Глава 9. Сергей Альенков. Сальто на медаль. Продол

Глава 9. Продолжение. (Начало см.гл.1-8).


                Сергей Альенков. Сальто на медаль.

    - Народ, кажется, немец летит! - громко сказал Альенков, только что "бросивший на кровать измученное волнениями и ожиданиями свое тело, чтобы провалиться в глубокий, освежающий сон". Так он сам любил  иногда высказаться о процессе своего отхода ко сну, в отличие от нехарактерно краткого для Кожуры:  "пойду, упаду".
    Храп в комнате прекратился, и в наступившей тишине раздался сонный голос Ильина:
    - Альенков, не подымай паники, это не к нам.
    Показалось, или действительно самолет стал удаляться, но звук его моторов  заметно стих и почти совсем исчез, как вдруг вновь начал усиливаться.
    - Опять летит! - заметил вслух Альенков и стал натягивать на себя, на всякий случай, только что скинутую  гимнастерку.
    - Еще раз панику поднимешь, будешь на улице ночевать, - пригрозил комиссар эскадрильи.
    И опять показалось, что фашист стал удаляться. Разбуженный перепалкой Сергея с комиссаром Алексей повернулся на другой бок и попытался  уснуть, но неожиданно  он понял, что самолет явно приближается и летит, кажется, прямо на их сарай.
    - Мужики, подъем! Немец! - закричал Альенков.
    - Сержант, ты....
    Завывание падающих бомб прервало  окрик комиссара. Весь наличный состав  эскадрильи, ночующий в сарае, ломанулся, в чем спал, на выход. Как раз, на такой случай рядом с сараем была вырыта щель, куда все и посыпались вповалку, наступая друг на друга. Раздались взрывы падающих бомб. Первая пришлась совсем близко к сараю, следующие легли очередью мимо двух одиноко стоящих самолетов по направлению к бензохранилищу. Всполохи разрывов осветили лица Кожуры и его товарищей.
    - Интересно, как они ночью аэродром находят? - поинтересовался вслух Альенков.
    - А вон, смотри! - Кожура указал на дальний край летного поля. Там, довольно ярко периодически вспыхивал разноцветными огнями какой- то фонарик.
    - А теперь там посмотри.
    На другом краю поля моргал такой же.
    - Вот по этой линии меж двух огней они и заходят на нас.
    - Кто же эта сволочь, - глядя в ту сторону, откуда только что шел световой сигнал,  спросил Сергей.
    - Не вашего ума дело, начальник особого отдела Магалов разберется, - прислушивающийся к разговору друзей Ильин зевнул во весь рот, передернул плечами и дал еще одно указание:
    - Кажется, улетел, можно  идти спать, а то я совсем замерз.
    Полуголый, продрогший от ночной сырости народ стал выбираться из щели и потянулся в сарай досыпать. И тут Алексей вспомнил, как Зоя рассказывала, что повар любит бродить вокруг аэродрома и заготавливать всякие травки для стола.
    - Слушай Серега! Может сообщить куда надо, про повара и его любовь к собиранию травок для нужд пищеблока.
    - Зачем? Может повар не при чем, да и Ильин говорит, не суйтесь.
    - Раз есть наличие события моргания фонариком, пусть исследуют, кто собирает, что собирает, где и когда собирает.
    На следующий день зам. начальника штаба полка Маркин распределил по хоз. работам всех безлошадных, техников и, вернувшихся к утру  пешим ходом, невредимых после вчерашнего побоища летчиков. Экипаж Савельева был направлен в помощь комендатуре и опять отличился. Когда они вместе со штатными сотрудниками стали дежурить на одном из дорожных постов, им "подфартило" остановить для проверки шедший на восток грузовик, перевозивший в кузове мешки с деньгами. Ни у сопровождающего, ни у водителя документов на груз не оказалось. При дальнейшей тщательной проверке оказалось, что эти ребята,  управляющий банком и водитель, при приближении немцев к городу сговорились,  "хапнули" деньги и попытались их увезти для своей личной пользы.
    В это время, когда Савельев, Старостин и Антонов, таращили глаза на  никогда ранее не виденную ими кучу денег, Кожура, Альенков и команда из семи техников,  данная временно в подчинение Алексею, тряслись в грузовике, направлявшемся в хвойный лес за лапником. Майору Маркину показалось, что лучше маскировать самолеты лапником.
