Тональная долина Часть 2

               

Эту статью я написал еще в 2011 году. И не решался её опубликовать, но пусть будет, к тому же по теме. О многом уже написал, что приводится в предисловии. Несколько абзацев вставил в часть 1. Сегодняшние замечания в квадратных скобках. [ ] Первоначально статья называлась «Дерево щекотун»



                Тональная долина

Орлов Валерий
 25.02.2011г.

                Предисловие

На планете с каждым годом становится все теплее. Ураганы, смерчи и торнадо все чаще и разрушительнее. Причина - увеличивающаяся атмосфера Земли. Но об этом почему-то ни кто не говорит. Извержение вулканов, землетрясения, цунами с каждым годом будут все сильнее, а их последствия - ужаснее. Причина - удалившаяся от Земли Луна и изменившая свою траекторию движения с эллиптической на круговую. Луна перестала активно «шевелить» материки и поэтому энергия Земли дольше накапливается внутри, чтобы вырваться с большей разрушительной силой.

Почему Луна - единственная планета, которая не вращается вокруг своей оси? Как появился, горный песок, и почему он в короткий отрезок времени засыпал всю экваториальную часть планеты? Что такое гранит и откуда взялась глина? Что способствовало гигантизму животных? Как научились летать птицы? Из-за чего появился янтарь? Как и главное для чего строили пирамиды на Земле? Звездное небо - реальность или иллюзия, по которому можно изучать развитие нашей Метагалактики?

Эти и многие, многие другие вопросы задаю себе на протяжении всей жизни. Начиная с восьмого класса [через пять месяцев - пенсия], когда меня поразило сходство конечностей животных, птиц и человека! Первые мои рассуждения были  наивны. С течением времени научился, как в детской игре, складывать пазлы из событий окружающего мира. Поверьте, это очень увлекательное занятие, когда одно событие полностью стыкуется с десятком других. И вдруг, неожиданно, вырисовывается совершенно невиданная картина, которая сама плотно входит в «пазы» между прошлым и будущим…

Пазлов огромное количество. И приходится ни мало потрудиться, чтобы выложить из них не большую картину. Да и после того, как картина уже почти сложилась, постоянно приходится перемещать события между собой, «прикладывая» друг к другу и находя для них более подходящее месторасположение. А потом опять двигать…

В мире пазлов невозможно претендовать на абсолютную истину -  края событий «затерло» время. Но картину в целом, просто необходимо выложить. Чтобы хоть как-то попытаться повлиять на стремительно надвигающееся, на нас - будущее.

С чего начать? Начнем с когтей. «Тональная долина» - это мой первый рассказ.

                * * *

     (до главного события на планете) [появление Луны]

 Студенистый, упругий, утолщающийся к середине, иногда грязно-зеленоватый, но в основном серо-белесый блин, присасывается ко всему, что находится под ним - это гриб Тон. Гриб растет, размножается и наслаивается друг на друга. Питается гриб всем, что остается. Поверхность его всегда очень скользкая.

  Гриб повсюду. Дно теплого мелкого моря почти полностью застелено грибом. Побережье, низины, и возвышенности заняты им. Все многочисленные ручьи и речки текут по грибу. Деревья от корней до середины стволов облепил гриб. И только на самых больших возвышенностях и на полюсах планеты его нет.

И днем и ночью, в течение всего года, очень тепло и влажно. Влажность такая, что вода «сочится» из воздуха. Повсюду постоянно капает, течет и струится. Гриб любит теплую воду. Он строит из самого себя небольшие, округлые лужи запруды - лужайки. Лужайки мелкие, но всегда заполнены водой. Вода в них немного едкая. Лишнюю воду грибы, приподнимая края, пропускают под себя, которая уходит вниз через слои грибов и стекает к морю.

  (Абсолютно у всех современных сухопутных животных и птиц есть когти или их остаточные признаки. Когти есть у дельфинов, китов, морских котиков и т.д. Да, есть еще копыта и ногти, но в то время они, первоначально, были когтями и про это отдельный рассказ. Когтей нет только у рыб и животных, которые не выходили на «сухой» тон.)

Когти не для того, чтобы охотиться и уж тем более не для того чтобы лазить по деревьям. Дерево сбросит с себя всех, если хотя бы кто-то один посмеет вонзить в него когти. Когти нужны тем, кто живет на тональной долине, для того чтобы передвигаться по скользкому, упругому грибу-тону.
 
