И взошло солнце - 3

И взошло солнце - 3
/ часть третья /

Слившись в метро в час пик с бурным потоком пассажиров, девушка отчаянно протискивалась к перрону. Кто – то рядом по – дельфиньи проскользнул мимо, кокетливо задев её плавником и игриво плескаясь хвостом, будто заигрывая, стремительно нырнул в толпу, как с обрыва в набежавшую океанскую волну. Заинтриговав её своей игрой, он исчезал, затянув паузу, и вдруг снова выныривал на поверхность в сверкающей чешуе своего трендового прикида, как амфибия из штормящих пучин девятого вала. Ослепив её перламутровым блеском гламурного одеяния с трендовыми брюками в виде плавника и чашуйчатой бейсболкой в виде шлема, как морской дьявол из самой преисподней океанского дна, он снова туда погружался, пытаясь зацепить её и забрать с собой. Появляясь в бушующей дали в ярких лучах солнца, он звал её, манил и влёк за собой магическим пением влюблённого дельфина. Резкими размашистыми жестами отважно отбрасывая в разные стороны случайных зевак, как акул, пираний и прочих хищников, встречавшихся на пути, он победоносно представал перед ней во всей своей экзотической мажорной красоте. Огненной лавиной сияния и блеска морское чудовище преследовало её, извергая языками пламени алкогольный перегар, буйно рвущийся из него наружу. После ночного корпоратива, длившегося уже несколько суток в ресторане фешенебельного отеля, владельцем которого он являлся, ему потребовался перерыв, чтобы охладиться и надышаться свежим ветром перемен. Не совсем протрезвевший, смутно осознающий свою роль в потоке стремительных событий, в превращениях, происходящих с ним в данный момент, не имея никакого представления, как, вообще, он тут очутился, для чего и с какой целью, - он пытался ухватиться за девушку, как утопающий хватается за соломинку, наивно полагая, что именно она спасёт его и даст ответы на все его вопросы. Как Богиня, опоившая его магией изумрудных глаз, она затянула его в свои коварные сети и не давала покоя плотоядному аппетиту его безумных желаний и больных фантазий. После очередной бутылки французского коньяка, усыпившего его мозг и сознание, он покорно следовал за ней в надежде спастись. Но девушка брезгливо отворачивалась от него и, покрутив пальцем у виска, таинственно исчезала в пучинах стремительного потока эскалатора, как божественная Дива в глубине одной из старинных икон его раритетной коллекции, доставшейся ему после ограбления Храма и убийства сторожа. Поражая библейскими громами и молниями сердце влюбчивого мажора, она возникала перед ним как сладкое яблочко из эдемского сада, которым Ева соблазнила своего несчастного Адама. В силу замутнённого алкоголем сознания, не в состоянии больше справиться ни со своими чувствами, ни с самим собой, ни с соблазном отведать роковое яблочко, он вновь шёл на дно и обречённо исчезал в штормующем потоке стихии. Сбивая с ног встречных пассажиров, он повторял свою попытку снова и снова увидеть её и припасть к ногам своей Богини, но обессилев в напрасных стараниях, отступал в своём штормовом плавании, опускаясь обмякшей издыхающей тушкой, как на острые рифы, на встречные хребты и всевозможные горбы и головы. Покинутый и брошенный, он закипал в собственной церозной желчи и издыхал, заражая всё вокруг своим ядовитым дыханием с явно выраженным оттенком гашиша. С нескрываемым злорадством, лопающийся от злобы, мстительно щёлкая челюстями как голодный хищник, он выпускал ядовитую слюну и прочие токсичные соки из себя, загрязняя окружающую среду. Упустив шанс поразвлекаться и, в конце концов, продегустировать нектарный микс из сочной мякоти своей избранницы, под буйное урчание голодного желудка, он заливался откровенным матом, проклиная жестокосердную пиранью, сорвавшуюся с его крючка. В этот момент он представлял опасность теперь уже не только для девушки, но и для всех окружающих, как хищная акула, напавшая на след своей жертвы, чтобы отомстить и зверски разделаться с ней. Тяжело и неуклюже всплывая наружу, разнузданный мажор снова подныривал к своей жертве. Он предлагал ей валюту и золото из офшоров, бриллианты, похищенные из Эрмитажа за взятку полиции, иконы из Храма, вырванные из рук убитого сторожа, бесплатный столик в ресторане и номер в собственном отеле, но вновь, из – за изрядной дозы гашиша, давал промашку и камнем шёл на дно. И вот, получив решительный отпор, как рыбацким гарпуном в свою разверстую пасть в эпицентре стихийного бедствия, в отчаянии он бросался прочь вниз на эскалатор и больше уже не выныривал, зацепившись по пьяни, вероятно, за чей – нибудь каблук или попав под чей – то пинок или кулак, а, может быть, как богатый трофей, под самый что ни на есть бандитский нож грабителей. Таких вертухаев - обчистить живность подшофе и поживиться за чужой счёт, всегда полно не только на трибунах и в кабинетах под портретом, но и во всех других публичных местах, включая и метро.

