Воин

ВОИН
пьеса

Действующие лица

Тоха Димов — 12 лет, очень худой, в очках, капэпэшный*.
Миня Димов —19 лет, старший брат Тохи, худой, в очках.
Анна — 45 лет, мама Тохи и Мини.
Катя Храброва — 12 лет, одноклассница Тохи, новенькая, в очках, капэпэшная.
Дюша Коваленко — 13 лет, одноклассник Тохи, глава заозерской шпаны, поселковый**.
Лимон — 12 лет, помощник Дюши по разным вопросам, поселковый.
Гарик, Витя – 12 лет, одноклассники Тохи, капэпэшные.
Тамара Витальевна — классная руководительница Тохи, учитель математики.
Человек в черной маске.
Мужские и женские голоса по телевизору.

• капэпэшники/капэпэшный – живущий в воинской части, в которую надо проходить через КПП (контрольно-пропускной пункт)
** поселковые – живущие в поселке рядом с воинской частью

События пьесы происходят в 1996 году в поселке Заозерский где-то в Восточной части России и в Аргунском ущелье (Чечня).


***
Аргунское ущелье.
Далекие звуки перестрелки. По скалистому склону бежит, пригнувшись, Миня (19 лет, худой, в очках).

МИНЯ (по рации). База, база. Это Сокол. База, это Сокол. Мы попали в засаду, отходим. База, база, это Сокол.

В паре метров от Мини взрывается граната.
Миня припадает к скале. За его спиной появляется Человек в черной маске с автоматом в руках.

База. Вы слышите меня? База… подождите…

Миня смотрит на кого-то, кто находится перед ним.

Ты? Как ты сюда попал? Уходи отсюда!

Человек в маске, стоящий позади Мини, поднимает автомат и прицеливается. Миня продолжает смотреть на кого-то впереди себя.

Ты слышишь? Уходи!

Человек в маске стреляет Мине в спину. Миня падает.
Всё исчезает.

***
Школа. Звенит звонок.
Тоха (12 лет, очень худой, в очках) сидит один за партой в третьем ряду. Он спит, положив голову на руки.
Дюша (13), стоящий в дверях, стреляет в Тоху из трубочки жеваной жвачкой, они с Лимоном (12) ржут.
Тоха просыпается.

ЛИМОН. Доброе утро, Рыба!

Тоха вскакивает, пытается что-то сказать, открывает рот, но ни звука не доносится.

ДЮША (открывает рот и пародирует Тоху). Ам-ам-ам!

Лимон заглядывает в коридор.

ЛИМОН. Атас! Тамарушка идет!

Все, в том числе Гарик и Витя, бегут к своим партам. Дюша и Лимон садятся за последнюю. Тоха садится.
В класс входит Тамара Витальевна, она ведет за собой Катю Храброву.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Ребята, у нас новенькая. Катя Храброва.

Лимон присвистывает.

Они с семьей теперь живут у нас в Заозерском.
ДЮША. Не капэпэшница хоть?

Лимон свистит, выражая разочарование.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Не капэпэшница, Коваленко, а из семьи военнослужащих, защищающих нас с тобой и мирное небо над нашими головами! Катя, ты очень вовремя — у нас сегодня четвертная контрольная.

Весь класс протяжно стонет. Дюша тянет руку.

Что, Коваленко?
ДЮША. Тамар Витальна, а давайте перенесем? Раз у нас новенькая. Пусть врубится сначала. Мы ей должны помочь и все такое.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Новенькая врубится, не переживай, Коваленко. Она победительница районной олимпиады прошлого года.
ДЮША. Ааа… понятно… (Лимону, вполголоса.) Заучка капэпэшная.

Лимон хмыкает. Катя долго смотрит на Дюшу.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Катя, садись на свободное место — к Антону Димову.

Тамара Витальевна указывает на стул рядом с Тохой.
Лимон многозначительно присвистывает.
Тоха недовольно убирает рюкзак со стула, оглядывается на Дюшу и Лимона. Катя садится рядом с Тохой.
 
Тетрадки и учебники убираем, двойные листочки достаем.

Тамара Витальевна открывает доску, там два варианта контрольной по математике.

ДЮША (громким шепотом). Правильно, четырехглазые уроды должны сидеть друг с другом!

Дюша и Лимон гогочут. Катя оборачивается.

КАТЯ. Что сказал? Повтори!
ТОХА (в ужасе). Тихо! Ты чего?!
ДЮША. Да ты знаешь, кто я такой вообще, очкастая? Рыба, за тебя теперь девчонки вступаются? (Смеется.) Раз брательник не защищает?

Тоха вскакивает и бросается к Дюше.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Димов! Коваленко! Все на место!
ДЮША. Ну? Че ты мне сделаешь?

Тоха открывает рот, но не может ничего сказать.
К нему подлетает Тамара Витальевна, хватает за плечо.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Димов! А ну сядь! Или к директору пойдем? А ты, Коваленко, хочешь опять на второй год остаться?
ДЮША. За это на второй?!

Дюша неохотно садится на место, Тоха плетется к себе, садится.

КАТЯ (шепотом). Я бы с ними сама справилась.
ТОХА. Че? Думаешь, я из-за тебя? Нужна ты мне!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА (стучит по столу). Еще слово и всем поставлю два! Глаза на доску и пишем!

Все затихают.
Тоха щурится, растягивает пальцами веки, пытаясь увидеть, что написано на доске.

КАТЯ. Ты чего?
ТОХА (убирает руки). Ничего.

Тоха начинает списывать задание с доски. Катя заглядывает к нему в тетрадь.

КАТЯ. Там три, а не восемь.
ТОХА. Отвали.
КАТЯ. Ты не видишь что ли?
ТОХА. Я сказал, отвали!
КАТЯ. А чего ты не на первой парте сидишь?
ТОХА. Потому что на первой сидят только заучки! Сама туда садись!
КАТЯ. Там тридцать пять, а не восемьдесят пять.
ТОХА. Отвали.
КАТЯ. Закажи себе очки посильнее.
ТОХА. Отстань, я сказал!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА (стучит линейкой). Димов! Хватит отвлекать новенькую!
ТОХА. А че сразу я-то?
ДЮША. Тамар Витальна, у них просто любовь с первого взгляда! Очкарики всегда очкариков любят!

К Тохе прилетает бумажка от Дюши. Тоха разворачивает, читает. Тяжко вздыхает.

ТОХА. Из-за тебя, Храброва, нам назначили стрелку на четверг!
КАТЯ. Нам?
ТОХА. Поселковые против капэпэшных!

Катя берет бумажку, читает.

КАТЯ. Я тоже приду.
ТОХА. Че? Ты девчонка!
КАТЯ. И че?
ТОХА. И всё! Девочки ходят на стрелки с девочками! А пацаны — с пацанами!

Тамара Витальевна стучит ручкой по столу, Тоха и Катя замолкают.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
3 апреля 1996
Первая запись.
Мама сказала чтоб я побольше писал, что бы улутшать грамотность, такчто я решил завести дневник. Сначала я хотел писать книгу, но не смог написать больше страницы, несмог ничего придумать. А дневник вести проще. Не важно о чем, буду просто писать все что происходит со мной, рас мама считает что мне это поможет. Она все еще надеется что из меня выйдет хотя бы грамотный человек, если уж невышел хороший.
Ха.

***

Комната Тохи. Тоха сидит на кровати, пишет в дневнике.
В комнату заглядывает Анна — мама Тохи. Ей около 45 лет, но выглядит старше.

АННА. Антоша, ты будешь ужинать?
ТОХА (прячет дневник). А стучаться?
АННА. А зачем стучаться? Ты чем тут занимаешься?
ТОХА. Ничем.
АННА. Тогда вперед - ужин готов.
ТОХА. Я не хочу.
АННА. Что значит — не хочу? Ноги в руки и пошел!
ТОХА. Ну пять минут, мам! Щас! Ну пожалуйста!
АННА. Через пять минут убираю все со стола.

Анна уходит.
Тоха достает дневник, пишет дальше.