Но что произошло с планетой, если не осталось и следа от этой великой Тональной эпохи?  Нет, конечно, след остался, да еще какой след!

Все животные, вышедшие на тон, маленьких размеров, а формы у них утонченные и изящные.

                * * *

            Равнина между морем и возвышенностью заселена первобытными деревьями* с большими развесистыми кронами. Корни деревьев присосались к грибам и тянут из них низко питательные жизненные соки. На  верхнем ярусе деревьев живут кистекрылые летающие животные. На нижнем - кистехватые обезьяры.

С не давних пор появились обезьяки, которых  согнали с деревьев злые обезьяры. Обезьяки вынуждены жить на тоне, а ночевать в лужайках. От постоянных ночевок в едкой воде, кожный покров обезьяк выпадает. Облезлые, с большими залысинами, они кажутся еще меньше и вид у них жалкий.

[никто тогда не мог и подумать, что вынужденные жить в более жестких условиях обезьяки станут впоследствии совсем «лысыми» людьми, а обезьяры станут обезьянами]

 Опасностей на тоне значительно больше, чем на деревьях, поэтому на ночлег многие животные запрыгивают на ветки. А другие, не имея возможности разместиться на дереве, и не желающие укладываться в воду лужаек, спят стоя на четырех лапах, зацепившись всеми когтями за тон. [например будущая лошадь, и другие животные которые спят стоя, шерсть у них сохранилась]

Под лапами пружинящая, скользкая, волнистая поверхность. Острые когти бесшумно прокалывают живую плоть, не причиняя ей никакого вреда. Двигаться очень легко. Достаточно зацепиться когтями двух конечностей, резко толкнуться и тело скользит вперед, даже вверх по склону. Две другие конечности вцепляются в тон, и тело летит уже с большей скоростью. Невозможно обо что-то пораниться. Все заглажено волнами грибов и смазано их слизью. Лучше всего передвигаться стремительно, уворачиваясь от деревьев и скользя между лужайками. Но если попал в одну из них, скорость уменьшается и разгоняться надо снова.

Стайка обезьяк, после ночевки, спешит до рассвета выбраться из леса, под пристальными взглядами с ветвей деревьев. Они проскальзывают мимо мешочков с икрой, и даже с шевелящимися головастиками, свисающими с деревьев, не смея не только сорвать, но и даже посмотреть в сторону аппетитных плодов. Обезьяры неохотно и очень редко спускаются на тон и то только для того, чтобы отогнать тех, кто хотел бы полакомиться плодами их дерева.
 
Но вот один плод упал на край лужайки. Обезьяк   поднырнул, схватил кистью передней лапы и бросился на трех лапах догонять свою стаю, на ходу вытряхивая себе в рот из мешочка осьминогоподобных головастиков дерева, не успевших расползтись по спасительному тону.

Чем выше поднималась стая, тем реже становился лес, и ниже были деревья. Большой лес закончился. А с ним исчезли и злые обезьяры.

Три молодых самца на склоне полукругом зацепились когтями за тон, и стая разместилась над ними, как в гамаке. Надо дождаться рассвета. В темноте можно задеть когтистые ветви иглокола**, а он из своих объятий не выпустит…

Всех волновала прошедшая ночь. Несколько раз  раздавался громкий хохот, который будил всю стаю. Но как себя вести никто не знал, убегать ли вверх по склону, к опасным и спасительным иглоколам, как они делали при нападении крокохвоста, или оставаться в своих лужайках и притаиться. После громкого хохота ничего не происходило. Никто не терзал орущую жертву…

Рассвело. Вожак еще раз осмотрел стаю - все на месте. Но несколько дней назад была беспокойная ночь с повторяющимся хохотом. Тогда из стаи бесследно исчезли сразу две обезьяки. Куда они делись, и  почему не осталось от них следа? Понятно только, что их больше нет, если бы они были живы, то вернулись в стаю…

На самой вершине склона росли тонкие деревца и кусты с маленькими и не вкусными плодами. Стая расползлась в поисках еды.

