Глава 5. Секс-бомбы в балерины не годятся

 
    В коридоре в этот момент никого не было, и она прижалась ко мне.

    - Проводи меня до туалета. Я еле терплю. А тебя всё нет и нет. Измучилась вся.
    - Я видел, как ты измучилась... Заливалась от счастья.
   
    - А я и правда счастливая... Подожди - не уходи.

    Она скрылась за дверью. Слава богу, что место свободно! Но постоять в покое и поразмышлять без свидетелей не удавалось. То и дело приходилось, подобно швейцару, помогать проходящим пассажирам открывать и закрывать проблемную дверь, сопредельную с тамбуром. Близость к ресторану имела и свои недостатки.

    Арсиноя вышла с каким-то новым блеском в глазах. Да и цвет их тоже заметно изменился. Зная, что уединение скоротечно, я поспешил притянуть её к себе, вглядываясь и пытаясь понять, что бы это значило.

   - Что у тебя с глазами?

   - Линзы. А что - сильно заметно?

   - Совсем незаметно! Если, конечно, у смотрящего на тебя нет исключительных экстрасенсорных способностей.

   - Я ведь страшно близорукая. И в детстве всё время стеснялась и скрывала это. Удавалось даже какое-то время обводить вокруг пальцев родителей и врачей-окулистов. Очки одевала только когда оставалась совсем одна.

   - Поэтому ушла из балета? Балерин, ведь, в очках не бывает?
   
   Она засмеялась. И обвила мою шею руками, взмахнув ими, будто крыльями. Прав был Есенин! Руки милой - пара лебедей...

   - Нет. К тому времени уже были линзы. Причина в уходе была в другом... Ты разве не чувствуешь?

   Она прижалась ко мне сильней и до меня дошло!

   - Я выпадала из стандартов. С такой грудью не попрыгаешь - ни в соло, ни в па де де.

   - А в кордебалете? Танец маленьких лебедей?

   - Там тем более подбирают одинаковых. Одним словом, в балетном мире я стала лишней и вовремя это поняла.

   - Можно их потрогать, пока никого нет?

   - С ума сошёл? В таком месте!

   - Я только чуть-чуть.

   - Нет. Это исключено. Не лезь!
   
   Она сняла руки с моей шеи и отодвинулась.

   - Пойдём. У меня там незаконченная партия. Люди ждут. Неудобно.

   - Неудобно... А то, что хороший человек тянется к прекрасному, а ты не даёшь ход этому порыву - удобно? Не позволяешь соприкоснуться с вечными ценностями? А вроде бы, культурная девушка... Эх, ты!

   Она наклонила голову. Выражение лица изменилось и стало загадочным, как у Джоконды. 

   - Браво, браво! Умеешь соблазнять девушек... - сказала, она вздохнув. -  Когда была идеальная возможность для этого - в твоём доме - ты скукожился, как застигнутый ёжик. А тут раздухорился! Любишь экстрим?

   - Люблю... А дома я не мог, потому что хозяин. Нельзя ведь злоупотреблять?

   - Нельзя. Ты идеальный телохранитель, - она достала платочек, чтобы протереть уголки глаз. - Только вот до смеха меня всё время доводишь. А с линзами это нежелательно... Надеюсь, ты сможешь меня сберечь в отсутствие Кинг-Конга?

   - Не надо его так называть. Он этого не заслужил. Мои бывшие соседи обозначили его как милого молодого человека.

   - Да я ничего. Кинг-Конг ведь тоже был хорошим. А по своим душевным качествам и некоторым повадкам даже похож на тебя...

   Глаза её заблестели, а носик сморщился, как предвестие нового взрывного веселья.

   - Так, всё!..  Пойдём в купе. Тебя там ждут - не дождутся...

   Они продолжили игру, а я предпочёл снова залезть на верхнюю полку и слушать их разговор сквозь приятную дорожную дрёму. Вино я открыл, но сам принимать участие в распитии отказался. Вместо этого, с разрешения присутствующих, забрал к себе наверх бутыль с минералкой и потягивал из неё по мере необходимости.

   Соседи попались хорошие. Интеллигентные без фальшивости и простые в обращении. Они действительно оказались молодыми учёными-фольклористами и возвращались в Москву из научной экспедиции. Я только пару раз пошутил с ними на тему Шурика и его тостов, а в остальное время предпочитал молчать. Арсиноя и без меня заполонила собой всё пространство, постоянно ликуя, будто в горячке.

   До Москвы мы добрались вовремя и без приключений, если не считать таковыми наши короткие и мучительные для меня от своей вынужденной целомудренности соприкосновения.

   Правда, уже по прибытии, когда мы пересекали площадь трёх вокзалов, мне показалось, что в толпе мелькнула знакомая мне массивная фигура с быстро лавирующей походкой. Но теперь она была в чёрном пальто и видел я её только со спины. Обращать на неё внимание Арсинои я не стал. На этот раз она отдыхала от линз и цепко держалась за мою руку. Выводить из долгожданного равновесия погруженную в сладкие мечты девушку таким настораживающим сообщением было нехорошо и бессмысленно, да и сам я расценил своё мимолётное видение больше как продукт свойственной мне игры  воспалённого воображения.