Вот, выбившись из суеты на свет божий, кто – то, невзирая ни на что, пробирался к перрону, как тучный медведь сквозь густые заросли в чаще леса, подминая и затаптывая под себя всё живое, возникающее на пути. Он недовольно взвизгивал и мычал, когда кто – то спотыкался о чью – нибудь случайную подножку и падал как бревно ему под ноги или прямо в самые объятья, преграждая дорогу всему трафику. Сердито обматерив нарушителя, он брезгливо переступал через него, пнув в назидание по рёбрам пару раз ботинком, чтобы больше так не делал и тут же исчезал в туманной дымке трафика, триумфально оставляя позади себя зазевавшегося ротозея. А тот, сбитый с толку горбачевской перестройкой и бесконечными увольнениями и голодовками, беспомощно отбивался от потока ног и пинков, посыпавшихся на него со всех сторон. Обессилевший от бесчисленных попыток встать на ноги, подняться и выбиться из под копыт суматошного стада, втаптывающего его заживо в могилу, он сдавался и распластано лежал красной дорожкой под ногами у всей толпы. Отдавая душу то ли Богу, то ли Дьволу на своём последнем Страшном суде, как жертва перестройки, он гордо умирал, издавая еле слышные проклятия вдогонку своим хладнокровным вождям, боссам, палачам, каждому по отдельности. А те, торопливо обтерев об него, как о тряпку, свои запылившиеся подошвы ботинок, как ни в чём не бывало, целеустремлённо спешили дальше на Олимп по своим делам. И снова кто - то в суматошной давке и суете, наступив в очередной раз кому – то на ногу, громогласными воплями босса с размашистыми ужимками гестаповца, делал подчинённому внушительные замечания, отпечатав свою жирную пятерню на его тощей щеке, сварливо и злобно материл его и его мать и всех, оказавшихся рядом. Вирус бешенства тут же распространялся и заражал окружающих. И уже другой персонаж, возомнивший себя всемогущим диктатором, перехватывал эстафету и истерично нападая на всех, кто попадался ему под горячую руку, язвительно ругался, видимо, опаздывал на работу и, щёлкая от злости своими акульими челюстями, отвешивал свой автограф по лицам размечтавшихся нищебродов. Отхлестав в порыве агонии всех, кто был поблизости, с чувством глубокого удовлетворения, как бес, выскочивший из ящика Пандоры, он молниеносно исчезал и, никем не замеченный, спускался по эскалатору на перрон.

Но вот стоны из – под земли заживо погребённых умирающих, мат оскорбляющих, спотыкающихся о них как о пни вырубленных деревьев, крики недовольных всем происходящим перекрыл звонкий смех. Кто – то громко смеялся и шутил в стайке молодых людей с гитарами и лыжами, очевидно, студентов. Кто – то рядом с ними, тесно зажатый со всех сторон тяжёлой лавиной толпы, задыхался и отчаянно кричал, как утопающий, зовущий на помощь и, размахивая руками как оживший мертвец, выбивался из душной пробки, сковавшей дыхание.Но никто ничего не видел и не слышал Толпа слепо неслась навстречу новому дню как дикий табун в туманную мглу степи над самой пропастью, не замечая её.
 
Вот кто – то, похожий на крутого боевика из легиона ФСБ, воинственно выбиваясь из туманной мглы наружу, нагло расталкивая всех локтями и ногами, триумфально сбегал по эскалатору на платформу. Врезавшись на ходу в стайку хохочущих студентов, случайно оказавшихся на его пути, он поскользнулся от чьей – то случайной подножки, но удержался на ногах и, ухватившись на лету за того, кто попался под руку, принялся разделываться с шутниками и отшвыривать их с пути в разные стороны. Ловкими движениями каратиста он проделывал с ними всевозможные трюки, применяя запрещённые приёмы борьбы и бокса. Жестами профессионального спортсмена он заламывал им руки, сбивал с ног и бешено боксовал как спортивную грушу, пока не появлялась кровь, опрыскивая его живительным фонтаном. Тогда, ухватившись за горло несчастного, попытавшегося дать отпор, он со всей своей дикой силой швырял его на стену и начинал бить о холодный мрамор головой, выстукивая чечёточную дробь, как спортивным мячом. Превратив жертву в кровавый комок мяса, он выписывал кровью несчастного свои сатанинские послания на стене как проклятия и заклинания всем остальным. Затем, ухватившись за следующего, он подбрасывал его вверх, крутил им в воздухе как гимнастической лентой несколько раз и как футбольный мяч в ворота, отшвыривал его в толпу. Пройдясь боксёрскими кулаками по остальным, цепко хватаясь за их шевелюры, он сталкивал их лицом к лицу и отбрасывал в разные стороны, разбитых и истерзанных, прочь от себя как мёртвых котят. Задев в ходе драки мимоходом девушку своим острым плечом, он вдруг остановился, и грозно, как разъярённый полицай, уставился на неё. Разделавшись со студентами, он перекинулся на неё и размышлял, что с ней сотворить. Увидев страх и ужас в её глазах, он ещё больше раззадорился в своих амбициях и аппетитах. Он жадно схватил её за шиворот, приблизил её лицо к своему, похотливо разглядывая свою новую жертву. Ненависть и отвращение девушки опалили его звериный оскал. Отравив её своим смрадным дыханием, он вдруг резко тряхнул её и ударил о стену. Цепко ухватившись за шею девушки, он принялся разрывать на ней одежду и дико, как голодный зверь, рычал, впуская свои звериные члены и соки прямо в неё. Крики и вопли жертвы ещё больше возбуждали его. Ему нравилось трогать её, укрощать её сопротивление и подчинять своей воле. Он насиловал её прямо на перилах, жадно вымогая у жертвы удовольствие обладать ею. Он тянул из неё кровь как Дракула, жадно, капля за каплей дегустируя сладостный нектар её молодого тела. Припав к нежной шее, как к свежему роднику с живой водой, он утолял свою звериную похоть. Но вот, насытившись ею вдоволь, он резко оторвался от неё своей звериной, залитой кровью пастью, и, охладев к жертве после сытной трапезы, брезгливо и грубо отбросил от себя, как обглоданные потроха, вниз с лестницы, как в пропасть с высокой скалы. Она могла бы упасть и разбиться, но вовремя схватилась за перила и удержалась. А насильник, теперь уже в облике знаменитого эстрадного кумира сцены, стремительно летел куда – то дальше по эскалатору, то ли к своим звёздным гонорарам в сказочных шоу для дебилов, то ли к новым жертвам своих новых преступных развлечений. Ни с кем не церемонясь, по – хамски развязанно и нагло, расталкивая всех локтями, он продолжал свой звёздный путь по хребтам и головам людей. Как дикий разбушевавшийся полицай на митинге протеста, он забивал их битой и отшвыривал в разные стороны, бросал их на встречных пассажиров. Сбивая всех с ног и сея панику вокруг себя, опоённый своей демонической силой и величием, он пел, заглушая мощью голоса плач и стоны растерзанных им людей, вопли детей, женщин, жалобы стариков, раздавленных его сатанинским хамством и наглостью. Как на сцене в сверкающих лучах славы и победы он затмил всех! Только он один и никого рядом, и никого больше на гламурных подмостках кровавого шоу! Трепещите, рабы! Он не пощадит никого в своём марафоне за место под солнцем! В своём триумфальном штурме на подступах к Олимпу славы и победы он сметёт с пути любого, кто посмеет с ним состязаться! Он сотрёт в порошок каждого, кто осмелиться ему перечить! Он не даст никому превзойти его славу и величие! Он будет петь как птица Сирин и подчинит своей воле любого, затопчет, сравняет с землёй и уничтожет! Любыми средствами, но победителем кровавого шоу Люцифера будет только он и никто другой!