Молодой сильный самец проскользнул от одного деревца к другому, зацепился когтями нижних конечностей за тон, и, обхватывая кистями рук тонкую, скользкую ветку дерева, выпрямился.  Он сорвал маленький мешочек с недозревшей икрой, отправлял себе в рот и потянулся за вторым. Ветвь дерева отклонилась, он продвинулся вперед за ускользающим плодом.  Как вдруг, заметил  изогнувшийся длинный хвост ящерицала. [впоследствии измельчавшая ящерица] Он повернул голову, и в упор встретился с глазами хищника. Они, какое то время смотрели друг на друга. Рванулись с места одновременно. Ящерицал наверняка схватил бы с первого броска, но молодой самец, проскользил вокруг деревца, и, ускользнув от захлопнувшейся пасти, помчался в другую сторону.
 
Хищник развернулся, вцепился всеми когтями в тон, оттолкнулся, и началась скользящая погоня. Ящерицал на большой скорости, оторвавшись когтями от тона, изящно управлял своим телом с помощью резко выброшенного в сторону длинного хвоста. Молодой самец так не мог, но он мог еще более резко изменить направление, когда на скорости вцеплялся всеми кистями в тонкую ветвь дерева. Дерево изгибалось, поворачивалось, и как только хищник пролетал мимо, самец в несколько прыжков разгонялся в противоположном направлении. После нескольких резких поворотов хищник остановился. Он был менее вынослив, чем молодой самец и перед очередным броском ему надо отдохнуть.
 
(Холоднокровный ящерицал - от перегрева своего тела спасается в прохладном ручье. Обезьякам же подходить к ручью, - верная смерть.  Именно потому, что они были отовсюду изгнаны, обезьяки приобрели большую жизненную энергию и выносливость. Обезьяки, обезьяры, кистекрылые и кто жил на тоне, и не могли себе позволить охлаждать свое тело в ручьях и реках, были теплокровными. Температура их тела приближалась к средней температуре окружающей среды. Кстати трава, кустарники и деревья в те далекие времена были тоже все теплокровные. А еще совсем недавно, деревья были и самыми сильными хищниками, но постепенно, захватывая самые лучшие площадки с грибом, перешли на питание одними грибом…

Хищниками были все. Ведь растений тогда не было. А были животные, которые  присосались к грибу. Вопрос только во времени. За какой срок в этом пищевом изобилии гриба, подвижные черви и осьминогоподобные превратятся в неподвижные растения - траву и деревья. Многие растения до наших дней сохранили свою подвижность и хищнические наклонности. Они ловят и поедают насекомых. )

Молодой самец мог разогнаться и броситься вниз по склону, затеряться в лесу и вернуться по другому пути на вершину. Но его  опыт позволял не только спастись самому, но и спасать родственников своей стаи, уничтожая хищников.
 
После второго броска самец «повел» ящерицала туда, где росли сразу несколько иглоколов (их другое название «Дерево, убей хищника!»). Ящерицал тоже знал, что иглоколы очень опасны, но он так же знал, что если быстро проскочить под ветвями, то это смертоносное дерево не успевает схватить.

 Когти щупалец иглокола, «разбуженные» пробегающим молодым самцом, вцепились  в очень длинный хвост, ускользнувшему было, хищнику. Ящерицал взвился в воздух, но когти гарпуны глубоко вошли под чешую и не отпустили. Ящерицал  всеми когтями зацепился за тон и попытался вырваться. Две натянутые щупальца крепко держали его за хвост. Все новые ветви склонялись, обвивались и накалывались острыми  когтями в хвост, теперь уже жертвы.

Хвоста не видно одни кольца ветвей - щупалец. Иглокол потянул к себе, но ящерицал, крепко вцепившийся в тон, остался на месте. Хищное дерево опять потянуло, чтобы перехватиться другими щупальцами выше, но ящерицал опять не стронулся.

 Перетягивание было долгим. Наконец дерево потянуло на  себя и сдвинуло натянутые щупальца в сторону, ящерицал, выравнивая туловище, сделал  несколько шагов и опять зацепился за тон. Но этого было достаточно. Иглокол приблизил хвост к стволу, и наколол его на свою клюв-иглу. Кровь медленно стала перетекать из хвоста внутрь дерева.