***
На самом деле я невиноват, что пишу с ошибками. У меня диз графия. Когда невролаг сказал это маме, она очень испугалась, думала что я умру. Но он сказал что это просто значит что у меня нехватает внимания. Тогда мама сказала что она уделяет мне столько внимания сколько получается когда работаешь в две смены. Но невролаг сказал что она опять неправильно поняла. Мне нехватает сосредоточености что бы писать бес ошибок. И это часто бывает и тут ничего не льзя поделать. Иногда я пишу совсем бес ошибок, а иногда — делаю миллион. И еще у меня зрение минус три и с этим то же ничего неподелать, хоть я и с семи лет делаю упражнение для тренировки глаз. Делается оно так — я сажусь на подоконник и смотрю на маленькую черную точьку, которую мама наклеила на стекло. Десять секунд смотрю на точьку, десять секунд — смотрю вдаль на дома в нашем дворе и на деревья — там где полигон начинается. Точька — даль, точька — даль. Это очень скушно и я часто не делаю его а маме вру что сделал. Раньше мама сидела со мной, она отсчитывала время но потом ей пришлось работать больше, она устает и я делаю теперь все сам. Это упражнение не помогает но мама считает, что все наладиться, она даже пообещала мне, что я смогу стать летчиком, как папа. Мама у меня оптимист.
Папа у меня тоже наверное был оптимистом но я его плохо помню. И еще он был летчиком. Наша часть авиационная, тут почти все летчики. А Миня не стал летчиком, потому что у него минус полтора но он все равно пошел воевать.
Еще к нам сигодня в клас пришла новенькая и она меня бесит.
Больше не знаю о чем писать. Хватит на сегодня.

***
Кухня. Тоха сидит за столом. Анна то садится, то суетливо вскакивает за хлебом, солью и тарелками.
Перед ними стоит телевизор, показывают новости.

Женский голос (на фоне работающих турбин самолета): Как вы относитесь к тому, что происходит в Чечне?
Мужской голос (на фоне работающих турбин): Ну в принципе порядок надо наводить. Но чуть пораньше надо было.
Женский голос: так воспринимает ситуацию в Чечне штурман военно-транспортного самолета, который везет нас в Моздок.

АННА. Как дела в школе?
ТОХА. Нормально.
АННА. Тебя больше не обижают поселковые?
ТОХА. Не.

Женский голос: Этот самолет пока, слава богу, не перевозил гробы, но уже перевозил раненых, а сегодня на борту самолета гуманитарная помощь для солдат и офицеров нашего полка.

АННА. Если они к тебе будут лезть, то скажи мне, я поговорю с их мамами.
ТОХА. Хорошо.

Другой мужской голос: Это будет моя личная точка зрения. Этот процесс назревал. И действия войск независимо от того внутренних войск, министерства обороны, они только адекватны той обстановке, которая там сложилась на этот период времени.

АННА. Они тебя задирают, потому что видят, что ты городской интеллигентный мальчик.
ТОХА. Ага.
АННА. Когда Миня вернется, мы продадим эту квартиру и обязательно уедем. В город.
ТОХА. Угу.
АННА. Будем жить в Санкт-Петербурге. Я рассказывала, что я родилась в Санкт-Петербурге?
ТОХА. Ага.

Женский голос (интервьюирует): У вас есть ощущение такое, что необходимо было вводить войска в Чечню?

АННА. И жила там до четырех лет. У меня самое раннее воспоминание — как мы с мамой и папой идем по какому-то мосту. Мне кажется, это был Литейный мост.
ТОХА. Ты рассказывала.

Другой мужской голос: Конечно. Обязательно даже. Надо было вводить раньше просто.

АННА. Я помню, что была поздняя осень, было так холодно, как только в Петербурге и бывает. Сыро и холодно, до костей пробирает. И я все никак не могла надеть левую варежку. Прям помню, что именно левую. Такие варежки на веревочке, у тебя такие же были, от Мини достались. Помнишь?
ТОХА. Ага.
АННА. Вязаные такие, с синенькой снежинкой. Снежинку я вышивала.
ТОХА. Помню.
АННА. Я рассказывала, как мы потеряли Миню на вокзале?
ТОХА. Да! Тысячу раз!
 
Женский голос: Так воспринимает ситуацию командующий полком Юрий Медзюта…

Анна переключает.
 
АННА. Ему три годика было. А мы опаздывали на поезд в Ессентуки. Пять минут оставалось и тут папа говорит: а где паспорта? Я отпускаю Минькину руку, лезу за паспортами, а потом смотрю — а Миньки нет нигде. Потерялся. Я так испугалась. Но он знаешь где все это время был?
ТОХА (уныло). Смотрел на аквариум.
АННА. Да! На рыбок смотрел! И смеялся. Вот Миня вернется, и мы переедем в Санкт-Петербург.
ТОХА. Ага.
АННА. Ты не переживай, это будет последний раз. Больше никаких новых городов. Никаких переездов. Будем жить на одном месте. Всю жизнь! Все будет хорошо!
ТОХА. Да мне и здесь нормально.

Звонит домашний телефон. Анна и Тоха вздрагивают.

АННА. Это Миня!

Анна подбегает к телефону.

Да? Алло! (Слушает.) Да… я знаю… но войдите в наше положение… у меня зарплата через две недели! Я знаю, что долг уже большой! Но как же мы без электричества? У нас же нет газа, у нас плитка электрическая… Да, я… понимаю… постараюсь…

Анна кладет трубку.

Антош, если еще будут звонить из-за оплаты счета, говори, что мамы нет и она перезвонит, ладно?
ТОХА. Ладно.
Голос диктора: «А теперь просим убрать от экрана детей, беременных женщин и людей с неустойчивой психикой…»

Анна выключает телевизор.

АННА. Я ложусь спать, мне в три на смену. Помоешь посуду?
ТОХА. Ага.
АННА. Спасибо, Антошечка.

Анна целует Тоху, уходит.
Тоха включает телевизор, смотрит.

Мужской голос: нас двадцать пять человек привезли, троих солдат-срочников они сразу куда-то убрали, не били их, ничего, а контрактников они сразу начали бить. Двоим сразу почки отбили, прям на первый же день, они их сразу прикладами там, по-всякому их. Нас почище били, чем их. Нас никогда автоматами не били, нас только ногами и руками. Один до того набился, он все кулаки избил, перебинтовался и давай ногами ходить уже бить.

***
Школа. Перемена.
В пустом классе только Тоха и Катя. Тоха пишет что-то в своем дневнике. Катя сидит на подоконнике, читает книжку.

КАТЯ. Что пишешь, Димов?
ТОХА. Что читаешь, Храброва?
КАТЯ. Для тебя слишком сложно.

Катя показывает обложку. Тоха щурится, пытаясь разглядеть название.

ТОХА. Буси что? Про бусы?
КАТЯ. Сам ты про бусы, Димов. «Бусидо» - это кодекс самурая.
ТОХА. И че, интересно?
КАТЯ. Очень. Вот, например (читает): «В бусидо есть три первостепенных качества; верность, правильное поведение и храбрость. Мы говорим о верном воине, справедливом воине и отважном воине, и только тот, кто наделен всеми тремя добродетелями, является наилучшим воином.».
ТОХА. Тупость какая-то.
КАТЯ. Сам ты тупость, Димов.

Катя вздыхает, выходит из класса.

ТОХА (вслед). Сама ты! Тупость…

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
4 апреля
Опазорились на стрелке с поселковыми. Все изза Храбровой. Она приперлась и поселковые стали ржать — типа мы не мужики рас девочка нас защищает. Дюша ко мне подошел, сказал — вы че ваще обарзели, парни капэпэшные? Сидите у себя в части, если такие борзые. А если хотите ходить нормально в школу, то не борзейте, и про дань незабывайте. Гоните тридцать фишек с носа. Раньше было двадцать фишек в день, теперь повысили до тридцати. И это изза Храбровой. я опять несмог ничего сказать. На горло будто чтото давит. Был бы тут Минька, они бы непосмели так делать. Раньше нас ни кто не смел обзывать капэпэшниками, все поселковые боялись пацанов из части. Минька среди наших был самый главный. И в школе нас уважали. Теперь все нетак. Да и нас стало поменьше, многие разъехались, а нам с мамой уже не куда ехать. А у Дюши батя сидит в тюрьме по этому все его бояться и платят дань фишками.
Тут надо объяснить наверное что это такое. Типо для потомков если вдруг они найдут мой дневник и небудут знать что такое фишки. Хотя мне кажеться в фишки все всегда будут играть это самая классная игра. Что может быть прикольнее фишек?
Ну в общем фишки это наша главная валюта. Старшие играют в фишки на деньги. Банда Дюши собирает дань с нас. Мы в свою очередь отбираем фишки у младших классов. Первоклашки отбирают у детсадовцев. Такой вот закон джунглей. Только я ни у кого не отбираю потому что мне жалко первоклашек. По этому меня бьют. Это если я неуспеваю убежать. Главное успеть до КПП добраться, дальше деревенским хода нет. Но это три улицы от школы.
Самыми крутыми считаются пластиковые фишки мортал-комбат и «переливашки»-погс. Переливашки называются так потому что переливаются если их на солнце туда сюда покруть, все логично. А самая-самая крутая - это золотая бита на двенадцать очков, она есть только у меня. Ее нашел Миня когда то на улице и отдал мне. Я жду когда она станет очень дорогой и обменяю ее на денди. Или на велосипед - пока не решил.

