Шахта 1 часть

                1
   Весь этот кошмар начался тем ранним вечером, когда сумерки только начинали сменять уже почти погасший закат, а крики птиц растворялись в лёгком прохладном ветерке. После того, как Никита, будучи в край пьяным, решил, что ему всё можно, и за буйное поведение ему ничего не будет, всех нас вышвырнули из клуба с заломленными руками.
   - И это заберите, сопляки! - С жаром бросил один из тех, кто зарабатывает себе на жизнь охраной достаточно сомнителного заведения, и кинул три небольших пакетика с тем, чем так любят побаловаться подростки. - Ещё раз, мать вашу, я вас здесь увижу - будете ехидничать в полицейском участке! Понятно?! - И не дождавшись ответа, он повернулся и исчез за углом здания.
   Я посмотрел на Никиту, который в тот момент крикнул:
   - У меня аж колени задрожали! - И показал два средних пальца пустой площадке. И надо отметить - колени у него и в правду дрожали. Но вовсе не от страха.
   Господи, и зачем я вступил в эту компанию? Хотя... что я себе вру? Ради Ани. Ради безупречной, красивейшей, зеленоглазой Ани... которая всё время крутилась возле этого Цена! Его настоящего имени я так и не узнал. Он и она уже... Ладно, об этом позже.
   Их было семеро: четверо парней и трое девчонок, среди которых была Аня. И я - восьмой.
   После дерзкого высказывания Никиты ещё одна личность (тоже любящая чересчур выпить, но отказавшаяся от наркотиков, вызвав у меня немного уважения) громко рассмеялась и подняла руки, проделав тот же жест. Это был Рома, по прозвищу Зверь. Его здорово накачанные руки напряглись, показав желанные каждой женщине мышцы.
   То же самое проделал и Очкарик. Звали его вроде бы Захар, но его имя уже целиком ушло на задний план, уступив главную роль кличке. Был он слабохарактерным, и откровенно говоря - размазнёй. Поэтому я не чувствовал себя в совсем уж горьком одиночестве. Хотя ребята, если их так можно назвать, принимали его за "своего".
   И этот гадкий, противный Цен! Смуглый, с тёмными волосами и таким острым взглядом, что если наткнёшься на него, то армия мурашек парадом пройдёт по твоей спине. Именно он был "Капитаном команды", и именно его Анечка называла "Красавчиком".
   Этот "Красавчик" не отстал от друзей-приятелей и тоже продемонстрировал два средних пальца, добавив при этом:
   - Молись, чтоб я тебе в следующий раз бошку не прострелил! - И засмеялся над своей - как показалось ему - очень удачной шуткой.
   Трое девушек синхронно подняли руки с жатыми кулачками, которые тут же раскрылись в средних и больших пальцах. И да, среди них была Аня. Она с укором посмотрела на меня, а после и все. Я с неохотой поднял руки и продемонстрировал площадке всем знакомый жест.
   Позади слева раздался смешок:
   - Слышь, Цен, - голос без сомнений принадлежал Зверю, - чё-то не нравится мне этот Инвалид. - Все вокруг чуть посмеялись, и к моему ужасу - даже Аня. А я ведь был там ради неё!
   Стоп! Что это? Шаги? Вроде... Нет, не шаги. Пожалуй, продолжу.
   Не знаю почему, но мне досталось ошеломляющее прозвище - Инвалид. Мило, правда? И я не мог возразить, ведь сам же вступил в их общество. Но только для того, чтобы вытащить Аню.
   Как-то раз я набрался смелости и поговорил с ней о её дружбе и с кем она её водит. В результате - дело чуть не кончилось ссорой. Потом у меня созрел план, который по-тихоньку я стал воплощать в жизнь. Но в тот день всё кардинально поменялось.
   После недолгих насмешек надо мной у какого-то безумца, кажется - у этого вечно бухого Никиты, в голову проникла та самая идея.
   - А давайте мы... - Глаза закатились вверх до такой степени, что оставались видны только белки. Но Рома поддержал худого Никиту, пытающегося справиться с пьяным обмороком. - А давайте мы сходим в шахту. Глубоко... Очень глубоко...
   Глаза у всех вспыхнули детским любопытством, и вокруг внезапно повисла тишина. Настолько тягучая и плотная, что её легко можно было ощутить. На многих лицах лениво расползлась улыбка, а покрытые мутной пеленой глаза растерянно взглянули на еле стоявшего Никиту. Это задело всех, кроме меня и Цена. Что касается последнего - он оставался, хоть и выпивший, но с холодным рассудком. А я... если все восприняли эти слова, как нечто наподобие шутки, то я действительно всерьёз испугался. И что самое интересное - не за себя, а за эту дуру Анечку.