Ящерицал почувствовав, что его жизненная влага уходит, сжал все нижние мышцы туловища, перекрыв доступ крови к хвосту. Закончился день, прошла ночь. Иглокол высосал всю кровь из хвоста. На следующий день от хвоста остались одни позвонки, почти не связанные между собой, и тонкая изъеденная изнутри  кожа. Когда иглокол снова потянул к себе хвост, он вдруг… оторвался у самого основания! Измученный ящерицал, не веря в свое освобождение, с обрубком вместо хвоста, помчался по скользкому тону и как обычно хотел повернуть, выбросив хвост в сторону, но обрубок его подвел, и он влетел прямо под ветвистую крону другого иглокола… [так ящерицы при опасности научились отбрасывать хвост]

Вечером вся стая обезьяк собралась вместе. И с наступлением сумерек отправилась вниз. Но как только начался лес все обезьяки, по команде вожака, вынули когти из тона и сначала медленно потом все быстрее, поскользили вниз по склону. Кто на животе, кто на спине, кто на четырех лапах, подняв когти, они скользили все быстрее и быстрее. Некоторые, ударяя когтистой лапой по тону, вращались. Проваливаясь в углубления и подпрыгивая на кочках, повизгивая, рыча и высвистывая восторг и восхищение прожитого дня, стая неслась вниз по склону.

 Мчавшуюся стаю, все время сопровождало огромное облако брызг и водяной пыли. А с недавних пор к звукам радости прибавился хохот. Особенно хохот усиливался, когда стая на большой скорости, проносилась над зарослями червовертикальных. Они своими тонкими телами проскальзывали между пальцами, по ладоням, под мышками и по всему телу. Что доставляло всем тревожащее, веселящее, пронизывающее, удовольствие.

 Некоторые отчаянные самцы с разгону взлетали по наклонным корням дерева вверх и изо всех сил били по ветке. От такого удара с дерева слетали не только плоды, но иногда и злые обезьяры. На упавшего обезьяра сыпался град ударов от пролетающих мимо орущих тел. Перепуганный, не понимающий, кто на него напал, он вцеплялся когтями за тон, и спешил забраться на любое попавшееся дерево. А там, на чужака набрасывалась стая других разъяренных обезьяр.
 
И весь лес затихал, когда рычащий, свистящий ураган проносился внизу. Никому и в голову не приходило, что это обыкновенные обезьяки нарушают их покой.
 Вращение, толчки, перевороты в воздухе, сбитые обезьяры приводили к восторженному головокружению, сознание туманилось, и мир становился нереально прекрасным…
 
Обезьяки в море! Стая  сходу оглушительно срывалась в морскую волну, подняв огромное количество брызг…

        ( В любое другое время обезьяки, никогда не заходят в море. И только один раз в день разгоряченная, развеселенная, съехавшая со склона стая, позволяет себе это. Все тогда еще небольшие хищники, от такого громкого всплеска и шума уплывают далеко от берега. )

Стая, охладившись и успокоившись, собирается вместе. Все плывут, поворачивая в одну сторону. Все время, скользя и соприкасаясь. Наконец они сблизилась вплотную. И не переставая вращаться, когтями нижних конечностей зацепились за тон, шагая по нему. На поверхности воды только одни головы. Внешние, медленно проскальзывают к самому центру. Вся стая в  постоянном движении и скольжении тел. Соприкасаются не только тела, но  соприкасаются и поля каждого обезьяка друг с другом и с общим усиленным полем всей стаи. Стая лечит, охраняет, защищает, и указывает обратный путь, отставшему от стаи…

    Уже в полной темноте, тихо цепляя  по  тону, обезьяки вернулись в лес. Вся стая по трое, пятеро разместилась в лужайках. Обезьяки всегда спали в воде на боку или на животе, раскинув конечности в разные стороны, ладонями вниз, проколов тон когтями, для того чтобы сонное тело не сползало. На краю лужайки была только голова.

      Но ещё не все скатились в тональную долину…

    Ползающее дерево щекотун*** весь день простояло на возвышенности, впитывая световые лучи и высасывая присосками щупалец соки гриба. Как только наступила полная темнота, дерево зашевелилось. Поочередно стали подниматься короткие толстые корни - щупальца, отдирая когти от тона. И когда последняя щупальца отцепилась, дерево медленно заскользило вниз.

  Тёмная, тёмная ночь. Насыщенная парами воды атмосфера и днем с трудом пропускает тусклый матовый свет, а ночь черна и непроглядна. Ничего не происходит. Тишина... Если не считать бульканье втекающих и вытекающих капель.  Но с этими звуками жители тональной долины рождаются, живут и умирают.

