Башня 4 последняя

Они доехали до замка спустя два дня. Тринидад был сильным конём и даже два наездника не заставили его сбавить ход. Отведя коня в конюшню и оставив Меланью одну, Григорий отправился к Елизавете с докладом.

И не зря — младшая принцесса, даже не спросив секретного ответа, рывком открыла двери. Глаза её горели, ведь она уже знала, что они прошли во дворец, и, видимо, ждала его с огромным нетерпением. Быстро пропустив его внутрь своей спальни, она едва ли не схватила его за воротник камзола.

— Ну что? Где она?

— Всё в порядке, госпожа, всё идет согласно вашему плану. Меланья находится в комнате, полагая, что скоро встретится с принцем.

— Как мило, эх, меня просто разрывает от желания её увидеть.

— Не уверен, что это хорошая затея.

— Не важно, главное, что я хочу этого — сказала принцесса и, шурша платьем, выбежала из комнаты.

Свечи в большом количестве мягко освещали красные бархатные занавески, обрамляющие разноцветное окно. Её уродливая сестра стояла рядом. Мягко перебирая красную ткань в руках, она ощутила мягкое прикосновение. Елизавета прищурилась, кажется, именно в такой же бархат или немного похожий был облачен недавно приехавший Александр. Сын Измунда.

Затем сестра медленно повернула голову в её сторону, хотя Елизавета шла крадучись, практически бесшумно. Увидев Елизавету, Меланья улыбнулась. В её глазах читалось крайнее любопытство. Эстетично махнув ножкой, Елизавета сделала небольшой реверанс. Меланья же просто поклонилась

— Меланья? — наигранно робко спросила принцесса.

— Да — тихо ответила её сестра.

«Умом её явно не обделили» — подумала Елизавета, изучая измученные, но всё же скрывающие боль и тяжесть глаза. Не хамовита, не лезет с расспросами. Явно королевская кровь.

— Будьте, как дома. И не удивляйтесь, что именно я встретила вас, принц занят, это ведь королевский двор. Тут всегда есть дела. Но я о вас позабочусь, и мы постараемся сделать так, чтобы вы как можно быстрее его встретили.

— Я не тороплюсь — тихо ответила Меланья — у вас очень красиво.

— Это королевский замок — пожала плечиками принцесса — у нас всё должно быть красивым.

Меланья ничего не ответила и снова посмотрела в окно. Приближалась ночь, и скоро должны были проступить звезды. Затем несколько отстранённо она спросила:

— Зачем ты пригласила меня сюда, сестра? Хочешь показать меня матери? Но она меня уже видела, так что это её не удивит.

— Я? Я не это хотела, я… — растерялась Елизавета.

— Хотела посмотреть, какова будет реакция принца, когда он увидит меня? Что ж, я и так тебе скажу. Он не бросится меня целовать, так как сочтет всё некоторым недоразумением. Как и наш отец. Ведь, по сути, я и есть некоторое недоразумение. Но польза в нашей встрече, всё же, есть — я увидела тебя, а ты меня, нам же надо было познакомиться, не так ли?

И тут она посмотрела на Меланью. Черные, почти лишенные зрачков глаза, смотрели не моргая. Елизавета попятилась. Старшая сестра, словно поднимаясь из прошлого, заполнила собой всё пространство. Казалось, ещё чуть-чуть и она завладеет их короной и новым местом под лучами общего внимания. Восхищенная Елизавета заулыбалась. Теперь она была на все сто процентов уверена в их родстве. Только вот сила сестры вовсе не в скорости и выносливости, а куда в более глубоком превосходстве.

— Надо же, никогда бы не подумала, что вот так запросто познакомлюсь со своей мёртвой сестрой. Ты, верно, устала с дороги, позволь покормить тебя. Если, конечно, тебя это не обидит.

— Нет, меня это не обидит — ухмыльнулась Меланья — я давно уже стала необидчивой, поэтому с удовольствием поем.

Угощая старшую сестру, Елизавета пыталась понять, что с ней происходит. Внутри всё настолько переменилось, что она даже не успела всё правильно понять. Ведь совсем недавно она хотела с помощью обмана вывести эту уродину в свет и устроить полный кавардак. А теперь она сидит с ней и ужинает, словно разлуки и не было совсем. Неужели ей действительно не хватало старшей сестры? И стоило признать её силу и кровное родство, как непреодолимая стена, отделявшая её от сестры, начала давать левый крен.

