Кладбищенская история

Приезжать на тетину могилу было дико. Вот еще недавно была себе тетя Света – странноватая, но добрая, веселая, из тех, кого называют «старой закалки». И вот вместо ее солений по особому рецепту, сливовых пирогов и веселых историй Лизу ждал спешно поставленный и уже успевший зарасти травой памятник.

Лиза вздохнула, прогоняя  грустные мысли, и  вернулась к уборке. Работы было много: ни дети, ни внуки тети Светы заботой о могиле себя не утомляли. Да еще и соседи постарались, сгребли весь свой мусор на чужую территорию. Лиз не раз пожелала им крепкого здоровья, собирая драные тряпки, пустые бутылки и полусгнившую бумагу, оставшиеся, видимо, от предыдущего пикника-поминания.

- Хорошую девочку сразу видно, за версту, - голос раздался над самым ухом.

От неожиданности Лиза вскрикнула и уронила нож, которым обрезала траву.

- Ой, извини, не хотела тебя напугать!

Лиза обернулась и увидела вполне милую, безобидную старушку. Та стояла в метре от Лизы и умильно улыбалась. Полненькая, кругленькая, невысокого роста, в цветастом платочке, бабулька казалась сошедшей с детского рисунка. 

- Я просто о своем задумалась, - мучительно улыбнулась Лиза. Страх отступил, но не ушел. Что-то в этой бабульке было не таким, неправильным… Но что именно, понять не получалось.

- А я пришла к Мишеньке своему на могилку, я к нему часто хожу, не оставляю его одного, он одиночества страх как не любил, - принялась рассказывать старушка. – Смотрю, а тут еще кто-то есть. Обычно в полдень я тут одна, негостевое время.

- Да вот… получилось так приехать… - зачем-то начала оправдываться Лиза.

- Меня  Анютой Ивановной зовут, - представилась старушка. – Ивановной меня называй, мне так привычнее. А тебя как звать-величать?

- Лиза, - представилась Лиза. В какой-то момент, как с надоедливыми, неприятными мужчинами, ей захотелось назвать другое, выдуманное имя, но потом она передумала. От старухи ей чего скрываться?

- Вот и познакомились, - умильно сказала Анюта Ивановна. – Возьми пирожок! Сама пекла, утренний! Еще теплый!

Лиза автоматически протянула руку и взяла угощение. Пирожок был мягким и даже немного теплым.

-  Слива и имбирь начинка, - рассказала Анюта Ивановна. – Экзотично немного, да, но ты не отказывайся сразу, попробуй! Очень вкусно!

- Спасибо, - ответила Лиза.

Пирожок пах, как пахла выпечка тети Светы. Слива с имбирем была любимой начинкой покойной – и Лиза, приученная тетей, тоже сполна оценила это сочетание.

- Ну, не буду мешать, - сказала Анюта Ивановна. – А то мы, старухи, народ болтливый. А вы, молодежь, заняты!

- Да вы не мешаете, - вежливо улыбнулась Лиза.

- Если что, я тут, через два ряда, кричи! – махнула рукой Анюта Ивановна и потопала к своему Мишеньке.

Лиза решила сделать перерыв и перекусить. Желудок радостно забурчал – а ведь если бы не неожиданное угощение, есть было бы нечего. Никакой еды с собой Лиза не брала, надеясь обернуться быстро.

Лиза вытерла руки мокрой салфеткой и присела прямо на землю, рядом с могилой тети Светы.

- Ваш любимый, с имбирем, - сказала девушка и собралась было укусить пирожок, как из-за соседнего памятника к ней вышла кошка, худая, серо-полосатая.
   
  - Привет! – улыбнулась Лиза кошке. – А ты местная, да? Что лишнее, то и подъедаешь? Пирожок будешь?

Лиза отломила кусочек, но кошка от предложенного угощения отказалась. Понюхала подношение, зафырчала на него, погребла лапкой. А потом принялась тереться вокруг Лизы и заглядывать ей в глаза.

- Другого у меня с собой нет ничего, - растерялась Лиза. – Не обижай меня, не перебирай харчами, а?

Но кошка по-прежнему игнорировала пирожок и не отводила от Лизы настойчивого, просящего взгляда.

- Ты, наверное, пить хочешь! – догадалась Лиза. – Вон какая жара стоит!

Кошка муркнула. Лиза поднялась, достала из сумки бутылку с водой – и зависла. Вода у нее была, а вот плошки, чтобы эту воду налить, не было никакой.

- Блин, что делать, а?

Лиза растеряно оглянулась по сторонам – и увидела на соседней могиле рюмку и блюдце. На памятнике было фото немолодого, улыбчивого мужчины и табличка «Николай Степанович Топкин».

- Ну, - сказала, улыбаясь, Лиза, - Николай Степанович, вы уж извините, но блюдце мы ваше позаимствуем для благого дела!

Лиза ополоснула блюдце и налила в него воды.

- Пей на здоровье, - сказала она кошке.

