его не удалось. Так я осталась одна…
Вспомнились слова бабушки Елизаветы: «В роду Данияловых выживали только женщины, а с их мужчинами, всегда, что - то случалось». Мне было очень тяжело одной, без Вениамина.
«Я СТРОЮ МЫСЛЕННО МОСТЫ
Я СТРОЮ ИХ ИЗ ПУСТОТЫ
Я СТРОЮ МЫСЛЕННО МОСТЫ
Я СТРОЮ ИХ ТУДА. ГДЕ ТЫ». – С этими словами из стихотворения, я жила несколько лет. Моя жизнь превратилась в игру. На работе - врач, дома – мама. Я ловила себя на мысли – все мои действия – анимация. Чтобы не свихнуться, и идти ПРЯМО, НЕ ПОВОРАЧИВАЯ С ДОРОГИ ЖИЗНИ, я развлекала себя, устраивая себе праздники, поднимала себе настроение. Придумывая, что - то интересное для себя собой. И Ала было интересно. Со стороны казалось, что у нас все хорошо, но никто не знал, что было внутри меня.  Ночами мне снился Вениамин, по которому до сих пор скучала.  «Закрыв глаза… – только так я увижу тебя»… Иногда становилось страшно и сердце выскакивало наружу.
В ту минуту, когда мне стало совсем плохо, тетя Шура вызвала скорую. И  меня увезли в больницу. Закрыв глаза, я увидела Вениамина. Он улыбался мне и выглядел счастливым. Помахав мне рукой, он исчез. Исчезла и я, только не знаю куда. Не было трубы, в которую летели люди, испытавшие  клиническую смерть. Просто было тихо и темно.
Каждый день в больнице был похож на другой: обход, капельницы, уколы. Несколько дней чувствовала, что я ни здесь, ни там. И пахло внутри меня трупной кровью. Запах трупной крови пропитал все мое сознание. Моя темная кровь в пробирке быстро сворачивалась. Анализы показывали, что меня нет, но я  есть. Не хотелось жить. А жить надо. Моей маленькой дочке Ала нужна мама.
«Спасибо тете Шуре, что она с дочкой»,- промелькнуло у меня в голове, но лицо Ала, почему то вспомнить не смогла.
Дни тянулись, и были длинными. Чувство собственной беспомощности не покидало меня. Но я старалась вставать и вновь научилась ходить. Увидев себя в зеркале, я расплакалась. Из зеркала на меня смотрело лицо незнакомой мне женщины. И это была я. ВОТ ЭТО Я ПОПАЛА…
Ночами не спалось. Что- то было около моей головы и оно меня «шевелило». Я стала выздоравливать. Эмоции,  как и прежде, отсутствовали. Мир стал другим. По крайней мере,  мне так казалось.
Только после выписки из больницы, попав домой, и увидев тетю Шуру и мою Ала, я почувствовала, что эмоции возвратились ко мне. Вечерами, уложив дочку спать, я чувствовала тяжесть в душе. И попала в больницу я только потому, что долго держала в себе то, что надо было выплеснуть наружу. Проплакаться, прокричаться, напиться до чертиков. Помню, совсем плохо стало, когда зашла домой, разделась и … упала. Нервный срыв подточил мое сердце и печень. Да и диагноз был непонятным. Во сне, как наяву, приходили мама, папа, бабушка и Вениамин. Он обнимал меня и целовал. Просыпаясь в поту от его «объятий», я сходила с ума. Можно ли это терпеть год, два?
После  больничного,  стала работать на прежнем месте. Стала забываться. Но проходила мимо палаты интенсивной терапии с боязнью. Понемногу все стало забываться и встало на свои места. Ко мне возвратилась радость жизни, и я стала улыбаться, как прежде. Доченька моя росла здоровой и веселой девочкой под надежным крылом тети Шуры, которая заменила ей бабушку и стала нам родным человеком. Каждый выходной день я ходила в церковь. Молилась и плакала.  Это было единственное место, где я могла снять груз с себя. Однажды, выходя из церкви, ко мне подошел приятный на вид мужчина и преставился:
-Аркадий. Часто вижу вас здесь. Сегодня решился познакомиться с вами. Всю свою жизнь провожу на службе. Сейчас нахожусь в военной части, что находится на другом конце города, но в церковь хожу регулярно и всегда вижу вас.
