Три горы

- Черное! Черное! - орет Алиска.

Ну да. Черное. Все горы ночью черные. Чего так кричать? Но вслух я решил ничего не говорить. Поорет, поорет и успокоится. А если заострить внимание так еще, чего доброго, обольет меня морем эпитетов, метафор и сравнений. И как я потом высыхать-то буду? То-то же.
Но похоже мое молчание ей было совершенно до лампочки.

- Ты вместо того, чтобы кричать тут всякую чушь, лучше бы место выбирала, куда палатку ставить будем, - наконец не выдержал я.

Тут она уставилась на меня так, словно я сказал кучу неизвестных ей матерных слов. Разве что, отчитать вот так прямо сейчас не решилась только потому, что совершенно не ожидала от меня такого поворота.
 
- Ты, ты... Ты хоть понимаешь, что говоришь? - совершенно серьезно спрашивает Алиска, до невозможности округлив глаза.
- По крайней мере отдаю себе отчет,- сказал я, и одарил ее самой безобидной улыбкой из своего арсенала. - Думаю дальше идти смысла нет. Остановимся тут, а завтра продолжим.
 
На удивление она промолчала и стала не спеша устанавливать палатку. Место, которое временно станет нашим прибежищем, было почти идеальное, разве что немного неровное, так это пустяки, главное - сухое.
Лето в этом году выдалось, прямо таки скажем, не ахти: постоянные дожди да ветры, готовые снести на своем пути все, что только подвернется. В городе пережить такую погоду еще куда ни шло, но когда ты находишься в нескольких сотнях километрах от ближайшего посёлка, даже самая маленькая капля может показаться предвестником настоящего потопа. Но что не сделаешь ради своей пятой точки, которая чуть ли не каждую минуту, проведенную в четырех стенах, истошно вопит: "Иди! Иди!". Ну мы и пошли.
Мы не забрели бы так далеко, если бы моя рыжая спутница, не решила бы испытать судьбу и закрытыми глазами ткунуть на карту. Ну и что в итоге? Сначала мы ехали два дня на машине, потом шли километров двадцать. А сейчас мы находимся возле холма, вокруг шуршат местные обитатели, позади нас зеленый густой лес со все возможными видами деревьев, а впереди горы. Три горы. По центру самая высокая, остальные две чуть поменьше. Стоят себе и смотрят на нас.
 
- Готово! - сказала Алиска, высовываясь из нашей оранжевой двуспальной палатки.
 
Я настолько устал, что отрубился уже в тот момент, когда моя голова только собиралась коснуться рюкзака, который услужливо вызвался заменять мне подушку.

 
***

Чего я действительно не ожидал, так этого того, что смогу проснуться от сильного порыва ветра, так нахально врезавшегося мне в лицо. И откуда ему взяться в ветронепродуваемой палатке? Но черт с ним, с ветром. Сейчас меня тревожило другое - мигающий свет. Сначала я с паникой смотрел на него, но потом решил вернуться, с волн моей разбушевавшейся фантазии, на твердую землю.
"Видать кто-то решил поразвлекаться и напугать задремавших туристов фонариком. Очень оригинально",-успокоил я себя. Обычно, когда дело касается хулиганов, храбрости у меня хоть отбавляй. Вот и сейчас, я решил зря не будить Алису, а сразу присоединиться к игре, но уже на своих правилах. Я достал из рюкзака фонарик, ручной работы отцовский нож, с которым он в годы своей юности ходил на охоту, одним рывком открыл молнию, разделяющую наш маленький безопасный мир от мира большого, и одним прыжком оказался возле хулиганов. Вернее сказать, возле одного хулигана. И тут я натурально офонарел. Чего уж я точно не ожидал увидеть, так это маленького щуплого старика с белой бородой и в причудливой, надетой набекрень шляпой. Но больше всего меня поразили его глаза. Они были цветом неба, но неба не ясного, голубого, а как бы застеленного туманом. И что удивительно, после того, как я моргнул они уже были цветом малахита. После такого потрясения, мой сон окончательно решил сбежать от меня прочь.

- Ты чего уставился? - спросил обладатель невозможных глаз.
- Вы нам спать мешаете, - почему-то виноватым голосом сказал я и отпустил нож на траву.

