Капли крови. Мой дорогой Жуан...

Кто-то держал его за руку. Маленький Жуан осмотрелся по сторонам и увидел справа от себя отца, а слева его ладонь нежно сжимала мать. Семья беззаботно шагала по своему имению, осматривая летний урожай.

— Плохо! Опять ничего не делал, сынок? — мужчина пальцем указал на пустырь, расположившийся на месте огорода, — Жуан, как ты это допустил? Такими темпами и от дома ничего не останется, — на небе появилась грозовая туча, а стены родового имения начали рушиться прямо на глазах.

— Да уж, дорогой. Наш сын не так хорош, как мы думали. Теперь же он не в силах взять себя в руки и сделать то, что должен. Размазня, не более. А жаль, мальчишка казался способным.

Маленький де Лакур растерянно посмотрел на свою мать. Женщина глядела на него с укоризной. Рядом упал кусок стены, но никто не обратил на это абсолютно никакого внимания. Неожиданно в сад ворвался мужчина, с которым у художника завязалась драка на мостовой. Нарушитель спокойствия хладнокровно ударил его мать ножом прямо в горло, перерезав сонную артерию. Захлебываясь в крови, женщина замертво свалилась наземь. Антуан кинулся на нападавшего, но и его постиг острый конец ножа. Мужчина упал рядом с женой. Он посмотрел на бездыханное тело любимой и в последний раз дотронулся до её щеки. В этот момент убийца закончил начатое и воткнул ему нож прямо в сердце. Маленький Жуан стоял как вкопанный. Его глаза следили за всем происходящим, от чего он остолбенел, будучи охваченным животным страхом. Мальчик хотел убежать, но тело не слушалось его, и он продолжал стоять на месте, трясясь от ужаса. Незнакомец медленно, как охотник к своей жертве, шагал к единственному оставшемуся де Лакуру. Мальчик не убегал.

— Не дрожи, трусишка, все закончится быстро, — мужчина занёс над Жуаном нож, измазанный в крови его родителей. Сталь легко вошла в грудную клетку парня.

                ***

Жуан открыл глаза. Губа ужасно болела, голова ныла. Ему казалось, что по лбу тёк холодный пот. Перед ним на стуле сидела молоденькая медсестра, державшая компресс.

— Наконец-то вы проснулись, мужчина, а то мы и имени вашего не знаем. Секундочку, дайте я позову доктора, — она выбежала в коридор.

Художник осмотрелся по сторонам. Белоснежные стены выдержали испытание временем и сохранили безупречность цвета. В комнате с высокими потолками находилось 6 кроватей, рядом с каждой стоял стул и маленький комод. Просторная палата была практически пуста, лишь на противоположной койке лежал парень без сознания, недавно перенёсший ампутацию ноги. Через окно, находящееся сзади, на его лицо падали нежные лучи солнца. Наблюдения прервал доктор, вошедший в комнату прогулочным шагом.

— Доброе утро! Кто у нас тут? Черт возьми, Жуан! — доктор изумленно раскрыл рот, — Господи, я думал, мы и не увидимся после той заварушки под Лейпцигом!

— Бернард! Старина! — мужчина неловко поднялся на ноги, после чего почувствовал головокружение и чуть не упал. К счастью, доктор успел поддержать его и уложил обратно на кровать.

Не так резко, дружище. У тебя небольшое сотрясение, оно вскоре пройдёт, но пока нужно соблюдать постельный режим. Что произошло?

Жуан принялся пересказывать события прошлой ночи, предварительно убедившись, что их никто не слышит. Лишние уши были ни к чему.

— Вот так история, — Бернард сочувственно вздохнул, — я тоже слышал легенды о художнике, но и не думал, что речь идёт о тебе. Мне ведь была неизвестна твоя фамилия. Погоди-ка, ты ведь и не увлекался живописью, как удалось создать картины?

— Друг, ты ведь знаешь, что я всегда был талантлив, — мягкая улыбка скользнула на лице де Лакура, — мне нужно выбираться отсюда как можно скорее, иначе этот урод доберётся до ещё одной девушки!

— Так не пойдёт. В таком состоянии ты будешь лёгкой мишенью для маньяка. Полежи здесь пару дней, а дальше будет видно. Мне жаль, но так нужно.