  На краю лужайки появилась тонкая, как ветка первая щупальца - разведчик. Она вытянулась на некоторое расстояние над лужайкой и замерла…  В это время туловище медленно подтягивалось. Щупальца удлиняясь, провела в разные стороны над лужайкой, и,  убедившись, что опасности нет - исчезла. Очень медленно выползло дерево щекотун, и закрепилось своими нижними короткими щупальцами, как корнями, на возвышенном краю лужайки. Верхние тонкие и длинные щупальца у основания расправились вверх, а края свесились вниз.

Ветки закачались в разные стороны, как будто дерево обдувало не сильным ветром. Но вот качка прекратилась. Висящие кончики щупалец начали извиваться, теперь уже как у живого подвижного организма. Дерево ожило и исполняло какой-то жуткий танец. Кончики щупалец посылали волны к основанию ствола, ударившись, они возвращались назад с содроганием. Попеременно щупальца вытягивались в разные стороны, скручивались и возвращались к стволу. Все движения проводились в тишине, абсолютной темноте и очень медленно. Если бы кто-то увидел танец смерти, в исполнении щекотуна он бы ужаснулся. Голова-туловище, сидящее на коротких ножках-корнях, усеянная кишащими щупальцами-змеями двигалось и извивалось. Но в черноте ночи  этого ни кто не мог видеть.  Щекотун разминал свое тело, и готовился наполнить свой внутренний мешок чужой кровью. Не каждую ночь ему удавалось это сделать, но чем больше ночей он не пил кровь, тем активнее становились его действия, и тем более смертельная опасность нависала над жертвой…

Три щупальца медленно поползли по дну лужайки в разных направлениях, вжимая под собой гриб так, чтобы как можно меньше задевать тех, кто окажется на пути. Есть, есть! Только средняя щупальца, не обнаружила ни кого, зато левая, пройдя до конца, заметила над собой ровное сердцебиение, так бьется сердце только у спящего! А правая над собой обнаружила сразу два ровных сердцебиения! Одно ближе, другое дальше.  «Прослушивание» сердцебиений спящих говорит о многом! Средняя щупальца сдвинулась вправо, и тоже прижалась к спинам спящих, сравнивая силу ударов их сердец…

Тот, что слева, скорей всего молодой самец - может оказать сильное сопротивление. Тот, что справа, ближний - матерый не молодой, скорее даже старый, но еще очень сильный самец, удары его сердца глухие, редкие и немного трепещущие. Но с ним  все-таки лучше не связываться.
 
Все больше щекотуну нравится сердцебиение то, дальнее. Оно более тихое, похоже, что молодая самка.
…Сразу несколько щупалец поползли, быстро, насколько возможно, под спиной и ногами старого самца, часто задевая его, но это было уже не важно, он спал и ему прикосновения даже нравились. Он подрагивал конечностями и выгибал спину.

Щупальца, приближаясь к выбранной цели, сильно вжимались в гриб, еще и для того, чтобы смазаться его слизью и стать еще менее заметными при соприкосновении с телом жертвы.

Для безопасности нападения надо определить размеры жертвы, для этого нужно кончиками щупалец найти все кисти рук и ног. Щупальца проскальзывают между пальцами под ладонями передних и задних конечностей жертвы зацепившейся за тон.
      
 Последнее время при движении щупалец под ладонями всё чаще раздается громкое -  ХА-ХА-ХА!!! Приходится замереть. И вновь «прислушаться» к пульсу всех спящих на лужайке. Нет, все продолжают спать. Пульс ровный, сонный.

      Размер туловища не большой, даже какой-то тщедушно маленький.
 
      В то время, как одни щупальца передвигались по телу нащупывая его края, другие передвигались в противоположную сторону, нащупывая их основание. Оснований три - между ног и две подмышки. Здесь очень удобно обвиться. Да, похоже, что это самочка. Самочка это хорошо, не так будет сопротивляться.
 
    Одна щупальца поскользила в поисках рта. Рот надо искать особенно осторожно. Ведь перед ртом губы, а они стали очень чувствительные последнее время. Рот нашелся. Самочка зашевелилась, потянулась, но продолжала спать.

       А еще шея. Вокруг шеи надо обвиться хотя бы одним щупальцем. Но она стала самой чувствительной, особенно у самочек! И только щупальца поскользила… как раздался громкий хохот.
 