— Очень вкусно — сказала Меланья, пытаясь улыбаться с набитым ртом. Вышло это так забавно, что Елизавета расхохоталась, подхватив эту забавную гримасу. Прыснув, Меланья едва сдержала начинку пирога во рту.

— Но-но, только вот не надо всё обратно — махнула рукой Елизавета — эти ковры стоят больше некоторых домов, я, конечно, понимаю, что ты жила в лесу, но это вовсе не значит, что можно вот так просто засыпать всё едой.

— Зря ты так, у нас было очень чисто.

— Верю, верю, это у нас в отца, он крайне чистоплотный.

— А какой он? — посерьёзнела Меланья — отец.

— Ты и вправду хочешь это знать?

— Да.

— Как и любой хороший король. Сильный, уверенный, упертый, а ещё умный и безжалостный, готовый принести в жертву всё, что угодно, лишь бы королевство процветало. Такой, каким, наверно, и должен быть настоящий король.

— Как ты думаешь, что он сделает, если увидит меня?

— Не знаю. Он не показывает своих чувств, и в этом случае, я думаю, он поступит также. Уберет тебя под стражу и казнит. Ведь толку увозить уже нет.

— А если я скажу, что я приехала повидать его? — с надеждой в голосе спросила Меланья.

— Я бы не стала этого делать. Правда. Не стоит. Лучше повидай Александра. И возвращайся домой. В лес. Туда, где ты и жила. А там, быть может, я навещу тебя.

Меланья вздохнула и посмотрела на звезды. В её глазах, столь странно смотревшихся на этой уродливой голове, читалось отчужденное желание жизни, отдаленно горевшее внутри странным огнём.

— Я никуда не поеду, сестричка. Не важно, что произойдет, но я теперь точно не поеду назад. Я хочу увидеть отца, мать. Я хочу ещё немного подышать королевским воздухом, воздухом моей семьи. За последнее время я несколько изменила свою жизнь, и как мне теперь кажется, будет разумно двигаться в том же направлении.

— Ты уверена в этом? — Елизавета положила руку на её ладонь — я могу тебя переубедить?

— Нет. Не нужно. Всё, что происходит — правильно, и я рада этому. А ещё я даже и думала, что у меня такая хорошая сестра.

А затем из ее глаз потекли слезы. Этому приему Елизавета обучилась ещё в детстве. Оставалось лишь обнять сестру, как все — пьеса сыграна полностью. А ещё она почувствовала, что от старшей сестры пахло землей, навозом, потом, но в большей степени чем-то родным и надолго забытым. Печально, конечно, что придется ей пожертвовать, но, видно, такова её судьба.

***

Рюрик слушал принца Александра, который мелодично докладывал, что его ближайший сосед, соратник в старой битве, всё ещё остаётся лучшим другом и даже принес в дар меч, дабы подтвердить старинную дружбу. Все вроде обычно и неинтересно, но тут возле дверей послышался гул. Кто-то порывался войти внутрь. Только вот стража была неумолима, ведь никто не имел права просто так входить во время его аудиенции. Но Рюрик жестом велел открыть двери.

Гробовая тишина воцарилась мгновенно. Даже принц замолчал, перестав выхваливать своего отца. Был лишь тихий гул ветра, влетавший сквозь разноцветные окна и убивавший тишину, посреди которой медленно, освещаемая широкими лучами солнца, падающими меж высоких мраморных колонн, шла его старшая дочь.

Серый капюшон бил откинут на спину, уродливая голова была гордо поднята. Король мотнул головой, ему показалось, что это всё дурной сон, но нет, всё было наяву. Более того, за старшой шла младшая, так же гордо выстукивая по мраморному полу. Рюрик осклабился, он сразу понял, что за всем этим представлением стоит эта мелкая чертовка Елизавета, но ничего, с ней он поговорит особо.

— Ты не рад меня видеть? — тихо спросила Меланья поравнявшись с Александром.

Рюрик молча посмотрел на носок своего темно-синего сапога. И всё-таки, её следовало убить в младенчестве, тогда бы и не было никаких проблем.

Король тяжело вздохнул и подозвал рукой своего слугу. Ему очень хотелось, чтобы королева видела, к чему привела её чрезмерная доброта, и как её уродка позорит свой род. Покорно выслушав приказ, слуга удалился.

— Да. Ведь я не звал тебя — спокойно ответил король.

— А я хотела тебя увидеть, отец. Посмотреть тебе в глаза — ядовито сказала Меланья — поблагодарить за то, что ты не убил меня и позволил моей матушке приезжать ко мне.

