Глава 6

(запись 06.01.2009)

   Моя мама родилась в городе Киеве Республики Украины 22 июля 1927 года. Большую часть жизни она прожила, как Лактионова Тамара Николаевна, а в девичестве была Губарева. Она росла в коммунальной квартире, о которой я уже писала, ходила в садик. Родители работали: её мама - учительницей начальных классов, а папа - инженером, но в какой области - не помню. Помню, что его работа была связана с чертежами. Он отлично чертил левой рукой. По генам это как-то передалось мне. И хотя я не левша, но равнорукая, т.е. одинаково владею обеими руками. Большинство людей праворукие.
   Через три года после маминого рождения, но неполных три, в декабре родился мамин брат дядя Игорь. Он и до сих пор жив, ему 79 лет, и он довольно бодрый старичок. Живёт в настоящее время в городе Гусеве Калининградской области с женой тётей Раей, ей 71 год, с сыном Колей, ему 50 лет, и с невесткой Леной, ей 47 лет. В 2008 году я ездила к своему брату Юре, который тоже там живёт, и всех их видела.
   Потом мама и дядя Игорь ходили в школу. Жили бедновато, но насыщенной, интересной жизнью. Ходили на разные кружки. Мама была активной девочкой и круглой отличницей. Дядя Игорь был способным мальчиком, но больше любил работать руками, чем головой, и учился хуже. Поскольку он родился зимой, то в школу пошёл уже ближе к 8-ми годам. До войны мама успела закончить семилетку, а дядя Игорь - 4 класса. В 1941 году мама занималась парусным спортом и у неё были неплохие результаты. Семилетку мама закончила на все пятёрки. У неё было две подруги: Галя и Вера. С Галей она долго поддерживала переписку, насчёт Веры ничего не помню.
   Потом началась война. На маму свалилось множество бед. Я уже писала, что ей пришлось увезти свою маму и брата в деревню. А в 1942 году её увезли в Германию. Интернировали. Ей было всего 15 лет. Она попала в группу из 15 человек молодых девчонок 17-18 лет. Там она была самая младшая. Их привезли на границу Польши и Германии, как рабочую силу. Они жили в каком-то сарае и работали на польского помещика. Кормили их сначала плохо, работали по 12 часов. Но мама это время вспоминала не с ужасом. Она была молодая, красивая, с большими серо-голубыми глазами, ярко-чёрными бровями домиком и пушистыми ресницами, длинными толстыми светло-русыми косами ниже пояса. Ростом она не вышла, как и я, была 152 см (тоже, как и я), но фигурка была у неё ладная.
   Неподалёку жили военнопленные из Франции и Англии. И, конечно же, девушки заводили с ними романы, а потом бегали к какой-то тётке на аборты. Маме в этом отношении повезло больше. В 16 лет она влюбилась во француза, которому было 28 лет. Они встречались больше года, он был у неё первый мужчина. Но он был женат и ничего маме не предлагал, в смысле замужества. Просто им вместе было хорошо, и он берёг её, чтобы она не забеременела. Она ничего этого не понимала и воспринимала всё, как должное. Он часто приносил ей продукты со своего пайка. Иностранные военнопленные, которые считались нашими союзниками, жили лучше русских, и режим у них был не такой строгий. Они работали меньше. Им были разрешены посылки с продуктами два раза в месяц и свободное хождение в том районе, где они жили. Мама говорила, где, но я уже не помню. А мама и девчонки работали на полях, на конюшне, на ферме. Помещик был богатый и хозяйство у него было большое. Физических наказаний он к девушкам не применял. Правда мама один раз схлопотала пощёчину. И на время её перевели в пастушки - пасти коров. Но она была дерзкая девчонка. А шёл уже 1944 год, перелом в войне явно чувствовался, и все надеялись, что их скоро освободят. Один выходной - воскресенье у них всё-таки был впоследствии, и кормёжка стала лучше. После француза Марселя появился англичанин Гейб. Одно время она встречалась с обоими, но недолго. С Гейбом - всего 2 месяца. Она ходила на свидания то с одним, то с другим. Гейб был весёлым молодым парнем, ему был 21 год. Отец его был миллионером. И он предлагал маме выйти за него замуж и увезти её в Англию. Она отказалась, поскольку была воспитана в духе патриотизма. Считала, что лучше Родины ничего нет. Как-то резко исчезли английские военнопленные, а потом и французские. Гейба мама не любила, она просто хотела досадить Марселю. Он её простил, но вскоре уехал домой во Францию. Связь оборвалась. Мама некоторое время страдала и скучала. У неё были и другие поклонники, уже из русских, но близких отношений не было больше ни с кем. В конце 1944 года пришли советские войска и освободили девушек. Все остались живы, кроме одной, она умерла от аборта. А двое уехали во Францию, вышли замуж за французов.
   Обратно моя мама ехала в товарняке, поезд бомбили, но ни одна бомба в него не попала. А мама всю дорогу стояла на коленях и молилась Богу. Но до Советского Союза она не доехала. Ехали они долго, собирали наших, а она где-то подхватила сыпной тиф и попала в Германский госпиталь. Там она долго была в бессознательном состоянии. Её обрили наголо, чтобы не завшивела. И пролежала она там целый год. Уже и война закончилась, а она всё болела. Домой в Киев она попала в декабре 1945 года. Её комнату в коммунальной квартире заселили другие люди. Стала она обивать пороги разных учреждений, но правды нигде не добилась. Жить ей было негде, документов не было. Какая-то справка из госпиталя и всё. Игорь в то время жил в Дарнице у дяди Жоржика. Ему было 15 лет. Потом он поступил в ремесленное училище в Киеве. Перешёл жить в общежитие. Мама съездила в деревню к тёте Шуре, но своей матери там не нашла. Её мать куда-то ушла, потеряв память, ум и ощущение реальности. Мама долго её искала и однажды  не ела три дня и чуть не умерла от голода. Через месяц маму она всё-таки нашла и вернула на время тёте Шуре. Поскольку в Киеве жить было негде, она первое время жила у подруги Гали, которая всю войну прожила в Киеве и работала в тот момент певицей в филармонии. Галя была видной и красивой шатенкой среднего роста, с хорошей крепкой украинской фигурой, т.е. со всеми женскими формами. Маму нигде не брали на работу, и хотя прямо не говорили, но считали её изменником Родины. А в это время из Грузии приехал представитель строительной организации, прямо из Тбилиси. Он по оргнабору набирал девушек для работы на стройке. Мама решила ехать. Своей маме и Игорю она пообещала, что заберёт их к себе, как только устроится. Это был 1946 год, весна. Но прошло долгих 6 лет, прежде, чем мама смогла осуществить свои замыслы. Тётя Шура собрала маму в дорогу. У мамы хватило бы продуктов, чтобы спокойно доехать до Тбилиси. Но в дороге, пока она спала, её начисто обокрали. И добиралась она трудно. Её подкармливали демобилизованные солдаты. Но всё же мама доехала. Поселили её в общежитии барачного типа. В комнате жили вместе с мамой 4 девушки. Все они работали разнорабочими. Это тяжёлый физический труд. Платили мало, но денег хватало, чтобы не умереть с голоду. Да и растёт там всё, можно на одних фруктах летом прожить. В городе, правда, не очень. Но всё равно юг есть юг. И тепло, и солнечно, и молодость продолжается, и всё ещё впереди!
   Неподалёку стояла воинская часть.

на снимке: город Киев, Украина