    Машина выехала на дорогу, по которой нескончаемым потоком медленно в сторону фронта и обратно, с трудом разъезжаясь на встречных курсах, передвигалась вереница машин. Над всей этой сумятицей стояло такое густое облако пыли, что водителю грузовика пришлось зажечь фары, и, даже при зажженных фарах, видимость была не более десяти - двенадцати метров. Удивительно, но водитель не промахнулся и не проехал мимо совсем незаметного "свертка", ведущего к лесу. Только через пятьсот метров после поворота пыль стала оседать, и показался осинник, среди которого видны были темные островки елового леса. Пропетляв еще немного по лесной, местами исчезающей дороге, машина остановилась.
    - Картина Репина,- "Приплыли...", - сказал, потягиваясь, вылезший из кабины Кожура.
    -  Ну-ка, Ларин, посмотри, где тут у нас елки погуще, ты у нас аж за горизонт можешь заглянуть.
    Худой, длинный, можно сказать жердеобразный Ларин, как ехал, сидя на заброшенной в кузов скамье, спиной к кабине, а лицом к пылящему за лесом тракту, так и встал, и стал смотреть вдаль, приложив руку "козырьком" ко лбу и изображая вперед, то бишь, назад смотрящего.
    - Вижу пыль, товарищ командир.
    - Ларин, кругом! - последовал, сказанный нарочито суровым голосом, приказ Кожуры.
    Развернувшись, приняв ту же позу и с той же индифферентной интонацией, сержант доложил:
    - Вижу елки... и парашют! - доложил и показал рукой направление.
    Кожура забрался в кузов, встал на скамейку, чтобы смотреть с той же высоты, что и Ларин и тоже увидел большую ель с белым тряпочным пятном на боку.
    - Наверно, из-за пыли прыжка никто не заметил,- подумал Алексей.
    - Все с машины! В кучу не сбиваться! Рассыпались и пошли, - скомандовал Кожура и первым рванул сквозь кусты и мелкий ельник в сторону парашюта. За ним, прихватив единственное имеющееся у них оружие, топоры для рубки лапника, побежали остальные.
    Подбежав к могучей ели, в ветвях которой застрял парашют, Кожура осмотрелся. Хоть он и не был, как его друг детства Савельев лучшим учеником знаменитого в их родных краях охотника "Сунтуфия", но ориентировался в лесу не хуже. Он сразу разобрался со всеми следами оставленными парашютистом и понял, в какую сторону тот направился.
    - Эх, видела бы меня моя Таня, как я сейчас буду брать этого гада, - помечтал Алексей.
    - Ёлкорубы, за мной!
    Некоторое время преследователи, рассосредоточившись, прочесывали лес в направлении, указанном Кожурой. Вдруг их рысканья между деревьями прервали громкие щелчки пистолетных выстрелов. Все тут же ткнулись носом в землю. Раздалось еще два выстрела, затрещали под чьими-то ногами ветки и звуки шагов стали быстро удаляться. Опять раздалась команда: " За мной...", - и опять все побежали.
    Лес неожиданно закончился, и началось открытое пространство большой недавней вырубки с торчащими на каждом шагу пнями больших деревьев и поломанной лесной мелочью. Первым на вырубку выбежал Кожура, на мгновение замер, оглядывая открытое пространство, рванул вперед и упал, неудачно зацепившись за торчащий корень и сильно стукнувшись коленом о подвернувшуюся "очень удачно, к месту" каменюгу. В тот же миг, дерево, на фоне которого только что маячила его голова, чмокнула пуля парашютиста.
    - Да что же так не везет, - подумал Алексей, невольно держась за ушибленное место, - как же мне теперь брать эту "холеру".
    - Первому, кто сунется, пулю влеплю! - раздался голос парашютиста из за большого толстого пня, виднеющегося впереди неподалеку.
Кожура отполз обратно в лес и встал, стараясь не наступить на ушибленную ногу, вдруг зажившую своей собственной жизнью и  пытающуюся при каждом шаге вывернуть колено в обратную сторону.
    - А ведь влепит, гад, - раздался голос, догнавшего командира, Альенкова.
    - Да, и что у тебя с ногой?
    - Зацепился, упал, очнулся,- ты! Короче, - Алексей стал говорить тише, опасаясь, чтобы легкий поднявшийся  ветерок, подувший как раз в сторону  залегшего неподалеку парашютиста, не донес до того его слова.
    - Вся надежда на твое спортивное прошлое. У нас одни топоры, сунемся, обязательно подстрелит несколько человек. Ему лежа за пнем стрелять сподручней, чем на бегу. Надо его отвлечь, удивить так, чтобы пока он варежку раскрытую широко держит, мы успели бы до него добраться. Сделаем так...