Вконец распоясавшись от собственной силы и мощи, не встречая сколько – нибудь серьёзного сопротивления, он разошёлся вовсю. Он грозно рычал, истошно кричал на окружающих, так, что зрачки раздутыми пузырями лопались жёлтой слизью прямо жертвам в лицо и выворачивались наизнанку, откуда выскакивали ползучие гады и гадины. Как гремучие могильные змеи они набрасывались на людей и, полоснув их своим ядовитым жалом, стремительно исчезали в толпе. Заразив своей отравой людей, они превращали их в зомби и успешно выполнив свою миссию, тут же уползали во всевозможные щели и дыры, как упыри и вурдалаки после кровавого шабаша в церкви. А зверь тем временем продолжал своё победоносное восхождение. Он дико выл, как голодный оборотень и бросался на людей, разрывая им грудь и вырывая сердце. Он душил их и цепко ухватившись, таскал по земле за уши, прокручивая в смертельном сальто. А напоследок, он запрыгивал ногами на хребты упавших и распластавшихся на земле растерзанных им людей, затаптывал их и опускаясь с высокого прыжка прямо на грудь – добивал их. Как некрофил с дикой силой он бил их, уже мёртвых, о стены, чтобы насытиться их телом и кровью и выписывать письмена своих сатанинских меток и знаков в назидание потомкам.Он создавал свою Библию и расписывал на стенах кровью людей строки из неё.

Сталкиваясь лицом к лицу с очередной, застывшей перед ним в ужасе девушкой в розовой кофточке, в солнечной копне лучей, как в свете софитов, освещающих гадов и гадин, выползающих из его могильных глазниц, он приходил в ярость. То же самое он испытывал при встрече с любой другойженщиной из толпы с сочными, соблазнительными формами. Страдающий манией величия, он не мог терпеть их рядом с собой и переполненный ненавистью и отвращением к ним в силу своей нетрадиционной ориентации, мстительно набрасывался на них и душил. Придумывая на ходу новые приёмы для пыток и издевательств для своей очередной экзекуции, с бешеным остервенением сумасшедшего чикатилы, сбежавшего из тюрьмы, как изощрённый извращенец – маньяк, он властно разделывался с ними. Всё так же, в один прием, дико рыча, срывал с жертв одежду, как шкурку с трепетной лани, и жадно вонзался звериной пастью в сладкую мякоть жертвы. Как голодный зверохряк на кремлёвской тусовке элитной зверофермы, повизгивая от удовольствия от крови и сладкой женской плоти, похрюкивая как дикий кабан у кормушки, он разрывал свою жертву в клочья и, громко чавкая полной, набитой мясом пастью, жадно проглатывал своё экзотическое блюдо. Как хищник на охоте, он ловко разделывал тушку острыми клыками и смаковал свою изысканную трапезу, пока полностью не насыщался ею. Грубо тиская растерзанную жертву своими звериными лапами, зверь рычал и жадно утолял свою дикую похоть. Распяв несчастную под своей огромной тушей, он вонзался в неё всеми своими огромных размеров членами и, напиваясь крови, продолжал насиловать сочное женское тело, дегустируя её охрипшёё кровоточащее горло с перекошенным от ужаса и боли ртом. Жертва пыталась кричать, звать на помощь, отбиваться, царапаться, но вконец измучившись под горячей тушей оборотня, выбивалась из сил и медленно умирала, не приходя в сознание. Утолившись женской плотью, зверь тут же разрывал её в клочья, пожирал останки и, отбрасывая от себя кости и потроха, выхватывал из толпы новые жертвы.

