Глава 4. Куда пропал Кинг-Конг?

   Разговор не вязался. Шутливый настрой Арсинои разбивался о невозмутимость подосланного к нам Артура, как морские волны о каменный пирс. Он отвечал односложно и умело гасил желание продолжить допрос. Я тоже молчал, потому что не моё было дело выяснять:" Что, как и почему? " Если уж имеющей на это полное право красивой и обаятельно девушке не удавалось раскрутить на изложение интересующей её информации мужчину-секьюрити, приставленного к ней телохранителем, мне и тем паче это не светило.

   С обедом было покончено, я предложил Артуру передать оставшуюся неприкосновенной бутылку вина моим прежним соседям - как запоздалое аллаверды от стола к столу, но он кратко и убедительно заявил, что сам найдёт подходящий способ отблагодарить их от моего имени. Тогда я забрал её, захватив правой рукой за горлышко, когда мы с моей дамой встали из-за стола, а левой ( возможно, из подспудного желания протеста ) обвил талию поднадзорной.

   На этом мы и расстались. Наш охранник предпочёл задержаться, заказав себе добавку, а мы отправились к выходу из вагон-ресторана, причём не в ту сторону. Нас остановил вежливый окрик Артура:

   - Ребята, вы куда?!

   - К себе! А что, мы должны подождать, когда ты откушаешь?

   - Вы ошиблись. Наши купе в другой стороне! - он показал большим пальцем себе за спину.

   - Спасибо, - я хлопнул его проходя мимо по железному плечу. - С тобой не пропадёшь.

    Похоже, я сильно окосел после кедровой настойки вкупе с ресторанной водкой!
Но Арсиноя?! Она, ведь, выпила всего ничего! И пошла первой. а я за ней - по инерции.

    - Ты туристов тоже так водишь в горы? Теперь я понимаю, почему пресловутую Шамбалу не могут никак найти! - не удержался я, но она не обиделась:

    - Да, я такая... За мной самой нужен глаз да глаз!

    - Теперь за тобой будут смотреть в четыре глаза.

    - Вот и хорошо. А Шамбалу, между прочим, можно только так и найти, как я полагаю. Смотрел фильм "Невезучие"?

    - Смотрел. Только там они искали потерянную девушку.

    - Может быть... У меня смешались в голове похожие фильмы: "Кровавый камень", "Копи царя Соломона", "Кинг Конг" и т.д. Больше одного раза я такое не могу смотреть...

    В нашем купе уже сидели две деловые и бойкие тётки-челночницы, севшие в Татарске и ехавшие в Омск за товаром. Мы уступили им нижние места, а сами полезли наверх. Бутылку я продолжал держать как противотанковую гранату, не зная что с ней делать. Арсиноя молча отобрала её и поставила на стол.

    - Вы бы лучше засунули её в сумку, - посоветовала одна из попутчиц, улыбаясь. - Мало ли что? Дёрнется вагон, да и упадёт она, разобьётся!

    Уже расположившись на верхней полке, я прихватил  двумя пальцами нижестоящую бутылку и засунул её в свою сумку. Затем вытянулся на постели и закрыл глаза. Вагон  разгонисто качало, и, убаюканный, я стал засыпать. Вдруг всплыл образ Вероники - когда мы переходили с ней по бревну бурную речку, будучи в бегах, - и тут же нарисовался в голове вопрос - как бы вела себя в тот непростой и жуткий момент Арсиноя?...

    Проснулся уже в сумерках. Судя по всему, Омск мы проехали. Внизу слышался приглушённый разговор других людей - мужчины и женщины. Я повернул голову и, будто застигнутый врасплох, встретился взглядом с ровным светом близких звёздочек-глаз. Арсиноя пристально и серьёзно смотрела на меня. Это было странно и необычно. Никогда не думал, что чёрные глаза могут светиться в темноте.

    Я протянул руку, чтобы прикрыть ей веки, сам не зная зачем. Она перехватила мою ладонь и прижала её к своей щеке. Щека была горячей.

    - У тебя температура?!

    - Нет. Просто я знойная девушка... мечта поэта... Ты писал когда-нибудь стихи?

    - Писал. В десятом классе. Целую тетрадку общую исписал. Тайно. А после... когда её обнаружили и вывели на обложке крупными буквами "Сергей Есенин", я её сжёг и больше никогда ничего подобного не излагал на бумаге... даже когда слова били в мозги.

    - Жаль... А ты возобнови! Потвори! - она привстала на локти, жарко и громко зашептав. -  Напиши про меня.  Хотя бы одно малюсенькое стихотворение!
 А?
    - По заказу пишут только в стенгазету. Или поздравление начальству на юбилей.