Сергей выслушал предложения Алексея, как обычно помялся, пожал плечами,
    - Ладно, попробую удивить.
    Алексей объяснил задачу всей своей команде дровосеков и, приказав разойтись по намеченным им местам, стал ждать подходящего для броска момента.
В это время, залегший за пнем парашютист, перезаряжал пистолет. По отсутствию выстрелов со стороны преследователей, он понял, что за ним гонится, скорее всего, какой-то безоружный хоз. взвод, так что надежда отбиться и уйти, была обоснованной. Подготовив оружие, он стал выглядывать из-за пня, в ожидании атаки и вдруг у него  стала "отвисать челюсть" и "глаза полезли на лоб". Прямо к нему огромными прыжками приближалось нечто.
    Это был Сергей. Он, предварительно из за деревьев наметив маршрут, снял сапоги и разбежавшись, как на гимнастическом помосте, маневрируя между пнями, проведя один за другим целый каскад переворотов, преодолел все расстояние до парашютиста, и, сделав  финальное сальто, запрыгнул прямо на него, при этом выбил пистолет из его рук. Тут же, по команде Кожуры, на обезоруженного врага набросились остальные и скрутили его.
    - Отставить! - скомандовал дохромавший до плененного Кожура, увидав, что Ларин замахнулся и хочет того ударить. Алексей подобрал с земли пистолет, сунув оружие в карман, достал из другого кармана веревочку и протянул ее Ларину.
    - Вот тут у меня шкертик есть, свяжи болезного.
    Убедившись в надежности узла на связанных за спиной руках парашютиста, Кожура отдал приказ заняться, наконец, делом и рубить елки.
    Ближе к ужину машина с кузовом, заполненным лапником, с сидящими на колючих ветках техниками и пойманным диверсантом, кои постоянно норовили вылететь из машины на каждом ухабе искореженного техникой тракта, подползла в расположение полка, где ее встретил товарищ Маркин. Доложив о выполнении задания, о пленении Альенковым парашютиста, Кожура узнал, что планы у командования полка изменились. Поэтому лапник было велено свалить у кухни, а самим после ужина идти готовиться к перебазированию в тыл, в глушь, под Куйбышев в Бузулук. Полку было предписано получить пополнение и переучиться на новые самолеты - пикирующие бомбардировщики Пе-2.
    Когда Кожура с Альенковым, в сопровождении Маркина подвели захваченного "шпиёна" к единственному добротному, сделанному из кирпича зданию, где размещался особый отдел, оттуда вывели связанную, с синяком на лице Зою. Ее посадили в поджидавшую машину и увезли.
    - Товарищ майор! А за что нашу официантку арестовали? Куда ее...?
    - В том то и дело, Кожура, что не наша. Оказывается, она немецкие самолеты на наш аэродром наводила. Вчера ночью застукали. Сейчас в дивизию повезли, там судить будут, - ответил майор Маркин и толкнув связанного диверсанта в сторону двери, прошел с ним в отдел.
    - Так вот, оказывается, кто подавал сигналы! - задумчиво сказал Алексей. Он ткнул локтем в бок Сергея:
    - Но ведь был и второй фонарик!
    - А, может, дело не в сигналах?
    - Ну, не знаю, может и не в них, но Маркин сказал, что ее застукали на месте совершения злодеяния.

    Через день полк снялся с места. Большая часть личного состава сразу направилась к месту назначения, а остальные, это были офицеры и сержанты представленные к награждению орденами и медалями, поехали в Москву, на церемонию вручения, которая в начале войны проводилась в Москве самим  Калининым Михаилом Ивановичем. Перед церемонией каждого из награждаемых предупредили, чтобы сильно руку всесоюзному старосте не жал.
    Кожура испытывал двоякие чувства. С одной стороны он радовался за друзей. Их за боевые вылеты, за пленение фашиста наградили высокими орденами: Савельеву дали  орден Ленина, Старостину и Антонову орден Красного знамени. Но с другой стороны, он ведь тоже стреножил диверсанта, а ему и Сереге достались лишь медали, Сергею "За отвагу", а ему "За боевые заслуги". А ведь Алексею так необходим боевой орден. Он ведь обязательно должен предстать с орденом перед ясными очами Тани Кудрявцевой..., ну..., когда они встретятся.


Продолжение следует...


Рецензии