Кошка за несколько секунд вылакала все налитое и жалобно мяукнула.

- У меня  еще есть, - успокоила ее Лиза и налила еще воды.

Кошка опять наклонилась к блюдцу.

- Как тебе пирожок? Понравился? – Анюта Ивановна опять возникла незаметно.

- Не успела еще попробовать, - честно ответила Лиза.

- А это что еще такое? Кошка?! – в голосе старушки послышалось откровенное омерзение.

- Да, пришла водички попить, - сказала Лиза.

Тем временем кошка допила воду и посмотрела на старушку откровенно злым взглядом.

- Ненавижу этих тварей, - зло сказала Анюта Ивановна. – Птиц убивают, заразу переносят…

- А еще они милые и пушистые, -  попыталась сгладить ситуацию Лиза. – И мурчат.

- И глисты от них, - разбушевалась Анюта Ивановна. Ее лицо перекосила странная судорога, на губах появилась пена, в глазах разгорелся злой огонь. – И вред всякий…

Старушка вдруг прервала свою речь, резво наклонилась, подняла ком земли и кинула его в кошку:

- Провались в преисподнюю, гадина!

Ком пролетел мимо кошки и зацепил Лизу.

- Поосторожнее, пожалуйста, - холодно попросила она. – Так ведь и поранить кого-то можно.

- А ты рот закрой, не доросла тут указывать, - буркнула старуха. – Пирожок вон ешь давай!

- Я его на потом оставлю, - с нажимом ответила Лиза.

- Ешь, кому говорят! – уже откровенно разоралась старуха. – Я его что, зря пекла? С утра тесто месила, начинку готовила, пирожок лепила, над духовкой стояла!

В любой другой ситуации у Лизы хватило бы и ума, и духа послать надоедливую старушку куда подальше. А тут не получилось. Что-то странно знакомое, мамино, проскользнуло в ее словах и голосе. Действительно, к чему все эти разборки? Пару раз укусить пирожок – и все, нормы приличия соблюдены, старая женщина успокоена… Лиза, словно во сне, взяла пирожок и понесла его ко рту.

Сидевшая рядом кошка вдруг страшно мяукнула, ощетинилась – и одним ловким движением выбила пирожок из руки Лизы.

- Ах ты ж дрянь поганая! – завопила старуха. И коршуном кинулась на кошку.

Но Лиза успела первая. Она подхватила животное на руки и прижала к себе:

- Она вам ничего плохого не сделала! Не смейте!

- Ой, - сказала Анюта Ивановна, - а ты прям хорошая, да? Ты зачем могилу осквернила?

- Какую могилу? – растерялась Лиза.

- Соседнюю! Блюдце с нее взяла и рюмку! – у старухи изо рта летели хлопья пены, глаза горели.      

- Я временно позаимстовала, - как можно спокойнее сказала Лиза. – И поставлю все на место. Все нормально.

- Нормально будет, - вдруг поменяла тактику и начала  шипеть старуха, - когда мертвяк к тебе ночью придет и душить станет. Или из каждой тарелки будет к тебе руки тянуть! Или…

- Или он при жизни любил котиков, и все будет хорошо, - закончила Лиза. – Извините, мне домой пора.

Лиза опустила кошку на землю, поставила позаимствованное блюдце на место, собрала свои вещи в сумку и показательно спокойно пошла к выходу. На самом деле у нее дрожали руки и подкашивались колени, но Лиза не собиралась этого показывать.

На главную кладбищенскую дорогу она выбралась без приключений. Казалось, на кладбище не было больше ни одной живой души, кроме нее. Солнце высоко сияло в небо. Было жарко. Но после пережитого Лизу бил озноб.

Постепенно она успокоилась, выровняла дыхание и шаг. Все было тихо. Никто за ней не гнался.

- Время не подскажешь, внученька? – вопрос заставил ее повернуть голову.

Слева от дороги на зеленой скамейке сидела Анюта Ивановна.

- Часы дома забыла, - буркнула Лиза и ускорила шаг. Ее сердце билось сильно-сильно.

Метров через пять Лиза увидела слева зеленую скамейку и сидящую на ней Анюту Ивановну.

- Как дела? Не проголодалась? У меня пирожки есть, вкусные! – сказала старушка. – С начинкой!

Лиза ничего не ответила, только пошла быстро-быстро. Ей было уже не до хороших манер и не до того, чтобы держать лицо.

Несколько минут спустя Лиза опять приблизилась к зеленой скамейке и сидящей на ней Анюте Ивановне.

- Что, гадина, набегалась? – откровенно зло спросила старушка. – Или еще нет?

Лиза закричала и побежала – как только могла. Бегун из нее был плохой, нетренированный. И через несколько минут силы начали ее оставлять, пока, в конце концов, она не споткнулась обо что-то и не упала.

Сильная, резкая боль обожгла ладони и колени. Сев, Лиза осмотрела повреждения. Руки были сильно исцарапаны,  колени вообще представляли собой кровавое месиво. От обиды, боли, злости Лиза захныкала.

