Особенности национальной игры в туманное время

Когда  принц Родерик открыл глаза, часы на башне Святого Себастьяна мрачно отбивали удары. « Который теперь час?» – подумал наследник престола. Он поискал глазами  стакан, но не нашел. «Странно  – всегда стоял, а теперь нет…» Рядом на атласной подушке обнаружилась копна спутанных рыжих волос. «Кто бы это мог быть? – подумал его высочество. Но тут же одернул себя: слишком много думать с утра и натощак вредно.
 
Он накинул шелковый халат цвета недоспелого граната и подошел к окну. Туман. Сплошной туман – и в голове, и в отечестве. Солдаты национальной гвардии, охранявшие королевский дворец, казались вооруженными призраками. Они медленно совершали проход по двору, их безупречные фигуры то погружались в густоту надземного облака, то выплывали в прорехи тумана и делались видимыми. Родерик  вспомнил о том, что сегодня его ожидает еще один скучный дворцовый прием, и затосковал.

В это время почти бесшумно растворилась дверь в спальню и на пороге появилась элегантная фигура камердинера Кнопса. Он безмолвно застыл в позе величайшего почтения в ожидании момента, когда  хозяин обратит на него внимание.
 
– Ну, что там у нас – какие радости, какие гадости? – зевая, спросил Родерик. 
–  Насчет первого не скажу, ваше высочество…  –  начал Кнопс и смолк.
–  Ну дальше, дальше излагай, не тяни вельш корги пемброк за хвост, – раздраженно проговорил его высочество. – Совсем,  что ли, скверно?
 – Да как вам доложить… Не то чтобы совсем, но скверно…
 – Да говори же, – рявкнул Родерик.
– Маменька ваша запрет наложила… Мы еще надеялись, что передумает, но сегодня в шестом часу утра наложила безоговорочно запрет. И теперь не только члены королевской семьи, но и все придворные, вся обслуга, включая младшего конюха Джеферсона, лишились возможности наблюдать за чемпионатом мира по футболу. А мы-то уже и отпуска выправили, и билеты на аэроплан купили, и шубами запаслись на случай холодов. В этой варварской стране,  как говорят знающие люди, летом бывают заморозки, а то еще и град –  величиной с перепелиное яйцо. Так что мы еще мотоциклетные шлемы купили на всякий случай. Но теперь-то куда все это? Вот, один наш…

–Да погоди ты со своими глупостями, – оборвал его принц, – ну придворным запретили – это ладно, нечего народ баловать. А членам королевской семьи – с какого перепуга? 
– А это с перепуга парламента соединенного королевства. Опасаются, чтобы оно не разъединилось под влиянием варварских игрищ.
– Да ты что несешь, – вышел из себя принц,– это же наша национальная игра! Восемьсот лет играли, а тут на тебе! Может, и  нам теперь играть запретят? Это какое же Марди Гра  у нас будет?
– Проект  о пересмотре статуса национальной игры уже подан в комиссию Министерства досуга… Ждем решения…Как выразилась ваша маменька, игра наших врагов не может быть нашей игрой. Мать вашу…

– Молчать! – заорал  принц, – что ты себе позволяешь в присутствии наследника!
– Я только хотел сказать, ваше высочество, что мать вашу, то есть её величество, уж кто только ни просил переменить решение – и братец ваш, и детки его, и этот новый советник по нервно-паралитическому ведомству, но она ни в какую! Не могу, говорит, нарушить предписание парламента, даром что королева.
– Прямо так и говорит, такими словами?
– Не такими, конечно, но в переводе с королевского на камердинерский точно так и выходит.
– Поди вон! – раздраженно крикнул Родерик. – И узнай, что сегодня на завтрак было.
– Да что было, того уж нет, ваше высочество, скушали подчистую.
– Ладно, принеси хоть овсянки, её уж точно не съели.
– Слушаюсь! – и камердинер  вышел, деликатно притворив за собой дверь.
 
– Игра наших врагов не может быть нашей игрой, – язвительно проговорил принц. – Ишь, чего удумали!  Это они так заботятся о благополучии нации! Вряд ли нация их простит. Бунт еще устроят, не приведи господи. Так ведь и трона можно лишиться! А я уже, можно сказать, почти совсем королем себя считал… Нет, надо что-то срочно предпринять. Игра наших врагов не может быть… Нет, игра должна быть и непременно… Значит, не должно быть наших врагов. Но победить их вряд ли возможно. Что же с ними  делать? Придется с ними подружиться, не по правде, конечно, а так, сделать вид. Дипломатические контакты, культурный обмен и все такое. Год Шекспира в Барнауле провести… И тогда, глядишь, все встанет на свои места. И нация будет меня боготворить, что совсем не вредно для будущего монарха.
 
Наследник престола подошел к окну и не поверил своим глазам: туман рассеялся, и робкое солнце уже осветило  верхушку башни Святого Себастьяна. Часы пробили полдень.