***
Воинская часть. Тоха, Гарик, Витя и еще несколько капэпэшных ребят играют в «русских и боевиков», спрятавшись за «блиндажами» из досок.

ТОХА (держит воображаемый автомат). Тыр-тыр-тыр-тыр!
ВИТЯ. Дыщ-дыщ!
ТОХА. Сокол! Я ранен! Сокол, сокол, прием!
ГАРИК (выглядывая из-за досок). Тыщ-тыщ!
ТОХА. Тыщ-тыщ!
ГАРИК. Ты-дыщ! Вы убиты!
ТОХА. Не, я в тебя попал, боевик!
ГАРИК. А у меня была граната!
ВИТЯ. Эээ, это нечестно! Договаривались только про автоматы!
ГАРИК. А мне пофиг, я боевик! Ложитесь, буду вам головы отрезать!

Гарик достает палку, «пилит» шею Тохи, изображая отрезание головы. Тоха вскакивает, в ярости бросает Гарика на землю, начинает бить по-настоящему.

ТОХА. Получай! Получай!

Витя подбегает, оттаскивает Тоху.

ВИТЯ. Эй! Ты чего?

Гарик садится на земле, обхватив колени руками.

ГАРИК. Можно я больше не буду боевиком?
ВИТЯ. А кем ты будешь?
ГАРИК. Я армянин, а не чечен!
ВИТЯ. Не, Гарик. Если ты не будешь боевиком, то кто им будет? Никто больше не хочет им быть!

Тоха подходит к Гарику, протягивает руку и помогает подняться.

ТОХА. Извини, братан.
ГАРИК. Да ладно. Я привык.
ВИТЯ. Давайте заново?

Тоха и Витя прячутся за досками.

ТОХА. Дыщ! Дыщ! Дыщ!
ВИТЯ. Мы на танке!

Гарик забирается на доски.

ГАРИК. Русские! Вы все умрете! Мы отрежем вам головы!

Тоха рулит воображаемым танком.
Мимо проходит Катя Храброва.

КАТЯ. Вы тут чего? Во что играете?
ТОХА. Отвали, Храброва! Тут война!
КАТЯ. Я тоже хочу!
ВИТЯ. Девчонки не играют в войну, поняла? Вали давай!

Над головами ребят пролетает самолет, Катя замирает и провожает его взглядом.

КАТЯ. Ил-семьдесят шесть.

Катя поднимает с земли воображаемую гранату и бросает в Тоху.

Это граната! Ты убит, Димов!
ТОХА (падая). Вот ты дура, Храброва, я же за наших был!

***
Аргунское ущелье.
Миня стоит, прижавшись к стене.

МИНЯ (по рации). База, база. Это Сокол. Это Димов. Михаил. Слышите меня? Хоть кто-нибудь меня слышит?

Человек с автоматом появляется за спиной Мини. Но Миня смотрит на того, кто стоит перед ним.

Это ты? Тоха? Что ты тут делаешь? Уходи! Тоха, уходи!

Человек поднимает автомат, прицеливается.
Все погружается во мрак.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
6 апреля
Опять снился Миня. Он был там, вокруг все взрывалось. Сзади к нему подошел страшный человек в черной маске с автоматом. Я то же был там. я хотел закричать, что бы Миня обернулся, но несмог. Как обычно. Я открывал рот и немог ничего сказать. И не мог двинутся. Каждый раз Минька умирает изза меня.
Оказалось что дневник также сложно вести как и писать книгу. Не знаю, о чем можно писать каждый день. А ведь девчонки ведут дневники и каждый день что то там пишут. О чем они пишут? Непонимаю.
Сделал глаза 6 раз потом стало лень.
Миня козел. Если он все таки не умер, то я сам его убью. Ненавижу его больше Дюши!!! Хотя Дюша тоже козел, конечно. И Храброва тоже дура.
Минька, где ты?

***
Кухня. Тоха и Анна ужинают. По телевизору показывают новости.

Вечно молодая Екатерина Андреева: …был приведен в исполнение смертный приговор Верховного Шариатского суда…

Звуки стрельбы.
Анна переключает канал.
Звонит телефон. Анна подбегает.

АННА. Да? Алло? Что?

Анна тяжело оседает.

ТОХА. Это Миня? Это Миня?
АННА (по телефону). И… что? И как нам быть? Что делать?
ТОХА. Это про Миню?

Анна кладет трубку, смотрит мимо Тохи.
Тоха трясет Анну.

ТОХА. Что с ним? Что с ним?
АННА. Без вести пропал. Скорее всего, в плену…

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
12 апреля
Вчера по телеку паказывали ИХ. Боевики схватили нашего парня и что-то требовали от президента. Вроде что бы он освободил их друзей которые сидят в тюрьме. Парень был маладой, совсем как Миня. Я даже сначала испугался — потому чта подумал что это Миня. Они были очень похожи. Такой же худой. Только Миня бледный, а этот очень загарелый. ОНИ говорили на своем языке поэтому было понятно только то что гаворил парень. Он плакал и звал маму. Наверное если бы это был Минька то он бы не плакал. Минька не такой. А я бы плакал. Я такой.
А потом они отрезали ему голаву. Прямо на камеру. Потом держали ее в руках и что то еще говорили. А потом кинули ее на землю. Обычно мама выключает телевизор когда по новостям показывают отрезание голов, но в этот раз мама была на дежурстве и я досмотрел до конца. И в этот момент я понял что Миня не вернется. Они его поймали и отрезали ему голаву. Или как во сне мужик с автоматом застрелил его.
Миня не вернется.

***
Кухня. Анна и Тоха ужинают. Анна оживлена, часто вскакивает и ходит по комнате.

АННА. Знаешь, Антош, я тут подумала — а давай жить у моря? Вот Минька вернется и переедем в Краснодарский край. У меня там вроде даже родственники есть, надо у бабы Шуры спросить. У моря жить хорошо.
ТОХА. Мам…
АННА. А в Петербурге холодно. Помнишь, я рассказывала, как у меня рука замерзла, когда я шла по Литейному с родителями?
ТОХА. Я про Миню…
АННА. Синенькая такая варежка… Как у Мини… Со звездочкой… А я рассказывала, как я потеряла Миньку на вокзале? Я так испугалась! А он все это время стоял рядом с аквариумом и смотрел на него завороженно. Такой смешной…
ТОХА. Тыщу раз ты про это говорила!
АННА. Ладно… Мне через три часа вставать, помоешь посуду?
ТОХА. Ага.
АННА. У нас в магазине ревизия будет ночная, задержусь. Сваришь себе кашу, Антоша?
ТОХА. Сварю.
АННА. Я завтра попрошу у бабы Веры в долг. Куплю молока.
ТОХА. Хорошо.
АННА. В Краснодарском крае квартиры даже дешевле, чем у нас, наверное. Продадим нашу двушку, а там даже трешку можно взять. Чтобы у тебя с Минькой было по комнате.
ТОХА. Клево.
АННА. И не верь ничему! Миня вернется, я знаю! Я чувствую!
ТОХА. Ладно.

Анна уходит в спальню. Тоха начинает мыть посуду.
Звонит телефон.
Тоха подходит и, поколебавшись, вырывает шнур телефона из розетки.
Выключает телевизор, тихонько уходит к себе.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
14 апреля
Звонил тилефон. Я знаю что звонили что бы сказать что Миня умер. Я решил что маме лутше пока незнать правду.
Храброва щас на литре увидила, что я пишу чтото в своем дневнике и стала смеятся типа я девчонка. Только девчонки ведут дневники с анкетами. Я этой дуре такой говорю у меня нет никаких анкет, я для себя. Она еще больше ржет. Опять сдавило горло, ничево немогу сказать. Думаю — че делать? Кинул в нее стулом короче.