— Нельзя! — Жуан снова попытался привстать, — я был засранцем, Бернард, а всё это — расплата. Мне нужно искупить вину.

— День, а после я тебя отпущу, — врач говорил с британским акцентом, тщательно выговаривая каждую букву.

— Идёт, — художник буквально выдавил из себя это согласие.

— Я зайду позже, отдыхай.

С этой минуты в Жуане бушевала паранойя. Как только в коридоре слышались шаги, мужчина вскакивал, опасаясь, что незнакомец пришёл закончить начатое. Едва всё затихало, художник начинал думать о своей матери и её связи с этим человеком. Что было между ними? В любом случае, Антуан окончательно оборвал эту связь. Да, его отец всегда мог добиться своего, чего бы ему это ни стоило. Целеустремленный, до ужаса честолюбивый, но также добрый и нежный — таким выглядел Антуан де Лакур в глазах сына. Он смог выиграть борьбу за сердце девушки, для которой стал центром мира. Любовь между ними была действительно нерушима, её смогла прервать лишь безжалостная Смерть, которой наплевать на чувства, незаконченные дела и желание жить — она раз за разом хладнокровно делает своё дело.

Но как остановить убийцу, когда инициатива в его руках?

«А что бы сделал старый Жуан?» — эта мысль не давала ему покоя. «Тогда всё было проще: есть ты и только ты. Тебя не заботят другие, до них нет дела. Ты готов вертеть их судьбами как угодно, да и наплевать, что с ними будет, они всего лишь декорации, которые можно убрать, как только пожелаешь. В любой ситуации ты сохраняешь изумительное хладнокровие, а твоё сердце — неприступный бастион, не пропускающий ни одной эмоции. Тогда я мог найти выход из любой ситуации. Всё просто, нужно было лишь цепляться за жизнь всеми возможными способами. Эгоизм? Пожалуй. Цинизм? Так точно. А сейчас? Сейчас я просто глупый мальчик, несмотря на свой зрелый возраст. Первый зов сердца, и моего самообладания словно никогда и не было. Но иначе нельзя. Раньше я не знал любви, не знал привязанности. Почувствовав это лишь однажды, мне уже не хочется жить как раньше, нет!»

Его размышления прервал очнувшийся мужчина.

— Жуан де Лакур, — он говорил это с отчаянной мольбой в голосе, — Жуан де Лакур…

Художник с трудом поднялся на ноги. Голова закружилась с новой силой, но нужно было дойти до парня. Кажется, он что-то знает. Каждый следующий шаг был труднее предыдущего, пару раз мужчина чуть не встретился с полом лицом к лицу. Всё это время калека неумолимо стонал его имя.

— Я здесь, ничего не бойся. Что случилось? — в ответ на эти слова юноша начал показывать пальцем на свои штаны, бережно уложенные на комод. Жуану пришлось обойти кровать. Принявшись обшаривать карманы, он обнаружил конверт с письмом, на лицевой стороне которого кровью была выведена цифра «8» и «прочитай меня». Калека снова отключился, но де Лакур этого даже не заметил. Усевшись на стоявший рядом стул, он нетерпеливо принялся вскрывать послание.

«Надеюсь, что этот калека передал тебе письмо. Я просто вбил ему в голову твоё глупое имя и договорился, чтобы вы попали в одну палату. Госпиталь найти было просто, ведь он находится по другой берег реки от места нашей схватки. То самое здание, на которое ты пялился. Кстати, этот парнишка не был калекой, но теперь наверняка им станет, ведь я перерезал ему все мышцы на ноге и практически ампутировал ногу, оставив вкусную часть врачам.

Думаю, что ты волновался за меня, но не стоит. Я жив и здоров, спасибо. Река Рона, в которой мне пришлось искупаться по твоей вине, была чертовски холодной, чтобы ты знал! Но я не в обиде за это, правда. Я В ОБИДЕ ЗА ТО, ЧТО ТВОЯ ПРОСТИТУТКА МАТЬ ОСТАВИЛА МЕНЯ ОДНОГО, СУКИН ТЫ СЫН! Да не бесись ты так, я знаю, что это грубовато. НО ГРУБЕЕ БЫЛО БРОСАТЬ МЕНЯ РАДИ ЭТОГО НАПЫЩЕННОГО ДУРАКА! Скажи спасибо маме, Жуанчик. Хотя нет, ты ведь уже не сможешь. Но не бойся, скоро вы встретитесь, я обещаю.