Вот он, Голем, рождённый из мрака ядовитым лучом роковой звезды Люцифера! Мстительный, злой, жадный, он явился на свет, чтобы выполнить свою дьявольскую миссию и возвестить всех о своём пришествии в этот мир, о своей силе и величии! Явился Повелителем тьмы перед толпой убогих рабов его воли, перед этими безликими обречёнными жертвами его неистребимой сатанинской власти. Раздражённый и злой, что никто не обращает на него никакого внимания и не уступает дорогу, он уже орудовал не только пастью, клыками, кулаками, копытами и рогами. Как судья и палач в одном лице, он вдруг превращался в известного на всю страну прокурора и за баснословные гонорары в окружении своего олигархического клана зачитывал приговор своим жертвам в коррумпированномВерховном суде страны, превратившимся в тот момент в пекло самой Преисподней. Он уже не стеснялся никаких средств для достижения своих целей на пути к мировому господству своего олигархата и орудовал уже не только «градами» и «ураганами», но и крылатыми ракетами и прочим сверхсовременным оружием. Он косил наповал всех подряд, чтобы не мешали движению к главной цели и не попадались уже больше никогда на его пути. Он сбрасывал несчастных с лестницы, пинал и затаптывал их и победоносно переступая через разбитые о стены головы и растерзанные в рукопашной схватке, расстрелянные и испепелённые лазерными пушками тела. В своём истинном облике Зверя, оказавшегося среди людей, он набрасывался на них, терзал и рвал на части. Он бил и душил свои жертвы до тех пор, пока не появлялась кровь, которой он жадно напитывался, чтобы зарядиться для своих дальнейших акций и сатанинских ритуалов. В дикой суматохе, от зверских нападок и ударов, от острых клыков и резких пинков, сражённый Зверем наповал, кто – то падал замертво, не в силах сопротивляться. Оказавшись под ногами толпы, в месиве грязи и крови, как в электрической мясорубке, несчастный исчезал из виду под тяжёлыми подошвами и острыми каблуками сбитых с толку пассажиров. Беспомощно скатываясь по эскалатору вниз, он сбивал с ног всех остальных, сливаясь в тучную массу падающих тел. Огромным стонущим куском, похожим на сорвавшийся с небес метеорит, он стремительно катился в Тартарары, забирая с собой всё новые и новые жертвы.
А Зверь тем временем, вновь преображался и менял свой человеческий облик. Вот он боевик из Нацгвардии на митинге протеста насмерть забивает дубинкой свою очередную жертву. А вот он украинский нацист расстреливает на Майдане русских за то, что по – русски с ним говорят. А вот он фээсбэшник из охранки олигарха стреляет в очередного конкурента и убивает ненужных свидетелей его преступлений. Вот и лидер из Госдумы в окружении своих наёмных головорезов расправляется с оппозиционерами, устраивая драки и провокации в Думе. А вот и очередной министр устраняет своих конкурентов выстрелами в спину из – за угла какой – нибудь подворотни. Вот известный олигарх в суде устами коррумпированных судей приговаривает своих врагов правозащитников к высшей мере за правду и разоблачения его преступлений, афер и махинаций, опубликованных в СМИ. А вот один из правительства, собственной персоной, с вооружённым до зубов ОМОНом, спускает своих кровожадных боевиков, как голодных псов с цепи, на несчастных блогеров, публикующих в Интернете разоблачительные ролики о коррупции и криминале в правительстве и высших эшелонах власти.

Так, триумфально переступая через трупы и кровь своих жертв, метко отстреливаясь от сопротивляющихся, кровавый Зверь успешно пробирается к своей цели: нужно первым занять себе лучшее место под солнцем над всем этим копошащимся муравейником, нужно заставить всех работать на него одного. И как ни в чём не бывало, он снова преображается в человека и продолжает своё победоносное шествие, оставляя за собой горе и смерть, окопы и траншеи, горы пушечного мяса, руины и пожарища, стоны и проклятия ни в чём неповинных людей. И вот уже в облике солнцеликого Президента он восходит к трибуне на пьедестал славы и произносит свою космическую речь в сверкающих лучах своей несокрушимой власти, в своём движении в зенит в райских кущах олигархата. С помощью крылатых ракет нового поколения он триумфально покоряет мир и возносится над ним на палубе своей легендарной Олимпии. С щедрого плеча рыночного Атланта, взяточника и афериста, Мойши миллиардера, яхта пронзает время и пространство и стремительно несётся сквозь реки и океаны крови мимо растерзанных жертв и фрагментов их тел, мимо тонущих и зовущих на помощь людей. В окружении своих Апостолов, соратников олигархов правящей элиты, он возносится в зенит всё выше и выше от простых смертных, всё дальше и больше от пылающего Кремля, от залитой кровью Красной площади, от баррикад и руин столицы. Как от скотомогильника, поражённого вирусом его шизофренических фантазий, он удачно избавляется от всего, что совершил над целой страной и её народом. Истерично хохоча над панорамой зрелища своих земных деяний, на палубе своего роскошного космического Ковчега - он умывает руки от крови и преступлений, которые совершил и стремительно уносится в алмазные дали своей новой резиденции в райских кущах Эдема. Там, среди несметных богатств и роскоши, уже не будет всех этих войн, распрь, погромов, грызни и делёжки за место под солнцем. Внизу, в грудах праха, дыма и пепла оставалась растерзанная и разворованная им страна, руины и пожарища, братские могилы и дымящие чёрными облаками крематорные печи. Там, на самом дне жизни корчился под полицейскими дубинками доведённый до отчаяния тот самый народ, который слепо поверил ему и пошёл за ним, как с закрытыми глазами, в огонь и воду. Там, у высоких трибун его ораторств и баек, прятались под громом снарядов и разрывами «градов» нацистов и неофашистов в подвалах и ямах его «избиратели», растерянные, растерзанные обитатели трущоб и окраин уничтоженной страны. Как дикие зверьки они метались по разбомбленным кварталам сёл и городов пылающих чёрным огнём. Пушечным мясом под обстрелами нацистских армий падали они замертво, сражённые оптической артиллерией, бесправные и беспомощные перед военной махиной фашиствующей власти рыночных нуворишей.