***
Школьный кабинет.
Анна и Тоха сидят перед Тамарой Витальевной. Тоха задумчиво смотрит в окно.

АННА. Антоша, ты слышишь меня? Заснул что ли? (Тамаре.) Извините, пожалуйста, с ним такое бывает. Мы вас слушаем. Так что там насчет стула? Я не поняла.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Ваш Антон кинул стулом в Храброву. Стулом! В девочку! Скажите спасибо, что не хватило сил, и стул не долетел. А если долетел бы? Мы с вами тут не сидели бы, мы сидели бы в другом месте.
АННА. Антоша! Как же так? Как ты мог это сделать?
ТОХА. Так получилось.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. И это не все. Позавчера сорвал урок биологии - спрятал весь мел в клетку с мышами.
ТОХА. Это не я!
АННА. А что, учитель не мог достать мел оттуда?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Она боится мышей.
АННА. Но она же биологичка! Как биологичка может бояться мышей? Мыши ведь… они же биологические существа! Это же самое, если бы вы… простите, я забыла, а вы какой предмет ведете?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Математику.
АННА. Вот! Это же самое, если бы вы боялись треугольников! Или двух в квадрате. Или… что там у вас еще проходят?
ТОХА. Говорю же, меня подставили!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. А в понедельник подрался с Коваленко и разбил вазу на моем столе.
АННА (Тохе). Ну, а вазу-то зачем?
ТОХА. На столе стояла, плечом, случайно.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Дальше… Устроил на перемене в туалете пожар — кинул бычок в мусорное ведро.
АННА (Тохе). Боже мой! Ты куришь?
ТОХА. Ничего я не кидал. Это опять они!
АННА. Антоша, если ты куришь, если ты куришь, то я не знаю, что я сделаю!
ТОХА. Не курю я, это спичка была, а не окурок.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Значит, все-таки кидал?
ТОХА. Нет.
АННА. Ты куришь. Я давно чувствовала какой-то странный запах, просто верить не хотела.
ТОХА. Да не курю я, не курю!
АННА. Ну, держись, Миня вернется, тебе дома такую трепку задаст!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. В общем, я очень прошу что-то сделать. Я понимаю вашу ситуацию…
АННА. Антоша, выйди, погуляй, пожалуйста. Ольга Ивановна…
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Тамара Витальевна.
АННА. Ой, простите, пожалуйста, Тамара Витальевна! Ольга Ивановна была в предыдущей школе…
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Ничего. Я привыкла.

Тоха встает, выходит за дверь в коридор. В коридоре у двери стоит Катя Храброва.

КАТЯ. Ой, ты меня чуть дверью не убил.
ТОХА. Подслушиваешь, Храброва?
КАТЯ. Ага, щас, не дождешься.
ТОХА. Тсс.

Тоха прислоняется к двери. До него доносятся обрывки разговора:

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Я знаю, что вы работаете в две смены и вам тяжело из-за старшего сына…
АННА. Со старшим все хорошо. Он скоро вернется.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Да? А я слышала, что…
АННА. Это все вранье. Все будет хорошо. Антоша, ты подслушиваешь?
ТОХА. Нет.
АННА. Антоша, я же сказала, иди погуляй!
 
Тоха пинает стену и идет по коридору. За ним бежит Катя.

КАТЯ. А что у тебя с братом?
ТОХА. Ничего.
КАТЯ. Ну правда?
ТОХА. Отвали, корова. Храброва-корова!
КАТЯ. Ты псих что ли?
ТОХА. Храброва, тут очень много стульев. Я за себя не отвечаю.
КАТЯ. Димов — псих! Псих! И дурак!
ТОХА. Сама ты дура.
КАТЯ. Я не дура, а ты тупой, потому что пишешь с ошибками!
ТОХА. Я пишу с ошибками, потому что у меня дисграфия!
КАТЯ. Ты пишешь с ошибками, потому что ты тупой.
ТОХА. Сама ты тупая. Ты тупая! Тупая!
КАТЯ. А брат у тебя такой же тупой?

У Тохи пропадает голос. Он открывает рот, пытается что-то сказать.

КАТЯ. Что, опять онемел? Я же говорю, ты тупой! Давай так — если сможешь сказать «нет», значит, ты не тупой! А? не слышу! Ты тупой, Димов? Что? Тупой, значит?

Тоха бросается к Кате. Дерутся. Катя перебрасывает Тоху через бедро. Он падает на пол, кряхтит.

ТОХА. Блин, Храброва! Больно же!
КАТЯ. Я знаю. В следующий раз будет больнее.
ТОХА. Это ты в книге своей такое прочитала?
КАТЯ. Это я с семи лет карате занимаюсь.

Катя уходит. Тоха встает, потирая спину.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
16 апреля
Храброва, ты тупая!!!
Чортова Храброва. Иногда я думаю — почему все девчонки такие? Ну понятно какие. Такие. Таже Храброва. Была бы нормальным пацаном но как девочка — жуть. Я наказан изза Храбровой. Сижу дома.
Глаза — 2 раза по 2 минуты. Вчера неделал. Маме соврал, что делал. Надеюсь, она небудет читать дневник. Я решил бросить упражнения. Всеравно результата нет. Если бы зрение улутшилось, я бы мог попроситься в армию и поехать к Миньке. И спасти его. Но мама права я не такой как он.
Сегодня почемуто вспомнил как мне было восемь и я опять пришел в новую школу потому что папу перевели в другую часть. Кажеться это был Зареченск. Или Закаменск. Непомню. И как обычно все посчитали очень смешным что я не вижу что написано на доске и сажусь на первую парту. А я был тогда плаксой (щас нет) и побежал домой. Дома никого небыло такчто я сидел на лавочке пока Минька невернулся со школы. И он мне сказал что я всегда должен быть воином. Я непонял если честно что он имел ввиду, но с тех пор не плачу. И несажусь за первую парту. Но это непомогает. Вот Минька настоящий воин, как папа. И как дедушка. Дедушка до Берлина дошел. А я нет. Я даже недошел до вершины горы в походе прошлым летом. Я отжимаюсь всего два раза. Вру. Один раз. Минька был бы недоволен.
Вроде все на сегодня.

***
Улица Заозерского.
Тоха проходит мимо Кати, сидящей на земле. Рядом валяются вырванные из книги страницы.

ТОХА. Храброва, ты чего? Устала?
КАТЯ. Отвали, Димов.
ТОХА. А че с книгой?
КАТЯ. Ничего.

Тоха собирает вырванные листки.

ТОХА. Дюша? Или Лимон?
КАТЯ. Не знаю. Я вышла на перемене, оставила книгу на парте. Когда вернулась, ее уже не было. А после уроков увидела, что страницы по всему поселку валяются.

Тоха отдает собранные страницы Кате.

ТОХА. Это ты еще легко отделалась. Потому что девчонка.
КАТЯ. Я их завтра урою. И Дюшу твоего, и Лимона.
ТОХА. Храброва, ну ты ваще. Как ты их уроешь? У Дюши отец-авторитет, ты если его уроешь, то его отец пришлет сюда каких-нибудь бандитов и все, тебе конец, не посмотрят, что ты девчонка.
КАТЯ. Это ты — девчонка! Боишься их. Ходишь домой в обход, чтобы не попасться. Я давно заметила.
ТОХА. Ниче я не боюсь! Мне просто нравится ходить тем путем!
КАТЯ. Ты трус, Димов. Дань им каждый день отстегиваешь.
ТОХА. Это из-за тебя они ее повысили! Если бы ты не лезла…
КАТЯ. Если бы ты не был сыклом…
ТОХА. Сама ты сыкло!

Тоха подлетает к Кате, выбивает из ее рук листки, они опять разлетаются.

Поняла? Поняла?

Тоха зло пинает листки.
КАТЯ. Вали отсюда! Понял?

Катя собирает листки.

ТОХА. Сама вали! Поняла?
КАТЯ. Это ты вали! Понял?
ТОХА. А то что?
КАТЯ. А то то!

Катя бросается на Тоху. Дерутся.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
20 апреля
Опять дрался с Храбровой. Она опять победила и чуть не сломала мне руку, но вызвали в школу почемуто меня с мамой.

