Guten Morgen!!!

-Имя, фамилия - устало сказал майор.
-Сэр, Роджер Ильман, сэр!
-Год рождения.
-Сэр, 1896, сэр!
-Хочешь, значит, служить в Южно-Стаффордширском полку?
-Сэр, так точно, сэр! – радостно и гордо вскрикнул Роджер.
-Ну что же, проходи тогда на медкомиссию.

Через час я бежал домой довольным, став рядовым Роджером Ильманом. Ещё через неделю, я прибыл в часть, где официально стал солдатом Британской короны и начал 2-х месячную подготовку.
 
К тому моменту на французской границе уже грохотали снаряды, и отгремела битва при Монсе. Для солдат это было не самой лучшей морально поддержкой, но я, как впрочем, и другие добровольцы, был непоколебим и рад службе. Но в сентябре наш дух воспрял вместе с победой на Марне.

После долгой муштры наш полк был раскидан на роты, и отправлен в разные города. Рота, в которой служил я, была отправлена в неприметный бельгийский город Ипр. К тому моменту «Бег к морю» был закончен. К Ипру пришлось добираться долго и не особо удобно. Сначала из Британии на корабле, а потом к городу на паровозе, и утром 15 ноября 1914 года сонные и замученные, но чистые и сытые «вояки» уже стояли на плаце, а перед нами стоял высокий мужчина, со щетиной, в грязной форме и с погонами лейтенанта. На вид ему было 30 лет. У него было недовольное, злое лицо, которое прямо говорило «Война-это ад» и «Пискнешь - убью», поэтому, когда он начал говорить, никто не вздумал даже дышать.

-Я лейтенант Хелл Макклоски - начал он - ваш новый командир. Вы попали не на тёплые берега Индии. Вы попали в место по комфорту сравнимое с Адом. Но вы храбрые и сильные раз решили служить и защищать Великую британскую империю.
Я даже подумал, что мои дела в армии с таким командиром пойдут лучше и постоянные придирки закончатся, но я быстро упал с небес после фразы:
- Хотя не знаю, способны ли жалкие черви вроде вас на подобное. Пока вы не прошли бой, вы не солдаты, да вы вообще них*я не люди! Вы лишь грязь, в чистом мундире.
Он окинул взглядом толпу и подошёл к одному солдату.
-Как зовут и сколько лет, опарыш?
-Сэр, рядовой Нил Вудсон, 18 лет, сэр!
-Не ври мне, сколько лет, щенок?!
Нил побледнел, опустил голову, и с меньшим энтузиазмом сказал:
-Сэр, 16 лет, сэр.
-Обделался, поди?
-Сэр, так точно, сэр.
Лейтенант опустил голову, штаны у Нила были мокрыми.
-Как таких только в армию берут??? - рявкнул лейтенант сердито – Отнюдь, ты рядовой Куча.
Лейтенант выборочно прошёл по некоторым солдатам, постоянно обзывая и унижая их, но ничего поделать было нельзя. Тут он подошёл к парню его роста, который приглянулся мне ещё в паровозе, у него был лёгкий немецкий акцент.
-Имя, фамилия, возраст, - гаркнул Макклоски пренебрежительно.   
-Сэр, рядовой Рихард Круспе, 20 лет, сэр.
-Немец значит, – тихо сказал лейтенант. И в сию же секунду кулак Хелла прилетел в челюсть Рихарду, от чего тот подлетел и упал на землю.
-Сэр, за что, сэр? – сказал рядовой с трудом.
-За грехи народа твоего. Теперь ты рядовой Фриц.
-А тебе не кажется, что это перебор, Хелл? – раздался спокойный голос из-за спины лейтенанта – Я сержант Девис Хартман, если кому интересно.
Сержант был среднего роста, и моложе лейтенанта, лет на пять. Хотя он имел такой же не особо опрятный внешний вид.
-Девис, не лезь. Ты же помнишь мою предыдущую роту. И помнишь, как я её потерял, – офицер уже не выглядел взбудораженным.
-Понимаю.
-Ну что же, наше знакомство прошло успешно, - обратился лейтенант к роте – А теперь пройдём за мной.
Лейтенант Макклоски повернулся к нам спиной, сержант Хартман слез с коробок и подошёл к лейтенанту. И вся наша дружная отара двинулась на восток, в сторону траншей. Идя, я услышал разговор Рихарда и Нила.
-Почему ты обоссался? По-моему он и не такой уж страшный.
-Не страшный?! Да он тебе чуть челюсть не сломал.
-А как ты думаешь, как себя будет вести человек, который из-за немцев потерял роту?
-Ладно, сейчас, думаю, ты прав.
-Так почему… - Рихард не успел закончить.
-Для меня он в тот момент показался очень даже страшным.
-Ну, вот вы и дома, - сказал лейтенант, показывая на траншеи.