- Больно? Помочь? – рядом с Лизой стояла Анюта Ивановна.

- Да отцепитесь вы от меня! – закричала Лиза.

- Кто тебя трогает? – наигранно улыбнулась старушка. – Сама никуда уходить не хочешь!

И Лиза с ужасом увидела, что сидит возле тетиной могилы.

- Что я вам плохого сделала? – заплакала Лиза. – Я же вас не обижала!

- Поплачь, поплачь, - сказала старуха. – Слезы живых – они такие сладкие! Мммм…

Всхлипывая, Лиза попыталась отползти и вляпалсь рукой во что-то мягкое. Посмотрела – это оказался пирожок. Точнее, черный кусок гнили, полный жирных белых червей. Да, в нем ничего не напоминало то, чем угощала ее старуха, но Лиза готова была поспорить, что это был именно он. Она истошно закричала.

- Покричи, - милостиво разрешила старушка, - все равно нас никто не услышит. А после выброса адреналина мясо вкуснее!

Лиза замолкла и протяжно всхлипнула.

- Да, - мечтательно продолжила старушка. – Давно мне такие молоденькие не попадались. На кладбище кто бывает? Старики да старухи! Только и полакомлюсь, когда чьего-то ребенка умудрюсь свести. Но это редко получается – не любят детей на кладбища таскать!

Лиза собрала остатки воли в кулак и попыталась отползти.

- Я тебе сначала горло перегрызу,  - мечтательно сказала Марфа Ивановна, - и кровь выпью, всю, до капельки. В крови сила и молодость, такое упускать нельзя. Потом мяском полакомлюсь. Сердце сгрызу первым делом. Если повезет, оно еще биться будет, когда я его буду кусать. Из зубов бусы еще одни сделаю. Глаза для зелья пойдут, потроха – для гаданий.

Лиза старалась не слушать ее – но слова, словно помимо воли, впивались в сознание, словно репешки. А перед глазами все всплывали и всплывали картинки: вот Лиза лежит бессильно, а старуха, припав к распоротому горлу, пьет кровь; поймать получается не все, алые капли то и дело стекают из искривившегося рта. Вот старуха одним ударом пробивает грудную клетку и достает сердце, вот вгрызается в него зубами, щурясь от удовольствия, и алые брызги разлетаются во все стороны.

- Ну, ладно, хватит болтать! – вдруг сказала старуха и в два шага догнала Лизу.

Необходимости притворяться больше не было – и вместо милой, улыбающиеся бабульки  за Лизой гналось невысокое, круглое существо, одетое в гнилые драные тряпки. Но не одежда была самым примечательным: само существо было насквозь гнилым, с зелеными пятнами разложения, синюшными отеками. Из фиолетовой дырки рта выпадал черный язык с раздвоенным концом.

Лиза тонко заверещала и закрыла лицо руками.  И открыла глаза только тогда, когда услышала протяжный вой. От кустов, припадая к земле и утробно вопя, ползла та самая серая кошка, которую Лиза напоила водой.

- Пошла, пошла вон! – прикрикнула на кошку старуха. Но кошка не прореагировала.

- Проваливай, пока цела! – крикнула старуха страшным голосом.

Кошка только фыркнула, примерилась и кинулась Анюте Ивановне в лицо. Брызнуло что-то черное, сильно завоняло гнилым мясом.

- Сууука! – взвыла старуха. – Тварь! Падла! Сдохни! Все сдохните, вы****ки поганые!

И начала, словно волчок, кружиться на одном месте, приговаривая что-то на непонятном языке. С каждой секундой Анюта Ивановна крутилась все быстрее, а ее речь становилась все стремительнее.

Неожиданно начало темнеть. Откуда-то взялись серые, тяжелы тучи, которые за считанные секунды затянули небо.  Поднялся сильный ветер.  Блеснула молния – одна, другая, третья. Длинные, словно огненные змеи, они рассекали темное небо. Пока еще отдаленно гремел гром. 

- Твою ж мать! – выдохнула Лиза.

Ужас еще не парализовал ее полностью, но уже накатывал тяжелыми, удушающими волнами. Рядом, словно комок вздыбленной шерсти, сидела и пофыркивала кошка.

- Пропали мы с тобой, серая, - сказала Лиза кошке.

- Ничего не пропали, девочки! – рядом с ними, словно материализовавшись из воздуха, возник мужчина.

Лиза узнала его через несколько долгих секунд – Николай Степанович, хозяин позаимствованного блюдца.

- Я ее подержу, а вы бегите к выходу.

- А вы как же? – спросила Лиза. Милого, импозантного старичка было жалко.

- А что мне сделается? – рассмеялся Николай Степанович. – Я ведь уже… Уже, в общем, - не стал уточнять он.

- Спасибо вам, - выдохнула Лиза.

-Давай, давай, не теряй времени! – Николай Степанович закатал рукава и пошел на старуху.

Лиза подхватила кошку на руки и рванула к выходу.