А Триумфатор тем временем победоносно удалялся с места преступления на своё новое место жительства в райские эмпиреи. Мечтательно закинув наполеоновский взгляд за горизонт, куда влекла его роковая звезда, овладевшая всем его существом, он радовался победе и несметным богатствам своих трофеев. Весь мир был в его кармане, а сам он был подобен демоническому Мессии, явившемуся отомстить и свести счёты со своим давним врагом из Мавзолея и его соратниками по партии. Успешно выполнив свою миссию, он оставлял народу, когда – то наивно поверившему ему, наследие своего адского труда, лишив всех прав, льгот и привилегий, отменив бесплатное образование, здравоохранение и законодательство. Узаконив коррупцию и преступления правящих чиновников, он превратил народ в раба и покорного исполнителя своих прихотей, капризов и больных фантазий. Присвоив себе и правящему олигархату всю собственность, принадлежавшую когда – то стране и народу, он оставлял простым гражданам лишь смерть, страх, нищету и проклятия. С чувством глубокого удовлетворения он возвращался к своему космическому Хозяину, чтобы с его подачи занять своё место в истории мира и получить иммунитет Победителя. Так, он снял с себя все обвинения и подозрения во всех своих преступлениях, совершённых на Земле под разными масками.

Но всё это пока что лишь его мечты и планы, а сам он, никем публично не остановленный и не задержанный, завербованный адом, как сумасшедший маньяк, сбежавший из психиатрической клиники, в облике человека, продолжает свой ритуальный вояж на вершину Олимпа и пытается вновь баллотироваться на сытное место в правительстве и выиграть очередные выборы. И вот ещё один теракт, и ещё один взрыв, и ещё одно убийство и сотни убийств и сотни безнаказанных преступлений! Кто посмеет перечить? Кто сильнее? Прочь с дороги! Победа даёт право сильнейшему ходить чёртом по разбитым головам, спинам и хребтам. За всё заплачено, и не только 30 сребрениками! Победа не щадит проигравшего, крушит и ломает судьбы, жизни, души и даже веру людей. Она дарит победителю удовольствие получать в награду неприкосновенность и иммунитет . Она слепо дарит власть любому, пожелавшему её. Она щедро возносит Победителя над остальными. Но только при одном лишь условии всё это совершается. При одном лишь условии судьба дарит удачу: при условии сделки и добровольном желании продать свою душу Дьяволу и признать его своим Хозяином и Боссом. Да, чтобы врать и унижать, убивать, уничтожать и грабить остальных, лишать их всех прав и присваивать себе чужое, наживаться на чужом горе и богатеть за счёт других, нужно признать верховную власть своего Владыки. Нужно подчинить себя своему Демону, позволить ему вселиться в тебя и подчинить тебя Повелителю скрытого от простого смертного царства, запретного и отторгнутого Богом. Нужно признать желания и фантазии Дьявола, вселившегося в тебя, как свои. Спрятанные чёртом втайне от Бога внутри самого человека, они просятся наружу к своему Создателю. Вот это спрятанное им самим в человеческой матрице и выискивает Дьявол как свой тайный вклад, обещающий ему баснословные гонорары и Возмездие врагам. И тебе уже не трудно, и даже приятно ощущать в себе Демона, выполнять его указания и принимать их как свои. За следование распоряжениям Хозяина и Босса, ты, в конечном счёте, становишься им самим. Вот он путь нынешнего вождя и героя, смысл и суть его выдающихся «подвигов».