Убив твою мать (а это было чертовски приятно, поверь мне), целью всей моей жизни было устроить твоему отцу мученическую смерть. Я раз за разом осквернял твоё имя, убивая этих девушек, чтобы о тебе начали ходить слухи, которые должны были дойти до Моссе и прикончить твоего отца! Отец, умерший от разочарования, какая трагедия! Мне почти это удалось, но тут появился ты! Чертов блудный сын! Сорвал мне все планы! Эта тварь умерла, повидавшись с тобой, найдя успокоение в твоём лице. Нет, не это я для него готовил! Ах, а хотя какая теперь разница?

Давай смотреть в будущее, мой дорогой Жуан. Ты — единственное, что осталось от их грязной любви. До безумия хочется просто убить тебя, но тогда твой род не будет обесчещен, а меня это не устраивает. Я хочу, чтобы услышав „де Лакур“, люди представляли себе лишь бесчувственного убийцу, издевавшегося над невинными девушками. Знаешь, я этого добьюсь, но ты все равно умрешь. Тебя повесят, как серийного убийцу. Каждый плюнет в твой холодный труп, болтающийся на эшафоте. Не сомневайся, я буду в их числе. Тебя будут помнить, но постараются как можно скорее забыть, словно тебя никогда и не было.

Кстати! За тобой постоянно следят жандармы. Видимо, местный комендант уже получил информацию о твоём приезде, замечательно! Думаю, тебе будет интересно узнать, что я разобрался с „хвостом“, пока ты пил бурбон. Завтра, а для тебя уже сегодня, они найдут труп очередной девушки, лежащий внутри твоей галереи. Угадай, какая цифра будет вырезана на её спине? А вообще, странно, жандармы пропали, появилась новая жертва. Чьих же это рук дело? На твоём месте я убирался бы из города как можно скорее. Хотя нет, оставайся.

Забыл сказать, если кто-то увидит это письмо, Диана умрёт. Ты понял, о ком идёт речь.»

Жуан был в бешенстве. Какие слова этот изверг позволял говорить о его покойной матери, отце! Стой незнакомец перед ним, он бы убил его голыми руками. Не находя себе места, де Лакур принялся наворачивать круги по палате, держа в руках письмо.

«Я до тебя доберусь, тварь! Клянусь могилой родителей!»

Травма, скрывшаяся под завесой эмоций, быстро напомнила о себе, в глазах художника начало темнеть. Во время очередного виража он упал на холодный пол, письмо выпало из его рук.

                ***

                3 дня до убийства

Мужчины не знали, что делать, они просто запутались в огромной стопке бумаг, не могли найти нужные документы и постоянно ссорились из-за нервозности, разыгравшейся вследствие недосыпа. Дважды Жорж засыпал на своём рабочем месте, но каждый раз Фредерик прерывал его идиллию и вырывал его из лап сна. Сейчас же Ренье отпросился в магазин, чтобы купить единственное средство, хоть немного успокаивающее их, — сигареты. Как только они закончились, ссоры многократно увеличились, не давая продолжить работу.

Фредерик заснул на диване и нервно храпел. Ему снилась бывшая жена, которую мучил похититель. В его глазах незнакомец был каким-то психом, ведь явно находил удовольствие в этом деле. А вдруг он тоже расследовал это дело, но не достиг успеха? Что если это просто какой-то наёмник, которому просто заказали картину? В чем его интерес, в картине или самом деле? В любом случае, думать об этом было бессмысленно, это ничего не даст.

Жорж нехотя открыл дверь своего дома. Между указательным и средним пальцами у него была зажата практически докуренная сигарета. Он любил курить до фильтра, находил в этом какой-то кайф.

— Я принёс сигареты! — мужчина крикнул во всеуслышание, но ответа не последовало.

Пройдя дальше, он увидел, что Фредерик спал как убитый. Казалось, ничто не может разбудить его.

— Вот ты и заснул, засранец. Дай-ка я тоже прилягу.

Да, они теряли время. Но Ренье прекрасно понимал, что работать с неясным сознанием и разбушевавшимся нервами бессмысленно. Он лёг на противоположный диван и через минуту присоединился к своему другу в царстве сновидений.


Рецензии