   Зачем она ввязалась туда? Зачем?!
   Но как бы то ни было, мой долг - вытащить её оттуда.
   Дурочка...
   Настал час-пик. Дороги полностью заполнили машины, и то и дело по улицам разносились автомобильные гудки, а если ещё хорошенько прислушаться, то можно было насладиться греющими уши высказываниями. Именно из-за этого шума слова, которые произнёс Очкарик, сразу же растворились в воздухе до того, как их кто-то бы услышал, но по губам можно было прочитать:
   - Ты серьёзно?
   - Серьёзней не бывает! - Сказал Никита и тут же заулыбался.
   - Очкарик прав, - вставил своё Цен. - Это слишком опасно.
   - Ой да ладно! Будто пара бутылок на одного не опасно. Или вот это. - Он помахал тремя небольшими пакетиками. - Тоже не опасно?
   Все, прекрасно понимающие, что Цен терпеть не может, когда ему что-то тявкают в ответ, сразу перевели взгляд на него, как раз-таки в тот момент крикнувшего:
   - Я сказал, что ни в какую грёбанную шахту мы не пойдём! Тебе понятно, бухарик дрыщавый?!
   Никита усмехнулся и чуть закинул подбородок.
   - А ты типо кто?
   Все испуганно переглянулись и ошарашенно посмотрели на пошатывающегося подростка. Длинные смуглые пальцы сжались в кулак, правое плечо уже подалось назад, чтобы хорошенько размахнуться, но тут стук Аниных каблуков разбавил тишину, и уже через мгновение её ладони лежали на яростно вздыхающей груди Цена.
   - Милый, - от этого слова меня резко передёрнуло - не стоит. Всё будет так, как ты скажешь. - Она повернулась к ухмыляющемуся Никите. - А ты не...
   - Тю-тю-тю-тю-тю-тю-тю! Пасть ты прикрой, манда ты небритая. Вообще тебя надо во все дыры...
   Тут не выдержали двое. Конечно же - Я и Цен. Хоть я его и не мог терпеть, но что-то нас объединяло, связывало. Скорее всего - Аня. Такие разные, но до безумства похожие.
   Цен аккуратно оттолкнул Аню и со скоростью рыси ударил Никиту в центр солнечного сплетения. Тот не ожидал удара и с шумным выдохом согнулся пополам. Потом я сделал то, что значительно прибавило мне авторитета, и слава Богу, что Никита подумал на Цена. Увидев, что он согнулся, и кипя от злости, в пару шагов я сократил расстояние и использовал запрещённый приём - руками обхватил склизкую от пота голову и познакомил его вечно пьяное лицо со своим коленом, не без удовольствия услышав хруст и всеобщее "Уооу!". Внезапно охватившие меня ярость и смелость также внезапно исчезли, уступив место привычной трусости. Я отскочил назад, боясь, что последует серия ударов. Но этого не произошло.
   - Ладно! Ладно! - Из опухшей разбитой губы мерно текла кровь и... я еле сдержал победную улыбку, но да... кровь вытекала и из разбитого носа. - Ладно! Извини!
   - Давайте просто проведём голосование, - сказала Вероника. Яркий пример девочки-наркоманки, которую время от времени любили пускать по кругу. Говорила она медленно, растягивая слова на слога и проглатывая буквы, точно так же, как совсем недавно проглатывала парочку пар любимых "таблеток". Трезвых не было, но меньше всех выпил именно я. Потому что, не дай Бог, оказаться в этой кампашке пьяным.
   - Я за! - Никита поднял вверх свободную руку, недержавшую разбитый нос.
   Не долго думая, подняла руку неплохо закидавшаяся Настя, и видимо уже совсем ничего не соображающая.
   Кампанию ей составила Вероника со словами:
   - Не, ну а чё?
   Такой достаточно весомый аргумент заставил Рому призадуматься, а после поднять руку.
   - Очкарик? - Спросил Никита.
   - Я в деле, - Захар медленно поднял худую длинную руку.
   Воздух стал тягучим от выхлопных газов, и сделать его ещё лучше помог Рома, достав сигарету. Затягиваться он умел. Его грудь так поднималась, что казалось в лёгких ни одна клетка не оставалась без табачного дыма.
   - Хрень это всё... - Сказал Цен, подняв смуглую руку.
   За ним - кто бы сомневался - последовала Аня.
   Увидев, что она взметнула рукой вверх, я тяжело выдохнул, и вскоре моя пятерня красовалась на фоне сумеречного неба.
   Мне ничего не оставалось сделать, кроме как пойти с ней. Я не мог оставить её с ними. Я должен был её вытащить. И именно тогда у меня родился тот безумный план.