— Это больше заслуга твоей матери, а не моя. Впрочем, ты уже отблагодарила нас, опозорив нас перед иностранным гостем.

— Опозорила тем, что пришла к собственному отцу? — с вызовом спросила Меланья.

— Да.

Краем глаза Рюрик увидел в конце зала королеву. Она была в черных шелковых одеждах и как всегда прекрасна. На её лице блестели слезы. Но это всё равно без разницы, ведь теперь эту глупую уродку уже никакое чудо не спасет. Максимум, что он может ей подарить — так это быструю смерть от топора своего лучшего палача.

— Итак, это всё?

— Нет. Это не всё, мой король — всё также ядовито продолжила Меланья и, взяв принца под локоть, сказала — позволь представить тебе отца моего ребенка и попросить отцовского благословления на брак и на счастье в любви и радости.

Рюрик хотел было ответить, но открыв рот так и не смог обронить ни слова. Все, что получилось — это молча смотреть на побледневшего принца, растерянно стоявшего под руку с уродиной.

— Отца твоего ребенка? Ты беременна от принца? — мысли в голове короля мелькали одна за другой, не давая выстраиваться в ряд. Казалось, всё перевернулось верх тормашками — Александр, это правда?

Принц лишь побледнел ещё больше. Казалось, что все тело его налилось свинцом и любое движение дается с неимоверным усилием воли.

— Неужели вам нечего сказать — начинал злиться всё более и более, выходящий из себя, Рюрик — Это правда? Ребенок ваш?

— Вероятно, да, ваше величество — растерянно сказал принц.

— Боже… — Рюрик потрогал свой морщинистый лоб — а ваш отец в курсе этих событий?

— Думаю, нет.

— А ты, Лизи?

— Увы, отец — быстро вставила Елизавета, сияя от радости.

— Что ж, теперь ваш брак под вопросом. Я же не могу позволить вам, принц, оплодотворять всех моих дочерей — едко сказал Рюрик –к тому же, я не уверен, что Елизавета подходит под ваш избирательный вкус.

После этих слов, ему показалось, что принц вот-вот упадет в обморок, так как его лицо приобрело совершенно мертвый оттенок. Хорошо ещё, что его заботливо придерживала уродка, не давая упасть на мраморный пол.

— Итак, отец, ты даешь согласие на брак? — настойчиво повторила свой вопрос Меланья.

— Лично я не вижу причин мешать ему. Только мне очень хочется услышать Александра.

— Принц сделал это по желанию, мой король. Его никто не принуждал. Я даже боюсь предположить, что это он сделал с какой-либо другой целью, нежели истинная любовь. Я лишь милостиво прошу прощения за его поступок, уверена, он исправит ситуацию, взяв меня под венец, как и положено королевским особам. Ведь иначе получилась бы ситуация, что принц изнасиловал принцессу — дочь ближайшего соратника своего отца, выставив его полным дураком.

Теперь уже Рюрик не злился. Он улыбался странной улыбкой. Ни радости, нет. Он прекрасно понимал, что его друг не оценит подобного жеста, встав в крайне щекотливую ситуацию. Но с другой стороны, никто не заставлял его сына вынимать чресла из штанов, едва завидев бабу, причем, толком не разобравшись, как она выглядит. Это будет прекрасным уроком.

В этот же вечер он их обвенчал. Быстро, без особой церемонии. Щекотливость и пикантность ситуации не позволяла устроить широкое празднество и во всеуслышание объявить о свадьбе.

ЭПИЛОГ

Рюрик, мягко обнимающий королеву, молча провожал эту странную пару. Удивительно, но некоторые браки действительно свершаются на небесах. И что самое интересное, наверняка эта история останется в сказаниях.

Когда, сидя у огня, матери будут рассказывать своим дочерям о том, что когда-то жила уродливая принцесса, которую полюбил принц. Рюрик усмехнулся и посмотрел на слезинку, спускавшуюся по щеке королевы. Да. Скорее всего, именно так и будет. Только его жена обязательно допишет к этой странной и немного неправдоподобной истории некоторые детали. Например, что принц избавил поцелуем её от уродства, или, что она была заколдована. В любом случае, никто не будет говорить об истинном положении вещей.

Но всё же, в кое какой детали он был уверен на все сто. Закат, который бирюзовым светом освещал дорогу путникам, должен был остаться слишком уж красивым — он получился в этот прекрасный вечер.