Ловко запрыгивая в подкативший вагон, поданный вовремя самим Сатаной, Дьявол ехидно похахатывает над несчастными, помеченными его дьявольским знаком. Грозным предвестием ничего не подозревающим людям, будущим жертвам зверя, резко захлопнулись двери, укрыв внутри себя воинственного посланника Преисподней. Все вокруг засуетились, услужливо уступая своё место, ведь это же Сам Вождь! Откуда этим наивным и доверчивым людям знать, что скрывается под маской высокопоставленного лидера страны? Кто – нибудь может безошибочно определить кто есть кто? Как можно поверить, что за улыбкой вежливого и интеллигентного человека скрывается опасный, дикий Зверь, чикатило, инфицированный вирусом безумия и мести? Как могли узнать эти бедные люди в душном вагоне, изолированные от правды и остального мира, что перед ними преступник? Что за спиной этого рецидивиста - горы трупов и реки крови, невинные жертвы терактов, взорванных домов, больниц, школ?! Кто из этих смертных глупцов может догадаться о звериных амбициях и аппетитах своего улыбчивого Вождя? Как обычно, вокруг него собиралась толпа и начинался лицемерный диалог с народом. Его интеллигентность и обаяние, обходительность и терпение в общении потрясали всех. Он терпеливо выслушивал оппонентов, вежливо отвечал на вопросы, сыпал речь цитатами, шутками, сравнениями, особенно, когда говорил об отечественной полиции и сравнивал её с полицией других стран, которая применяет против народа на митингах не дубинки и автозаки как у нас, а слезоточивые газы, яды, псипушки, гранатомёты и прочее оружие. Ну, разве это не гуманно по сравнению с ними? Когда же люди не соглашались с таким гуманизмом и начинали возражать Вождю и делать замечания, обвинять и призывать к ответу за расправы и геноцид, он менялся в лице, раздражался и опять превращался в Зверя. И снова начиналась кровавая бойня. Тут же появлялась «гуманная» полиция с дубинками и овчарками и резко вступала в диалог с народом. В ход шли дубинки, кулаки, протестующим заламывали руки, бросали как хлам в автозаки, а на остальных спускали диких собак – людоедов. В общем, несчастных жертв не щадили. Мирная беседа превращалась в черносотенный погром и кровавую расправу. Зверь вновь преображался и теперь уже в облике Великого Инквизитора триумфально восседал на своём троне и совершал над ослушниками и еретиками свой Верховный Суд, отдавая легионерам свои звериные команды. Разыгрывались гладиаторские бои. Публика на высоких трибунах решала судьбу повергнутого гладиатора. Обычно на таких зрелищах своей кровожадностью отличалась элита и всегда опускала указательный палец вниз. Плебс в это время стоял молча, понурив головы и с затаенным сочувствием надеялся на чудо и милосердие господ. Но такого не происходило и арена обильно залитая кровью, как от прилива океанской волны, принимала всё новые и новые жертвы. Алтарь сатанинских утех элиты жадно требовал хлеба и зрелищ. Так, купе вагона превращалось в арену кровавых боёв и сражений, где простым человеческим чувствам уже не было места. Это было место развлечений и щедрых трапез Сатаны. Когда вагон подъезжал к остановке на станции метро и открывались двери, пассажиры на платформе в ужасе отшатывались и падали, сбитые с ног потоком хлынувшей на них крови и растерзанных зверем тел.
А сам Зверь, приняв облик единственного выжившего пассажира, благополучно выбирался из вагона. Поспешно, никем не задержанный и незамеченный, он безнаказанно скрывался с места преступления прямо в свой рабочий кабинет, чтобы уже там продолжить инквизиции над самыми своими ненавистными подчинёнными. Особенно он полюбил это делать на закрытых совещаниях в правительстве при свечах и без свидетелей. Выбрав себе в жертву самого несговорчивого сотрудника, он превращал его в наглядное пособие для остальных сотрудников и на его примере для их устрашения совершал свой инквизиторский ритуал. Так, он приучал к страху и повиновению всех остальных. Пустив по кругу растерзанную и обглоданную тушку несчастного, чтобы коллективно закончить трапезу, он внушал всем мысль, что и над ними однажды может такое же произойти, если вдруг вздумают перечить и возражать ему. Для этого он и явился в мир со своей миссией Возмездия, наделённый нечеловеческой силой и властью единоличного Владыки ада. Дьявольская лаборатория власти требовала новых жертв и рабов для нездоровых амбиций и фантазий вождей, для опытов и экспериментов. Для внедрения в человеческие мозги и души требовались новые пациенты. Для изучения и новейших разработок по управлению, для единоличной власти и господства олигархической элиты собирались человеческие биоматериалы, создавались лабораторные препараты и убойные химикаты по воздействию на волю и разум людей, появлялись новейшие технологии по превращению людей в послушных рабов элиты. Олигархические боссы, иллюминаты и правящие кланы мирового правительства завербовывали себе на службу многочисленных сексот, агентов, вождей, палачей и прочих Иуд за 30 сребреников. Всё подчинялось железной воле кровавого Хозяина, мстительного воина и алчного Владыки мира.
Отвергнутый Богом и изгнанный из Эдема за ослушание и предательство, он превратился в космического монстра. Играя на слабостях людей, на алчности и амбициях, он вселился в них, овладел их помыслами и душами, и, как жестокий душеприказчик, подчинил своей воле, заразил своими соблазнами и похотями людей, даруя за это процветание и успех. Так, он отомстил Всевышнему и с помощью людей, с которыми совершил торговую сделку за 30 сребреников, распял Христа. Так, из праха Ада взошла его роковая звезда и напитала его силами своих вселенских лучей. Так, весь мир подчинился его роковой воле. А Богу в этом рыночном мире он мстительно отвёл лишь одно место. И это место - на кресте, со всей его верой и всей его правдой!

Растерзанная, в разорванной и залитой кровью одежде, с запёкшимися в синяках и чёрных от ударов ранах, девушка без сил прислонилась к мраморной колонне. Скатываясь по ней вниз от бессилия и потрясения на пол, она испуганно наблюдала за происходящим. Вокруг стонали и умирали растерзанные люди, пульсирующими потоками кровоточили разорванные в клочья тела, и повсюду как мусорный хлам, валялись вырванные из груди обглоданные человеческие сердца и недоеденные Зверем органы и фрагменты тел. Отовсюду слышались стоны и проклятия, плач и рыдания.
Но вот показались санитары скорой помощи и волонтёры из социальной службы. Они спешили к ещё живым людям, обрабатывали им раны, перевязывали, грузили на носилки и эвакуировали. Подоспевшие на помощь отряды МЧС, медицинские службы и случайные пассажиры спешили оказать ещё живым первую медицинскую помощь и эвакуировать их в госпиталь. Подъехавший наряд полиции, ОМОНа и Нацгвардии отцепили метро и проводили расследование инцидента на месте преступления. Следователи из Следственного комитета опрашивали выживших свидетелей и непосредственных жертв насильника. Необходимо было установить личность преступника и выйти на его след. Оставшиеся в живых очевидцы происшествия давали показания. Они сходились все в том, что преступник был Оборотнем и периодически менял свой облик. Он превращался то в гвардейца, то в полицейского с дубинкой, то в известных лидеров из Госдумы и правительства. В окружении своей охраны из чикатил и маньяков они нападали на людей и, превратившись в голодных шакалов, разрывали их в клочья, терзали и мучали, пытали и расстреливали, а затем, чтобы замести следы, жадно пожирали растерзанные тела своих жертв.
Расследованием зверского преступления по нападению и массовому истреблению людей занялось главное управление по особо важным делам. Следователи из следственного комитета осматривали место преступления. В тот момент оно было похоже на разбомбленные нацистскими армиями и залитые кровью окрестности Донбасса. Среди груды мёртвых изуродованных тел они заметили девушку, сидевшую в забытье на земле, облокотившись спиной на колонну. Они подошли и попытались взять показания у неё.