Обычно мне такой тон несвойственен. И сейчас, когда эта история уже благополучно завершилась, я понимаю, что не мог разговаривать с этим стариком иначе. Он был здесь хозяин, я же был всего лишь напроказившим учеником.

- Мешаю? Это я мешаю? - заревел старик низким хриплым голосом.
 
Я хотел было что-то произнести, но голова явно отказывалась работать. Старик понимающе посмотрел и вдруг улыбнулся так, что из-под складок морщин выглянули белоснежные зубы, о которых позавидовали бы даже молодые люди.
Он взял мою руку. И меня не стало. Вернее, я был, но как-то не так. В это трудно поверить, но привычный мир, с его четкими очертаниями вдруг начал плыть. Он стал выглядеть так, как видят его люди с плохим зрением, когда снимают очки или линзы. Про то, что происходило дальше, мне просто хочется сказать: "Так не бывает!". Но не прокатит. Ведь было же. Было.
Твердая почва под ногами стала мягкой, отдаленный звук сверчков и других ночных обитателей в этих краях уже находился где-то не снаружи, а внутри меня. Он звучал у меня в голове с громкостью, увеличенной в три раза. Неужели вот он мой конец? Я умираю? И тут я начал крутиться, как крутится белье в стиральной машинке. Я не понимал, стою я, сижу или лежу. Мне показалось, что это длилось целую вечность, пока в моей голове не раздался звонкий голос, который и вывел меня из этого состояния.
 
- Поиграли и хватит.

Обладателем голоса был все тот же старик.
Земля под ногами снова стала твердой, а мир вновь обрел свои очертания. Но, что удивительно, С Алиской мы легли слегка за полночь, разбудили меня примерно после тридцати минутного сна, а сейчас уже видимо начинался рассвет, ведь я уже отчетливо мог разглядеть этого старика. Так. Стоп. А Небо? На рассвете обычно оно не бывает черным. Только сейчас я заметил, что не могу разглядеть ничего, кроме человека передо мной. Он словно светился весь изнутри. Вдобавок ко всему, я уловил едва ощутимый запах трав, сырой земли и моря. Отлично, меня накачали! По любому у этого старика, где-то за пазухой припрятаны какие-нибудь специальные благовония. Да и вообще, он из местных. Не удивлюсь, если сейчас окажется, что до какой-нибудь деревушки идти каких-то метров двести. Чего только не выдумают люди на старость лет? Этот вон с благовониями шатается и пугает потерявших бдительность туристов. Пришедшая мне мысль о благовонии, успокаивала меня. Да будет так.
Мой причудливый хулиган, надо отдать ему должное, выглядел еще более нелепо, чем когда я увидел его под светом фонарика. Головой он едва доставал мне до плеча, хотя я и сам не могу похвастаться высоким ростом. На нем были поношенные серые штаны, клетчатая бежевая рубаха в мелких дырках, и одной большой на рукаве. Шляпа была ковбойская, темно-коричневая и как рубаха, усыпана множеством мелких дыр. Огромные глаза, то малахитового, то туманно-синего цвета оценивающие смотрели на меня. Ну прям чудо какое-то передо мной. Ни дать, ни взять - герой сказки!

- Я смотрю ты любопытный. Ты мне подходишь, - сказал он, но уже совершенно обычным голосом, ни звонким, ни хриплым, а просто низким.

Старик потянул меня за руку, и я ни на секунду не засомневался в том, что он знает, куда НАМ нужно идти. Пока он меня вел, я совсем не ощущал его руки. Она была будто бы материальной лишь с виду, на деле же ощущался лишь слабый чуть теплый ветерок, который слегка толкал мою руку вперед. Мне настолько стало интересно, куда же этот человек меня приведет, что я даже забыл об Алиске, сладко дремлющей в маленькой оранжевой палатке, разместившейся где-то на поляне, возле высокого холма. Все-таки, любопытство - страшная штука.



Мы шли не спеша, в направлении тех самых гор, на которые еще недавно показывала мне Алиса. До подножия первой из них оставалось всего около восьмидесяти метров. Мы проходили большие камни, поросшие мхом, какую-то небольшую пещеру, уходящую куда-то вниз, пару раз я даже чуть не наступил на каких-то зверьков. И только сейчас заметил, что на небе светит полная луна. Ну да, конечно же, полная луна! Еще с детства всем известно, что все во истину странное и необъяснимое происходит именно тогда, когда на ночное небо выходит эта бестия. На этом мете мои размышления прервал старик. Да так прервал, что я сначала наотрез не хотел верить услышанному.