***
Школьный кабинет.
АННА и ТОХА сидят перед Тамарой Витальевной.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Директор хочет исключить вашего Антона из школы.
АННА. Что? Как же так? Это же единственная школа в поселке?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Придется возить его в город.
АННА. Это два часа езды! У меня нет машины. Наталья Олеговна…
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Тамара Витальевна…
АННА. Простите! Наталья Олеговна была у Мини… Тамара Витальевна, как же так? Что такого он сделал?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Опять подрался с Храбровой.
АННА. Антон!
ТОХА. Она сама нарывалась!
АННА. Антон, так нельзя. Ты мальчик, а мальчики не бьют девочек.
ТОХА. Но победила-то она! Пусть ее исключают!
АННА. Девочек бить нельзя, даже если очень хочется. Они слабее!
ТОХА. Ага, слабее! Так мне по животу вдарила, что я дышать не мог!
АННА. Папа был бы тобой очень недоволен. И Миня тоже.
ТОХА. Мне все равно.
АННА. Что значит все равно?! Вот Минька вернется…
ТОХА. Папы нет. И Мини тоже.
АННА. Ты что такое говоришь, Антоша?! Не смей так говорить!
ТОХА. Они отрезали ему голову, мам.

Анна на секунду замирает, затем поворачивается к Тамаре Витальевне.

АННА (весело). Знаете, Наталья Олеговна, с Минькой меня в школы вызывали вообще каждые две недели, так что это еще ничего! Вы не исключайте Антошу из школы, пожалуйста. Давайте вместе что-нибудь придумаем.
ТОХА. Они отрезали ему голову, мама. Ты слышишь?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Антон!
АННА. Наталья Олеговна, а приходите к нам в гости! Я пирог испеку. У меня выходной будет через два дня, вы приходите.
ТОХА. Он не вернется! Не вернется!

Анна вскакивает, хватает Тоху за плечи, трясет.

АННА. Не смей! Так! Говорить! Миня приедет и тебя выдерет!

Тамара Витальевна в растерянности встает.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Так, давайте тогда сделаем так: даем Антону еще один шанс…
ТОХА. Он не приедет! Он умер! Его там убили!

Анна бьет Тоху по щеке. Через секунду бросается его обнять, но Тоха вырывается.

АННА. Прости! Прости меня, Антоша! Прости!

Тоха убегает из кабинета.
Анна опускается на стул, Тамара Витальевна наливает ей воды.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Моего Сашку заберут туда же через два года, если война не закончится. Он всю жизнь смотрит на вас, военных, и завидует. Чтоб жить не в поселке, а в части. И в форме ходить, с погонами. А я вижу, что это такое. Приезжает семья, а через год хоронит отца или сына. Невыносимо на то все смотреть, хочется хоть как-то помочь…
АННА. Я пойду, Наталья Олеговна…

Анна встает, медленно идет к двери.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Через два дня?
АННА. Что через два дня?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. В гости? Я могу печенье принести. Или курицу запечь.
АННА. Курицу — это хорошо. Да, давайте курицу.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Знаете Светлану Арнольдовну? Такая бабушка-одуванчик, живет в третьем доме у вас в части.

Анна мотает головой.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Она мужа ждала сорок лет. Пропал на войне, все считали погибшим. А она все равно ждала. Пока, говорила, на тело не взгляну — не поверю. Потому что только тогда надежды точно нет. А пока тела нет — надежда есть. И муж приехал. Живой.
АННА. А чего он так долго к ней ехал?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Я подробностей не знаю. Он вроде память потерял, завел новую семью и только через сорок лет вспомнил все. И приехал. «Привет, Светка», говорит. А ей уже шестьдесят, Светке-то. «Ждала меня?» И она: «Ждала». Это десять лет назад было. Он помер в прошлом году.
АННА. Спасибо, Наталья Олеговна.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Можно просто Тамара.

***
Тоха идет по одной из улиц Заозерского. Пинает перед собой пустую бутылку.
Из-за угла выходят Дюша, Лимон и Гарик.

ДЮША. О, Рыба, здорова!
ТОХА (Гарику). А ты что с ними делаешь?
ГАРИК (виновато пожимает плечами). Они пообещали, что с ними я не буду больше играть боевика.
ДЮША. Ну как дела, Рыба? А мы тебя ищем, ищем, думаем — куда пропал? Думаем, очки может потерял, ищет теперь? Где был?
ЛИМОН. Прятался от нас.
ТОХА. Сам ты рыба!
ДЮША. Че сказал?
ТОХА. Я сказал — сам рыба!
ДЮША. Лимон, разберись!

После короткой драки Лимон обездвиживает Тоху.

Ну че, не спасет тебя брательник?

Тоха зажмуривается и открывает рот, но не произносит ни звука.

ДЮША. А че глаза такие красные? Плакал что ли?
ЛИМОН. Так его Храброва два раза замочила, конечно, плачет.
ДЮША. Где фишки, очкарик? Лимон, давай.

Лимон достает из рюкзака Тохи небольшую стопку фишек. Дюша берет, отсчитывает.

И все? Мы договаривались — в день тридцать фишек! Мы про это говорили? Лимон, подтверди.
ЛИМОН. Подтверждаю.
ДЮША. Блииин, они еще и все с Сейлор Мун! Ты у первоклашек что ли отобрал?
ЛИМОН. Или у девчонок. Хотя нет, девчонки бы его побили.

Ржут.

ДЮША. И чего нам с ними делать? Ты хочешь, чтобы мы с этими сейлормунами позорились перед пацанами? Ну. (Пауза.) Что предлагаешь? Как насчет биты?

Тоха молчит.

Чего молчишь-то? Мы знаем, что у тебя золотая бита на двенадцать очков. По ходу, пришло время с ней попрощаться.
ТОХА. Нет у меня никакой биты.
ДЮША (кивает в сторону Гарика). А пацаны говорят, что есть.
ТОХА. Нет. (Гарику.) Предатель!
ДЮША. И чего с ним делать?
ЛИМОН. Можно вот так.

Лимон бьет Тоху под дых. Тоха отлетает, кашляет.

ТОХА. Нет у меня биты!

Лимон копается в рюкзаке Тохи, вытаскивает все вещи, находит золотую фишку, вертит ее перед носом Тохи.

ЛИМОН. А это что?
ТОХА. Отдай!
ДЮША. Сегодня ты, считай, заплатил тридцать фишек. До завтра.

Дюша, напоследок пихнув Тоху, уходит. Остальные идут за ним.
Тоха поднимает с земли пустую бутылку, бросает вслед уходящим ребятам. Бутылка попадает в Лимона.
Ребята разворачиваются.

ЛИМОН. Э, ни фига себе! Мужики! Наших бьют!
ДЮША (Лимону). Разберись.

Лимон подбегает к Тохе, начинает его бить.
Дюша и Гарик уходят.
Из-за угла выходит Катя. Не спеша подходит к ребятам.

КАТЯ. Нужна помощь?
ЛИМОН. Да, присоединяйся!
КАТЯ. Я не тебе, придурок! Димов, помочь тебе?
ТОХА. Отвали!
КАТЯ. Ну как хочешь…

Катя идет дальше.
Лимон останавливается, тяжело дышит.

ЛИМОН. Уфф, устал… Ну пока, очкарик.

Тоха усилием воли встает, хватает Лимона за рукав.

ТОХА (Лимону). Отдай! Отдай ее!
ЛИМОН. Ну ты ваще бессмертный…

Лимон опять бьет. Тоха падает.
Катя возвращается.

КАТЯ. А за что ты его бьешь?
ЛИМОН. За обман пацанов!

Лимон, продолжая пинать Тоху, показывает золотую фишку.

КАТЯ. Ого! Золотая бита?
ЛИМОН. Зажал ее, сученыш.
КАТЯ. Ага, понятно. (Тохе.) А чего ты так за нее так держишься?
ТОХА. Потому что… она… она… от… Минь… ки…
КАТЯ. А кто это?
ЛИМОН. Это его брательник! Боевики его замочили!

Тоха начинает хватать губами воздух.

КАТЯ. Понятно… Лимон, кажется?
ЛИМОН (улыбается). Можно просто Гриша.
КАТЯ. А почему Лимон?
ЛИМОН. Да с первого класса привязалось, у меня шапка была такая, с лимонами.
КАТЯ. Ага. Понятно. А я думала, ты под своего босса так подстроился. Ты Лимон, а он Дюша.