- Что Вы можете нам сказать о случившемся здесь? Кто на Вас напал? Чего он от Вас хотел? Вы его знаете?
- Да, я знаю этого Зверя. Это оборотень. Он умеет превращаться в людей и принимать разные облики. Все они из силовых структур полиции и армии. Были и из государственной Думы и правительства. Мы всех их хорошо знаем. И известный прокурор был среди них, когда проводил суд над неповинными людьми и вместе с полицией набрасывался на всех, кто ему не нравился и мешал судить. В последний раз я видела его на перроне, когда он садился в вагон поезда. В тот момент он был в облике Президента и вежливо всем улыбался.
- А тебе не кажется, что ты своими показаниями порочишь честь и достоинство уважаемого всеми человека. Почему ты позволяешь себе говорить о нашем Президенте как об Оборотне? За это можно и в тюрьму попасть по соответствующей статье. Ты знакома с нашим законодательством?
- Да уж, с нынешним вашим законодательством я имела горе лично познакомиться и испытать на себе его действительную силу без всяких фантазий и наговоров. Удивительно, как я ещё осталась жива, после встречи с этим чёртом? Он же изнасиловал меня. Да на мне следы от его насилия и издевательств! Вы что, сами не видите, что я жертва? Он хотел размазать меня по стенке и сбросить вниз с лестницы, но я ухватилась за перила, а какая – то неведомая сила помчала его дальше. Он увидел ещё одну женщину и бросился насиловать и её. Я всё видела. Он растерзал её на моих глазах. Это же дикий Зверь. Его надо убить, а не защищать. Вы – то сами, случайно, не из его компании. Ходите здесь и показания у всех берёте, чтобы расправиться от наиболее опасных свидетелей? Вам нужно уничтожить всех, кто много знает? То – то, смотрю, известных правозащитников убивают за правду, с журналистами и блогерами расправляются, всех запугивают, забивают дубинками как скотину и с митингов в автозаках увозят себе в меню.
- Как ты разговариваешь с представителями власти и прокуратуры. Что ты себе позволяешь? Ты же преступница. Ты порочишь наш режим, оскорбляешь органы власти и наговариваешь на уважаемых людей. Мы имеем право тебя арестовать. Ты арестована!
- Да это же оборотни из стаи этого Зверя!. Он специально вас сюда прислал, чтобы замести следы и расправиться со свидетелями. Как же я вас сразу не узнала. Отпустите меня! Зачем вы заламываете мне руки и надеваете наручники? Я не преступница! Я никого не убивала и ни на кого не нападала! Я сама жертва высокопоставленного преступника. За что вы меня арестовываете? Я не хочу в тюрьму! Я не согласна! Вы же палачи и насильники! Из – за вас развалили страну и истребляют народ.
- Замолчи, дура, а то хуже будет! Мало не покажется, когда на суде прокурор тебе приговор зачитает. Советую молчать и отказаться от дачи своих свидетельских показаний. Они будут против тебя. И никто не поможет, даже адвокат. Адвокатура у нас теперь платная. Разве ты найдёшь сумму в таком количестве, в каком назначит суд для твоего оправдания? Там счёт на миллионы идёт и выше. Так что молчи, если не хочешь неприятностей.
- Мне нужна медицинская помощь. На меня напал Оборотень. Он меня изнасиловал! Я должна взять справку у медиков о том, что подверглась насилию. Я хочу подать в суд на этого Зверя. Его нужно судить и наказать за всё, что он натворил, и не только со мной, - со всеми! Вы что, слуги этого Дьявола, что защищаете его?
-Не твоё дело, чьи мы слуги. Мы выполняем свою работу и обязаны доставить тебя для допроса в отделение. А там мы решим, кто чей слуга и что с тобой делать. Поняла? А будешь сопротивляться и угрожать судом, ещё одну статью заработаешь. Или ты не знаешь наших законов? А ну, пошла, пока мы тебе оставшиеся кости не переломали.
- Вы не имеете права, - не унималась девушка. – Отпустите меня. Я не преступница и ничего не совершала. Мне плохо. Я не могу идти. Позовите санитаров. Мне нужно обработать раны. Я вся в крови. Вы что, не видите, изверги?

