Пов. страт-х. 59 рд. гл. 26. 59 Дивизия пролог

Наша дивизия прославилась еще до того, как ею полноценно стала.
На заре становления ракетных войск стратегического назначения начинали с более мелких формирований. Преобладали бригады, которые входили в корпуса. Ракет не хватало, и народу тоже. Ракетчиков «лепили» из всех видов войск, но в основном из артиллеристов и летчиков. Это потом всего стало много, и Никита Сергеевич Хрущев, стуча туфлей в ООН, обещал всем показать «кузькину мать». Дотошные американцы допытывались, что это значит. В комментариях Никита Сергеевич пояснил, что народ у нас сплочен, а ракеты мы выпускаем на конвейерах, как колбасу.
Это, безусловно, были знаковые слова, потому что с колбасой в стране была напряженка. Что там колбаса, в 60-х годах и за хлебом выстраивалась очередь. И народ понимал, что ракеты выпускаются на конвейерах вместо колбасы. Мне же посчастливилось служить в момент расцвета мощи ракетных войск. Поступало много новой секретной техники, училища и академии не успевали готовить специалистов и, как водится, все осваивали на ходу вместе с русским авось.
Эх, забегаю вперед. Так вот, давняя легенда гласит. На заре своей ракетной юности, когда наша Оренбургская ракетная армия была еще корпусом* , командир корпуса (или коротко комкор) частенько заглядывал в нам в дивизию с плановыми и не плановыми проверками. Городок маленький, все про всех все знают, и, конечно, заметили, что высокое начальство повадилось проверять жену одного майора, когда тот отбывал на дежурство. И надо же, кто-то «стуканул» ему. Может быть, империалистические агенты или завистники комкора, но по-доброму об этом у нас не говорят. А народ в те времена был горячий. Внезапно застигнутый в будуаре комкор был случайно застрелен из штатного пистолета внезапно появившимся майором.
Неизвестно, как было в русской армии, а в Красной армии женщины погубили в мирное время за всю свою историю двух командиров корпусов: нашего и более известного — героя гражданской войны Григория Ивановича Котовского.
К сожалению, мы не во Франции, и такие любовные драмы как-то не вписывалась в традиции рабоче-крестьянского генералитета. Хотя в обеих историях много неясного, их все равно старались замолчать или замаскировать под происки врагов советской власти.
Дальше трагедия любовного треугольника обросла подробностями в лучших традициях народных былий и легенд. Майора посадили. Неверная жена раскаялась и отправилась за ним, и жили они потом счастливо.
Надо сказать, что необычно в дивизии было и с местной географией. Пусковые установки ракет располагались вокруг населенных пунктов с непривычными русскому уху названиями: Берлин, Париж, Лейпциг, Варна, Фершампенуаз. Смотришь на карту позиционного района — вроде как Европа. Смотришь мимо карты — вроде вокруг Азия. Старожилы разъяснили, что это вернувшиеся с войны 1812 года солдаты и казаки, впечатленые европейским comme il faut** , попытались перенести Европу домой. Смело назвали свои деревни и хутора на европейский манер. Однако, видно, дальше дело не пошло. Но памятник герои 1812 года о себе оставили. Можно представить, как за прошедшие 200 лет не один случайно проезжающий по проселочной дороге путешественник тер глаза, читая на покосившейся табличке названия известных столиц. Но в местной Европе располагались позиционные районы нескольких полков, основные же площадки дивизии дислоцировались в соответствии с теорией дислокации вблизи крупного железнодорожного узла в двухстах пятидесяти километрах от Челябинска.
Сюда, по слухам, на этот «101-й километр»*** , во времена борьбы с врагами народа и послевоенным криминалом высылались подозрительные элементы. Элементы прижились, дали многочисленное потомство, которое генетически усвоило неприязнь к культуре, порядку и военным. Иногда казалось, что в бандеровских районах Западной Украины к людям в форме относились лучше, чем здесь в России, между Европой и Азией. В Закарпатье, тоже располагалась часть нашего ядерного щита. Но в основном ракеты средней дальности поражения. Этакая дубинка для наших натовских европейцев. Оттуда до позиционных районов ядерных сил Англии и Франции рукой подать, и им вполне хватало небольших ракеток. Нам же, судя по географии базирования дивизии, сподручнее доставать Китай или через Северный полюс США, «гасить» их военные базы и позиционные районы «Минитменов»**** .
Тем не менее, посещая в командировках исторические места ОУНовцев***** , впечатляешься культурой общения и холодноватой доброжелательностью местного населения, особенно женщин, «щирых» украинок, а может, венгерок или полек. Там с этим очень намешано, поэтому девки горячие и красивые. Даже пожилые националисты со значками какого-то легиона на груди в контактах были гораздо приятнее, чем люмпенизированные пролетарии приуральской «Европы». Но человеку свойственно ко всему постепенно привыкать и видеть лучшее. Со временем оказалось, что и здесь много приятных и приличных людей, а сухие степи Южного Урала живописными березовыми рощами живо напоминали Украину.
Однако это потом, а в первый день прибытия даже название городка мне показалось символичным. Его шутливо переводили  на русский язык то ли как «черная дыра», то ли «чертова яма» .  Выходишь из поезда с чемоданом на перрон, читаешь название и думаешь: «Да! Попал по назначению».
Как говорится, надо было иметь «волосатую лапу» , дядюшку генерала или тетку в ЦК  — поехал бы под Москву.


*18-й отдельный ракетный корпус.
**Соmme il faut — (фр.) Дословный перевод «как нужно, достойно».
***  «101-й километр» — условное расстояние, на которое выселялись нежелательные элементы из крупных городов, мешающие советской власти строить социализм.
****  Минитмены — англ. LGM-30 Minuteman — тип тяжелых американских ракет. Дословный перевод «ополченец североамериканских колонистов».
*****  ОУН — организация украинских националистов — экстремистское боевое объединение