Честно говоря, домом мне это совсем не хотелось называть. Залитые грязью и водой открытые артерии, в которых прибывали не менее грязные солдаты. Ну конечно, бои тут идут уже несколько месяцев.

-Спускайтесь, - слезая по лестнице, приказал лейтенант.
При пребывании внутри, дела выглядели ещё хуже.
-Ну, располагайтесь, теперь это наш дом на неопределённый срок, - съязвил сержант.
У меня даже невольно возник вопрос: «Что значит «располагайтесь»?». И видимо не только у меня. Так что Хартман ответил:
-Просто разбредитесь по нашему сектору и всё.

Что большинство собственно сразу сделало. Лейтенант приказал двадцати бойцам следить за полем боя. Я, заметив глазом импровизацию лежанки, лишь кинул туда свой рюкзак, посмотрел на часы, показывавшие 10:20, и лёг спать, укрывшись шинелью. О комфорте речи и не шло. Сырая земля, прилипающая к телу, кожаный ранец, вместо подушки. Хоть спать и вправду можно, если бы не одно «но», и это «но» полчища голодных и злых крыс. Они лезли под меня, кусались, и мерзко пищали. А потом я почувствовал далеко не самую приятную вещь, я почувствовал, как они кусают меня за палец на ноге. Перепугавшись и скинув шинель, я увидел, как мои ботинки прогрызли эти всеядные существа. Спросив на это счёт сержанта Хартмана, он рассмеялся и сказал, что такое происходит часто и мне придётся их шить, а ещё сержант сказал, что это я ещё чистый и вообще крысы это половина беды. Позже я понял к чему это он, в 16:30 по Лондону, немцы начали атаку. Это было моё крещение боем. Тот дикий и бесчеловечный ужас, который был испытан мною в первые минуты сражения, передать очень трудно. Я просто сидел на земле, общался с Фрицем и тут услышал оглушительные взрывы, и крик лейтенанта Макклоски:

-Ложись, ложись!!!

Этой артиллеристской подготовкой, которая длилась всего 10 минут, немцам удалось убить 17 солдат, для роты это были немалые потери. Но дальше – хуже. Лязганье винтовок, стрекотание пулемётов и крик лейтенанта:

-Поднимайтесь и сражайтесь!!!

Что я собственно и сделал. Подняв голову, я впал в ступор, сотни несущихся фрицев, которые явно не с подарками бегут. Когда ужас отпустил, я начал стрелять. Не знаю скольких убил, в такой обстановке нельзя что-то понять. Чуть погодя я понял. Они прорвались и сейчас были в траншее. Меня охватил дикий страх, когда один из гансов прыгнул на меня, чтоб убить, но Хартман не позволил. Он очень сильно ударил немца лопатой, частично отрубив ему голову. Остаток боя я провёл в состоянии аффекта. Разбудил меня свист и приказ контратаковать. Мы вылетели из траншеи, перебили пару немцев, дошли до их траншей, а потом пришлось отступить, так как потери были слишком велики. В тот день я был крещён огнём, и в тот день моя рота потеряла 30 человек.
 