-Ада ,- протянув ему руку сказала я. Очень приятно.
Аркадий, как в былые времена, поцеловал мне руку. Вздрогнув от поцелуя, словно выстрел прошел прямо в солнечное сплетение, я засмущалась. Он увидел это, взял меня под руку и повел по тропинке к речке в лес. Я не возражала. Мы гуляли по лесу и разговаривали. Увидев поваленное дерево, решили присесть на него и отдохнуть, заодно посмотреть на рыбу, которая плескалась в воде.
-Красивая природа здесь. Как здесь хорошо, Адочка. Можно мне вас так называть? Скажи, а ты местная?
- Да. Все предки мои здешние. Только в революцию их расстреляли. Во время войны нас здесь не было, а потом вновь вернулись. Бабушка и моя мама. Сначала жили в городе, где моя мама вышла замуж и родилась я. Потом мама и папа переехали окончательно в наш дом. А вы откуда?
-По службе часто приходится менять место, но служба есть служба. Родился я в Рязани. Был женат. Жена умерла при родах, ребенка не спасли. Так и не женился. Однолюб видимо. Долго переживал. И сейчас помню о них и в церковь хожу регулярно. Свечи ставлю за упокой их душ. Недавно увидел вас. Только сегодня решился подойти к вам.
- Да, жизнь тряхнула всех,- задумчиво произнесла я, смотря на противоположный берег реки.
Мы немного посидели и пошли обратно. Прощаясь, обменялись телефонами. После этой встречи, в моей душе что-то встрепенулось: «хороший человек этот Аркадий»,- сказала я себе.
Во вторник вечером, раздался телефонный звонок. Это Аркадий. Он предложил мне прогуляться вечером и поужинать в кафе. Я согласилась. Прихорашиваться не стала. Какая есть – такая есть. Мы гуляли в парке, сидели на лавочке и смотрели на прогуливающихся людей. Из ненавязчивой беседы я узнала про его жизнь. Он сообщил мне, что давно мечтал встретить такую, как я. И что серьезно настроен на отношения со мною. Для меня это было неожиданностью. Поэтому попросила его не торопиться в своих желаниях. Он понимающе кивнул и произнес:
 -Торопить не буду торопить тебя, но я хотел, чтобы ты знала о моих намерениях в отношении тебя.
 Дома, в постели, вспоминая его слова, жесты, осознала, что он влюблен в меня.
«У военных все быстро и точно. Как в армии». – подумала я.
Ночью приснился Вениамин. Он с укором смотрел на меня. Мне снилась близость с ним, как в счастливые времена.
Я проснулась в слезах. Мне было тяжело. На меня напала хандра. Вспоминая свою жизнь с Вениамином, таким близким и любимым для меня человеком, я впала в отчаяние. Зажав руками подушку и безудержно рыдая, я не знала, что мне делать. Понимала, что Вениамина нет, и никогда не будет. А я есть. И не живу, а существую. Одна. И не знаю, или боюсь признаться самой себе, что мне понравился Аркадий.
Не знаю, сон это был или опять, то состояние, которое было в больнице, состояние недвижимости и абсолютного покоя и тишины…
«Закрыв глаза, … только так я увижу тебя. Появился Вениамин. Родной такой. Он обнял меня и задохнувшись от этих объятий, я растворилась, исчезла куда – то вместе с ним , забыв про все на свете. Мы летали,  взявшись за руки. Было так хорошо, что не хотелось никуда. Мы попали туда, где их голубого света был мост, и мы стояли на нем. Вениамин шевелил губами, слов не было, но я понимала его:
«Я СТРОЮ МЫСЛЕННО МОСТЫ
ИХ ИЗМЕРЕНИЯ ПРОСТЫ
Я СТРОЮ ИХ ИЗ ПУСТОТЫ
ЧТОБЫ ИДТИ ТУДА, ГДЕ ТЫ».