    - Грубый ты. И чего я в тебе такого нашла?

    - Я с виду только грубый. На самом деле за грубым сукном солдатской шинели  бьётся трепетное и нежное сердце!

    - Да я знаю!.. - она засмеялась, приподнявшись и выпрастывая из-под одеяла стройные ноги, туго обтянутые чёрным. - Пить хочется...

    - Это сушняк! - сказал я и потянулся к своей сумке, где спрятана была бутылка. - Опохмелимся?

    - А просто воды у нас нет?

    - Увы... Мы же поэтические натуры, возвышенные. О простых житейских вещах не задумываемся.
 
    - У нас есть вода! На выбор - карачинская и лимонад. Подать или спуститесь? - раздался женский голос снизу.

    - Спустимся... И боги иногда спускаются с Олимпа.

   Я спрыгнул вниз сам и помог Арсиное, стараясь подольше задержать её в своих руках.

   - Ты слишком-то не умничай, - сказала она, отталкивая меня. - И вообще, веди себя скромнее!

   Между тем, наши очередные попутчики, молодая пара немногим старше нас с весёлой иронией и добрым выражением на лицах, с любопытством смотрели на нас. Было очевидно, что они слышали нашу воркотню на крыше. Надо бы вести себя в будущем по строже и не болтать лишнего! Мало ли какие люди могут оказаться внизу...

   На столе перед ними стояли пластиковые бутылки с напитками и фрукты в развёрнутом пакете.

   - Угощайтесь, пожалуйста! - жестом руки предложила молодая женщина с подстриженными до шеи русыми волосами, похожая на сотрудницу НИИ. Бородатый парень в очках и с газетой в руках молча мотнул головой, глядя в мою сторону, как бы говоря - "присаживайся, старина, не тушуйся!"

   Арсиноя тут же отозвалась на приглашение и присела за столик. Я поставил на стол вино и, буркнув, что скоро приду, захватил полотенце с туалетными принадлежностями и вышел в коридор. Путь до туалетной комнаты проходил мимо моего прежнего места обитания, дверь которого была раскрыта. Я заглянул туда и поздоровался. Сидевшая за столиком супружеская чета ответила мне хором - с восторженным энтузиазмом довольных жизнью людей. В руках у них были ученические тетрадки в клетку и шариковые ручки. Похоже, они играли в морской бой.

   - А где Артур? - весело поинтересовался я, тронутый такой семейной идиллией - Всё сидит в ресторане?

   - А он вышел на остановке в Омске, чтобы встретиться с родственниками, и больше не возвращался. Вещей у него никаких не было. Наверное, решил остаться   погостить, - поведала доверчивая Екатерина Петровна. - Очень милый молодой человек...

   - Очень, - согласился я, и, не напоминая ей про Челябинск, где его тоже ожидали родственники, продолжил свой путь. Я не сомневался, что эти большие станции с продолжительными остановками были продекларированы им по той причине, что оттуда он мог позвонить своему патрону. И скорее всего, тот велел ему возвращаться в Новосибирск, чтобы не усугублять ситуацию после того как его агента расколола взбалмошная дочь.

   Я долго плескался холодной водой в туалете, тщательно вычистил зубы и даже побрился, изрядно порезав своё лицо. Выгнала меня нетерпеливая пассажирка, тут же ужаснувшая моему виду на выходе. Вафельное полотенце, которым я промокал свою физиономию, стало красным от крови, будто мулета, которой дразнят быков на корриде. Размахивая им, как тореадор, я вернулся с ней в наш дорожный номер.

  Арсиноя весело щебетала с соседями. Те затеяли с ней игру в "дурака", но как видно было по всему, держали карты перед собой только для проформы, увлечённые разговором с интересной собеседницей. Та чувствуя успех, была в ударе и самозабвенно хохотала по любому пустяку.

  Моё появление с израненым лицом на какое-то мгновение притушило её развесёлое настроение, но не надолго. Когда до неё дошло, что это результат неудачного бритья - с новым лезвием и с холодной водой, она закатилась в смехе ещё больше.

  - А я испугалась! Думала - тебя наш Кинг-Конг растерзал...

  - Наш Кинг-Конг, между прочим, сбежал.

  - Как сбежал?

  - На станции Омск ушёл в неизвестность.

  Вдруг озадаченная девушка замолчала и отложила карты. Затем извинилась перед партнёрами за вынужденный перерыв и увлекла меня в коридор.