В этом бою лишь Куча не показал себя солдатом. Он боязливо сидел, боясь встать и сражаться.
 
Вечером я подошёл к сержанту Хартману и спросил:
-Часто ли тут такое?
На что он улыбнулся и ответил:
-Вспомни, что вам сегодня говорил Хелл. Вы приехали в Ад, а в Аду бои ежедневно. Кстати, я видел, как тяжело тебе махать штыком в окопе.
-Да, не самая удобная штука.
-Попроси родных выслать тебе нож, им удобнее или возьми саперскую лопатку и заточи её. Правильно драться ею я тебя научу.
-Спасибо, сэр. А где мне взять точильный камень?
-Спроси у капрала Льюиса.
-Ещё раз спасибо, сэр.
-Ты извини лейтенанта, за то, что он сегодня устроил. Он недавно роту потерял, в живых остались только я, капрал Льюис,  лейтенант Макклоски и ещё пара бойцов.
-А как это произошло?
-Поначалу Хелл был очень мягким, многое позволял своим солдатам. И в тот день один сержант, идиот никак иначе, отказался прислушаться приказу, чем подставил всю роту. Теперь Макклоски всеми способами пытается добиться уважения от солдат.
-Так понятнее.

Я быстро встал и пошёл в сторону блиндажа. Зайдя вовнутрь, я почувствовал жар и духоту. В углу сидели Куча, Фриц и ещё какой-то капрал. Он окликнул меня:
-Эй, рядовой, не хочешь в карты?
-А во что играете?
-В покер.
Я подошёл, сел на ящик.
-Как тебя зовут? – спросил капрал
-Рядовой Роджер Ильман, сэр.
-Мы в неформальной обстановке. Хватит сэркать! Я капрал Фред Льюис.
-Так это у вас можно взять точильный камень?
-Да, а тебе зачем? И кто тебе сказал, что у меня камень?
-Мне лопату наточить.
После этих слов Льюис улыбнулся и сказал:
-Теперь понятно кто тебя попросил. Ну, обыграешь дам, не обыграешь – не дам.
Играли мы где-то час. И за этот час, мой капитал увеличился на 10 шиллингов и один точильный камень. К тому моменту было уже темно. Я понял, что спать в блиндаже лучшая идея. Хотя час показывали всего 19:00, поэтому спать пока не хотелось. Я подошёл к Фрицу и завёл разговор:
-Ты когда-то в Германии был?
Рихард улыбнулся и сказал.
-Да был. Но моя семья переехала в Англию ещё в 1898 году, мне было всего 4 года.
-Как тебя не выслали, когда война началась?
-Родителей не выслали из-за того, что отец дипломат. А меня из-за того, что я вовремя стал солдатом.

Мы ещё долго говорили на разные темы. Так время и подошло к 21:30. Спать хотелось ужасно, но мне это не удалось. Лейтенант поставил меня, Фрица и Кучу на дежурство. Я не думал, что на войне такие яркие и шумные ночи. Каждые 5 минут небо озарялось осветительными снарядами, и иногда сильно оглушали выстрелы артиллерии. Насколько я понял, ночью враг только оживает. Хоть мы и стояли на стрёме всего до двух часов, но мне удалось подстрелить 5 разведчиков противника. В два часа пришла долгожданная смена. Я радостный забежал в блиндаж, но мест не было, поэтому пришлось спать прямо в траншее, где ютилось ещё полсотни солдат. Сон был ужасным. Крысы, мыши, блохи, фрицы меня истощали морально всю ночь. Проснулся я в шесть утра. Не спал уже никто, солдаты хвастались ночным уловом в виде грызунов. Победил некий капрал, набравший 17 крыс и 8 мышей. Позже, я наточил лопатку и учился драться вместе с сержантом Девисом. Он показал и разъяснил где у гансов слабые места и как правильно бить. В этот же день мне удалось проверить собственные умения.
 