Она попыталась вырваться, но её больно одёрнули и ударили по лицу. В ответ от боли и унижения она вгрызлась в шею полицейского, сдавившего ей горло. Схватив его за волосы, она начала оттаскивать его от себя, вырывая клочья волос и отбиваясь от него ногами. Но силы были неравные. Набросившись на неё втроём, они принялись её утихомиривать. Они били её кулаками, ногами, дубинками до тех пор, пока она не потеряла сознание и не рухнула без сил. В тот момент она была похожа на кусок запёкшегося от крови мяса. Ни глаз, ни губ, ни лица. Всё было залито кровью – ничего живого. Заломив ей руки, в наручниках, в согнутом состоянии, под полицейским конвоем, как чикатилу в тюрьме ведут на допрос, так полицаи повели её к машине. Вокруг собралась толпа зевак и случайных прохожих, ставших очевидцами развязки кровавого зрелища. Они наблюдали за эвакуацией пострадавших и с нескрываемым ужасом рассматривали растерзанные жертвы зверской грызни. Вдруг на выходе из метро появился отряд полицейских и они увидели конвой с автоматчиками и залитую кровью, в шрамах и ранах девушку в наручниках. Они приняли её за террористку и смотрели на неё как на преступницу. Послышались крики, оскорбления, угрозы. Люди осуждали и проклинали её как зачинщицу резни. Кто – то, стремительно выскочив из толпы, больно ударил её кулаком в грудь и, ухватившись за волосы, выдрал клок волос. Кто – то подставил подножку, и она упала под злорадствующий смех негодующей публики. Кто – то попытался ударить её ножом, но полицейские перехвалитили его при нападении и отвели в сторону. Весь гнев толпы стремительной лавиной обрушился на неё со всей своей слепой и беспощадной силой. Если бы не конвой, то смертным приговором вылилась бы на неё слепая месть людей за бесконечные теракты, за бандитский беспредел, за аферы и грабежи властей, за нищету и бесправие, за все преступления, которых она никогда не совершала. Доведённые до отчаяния люди растерзали бы в клочья, растоптали и уничтожили её, даже не вникая в суть происходящего.
Её привезли в участок и бросили в одиночную камеру, чтобы, ни дай бог, журналюги или блогеры, или папарацци и кто – нибудь ещё из СМИ ничего не проведали и не засняли для своих разоблачительных репортажей, роликов в интернете, статей в печати и других зарубежных СМИ. Нельзя было, чтобы были свидетели и люди узнали правду. Никто не должен видеть её и знать о случившемся.

Вот уже несколько часов девушка лежала без сознания на тюремных нарах и истекала кровью. Никто не приходил: ни санитары, ни полицаи. Казалось, что все забыли о ней и ничего не случиться, даже если она вдруг умрёт. Наоборот, для многих это будет только радостью.и избавлением от собственных грехов. А кто докажет? Где свидетели? Никто не приходил помочь ей. Было похоже, что она умерла. И только широко раскрытые глаза, в которых застыл ужас, казалось, жили ещё тем страшным днём, который разбил её жизнь навсегда, тем страшным днём, когда война постучалась к ней в дом, отнимая родных и близких, самых любимых и дорогих ей людей, оставляя её одну, один на один в этом кровавом аду вечно воюющих сильных мира сего. Она всего лишь бесправная заложница грязных игр и продажных интриг железных вождей и вертухаев от политики.
Сознание как в тумане лихорадочно выплёскивало из себя мерзкие личины обидчиков и палачей, словно пытаясь избавиться от них и освободиться. Наглые усмешки насильников пощёчинами врезались в лицо. Одна – распадом СССР, вторая – бандитской перестройкой Горбачёва, третья – мелькнувшая приговором в зале суда как третья мировая с ядерным грибом, разверзшаяся братской могилой перед ней. Вот, на допросе, сверкнул оскал полицейского над самым её лицом и прогремел его дикий грудной гогот в ответ на её показания.

- Так Ты говоришь, что беженка? И откуда же Ты сбежала, беженка? – со злым сарказмом поинтересовался он. – От мужа или от любовника? Или от обоих сразу?
- У меня никого нет. Я потеряла всех на войне. Меня лишили всего силой и обманом. И самое страшное, что ничего уже не вернуть и не исправить. В чём я виновна? Какое преступление я совершила? За что меня арестовали? – ёжась от страха и холода, растерянно спросила она.
- Ты чего прикидываешься? – ехидно ответил следователь, пронзительно заглядывая ей в глаза. - Ты же набросилась на полицейского с кулаками и чуть его не загрызла! Знаешь, сколько тебе за это светит? Больной старухой выйдешь на волю, без работы, без жилья, без семьи, - старая, больная, никому не нужная. Вот, что Тебя ожидает, беженка! Но всё можно изменить и я смогу Тебе помочь. Но только, если Ты будешь умной! Я отпущу Тебя, если Ты будешь послушной и ласковой.

Он попытался обнять её и опустить на колени, но девушка закричала и, схватив что – то тяжёлое со стола, ударила полицая по голове. Тот упал. Девушка бросилась к двери и выбежала в коридор. Тихо как кошка она пробиралась к выходу и вот, стоит только толкнуть дверь. Но до двери она так и не дотянулась. Охранники, обнаружив пропажу, бросились вслед, схватили её и повели обратно в кабинет к следователю. Тот сидел на полу, держась за окровавленную голову. Увидев её, он истерично дернулся и грозным голосом прокурора прохрипел:
- Я посажу Тебя не в тюрьму, а в психушку к дебилам, таким же как и Ты. Будешь там пожизненно обо мне вспоминать и мечтать обо мне и о той жизни, какую я Тебе предлагал и от которой Ты, идиотка, отказалась. Уведите эту мразь, пока я её по стенке не размазал. Ты меня ещё попомнишь, гадина!

/ конец третьей части /