Абрикосовым облаком...

 
Она всегда была хозяйкой в доме. И очень серьезно относилась к своей миссии следить за порядком. Не в смысле чистоты, конечно, хотя сама была очень чистоплотной. На самом деле она просто следила за тем, кто и когда приходит, что необычного появилось в доме, и даже кто как себя ведет. Ничто не могло укрыться от ее огромных янтарных глубоких глаз. Даже стул, оставшийся вдруг не задвинутым под стол, или игрушка, оставленная на полу малышами, сразу привлекали ее внимание. Она подолгу стояла и рассуждала про себя, как бы заставить этих непонятливых людей, внедрившихся в ее владения, сделать все как нужно, чтобы не нарушать  привычного порядка.
И еще она умела ждать. Она ждала целых два года. Сидела на подоконнике высокого окна неподвижно, как статуя. Вглядывалась в каждого прохожего, медленно поворачивая голову. И этого малого хватало для того, чтобы дом не был одиноким, чтобы никто не считал его таковым. И никто так не считал, потому что все верили, что дом живет полноценной жизнью, раз в нем живет эта необычная пушистая кошка с мистическим взглядом. За два года она привыкла быть одинокой. Привыкла быть хозяйкой в доме.
И встречать она тоже умела. Она могла слышать и различать шаги и даже распознавала звон ключей. Как только открывалась входная дверь, ее всегда можно было увидеть на пороге. Она не терпела и не позволяла грубости и панибратства. Метко ударяла своим круглым когтем обидчика, и у того  никогда не возникало желания вторично прикоснуться к ней без ее позволения. Она редко разрешала гладить себя. Только изредка можно было потрогать ее маленькие мягкие уши, напоминающие бархотку. Однако при всей кажущейся неприступности она всегда была рядом. Лежала, похрапывая приплюснутым носом, спала, смешно высунув розовый язык, и подрагивала усами и лапами от увиденного во сне. А иногда, словно балерина, выставляла вверх переднюю лапу и так замирала в этой неудобной, но очень грациозной позе.
И еще она была настоящей гурманкой. По ней запросто можно было проверять качество продуктов. Она  любила полакомиться и поэтому иногда клянчила горький шоколад, хорошую копченую рыбу, натуральную колбасу и свежее мясо.  И мороженое, которое она слизывала прямо из стаканчика. Другого качества лакомства ее гордая натура не могла себе позволить.
Маленьким абрикосовым комочком я принесла ее в дом.  С тех пор он всегда был под ее защитой. Целых пятнадцать лет. Долгая ли это жизнь для кошки? Долгая... Если бесконечно капают слезы...  И теперь маленькое, невесомое, съеденное болезнью, неподвижное тельце я выношу на руках из дома. Из ее дома... Где она прошла свой путь до конца...
Легким абрикосовым облаком кружи над нашим домом, моя кошка, гордая и независимая красавица. И всегда береги его!!!
                19.03.2018г
                Моей кошке Джулии посвящаю.

Московская поэтесса Ольга Бажина посвятила Джулии это стихотворение:

Две кошки, два пушистые созданья —
Подруги и лекарство от обид!
И хоть такие разные на вид,
Но обе – совершенства мирозданья!!!
Уже три года без одной живу,
Но в сердце до сих пор она живая!
Как часто я, о ней переживая,
Ее глазищи вижу наяву!!!
Я нарекла своей Джульеттой, Джулей
Пушистое сокровище мое:
Так подходило имя ей ее
С шубейкой рыжей солнышка в июле!!!
Она была со мной в нелегкий век,
Кошачьим сердцем душу согревала,
Любовь свою до капли отдавала,
Не каждый так сумеет человек!!!
Казалось, что конца не будет дням
Любви, даримой ею мне радушно,
Но в дружбу нашу вторгалась равнодушно
Болезнь ее к пятнадцати годам!
Болезнь, та, о которой вспоминать
Не хочется и боязно всем людям,
Та, о которой говорить не любим
И не хотим ее диагноз знать!
Но Джуля с нею встретилась воочью,
И иногда по памяти, во сне
Она, спускаясь со звезды ко мне,
Вновь греет душу мне бессонной ночью,
Как прежде теплой шкуркой в холода!
У братьев наших младших всех, что любим,
Которых нашим сердцем не забудем,
Есть после смерти свой приют-звезда!!!
И после утомительного дня
Пушистый рыжий мой дружок оттуда,
Которого вовек я не забуду,
С любовью сверху смотрит на меня
И на свою подружку Мусю кошку,
Которой, завещав любовь ко мне,
И за меня спокойная вполне,
Ревнует все же к ней меня немножко!!!