Так у нас и проходили дни, хотя каждый имел заметные отличия от первого дня. Очень меня поразило Рождество. Я не мог представить, что враги могут кинуть винтовки в снег и бежать друг к другу не с матом и штыком, а с подарками и поздравлениями. Мне некий немец по имени Генрих подарил трубку, я же дал ему самодельное детекторное радио. Рихард чувствовал себя в своей среде. Он среди толп грязных вояк нашёл двух своих дядюшек и познакомил меня с ними. После они ещё долго беседовали. Даже лейтенант Макклоски, который к немцам относился более чем плохо, поздравил одного офицера и устроил с ним матч по армрестлингу.
 
Со временем каждый боец крепчал. Так к весне 1915 года, многие были повышены в звании, и теперь были: старшина Девис Хартман, младший сержант Роджер Ильман и Рихард Круспе, капрал Нил Вудсон, капитан Хелл Макклоски и старший сержант Фред Льюис. Нил врятли бы стал капралом если бы не то, как он проявил храбрость и спас Хелла Макклоски. Нашу идиллию нарушил рейд 10 апреля, нам нужно было захватить немца и допросить его, поскольку обстановка на фронте была накалена. Там был я, Куча, Фриц и старшина Хартман. Нам пришлось ползти к немецким траншеям по изрытому снарядами полю, на котором лежали солдаты, точнее то, что от них осталось. Зрелище жалкое и мерзкое. Фриц чуть не заплакал, когда увидел тело своего дяди. Но вспомнив то что сейчас он может оказаться рядом с ним, даже не пискнул. Чтоб не помереть мы ползли тихо и быстро. Нам пришлось вступить в конфронтацию с немецким отрядом, Фриц оглушил одного немца, мы его вытянули и готовы уже были ползти назад, но нам этого не удалось. За нами выдвинулся отряд. Хоть и под прикрытием, но отступать было трудно. Крики злых немцев и выстрелы. Я услышал всхлип и вскрик, обернувшись, я увидел старшину, который тащил раненного Кучу. Мы упали в окоп  и отдышались, нас встретили как героев. Немца утащили в блиндаж к офицерам. Куча лежал и стонал, но благодарил Хартмана, за такое великодушие. Его отвезли в госпиталь. Я лёг спать.

Наутро из госпиталя пришла новость о том, что Нил умер. Пуля пробила ему брюшную артерию, и он истёк кровью. Данная новость привела нас в лёгкую депрессию. Нил хоть и был трусом, но с ним было интересно и весело.
 
С помощью Рихарда, нам удалось узнать от немца, про скорое наступление, с применением некого нового оружия.

После той ночи мы все ходили разбитыми. Я, Хартман и Льюис из-за смерти капрала Вудсона, Рихард из-за смерти дяди.

Долго ждать нового оружия не пришлось. Утром 22 апреля мы узнали, что это за «вундерваффе». На горизонте показались клубы жёлто-зелёного дыма. «Что за странный туман?» - мелькнуло тогда в голове. Этот туман смешался с артиллеристскими атаками. Когда траншеи поглотил дым, мы поняли что это. Газ, чёртов ядовитый газ. Дышать было невозможно, глаза и горло резало. Солдаты побежали вон из траншей. Когда вылез Рихард, раздался взрыв, всё что я увидел, это как тело младшего сержанта взмыло в воздух. Хартман просто упал с лестницы, когда пытался вылезти. Сразу было понятно, что ему уже не помочь. С превеликим трудом выползши из газа, моему взору предстала картина ужаса и боли. Сотни отравленных солдат лежали и умирали. Еле видящими глазами, мне удалось нащупать капитана Макклоски и сержанта Льюиса. Капитан был однозначно мёртв, а Фред ещё ворочался в муках. Я был одним из них, и хоть найдя силы встать, я упал через пару метров…