- Ну да, луна. Что с того? - выпалил он, и видимо, решив окончательно меня добить, ехидно добавил: - Горы-то черные!
 
Но я был, бы не я, если бы где-то в закоулках моей головы, не бродило рассудительное существо, готовое прийти мне на помощь в подобных ситуациях. Вот и сейчас, буквально через минуту у меня уже были готовы два целительных железных аргумента: во-первых, не надо быть наблюдательным человеком, чтобы заметить, как я смотрю на луну не отрывая глаз; во-вторых, про горы он явно услышал от самой Алиски, ведь она кричала так, мама не горюй!
 
- Черны-ые, - в знак согласия протянул я.
 
Остальную часть пути мы шли молча. Я и не заметил, как очутился у подножия первой горы. Место там было усеяно палатками всех цветов и размеров. Я начал было их считать, но бросил это гиблое дело, едва дойдя до десяти. Ну вот! Приплыли! Вернее, пришли.
Только сейчас старик отпустил мою руку и свистнул так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Последствия свиста не заставили себя долго ждать. Из первой же, ближе всех стоящей к нам палатки, высунулся парень на вид лет двадцати пяти с увесистым носом-картошкой на пол-лица. Увидев старика, он явно не пытался сдержать свои чувства. Выскочил, кинулся на него и поцеловал в обе щеки. Потом, каким-то непостижимым образом очутился возле меня и повис на моей шее.

- Новенький! - как-то по детски прошептал он мне на ухо.

На помощь мне пришел мой сопровождающий.

- Ну что ты так, гостей пугаешь! Ведь убежит еще раньше времени.
- Ой, точно. Забыл. Дурья бошка! - парниша слез с моей шеи и слегка стукнул себя по голове. - Они же все пугливые до ужаса,- подмигнул он мне.
 
Я заметил, как из других палаток тоже стали вылезать люди. И тоже всех возможных цветов и размеров. Некоторые из них, были одеты явно не по сезону. Где-то стояли старики в тяжелых теплых пальто и шапках-ушанках, была и молодежь, в шортах, или в новомодних зимних куртках. Но и те и другие, выглядели чересчур довольными, чтобы походить на людей, которым было жарко или холодно. Я чуть деру не дал от этой компашки. Но любопытство опять взяло верх.
Каждый человек стал подходить ко мне, пристально смотреть в глаза, будто пытаясь найти там ответ на давно мучающий его вопрос, потом, будто получая его, пожимал мне руку и садился на землю. Когда худо-бедно я поздоровался почти со всеми жителями этой территории, я увидел, что все они уже сидели на земле, возле ярко горевшего костра. Сесть тоже? Или остаться стоять? И как бы в ответ на мои мысли, ко мне подошел старик.

- Садись, - повелительно шепнул он мне на ухо.

Я сел и более тридцати любопытных глаз уставилось на меня. Один мальчишка лет шестнадцати крикнул:

- Ну давай, рассказывай! Как там? Что нового?

Вот те на! Неужели они приняли меня за кого-то из своих? Я решил не тянуть, а сразу разрешить это недоразумение.

- Вы явно не за того меня принимаете, - начал я. - Я турист. Приехал в эти края из города на машине, потом шел несколько километров. Со мной еще моя подруга. Я никогда не был здесь.

Это оправдание произвело явно не тот эффект, на который я рассчитывал. Люди еще более поддались вперед, и некоторые из них открыли было рот. Настолько вот увлеклись.

- О-ого! - послышалось где-то с задних рядов.
- А что такое машины? - спросил тот же мальчишка.
- Я же тебе рассказывал! - тут же ответил ему сосед; мужчина в бежевых брюках, зеленом свитере и в крупный очках.
- Точно! Забыл, - виновато сказал мальчуган и принялся сгребать рукой землю.
 