Потом он ушел, исчез. Я осталась одна. В пространстве появились написанные слова:
«МОСТАМИ ЗЕМЛЮ ПЕРЕКРЫВ
НА МИГ ТЕБЯ Я ЗДЕСЬ НАШЕЛ
ОТКРЫЛ ГЛАЗА, А ТАМ ОБРЫВ
МОЙ ПУТЬ ЗАКОНЧЕН –Я  УШЕЛ»…
Эти слова стали размазываться в воздухе и исчезли. Все исчезло. Остановилось.
Открыв глаза, мне стало понятно – я схожу с ума. Посоветоваться не с кем. Тете Шуре  говорить про это неудобно. Надо переглотать, чтобы не свихнуться. Выпив рюмку коньяка и почувствовав расслабление, я подошла к тумбочке с зеркалом, на которой стояла бабушкина шкатулка. Открыв ее, я достала парюру, и надела на себя. В зеркале, в которое когда то смотрели мама и бабушка, я увидела не себя, а маму, когда она была молодой. Но это была я.  Так я стала похожа на свою маму!   Одно лицо! Может мне показалось, но я почувствовала силу от парюры. Успокоившись, я легла спать в украшениях. Спала долго. Во сне явилась бабушка Софа. Улыбнувшись мне, она сказала: «Хорошо, что ты надела украшения. В самые тяжелые минуты надевай их, станет легче. Я помогу тебе, Адочка, внучка моя. Выходи замуж за этого человека. Он будет тебе опорой в жизни. Ты знаешь, плохого совета я тебе не дам». И исчезла.  Проснувшись, я долго  не могла придти в себя, не понимая, где сон, а где реальность.
Утром в зеркале я увидела себя, более уравновешенную и спокойную.
Аркадий не звонил несколько дней. Я ждала.
Вечерами забывалась в домашней суете, а днем отдушиной для меня была работа. Спать стала без сновидений.
Аркадий появился, словно из - под земли, без звонка. Я открывала ключом дверь, а он подошел сзади и обнял меня. Я вскрикнула:
-Ты напугал меня, Аркадий.
Он засмеялся мне в ответ и стал целовать меня. Захлопнув входную дверь, как озорные школьники, мы забежали на второй этаж и стали скидывать с себя одежду прямо на пол спальни. Поддавшись чувству,  мы радовали друг друга теми желаниями, которые долго спали в наших телах и душах.
Так я влюбилась снова. Аркадий быстро нашел общий язык с Ала. Она не слезала с рук Аркадия. Дети чувствуют хороших людей.
Аркадий отремонтировал заново крыльцо. Сделал такой же навес, по рисункам дома Данияловых.  Покрасил краской под старину. Я радовалась каждому дню. Вскоре мы поженились. Аркадий окончательно перевез свои вещи в наш дом. Теперь  у меня снова была семья. Каким то образом, через свои связи, Аркадий предоставил документы и справки на возвращение второй половины дома законной наследнице Погудовой  Аделаиде и ее дочке Ала. Всеми правдами, и неправдами через год дом был оформлен на меня.
Просмотрев все рисунки и снимки 1826 года, Аркадий  решил восстановить дому прежний облик. Чем обрадовал меня. «Вот бабушка будет с небес смотреть и радоваться за меня» - подумала я.
Большинство работ с деревом, Аркадий делал сам. Пригодилось училище, где он получил диплом краснодеревщика, еще до армии. Только по профессии он так и не работал, пошел в армию, где и остался на всю жизнь военным. До пенсии ему осталось два года.
-Вот и есть чем на пенсии заняться, - говорил он. – Руки помнят все.
Я была счастлива. Часто вечерами мы втроем сидели на скамейке,  сделанной Аркадием и смотрели на лес, который менял цвет, в зависимости от заката и времени года. Ала подрастала. Она прыгала около нас и каталась на качелях, стоявших на том месте, где в давние времена качалась моя бабушка.
Думаю, что моя мама и бабушка Елизавета  видят это с небес и теперь надолго будут нашими ангелами – хранителями, оберегая нас в нашем доме».

ноябрь 2015.