Как Никитка коня выходил

- Папа, пожалуйста. Ну, папа! – просил Никитка, десятилетний светловолосый мальчишка, сверкая голубыми глазами из-под всклокоченной челки.
- Мал еще, - сурово отрезал отец и сдвинул брови, отчего лицо его приобрело угрожающее выражение.

Никитка выпрямился и сжал кулачки.
- Я… тоже… хочу… участвовать, - отчеканил он медленно, и его насупленная мордашка заполыхала от обиды.
Отец смерил мальчика взглядом: «Вот настырный!». Втайне, он гордился характером сына. Есть в кого! Но вслух - не уступил.
- Ну…, - протянул он, как бы раздумывая.  – Если ты действительно хочешь участвовать, разрешаю взять Поэта. Сможешь натренировать, лично в списки внесу.
- Поэта? – изумленно произнес мальчик. – Он же больной совсем, не встает почти.
- Отказываешься? – приподнял одну бровь отец. – Как хочешь, а говорил…, - он многозначительно посмотрел на сына.
- Я на Рукопись рассчитывал, - вспыхнул Никитка, мы с ней уже упражнения отрабатывать начали и…
Раскатистый смех отца оборвал едва начавшийся негодующий выплеск.
- Рукопись, говоришь! – произнес мужчина, отсмеявшись. – На ней Егор участвует, не далее, как вчера утвердили.
При упоминании о старшем брате Никитка вздрогнул, как-то сжался и тихо-тихо попросил:
- Я ее лучше понимаю, мы друзья. Уступи, отец!
Мужчина снова нахмурился.
- Мое последнее слово – Поэт! А нет, так и не приставай с подобными просьбами, как минимум года три.

 Расчет отца был понятен, выдвигая столь нелепое условие, он полагал, что сын никогда не решится взять чахлого жеребенка. Ведь в скачках, хоть и местечковых, участвуют лучшие скакуны. «Что правда, то правда, Никитка понимает лошадей, как никто другой, но мал еще! Характер, хоть и запальчивый, но "сырой", с дисциплиной - как придется. Посидит год-другой без соревнований, с него не убудет!»
Заметив колебания сына, мужчина решил считать разговор оконченным. Он махнул рукой в сторону двери, отсылая мальчишку, но тот вдруг встрепенулся, сжал зубы и, процедив:
- Я беру Поэта! – стремглав понесся из комнаты.

 Он проскочил длинный коридор, выбежал на крыльцо и что есть мочи припустил к конюшне. У дверей ее остановился и, немного отдышавшись, осторожно заглянул внутрь. Гнедая кобылка, почувствовав запах друга, приветственно заржала, и у мальчика на глаза навернулись слезы. Он медленно подошел к деннику:
- Прости, Рукопись, - прошептал Никитка и погладил протянутую к нему голову.
От его интонации лошадь вскинулась, прижала уши и тихонько заржала. Мальчик глубоко вздохнул и с тяжелым сердцем отправился к самому дальнему стойлу. Именно там обретался Поэт – небольшой светло - серый коник, хилое невзрачное животное. «То есть он непременно был бы такой масти», - думалось Никитке, - «если бы не вечный слой пыли, да еще колтуны, из-за которых грива свисает неопрятными сосульками». Мальчик подошел к лежащему животному:
- Какой из тебя скакун? И за три года не отойдешь, а за три месяца и подавно.
Конь чуть приподнял голову и грустно посмотрел слезящимися глазами.

- Что делать-то с тобой? – не выдержал мальчик.
- И нечего на лошадку кричать, коли умом при рождении обделен, - раздался скрипучий голос.
Никитка обернулся и невольно отпрянул:
- Ой!
Перед ним стоял невысокий старичок, и все бы ничего, да только уши у него, обомлел Никитка, лошадиные, а вместо ног – копыта!
- Эх, малец, Вазилу- Конюшника не признал, - укорил старичок. – А еще орешь.
- Так я ничего, -  начал оправдываться мальчик. – Я от отчаяния, не быть Поэту скаковой лошадью!
- Ежели с умом да душой за дело взяться, то и результат будет непременно. Хотя… - Вазила загадочно улыбнулся, - может статься, вовсе не тот, что ожидаешь…
Последние слова Никитка не совсем понял, но на всякий случай уточнил:
- Неужели средство есть?
- А то? – хихикнул Конюшник. – Про восковуху слыхал небось? Так для коней ее листья и веточки молодые особыми свойствами обладают, оздоравливающими да силы прибавляющими.