Я смотрел на всех этих людей, освещенных светом костра, и не мог про себя не отметить, что вот до чего доводит природа, когда в нее влюбляешься с первого взгляда. Ушел было на один-два дня, а в итоге решил остаться на целую вечность. И вот, сидишь в горах, и совершенно уже забыл, что на свете существует еще какой-либо транспорт, кроме ног. Но что-то меня во всей этой истории настораживало.
Но я, как и всегда, решил не давать руль управления в руки своего внутреннего паникера. Я был там, где мне нужно было быть. Выкинуть дурь из головы и просто наслаждаться жизнью - решил я. А были ли это последствия действия благовоний или еще чего-то - не имеет значения.
Мне только волю дай, а болтливый двойник тут как тут. Вот и сейчас я не заметил, как уже лежал на камне, смотрел на звезды и пересказывал этим ребятам интересные фрагменты из своей биографии. Слушатели, надо сказать, получились из них, что надо: они смотрели жадными глазами, задавали вопросы, восторженно восклицали, смеялись вместе со мной.

- Забавный ты! Но смотри, к нам не ногой! А то мы не удержимся, и заберем тебя с нами жить, - сказала, еле сдерживаясь от смеха, девчонка, обладательница длинных темных волос.

Я не придал ее словам особого значения. Мне было так хорошо с этими людьми, что просто не описать словами. После моей биографии мы перешли к новостям, сплетням и прочей болтовне. Говорил уже не я один. У каждого из этих чудаков, за плечами был свой багаж невероятных историй. Ну а то, что они все из разный временных отрезков - плевать! Не все же, в конце концов, по одним часам живем.
Вот и сейчас, кто-то рассказывал мне о жизни при последнем царе, кто-то жаловался на партию, а кто-то, из числа, как я понял, моих современников, рассказывал про веселые ночные похождения и посещения спортзалов. Много дорог было у этих людей, но все они привели именно к этой горе. Каждого.
Мы, наверное, проболтали бы всю ночь, если бы мой хулиган-старик с белой бородой вновь не появился бы возле меня и не взял меня за руку.

- Чудак! - пронзительно зазвучал его голос у меня в голове.
 
От громкости звука я подскочил на ноги и невольно съежился.
 
- Прости. Но иным способом до тебя не достучаться,-объяснил он уже нормальным голосом. - Ты на редкость увлеченный. Я бы даже сказал слишком. Для таких как ты, очень важно, чтобы был кто-то и время от времени возвращал бы тебя в реальность.

Реальность? Ему ли говорить о реальности? Подумал я, но вслух ничего не сказал.
 
- Спасибо за истории. Давно мы так не разговаривали с людьми, - с благодарностью сказал старик. И добавил уже серьезно: - Ты смотри, не забудь, что тебе девчонка сказала. Сунешься - я сам не удержусь. Возьму тебя к себе и вспоминай как звали.
- Хорошо, - почти печально произнес я.

На этом месте он похлопал меня по плечу. Ну надо же туманно-синие.. А, нет, показалось, изумрудные...
Все-таки я на редкость быстро привыкаю к людям. Потрепался, а уже ощущения, будто это самые близкие и дорогие мне люди на всем белом свете.

- Пора, - сказал старик и наградил меня оплеухой.
- За что-о? - протянул я и потер больное место.
 
Но как только я это сказал, досталось и второй щеке.

- Просыпайся! Просыпайся! - ревел старик ударяя меня по щекам.


***

- Просыпайся! - где-то слышался панический женский голос.

Я нехотя открыл глаза и увидел перед собой Алиску. Она сидела на мне, низко склонившись, ее рыжие кудри касались моего лба, а глаза были наполнены тревогой.
 
- Я уже думала ты не проснешься! Бужу, бужу, а ты как труп! - испуганно говорила она.
- Я тоже думал, что не проснусь, - вырвалось у меня.
- Дурак! - заключила моя подруга и, спрыгнув с меня, выбежала из палатки.

Я лежал на рюкзаке, выспавшийся и довольный. Надо же! Сон. Давненько у меня такого не было.
Оранжевая палатка вся пылала от утреннего солнца. Сквозь щелку, за ней переливался различными красками большой мир. Там блестела зеленая трава, бегали насекомые и где-то стояла Алиска, в своей желтенькой маечке, серых лосинах и в новых желтых кроссовках.
Я вылез к нему. К миру.
Алиска одарила меня улыбкой и показала пальцем на три горы.
 
- А сейчас уже не черные! - сказала она и звонко рассмеялась.
 
Ее смех подействовал на меня, и я засмеялся вместе с ней.
После мы сложили палатку, накинули рюкзаки и собрались идти в обратном направлении, но тут я на что-то наступил.

Это был старый отцовский нож.