Лимон удивленно смотрит на Катю.

Ну типа Дюшес.
ЛИМОН. А-а-а, в этом смысле! Не, так совпало.
КАТЯ. Ага. Понятно. (Протягивает руку). А я Катя.
ЛИМОН. Да я в курсе… мы же в одном классе.

Катя продолжает тянуть руку, Лимон удивленно протягивает руку Кате, Катя тянет его руку на себя, заламывает.

ЛИМОН. Ааааай, ты чего! Больно!
КАТЯ. Отдай биту.
ЛИМОН. Ты оборзела совсем? Ай!

Лимон разжимает кулак, фишка падает на землю, Тоха хватает ее.
Катя перебрасывает Лимона через бедро.

ТОХА. Это ее коронный…

Лимон стонет.

ЛИМОН. Ты мне руку сломала, дура тупая!
КАТЯ. Даю тебе пять секунд, чтобы свалить.
ЛИМОН. Да пошла ты!
КАТЯ. Рааааз…
ЛИМОН. Испугала!
КАТЯ. Двааа…
ЛИМОН. Чиканутая!

Лимон убегает, придерживая руку.
Катя подходит к Тохе.

КАТЯ. Жив?
ТОХА. Я их почти победил.
КАТЯ. Ага. Я видела. Вставай уже, хватит валяться.

Подает руку Тохе. Тоха встает сам.

Это кровь у тебя?
ТОХА (сплевывает). А ты что думаешь, Храброва? Не в игрушки тут играем.
КАТЯ. Ага, конечно. Ничего не хочешь мне сказать?
ТОХА. В смысле?
КАТЯ. В смысле я тебя спасла, Димов.
ТОХА. Я же говорю, я почти выиграл.
КАТЯ. Неблагодарный ты.
ТОХА. А ты дура.

Пролетает самолет. Катя замирает и провожает его взглядом.

Слышишь, Храброва?
КАТЯ. Ан-двадцать шесть. Что?
ТОХА. Ничего.
КАТЯ. Меняю твою золотую биту на сорок переливашек.
ТОХА. Откуда у тебя столько?
КАТЯ. Так меняешь или нет?
ТОХА. Нет, не могу.
КАТЯ. Тогда сыграем.
ТОХА. С тобой? Ты играть-то умеешь?

Катя достает из рюкзака пакет с фишками.

Ниче се, Храброва! Ты кого ограбила?
КАТЯ. Девочки тоже играют. И не хуже парней.

Садятся на землю, раскладывают фишки стопкой.

ТОХА. Кто первый разбивает?
КАТЯ. Давай на камень-ножницы-бумага.
ТОХА. Давай. Камень-ножницы-бумага.

Трясут кулаками в воздухе. У Тохи камень. У Кати бумага.
Катя берет биту – более плотную фишку – и бросает ее в стопку фишек. Они разлетаются. Тоха считает перевернувшиеся фишки.

ТОХА. Так… раз, два, три, пять, семь, десять… У тебя десять. Держи.

Тоха берет свою золотую биту и кидает.

Блин… это я не размялся еще.

Над их головами слышен звук пролетающего реактивного самолета.

КАТЯ. О! Ту-сто шестьдесят!

Тоха задирает голову, смотрит вверх.
Катя, воспользовавшись этим, подкладывает к лежащим фишкам еще несколько.

ТОХА. Не видно его за облаками… И откуда ты знаешь, что это он?
КАТЯ. Я любые самолеты на звук определяю.
ТОХА (считает фишки). Так… три, пять, семь, десять, двенадцать! Ого, пятнадцать! Видишь, как надо бросать, Храброва? Учись у профессионалов!
КАТЯ. А слабо на деньги? Как старшеклассники?
ТОХА. Храброва, ты дура что ли? Ты же мне всё продуешь! Я же профи!
КАТЯ (достает несколько купюр). Ставлю всё.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
21 апреля
Храброва продула мне все свои фишки! Целый пакет! И еще нимного денег, так что я сходил в магазин и купил хлеба и малака.
Храброва хочет завтра отыгратся. Вот дура. Девчонки вообще неумеют играть в фишки, это мужское занятие.
Играть-то как наверное не надо рассказывать? Или надо? Ну напишу типа для патомков. Короче берешь обычные фишки и ставишь их стопкой. И разбиваешь битой — это такая особенная фишка, потяжелее. Моя золотая бита круче всего, потому что она тяжелая и переворачивает много фишек. Какие фишки перевернулись — те забираешь себе. Мужское занятие как я уже говорил. Меня Минька учил бросать правильно. Ты, говорил, кистью неправильно работаешь. Надо ее расслабить. И тогда все получиться.

***
Коридор. Анна открывает входную дверь Тохе.

ТОХА. Мам, мы что, собаку завели?
АННА (уходя к себе). Нет.
ТОХА. А кто тогда выл?

Анна закрывает дверь. Тоха стучится в спальню.

ТОХА. Мам! Мам…

Анна не отвечает, из-за двери слышны сдавленные рыдания, переходящие в вой.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
28 апреля
Мама невыходит на работу уже неделю. Говорит, что у нее отпуск, но я знаю, что это не правда, отпуск у нее был в декабре. Это я виноват. Надо было прадалжать врать и все. Я предурок. Тамарушка зачемто два раза приходила к нам домой. Я сначала думал что изза меня но они сидели с мамой на кухне и плакали. Наверное не изза меня.
Уже ниделю каждый день после школы играем с Храбровой в фишки.
Она неплохо учиться иногда даже побеждает но я чаще выигрываю. В день фишек тридцать получается выиграть и денег на малоко или на хлеб. Могу бесстраха ходить после школы домой, отдавать дань Дюше и пацанам. Храброва скоро разориться. И откуда у нее столько? А еще она мне паказывает всякие приемчики из карате так что скоро я то же стану каратистом и тогда Дюша получит.

***
Пустой школьный кабинет.
Тоха и Катя играют после уроков.

ТОХА. Ставлю десять своих фишек.
КАТЯ. Тринадцать.
ТОХА. Все с Сейлор Мун?
КАТЯ. Ага. Я же девчонка. Откуда у тебя еще синяк?
ТОХА. Встретил Лимона вчера.
КАТЯ. И?
ТОХА. И не успел убежать. Он начал залупаться.
КАТЯ. Как?
ТОХА. Сказал, что я тощий.
КАТЯ. Но ты и правда тощий.
ТОХА. Сама ты тощая!
КАТЯ. Спасибо.
ТОХА. За что?
КАТЯ. За комплимент.
ТОХА. Ну и дура.
КАТЯ. Спасибо.
ТОХА. Теперь-то за что?
КАТЯ. Ни за что. Просто это моя тактика. Я не хочу драться, поэтому я не провоцирую тебя. И тебе не за что ухватиться, чтобы поссориться.
ТОХА (разбивает фишки битой, считает количество). Пять, семь, десять, моих двенадцать!
КАТЯ. Понимаешь, к чему я?
ТОХА. Ты проигрываешь, Храброва, вот к чему. А проигрываешь, потому что бросаешь неправильно. У тебя кисть совсем не работает.
КАТЯ. Я к тому, что и с Дюшей можно точно также. Игнорировать.
ТОХА. Разбивай давай.
КАТЯ. Просто попробуй. Придурок.
ТОХА. Кто?
КАТЯ. Ты.
ТОХА. Сама ты придурочная, Храброва!
КАТЯ. Ты совсем тупой? Я же говорю — игнорировать! Мы типа репетируем!
ТОХА. Ааа… а я подумал, ты совсем с ума сошла.
КАТЯ. Это ты с ума сошел, козел.
ТОХА. Да, наверное.
КАТЯ. Вот, молодец. А ты знаешь, что ты похож на рыбу, когда рот открываешь и ничего не можешь сказать?
ТОХА. Что?
КАТЯ. Мы продолжаем, тупица!
ТОХА. Ааа… ну да, похож, наверное.
КАТЯ. Очень глупо выглядишь.
ТОХА. Ага.
КАТЯ. Очкарик.
ТОХА. Угу.
КАТЯ. А почему ты не можешь ничего говорить?
ТОХА. Это мы репетируем?
КАТЯ. Да.
ТОХА. Не знаю, это у меня с восьми лет. Когда я узнал, что папа... ну он, короче… Наверное, не надо Дюше такие вещи рассказывать? Разбивай.