  Сердце самки застучало часто. Она больше не спала. Щупальца, обвившиеся вокруг кисти руки, и посередине туловища пришлось отпустить. Замереть в надежде, что она снова заснет.  Еще какое-то время отстучали капающие часы. Самка откинула лежащий у нее на животе неподвижный щупалец и соскользнула в середину лужайки.

Левая щупальца, лежащая под спящим молодым самцом, обнаружила и пульс самки. Теперь они уже оба не спали.
Как ни странно, но у старого самца пульс сонный. Более того,  щупальца определила, что у него наступил очень глубокий сон. Так крепко спящего, давно не приходилось «прослушивать». Громкий хохот в самое ухо, его не разбудил, да и много щупалец под ним пропущено…

Щекотун отпустил присоски и стал перебирать корнями-щупальцами, отдирая когти от гриба и вновь их, вонзая так, что его корпус-ствол начал поворачиваться к старому самцу и новые щупальца поползли под него.  Теперь самец не дергал конечностями и не выгибал спину, что еще раз подтверждает - он спит крепко…

Щекотун начал выщупывать конечности и завиваться на их запястьях. Проскальзывать в паху и под мышками и закручиваться на животе. Под спиной, ногами и руками старого самца кишели щупальца. Но он продолжал спать, и только тело иногда приподнималось из воды лужайки, когда под ним проползали пересекающиеся два три, а то и четыре щупальца, двигающиеся в разных направлениях. Только один раз пошевелился старый самец, когда очередная щупальца обвивалась вокруг его шеи. Два щупальца нашли ротовую щель, осторожно раздвинули тонкие губы и своими кончиками уперлись в зубы, ожидая момента, когда рот откроется от хохота, чтобы как можно дальше продвинуться по горлу и заткнуть вырывающийся звук. Но старый самец так и не захохотал.  Может быть, он из стаи недавно изгнанных с деревьев обезьяк, и ему ещё не ведома щекотка.

Щекотун медленно поднял все щупальца вверх так, что они все стали одинаково слабо натянутыми. Щупальца замерли по дуге на разной высоте. Тишина. И только капли тонального времени заканчивали отсчет последних секунд жизни старого самца…
 
Раздался громкий крик, это щекотун одновременно натянул все свои щупальца. Сотни иголок-коготков вонзились в тело  самца. Но крик был не долгим. Как только открылся рот, два щупальца, упиравшиеся в зубы, двинулись вперед, опережая друг друга. Крик стремительно угас. Раздалось бульканье и клокотание. А щупальца двигались и двигались вперед по гортани, стараясь заглушить звук. Полностью они его заглушить не могли, но и клокотание прекратилось, на смену ему пришло тихое, надрывное шипение. Самец мучительно и долго умирал от удушья и боли…

Щекотун, перебирая толстыми корнями-щупальцами, сначала сошел с края лужайки, затем потянул верхние тонкие щупальца и с легкостью вытащили большое тело старого самца. Дерево щекотун медленно поползло вверх по склону.

 Короткие, толстые корни - щупальца, попеременно отцеплялись, плавно переводились вперед и вновь вцеплялись когтями в тон. Щекотун подтягивался, и шаг повторялся. За ним скользило обвитое длинными щупальцами бьющееся в агонии тело. Обычно щекотун со своей жертвой выползал далеко на возвышенность, но сейчас близился рассвет, и времени не было.

Не дойдя и до половины пути, он остановился. Раскинул щупальца-корни и прочно закрепился когтями. Туловище поднялось вертикально. Щекотун приблизил тело старого самца вплотную к себе. Щупальца изо рта жертвы выскользнули. Раздался тихий стон.
 
Три толстые корни-щупальца приподнялись в вверх, из под них выдвинулся конус на конце которого был клюв – игла. Он двигался медленно, покачиваясь в стороны и поворачиваясь в направлении жертвы. Тонкие щупальца пришли в движение, они подтянули жертву к игле, изгибаясь вверх.
 
Само накалывание на иглу полуживой самец не почувствовал, а только под давлением щупалец и иглы выдохнул воздух. Тонкая струйка крови потекла по трубке, наполняя пустой мешок внутри тела ползающего дерева щекотуна. Коническая клюв-игла вошла в тело с верху вниз под небольшим наклоном. Такая рана, проделанная в мышечной ткани, при некотором вынимании иглы, быстро заполнялась кровью, при этом почти  не проливалась мимо, если удавалось щекотуну достаточно быстро откачивать ее.