 Порылся в памяти Никитка, знакомое название, где-то слышать уже приходилось. Ну, конечно! В прошлом году бабуля так облепиху называла! Много пользы в ягоде этой, да где взять-то ее. Никто из соседей вроде не разводит.
Старичок, будто подслушав мысли мальчика, хмыкнул:
- Так известно где. В дальнем лесочке за речкой целая рощица с нужным растением имеется. Родственник мой дальний присматривает. Но за «так» не отдаст. Загадки любит - страсть. Сможешь ответ отыскать, и листьями снабдит, и домой вернуться поможет. – Конюшник погладил густую бороду и уточнил. – Не побоишься?
Мальчик взглянул на Поэта, вспомнил самодовольное выражение на отцовском лице и твердо ответил:
- Не побоюсь! Говори, как родственника отыскать.
- Отсюда напрямки ступай, никуда не сворачивай, - объяснил старик. – Как в лес зайдешь, громко позови: «Леший покажись, разговор есть!» Если не появиться дух лесной, добавь: «От Вазилы пришел, загадки разгадывать». Он и выскочит. Ты не теряйся и дело в подробностях изложи. А дальше на свою догадливость только и рассчитывай.

 На следующее утро, едва рассвет забрезжил, собрался Никитка в дорогу, мешок для листьев с ветками взял и выскользнул из дома, пока не хватились. Легко до леса добрался и присказку Конюшника точь - в - точь повторил. Появился перед ним леший, не задержался - борода длинная, спутанные волосы зеленью отливают, глаза изумрудным огнем светятся. Вопроса не успел задать, а мальчик уже просит:
- Помоги, пожалуйста, не откажи.
Почесал переносицу леший и отвечает:
- Помогу, коли загадку отгадаешь! Заветные листья будут наградой, а не угадаешь, - пять лет на скачки не попадешь. Считай, легко отделался, Вазиле привет передашь.
- Загадывай скорее, - поторопил Никитка.
- Ух, быстрый какой, - проскрипел дух. – Впрочем, мне тоже рассиживаться некогда.
«Крыльев нет, а быстро летаю,
Сам меня выпустишь – да потом не изловишь», что это? Отвечай!

 Молчит Никитка и так и эдак прикидывает, не идет на ум загадочное слово! Стоп! – обрадовался мальчик:
- Слово! – говорит.

Покачал головой леший и вдруг закаркал:
- Вер-рно! Сооб-р-разительный попался! Заби-р-рай добычу!

 С этими словами исчез дух, вместо него большой ворон в сторону метнулся, а Никитка внезапно заметил, что стоит среди зарослей облепихи, оранжевые ягоды так и манят, притягивают, только не за ними пришел. Набрал Никитка листьев и веточек полный мешок и в тот же миг возле конюшни оказался. Подивился на чудеса такие, да рассуждать некогда, прямо к Поэту побежал. Конь, почувствовав мальчика, заинтересовался и голову приподнял.

- Заждался, небось? – Никитка подложил охапку листьев.
 
 Поэт осторожно потянулся к угощенью, распробовал, еще попросил. Три дня откармливал мальчик коника, а на четвертое утро иссякли запасы, в лесу добытые. С грустью направился Никитка в конюшню, к стойлу Поэта подошел и глазам не поверил.

 Стоит перед ним конь белоснежный, волос лоснится, аж глаза слепнут, грива шелковая, ноги крепкие, бока мускулистые. Заржал приветственно конь, а Никитка за узду его и на двор. Сбежались люди, на коня смотрят, отец появился, к сыну подошел:
- Сегодня же в списки тебя внесу. Не ожидал!

Посмотрел Никитка на отца, на коня взгляд перевел и вдруг понял что-то, будто пелена с глаз упала:
- Не сердись, папа! Не будем мы в скачках участвовать, я весь мир увидеть хочу. – И прочитав недоумение во взгляде отца, быстро вскочил коню на спину. - Ведь не простой он конь, это…
- … Пегас, - договорил отец, провожая взглядом сына. А тот стремительно удалялся за горизонт, поддерживаемый парой мощных крыльев своего белоснежного друга, развернувшихся за мгновение до этого.