Катя разбивает фишки битой.

КАТЯ. У меня папа тоже. (Считает фишки.) Три, пять, семь, восемь, двенадцать!

Тоха забирает остальные фишки.

ТОХА. Я же говорю, кисть у тебя плохо работает. Он тоже был летчик?
КАТЯ. Ага. Полгода назад. Там. Как и твой брат.
ТОХА (считает фишки.) Два, три, пять, восемь, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, шестнадцать, двадцать! Говорят, что он либо в плену, либо просто пропал. Но я знаю, что он… Двадцать пять! Видишь, как надо бить!

Катя ставит фишки.

КАТЯ. Я заметила, что голос у тебя пропадает, когда говорят про брата. Тебе нужно научиться владеть собой. Быть спокойным и собранным. Представь, что ты самурай.

Катя вытаскивает из сумки книгу, дает Тохе.

ТОХА. О, ты склеила ее? Совсем как новенькая.
КАТЯ. Почитай.

Тоха перелистывает, открывает на первой странице.

ТОХА (читает). «Каждый самурай, большой или малый, высокого ранга или низкого, должен прежде всего думать о том, как встретить неизбежную смерть». Ниче се.

Тоха протягивает книгу Кате.

КАТЯ. Читай дальше.
ТОХА (читает). «Если самурай идет в битву, совершает отважные и величественные поступки и покрывает славой свое имя, то это только потому, что он настроил свое сердце на смерть. Если случается худшее, и ему суждено расстаться с жизнью, то, когда его противник спрашивает его имя, он должен громко и четко ответить и проститься с жизнью с улыбкой на губах, не выказывая ни малейшего признака страха». Короче, бред.

Тоха закрывает книгу.

Покажи мне лучше приемчики еще какие-нибудь.
 
Катя встает.

КАТЯ. Ну давай. Только они не будут работать, если ты не будешь серьезно относиться к этому. Я сейчас покажу тебе ката — это типа набор ударов. Называется бассай-дай.

Катя встает в стойку, делает несколько шагов вперед, ударяя попеременно то руками, то ногами.

КАТЯ (делая удар рукой в воздух). Кяй!
ТОХА. Ну ты крутая, Храброва.
КАТЯ. Щас, погоди, тут самая сложная часть. У меня она только один раз получилась, и папа меня тогда хвалил.

Катя продолжает делать ката, внезапно останавливается, начинает плакать.

ТОХА. Ты чего? Ударилась?

Катя отрицательно мотает головой.

А чего тогда? Храброва? Кать?

Катя продолжает плакать.
Тоха неуверенно подходит к ней, трогает за плечо.

Расстроилась, что проиграла? Ну я же не виноват, что ты играешь фигово. Хочешь, отдам тебе всех Сейлор Мун? Или из-за книги? Да блин, я ее прочту, не вопрос!

Дверь открывается, заходит Тамара Витальевна с сумкой, видит плачущую Катю.

ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Димов! Ты опять?!
ТОХА. Че? Неееет! Она сама начала!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Так, собирай вещички! Идем к директору!
ТОХА. Да за что?!
КАТЯ. Димов ни при чем! Я сама!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Как сама? Почему сама?
КАТЯ. Просто так.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Так, Димов, ничего не знаю, пойдем-ка с тобой к директору!
ТОХА. Я-то при чем? Она же сказала, что сама! Храброва, че молчишь? Меня из-за тебя отчислят сейчас из школы!
КАТЯ. Тамара Витальевна, Димов ни при чем! Я сама!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Он тебя обидел, Катя?
КАТЯ. Нет!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Ну ладно. Все равно пойдем, Димов.
ТОХА. Да за что?!
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Для профилактики. Вперед.

Тоха собирает фишки, плетется за Тамарой Витальевной по коридору.

Как у мамы дела?
ТОХА. Нормально.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Вышла на работу?
ТОХА. Нет.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Скажи ей, что ее не уволят. Я поговорила с ее начальницей. Ее ждут в любое время. И еще…

Тамара Витальевна достает из сумки пачку молока.

Вот, передай маме. Я у нее брала в долг.
ТОХА. Спасибо, но не надо, у нас есть молоко.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Да? Ну хорошо. Я тогда маме Коваленко передам.
ТОХА. Им-то зачем? У него отец-авторитет, из тюрьмы кучу денег присылает.
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. Авторитет? Кто тебе такое сказал? Ни в какой он не тюрьме, просто бросил семью и ушел.
ТОХА. У Коваленко? У Дюши?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. У Коваленко Андрея, да. Иди давай.
ТОХА. А к директору?
ТАМАРА ВИТАЛЬЕВНА. А к директору в следующий раз, Димов. Беги, пока не передумала.

Тоха мчится к выходу.

***
Улица. Катя идет по улице, к ней бежит Тоха.

ТОХА. Храброва, стой!

Катя останавливается. Тоха добегает.

Ты дура совсем?
КАТЯ. Чего?
ТОХА. Ты чего ревела как девчонка?
КАТЯ. Извини. Я просто впервые за полгода… делала эти движения и что-то хрустнуло... Тебя отчислят? Я пойду к директору и все объясню!
ТОХА. Не, обошлось. Но все равно должна будешь! Чур на тебе мои дежурства в классе! Весь месяц!

Выходят на перекресток. Тоха останавливается.

Так, ну мне туда. (Показывает налево.) Пока, короче.
КАТЯ (показывает прямо). Ты же и этой улицей можешь пройти?
ТОХА. Могу.
КАТЯ. Но на ней живет Дюша.
ТОХА. И че?
КАТЯ. А то, что ты не хочешь, чтобы он тебя вместе с девчонкой увидел.
ТОХА. Ниче я не хочу.
КАТЯ. Ну и трусишка ты, Димов. Не бойся, если что, я тебя опять спасу.
ТОХА. Тогда была случайность. Я их почти победил.
КАТЯ. Помню.
ТОХА. И еще я теперь знаю приемчики, так что разберемся.
КАТЯ. Главное не приемчики. Суть карате — в правильном дыхании и том, что в твоей голове. Самураи умеют дышать так, чтобы сохранять спокойствие перед врагом. Они ничего не боятся, они смотрят в лицо смерти, а не прячутся от нее по переулкам, понял?

Над их головами пролетает самолет, Катя замирает, провожает самолет взглядом.

ТОХА. Храброва, ты опять зависла.

Катя поворачивается к Тохе.

КАТЯ. Ан-двенадцать. Привычка. Мне кажется, если я не буду на него смотреть, то он упадет. Это еще с детства. Я тогда думала, что папа летит в каждом самолете, и каждый самолет провожала взглядом. Тупо, да?
ТОХА. Ну вообще, да, Храброва, это немного туповато.

Из-за угла появляются Дюша, Лимон и Гарик.

ДЮША. О, наш любимый четырехглазый! С подружкой!
ТОХА. Я так и знал.
КАТЯ. Ладно, я пошла.

Катя идет навстречу Дюше и парням. Тоха ее догоняет.

КАТЯ. Ты чего?
ТОХА. Встречаю неизбежную смерть.

Тоха и Катя проходят мимо парней.

ЛИМОН. У нас тут что, парочка появилась? У Рыбы любовь?
ДЮША. А че это мы такие важные?
КАТЯ (тихо). Дыши.

Тоха делает глубокий вдох. Тоха и Катя идут дальше, Лимон, Дюша и Гарик с удивлением смотрят им вслед.

Видишь? Получилось!

Дюша, Лимон и Гарик подбегают к ним.

ДЮША. Э, я не понял! Офигел что ли? Ты сегодня дань заплатил?
ТОХА. Нет. И не буду.
ЛИМОН. Че?
ТОХА. Никакую дань я не буду платить, поняли?
ДЮША. Не поняли. А чего ты у нас такой смелый стал? Руку тебе сломать что ли?
ТОХА. Попробуй. Ты же знаешь, что Тамарушка оставит тебя на второй год, если ты что-нибудь со мной сделаешь.
ЛИМОН. Тамарушка может, да…
ДЮША. А я тебя в землю закопаю, так что никто не узнает. Как твоего брата закопали.

Тоха застывает. Катя берет его за руку. Тоха делает глубокий вдох.

ТОХА. Мой брат скоро вернется. И надерет тебе задницу, понял?
ДЮША. Ну все, очкарик, ты щас получишь. Лимон, держи его.
КАТЯ. Только попробуй, Лимон.