Медленно вышла игла, и исчезла в конусе, который с трудом и не до конца задвинулся под низ туловища щекотуна. Короткие толстые щупальца опустились, но конус так и остался на половину снаружи.

Начинался рассвет. Нужно было избавиться от опустошенного тела. Ведь если кто увидит, чем занимается по ночам низкорослое, беззащитное ползающее дерево щекотун, расправы ему не миновать. Именно поэтому все щекотуны, «поймав» жертву, тащили ее на возвышенность.
 
Щупальца начали раскручиваться с шеи, с кистей рук и ног. И как только последняя щупальца сползла, тело старого самца  поскользило вниз. Тело скользило все быстрее и быстрее,  не естественно высоко подбрасывая конечности, не пытаясь тормозить и уворачиваться от препятствий…


 Начинался обычный рассвет. Втекающие и вытекающие капли отсчитывали обычное время - время тональной долины…

С тех далеких времен, у всех кто выходил на тон, до наших дней сохранились когти или то, что от них осталось, а все кто ночевал на тоне, обладают эрогенными зонами и боятся щекотки…

                * * *
Прокатились глухие раскатистые многократные хлопки. Тон заколыхался и оторвался от материка. Все ощутили, как неровности земли быстро движутся под тоном. Кто были на нем, вдруг заскользили в обратном направлении. Весь лес как подкошенный повалился в ту же сторону. Сорванный тон начал собираться в волны, затем в глубокие морщинистые складки. В нем появились многочисленные длинные разрывы, оголившие под тоном стремительно движущийся гранит материка планеты.
 
Раздался ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ТРЕСК!!! Это докатилась воздушная волна от разорвавшейся земной коры.
Это была первая попытка Луны вырваться через земную кору.
Треск от лопнувшей гранитной коры, который был слышен на всей планете, оповестил об окончании Тональной эпохи. И сообщил всем о приближении грозного главного события, которое уничтожит почти всю биологическую массу на планете, оставив лишь немногим шанс на борьбу за выживание…
               
Продолжение следует.
               
                * * *
 (* Дерево - это, «проросшее» осьминого-подобное животное, щупальцы которого стали корнями, а из туловища проросли ветки  и листья. Дерево было первоначально доминирующим хищником, но постепенно, захватывая самые лучшие площадки с грибом, перешло на питание одним грибом. На щупальцах у него были присоски и когти, а щупалец было значительно больше чем восемь. Осьминог - это, животное, которое присасывалось к грибам своими присосками на щупальцах, под водой. На полюсах планеты, где проходила граница гриба, было особенно много водных хищников. Осьминог был вынужден отказаться от доступной пищи - гриба, и дошел до наших дней таким, какой он есть. До наших дней дошли осьминоги с лепестками на туловище, которые пытались «прорасти» на мелководье. Кальмар - присасывался к грибам под водой и на суше по которой перемещался с помощью когтей. ).

 (** Иглокол - это осьминого-подобное животное, «пустившее» корни. Имеет короткий ствол, подвижные щупальца-ветви с рядами коготков по краям.  Не высоко от корней на стволе расположены равномерно три всасывающих клюва - иглы. Все три иглы наклонены вниз. Селится на склонах. Нуждается в солнечных лучах. Питается соком гриба. При возможности ловит животных, щупальцами - ветвями. Притягивает жертву к стволу и накалывает на клюв-иглу. После того как высосет содержимое, жертву отпускает и она соскальзывает от него по склону.

До наших дней дожил в виде декоративного растения с плоскими, длинными, свисающими листьями по краям которых, расположены ряды кошачьих коготков. В нижней части ствола имеются три отростка-шипа, направленные в разные стороны от ствола. Все три отростка, наклонены вниз. )
   
  (***Ползающее дерево щекотун.  На половину животное, наполовину дерево. Сохранил способность перемещаться по тону. Имеет толстые, короткие корни-щупальца с присосками и коготками. В отличии от осьминога, большая часть его щупалец подняты в верх. На верхних щупальцах снизу по краям расположены два ряда коготков, присосок нет. Тело-ствол короткое. Верхние щупальца значительно длиннее, подвижнее и более пластичнее нижних. На концах верхних щупалец коготков нет. В отличии от дерева, у которого ротовая часть исчезла за ненадобностью, у щекотуна клюв преобразился в полую острую коническую иглу. Питается соком грибов и кровью животных. Родственник иглокола.)