Лимон и Гарик в беспокойстве переводят взгляд с Кати на Дюшу.

ЛИМОН. Блин, Дюха, может нафиг его? А то у него баба каратистка.
ДЮША. Тогда я вас троих замочу! Тебя и этих капэпэшников вонючих!

Тоха переглядывается с Катей.

ТОХА. И что теперь делать? Ты же говорила, что это сработает!
КАТЯ. Видимо, Дюша не в курсе такой тактики! Отдай ему все фишки! У тебя ровно тридцать!
ТОХА. Откуда ты знаешь?
КАТЯ. Я считала!

Лимон хватает Тоху за плечо, Катя перехватывает его руку, на нее бросается Гарик.

ТОХА. То есть ты мне специально проигрывала, Храброва?

Катя сбрасывает с себя Гарика.

КАТЯ. А ты думаешь, ты так клево играешь?
ТОХА. Ну ты и дура, Храброва.

Гарик и Лимон наступают, Катя и Тоха пятятся.

КАТЯ. Сам дурак, Димов.
ЛИМОН. Вы оба придурки.

Лимон и Гарик хватают Катю с обеих сторон. Тоха достает стопку фишек, бросает им под ноги.

ТОХА. На! Держи! Отстаньте от нее!

Дюша подходит, пинает фишки.

ДЮША. Поздно, Рыба! Придется вас проучить, чтобы знали свое место!

Дюша подает знак Лимону и Гарику, те валят Катю на землю. Катя пытается вырваться, но сверху на нее налетает Дюша, начинает бить.

КАТЯ. Димов! Беги!

Тоха несколько раз глубоко дышит.

ТОХА. Эй, Дюха! А правда, что у тебя отец сидит?
ДЮША. Он у меня там авторитет, понял?
ТОХА. А я слышал, что не авторитет.

Дюша застывает. Лимон и Гарик тоже.

ДЮША. Че сказал?
ТОХА. А я слышал, что не сидит. Он просто ушел от вас. А ты всем врешь, что он в тюрьме.
ЛИМОН (в ужасе). Тебе конец!

 Дюша, взревев, бросается к Тохе. Дерутся. Катя вырывается.
Тоха перекидывает Дюшу через бедро, оборачивается к Кате.

ТОХА. Ты как?
КАТЯ (отряхивается). Спасибо. Нормально.

Позади Тохи с земли поднимается Дюша. Катя это видит, кричит.

Осторожно!

Но Тоха не успевает обернуться – Дюша наваливается сзади, роняет его на землю, бьет. Тоха отбивается.

ДЮША. Пацаны, помогайте!

Гарик и Лимон, раскиданные в разные стороны Катей, переглядываются.

Вы там где?

Тохе удается вырваться. Катя бросается к Дюше, отшвыривает его.

КАТЯ. Бежим!

Катя и Тоха бегут.
Дюша встает, в ярости смотрит на Лимона и Гарика. Лимон вскакивает.

ЛИМОН. Ребята, возьмите меня с собой!

Гарик поднимается и убегает в другую сторону. Дюша остается один.
Лимон догоняет Катю и Тоху. Бегут вместе.

ТОХА. Отвали от нас!
ЛИМОН. Ребята, я теперь с вами!
КАТЯ. Отстань!
ЛИМОН. Я серьезно! Я всем нашим расскажу, что у Дюши батя не в тюрьме! Мы же все его боялись, потому что он говорил, что у него там связи и к нам придут оттуда его люди, если что!
КАТЯ. И что?
ЛИМОН. И ничего! Теперь-то мы знаем, что не придут!

Наконец все останавливаются, тяжело дышат. Смотрят друг на друга, смеются.

КАТЯ. Ты немного неправильно Дюшу через бедро перекинул, Димов. Надо вот так.

Катя показывает на Лимоне – перекидывает его через бедро.

ЛИМОН. Э! Э! Ты че делаешь?
КАТЯ. Не бойся.

Катя протягивает Лимону руку, помогает встать.

ЛЕХА (Кате). Ладно. Я домой, Храброва.
КАТЯ. Но мы… Играем завтра?
ТОХА. Еще бы. И готовься как следует — я раньше играл вполсилы. Понятно?
КАТЯ. Ага.
ТОХА. Подожди.

Тоха долго копается в рюкзаке, достает золотую фишку — биту.

ТОХА. Это тебе.
КАТЯ. Это твоя золотая бита.
ТОХА. Ага. Это чтобы у тебя была фора. Не хочу, чтобы ты мне сразу продула.

Тоха отдает золотую биту Кате.

Завтра я ее у тебя отыграю.
КАТЯ. Спасибо.

Пауза. Катя и Тоха, держась за края биты, смотрят друг на друга. Этот момент нарушает Лимон, наблюдающий за ними.

ЛИМОН. А мне можно с вами?

Тоха отпускает биту, отворачивается.

КАТЯ. Только без глупостей. Ты пока на испытательном сроке. Если что – ломаю руку, понял?
ЛИМОН (радостно). Понял!
КАТЯ. Приноси фишки.
ЛИМОН. Понял. Принесу!

Довольный Лимон убегает.

ТОХА. Ну ладно, пока, Храброва.
КАТЯ. Пока, Димов.
ТОХА. Отрабатывай бросок, Храброва. Кисть у тебя совсем не работает.

Где-то высоко над их головами пролетает самолет. Катя и Тоха провожают его взглядом.

КАТЯ и ТОХА (хором). Ан-двенадцать.

***
Кухня.
Анна сидит перед телевизором, смотрит какой-то бразильский сериал.
Заходит Тоха, незаметно за спиной Анны вырывает шнур телефона из розетки.

ТОХА. Мам…
АННА (не оборачиваясь). Ужин готов. Садись, Антоша.
ТОХА. Мам.
АННА. Руки помыл?
ТОХА. Мам. Он вернется.
АННА. Нет, Антоша… Он не вернется… Мы теперь вдвоем. Я завтра иду на работу. Начальница позвонила, представляешь? Говорит, что все нормально.
ТОХА. Клево.

Тоха садится за стол. Анна смотрит сериал.

АННА. А помнишь, я рассказывала, как чуть не потеряла Миню на вокзале?
ТОХА. Неа. Расскажи.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
30 апреля
Приснился Миня. Все как обычно. Миня увидел меня и закричал что ты тут делаешь. Человек с автоматом уже хотел стрелять как всегда. Но я был уверен что в этот раз у меня все получится. Я знал это. Я представил, что страх отдаляется, как когда я тренирую глаза. Точька-даль. Точька-даль. Страх был вдали. А рядом был Миня. Я глубоко вдохнул и увидел в руке свою золотую биту на двенадцать очков и кинул ее в человека с автоматом. Он упал а Миня успел обернуться.

***
Аргунское ущелье.
Тоха и Миня стоят друг напротив друга.

МИНЯ. Привет, братишка.
ТОХА. Привет, Миня. Я соскучился.
МИНЯ. И я тоже. Я вам всё звоню-звоню, а вы не берете.
ТОХА. Я знаю, что это ты звонишь. Точнее, что это про тебя звонят. Я знаю, что не вернешься, но пусть мама пока верит, что ты жив, ладно? Хотя бы еще один день. А потом я включу телефон, нам позвонят и скажут, что нашли твое тело и везут его к нам в цинковом гробу.
МИНЯ. Хорошо. Один день можно. Ты изменился.
ТОХА. У меня новые очки.
МИНЯ. Нет, я не про это.

Миня подходит к Тохе, обнимает и шепчет что-то на ухо. Все исчезает.

***
ТОХИН ДНЕВНИК.
СОБСТВЕННОСТЬ ТОХИ!
БЕЗ ЕГО ВЕДОМА НЕТРОГАТЬ!!!
(мама к тебе это тоже относиться!!!)
30 апреля
Миня подошел ко мне, обнял и хотел что-то еще сказать, но тут я проснулся.
Кто-то звонит в дверь. Наверно Храброва пришла тренировать бросок. У нее все еще фигово получается.

***
Тоха открывает дверь.
На пороге стоит загорелый Миня с перевязанной рукой. Тоха оборачивается, кричит.

ТОХА. Ма-ам!

Конец

В пьесе использованы расшифровки реальных выпусков новостей телеканалов ОРТ и НТВ за 1996 г.


2014-2018 гг.