Дурные намерения. Глава 13 Плыть необходимо

Navigare necesse est, vivere non est necesse

Гней Помпей Великий

1

Июнь только начался, но солнце в полдень прогревает воздух так, что вне кондиционированной комнаты находиться невозможно. Задний двор после обеда почти полностью покрывает тень от дома, поэтому Валентин спокойно устанавливает мангал, на котором собирается жарить шашлык. Рядом с ним, в ведре со льдом несколько банок пива, он достаёт одну и в два глотка осушает её.

Звонит телефон в тот момент, когда Валентин собирается разжечь огонь в мангале. Он вытирает руки об шорты и отвечает на звонок. Слушает, потом утвердительно отвечает, потом опять слушает и опять отвечает утвердительно. Разговор заканчивается, и Валентин смотрит на телефон. Ну что стоило позвонить на две минуты раньше?

Его супруга не возражает против того, что во второй половине пятницы муж посвящает время пиву и шашлыку и может выпить порядка десяти-двенадцати банок ледяного пива, прежде чем отправиться спать. На этом его увлечение алкоголем заканчивается, и к пятидесяти девяти годам у него даже пивной животик не появился.

Валентина выходит на двор через заднюю дверь дома и наблюдает за своим загорелым в одних шортах и кепке мужем, который в этот момент смотрит в телефон.

- Кто звонил? – спрашивает она.

- Порчетов, - отвечает муж. – Хочет продать мне свою газонокосилку.

Она подходит к нему и обнимает. Он обнимает её в ответ, но говорит:
- Я весь потный и от меня козлом воняет.

- От тебя приятно воняет, - она смотрит в его серые, выцветшие от возраста и солнца, глаза. – Что вдруг случилось с Порчетовым, что он передумал?

Дино Порчетов, низенький толстенький итальянец, иммигрировавший в Россию к концу правления президента Ельцина, вёл адвокатскую практику на юге страны, дольше, чем Валентин; жил летом в Ахинмае в огромном доме со своей огромной семьёй; был убеждённым баптистом; и верил в суеверия и поверия также рьяно, как в силу крещения.

Семья Бондарь и семья Порчетовых дружили давно и крепко, хотя и отличались религиозными взглядами. И Дино иногда, за стаканом горячительного, признавался Валентину, что его супруга Валентина, его пугает. Валентин улыбался в ответ на суеверия друга, и неизменно отвечал, что будет на коленях просить супругу, чтобы та не заколдовала бедняжку Дино.

Прошлым летом у Дино поломался райдер – газонокосилка с сидением - и он купил себе новый, больше напоминающий минитрактор. Валентин попросил друга продать ему сломанный райдер, с целью починить его и использовать у себя, но Дино, не отличающийся способностью к ремонту техники, ответил, что починит аппарат сам. К удивлению всех, он его починил.

- Под райдер попала, убежавшая из курятника, курица, - хохотнул Валентин. – И забрызгала кровью косилку, грядку и самого Дино.

Валентина смеётся:
- Я представляю, какое кудахтанье творится у него дома.

- Да уж, - Валентин не может удержать ещё один смешок. – Он говорит, чтобы я приезжал и забирал райдер прямо сейчас. Боится, что он попробовал крови и будет теперь охотится на остальных. Знал бы, подсунул ему курицу под райдер ещё в прошлом году.

Теперь супруги смеются в голос, представляя причитания и переживания суеверного и впечатлительного Дино.

- Ты хочешь съездить? - спрашивает Валентина.

- Блин, да позвонил бы он на две минуты раньше, - сомневается Валентин. – С другой стороны, нам по трассе ехать с километр. Давай я в душ схожу, и съездим.

- Ты уже пива выпил, - Валентина относится неодобрительно к идее мужа сесть за руль после банки пива.

 - Дворами до трассы, с километр по ней и опять дворами. Зато завтра испробуем новый райдер.

- Смотри сам, твои права, - Валентина чувствует смутное беспокойство, боится, что по пути могут попасться гаишники, хотя они редко патрулируют этот участок дороги.

Через пятнадцать минут Валентин выходит из душа. Он одевает свежие шорты и футболку, а на свои седые волосы, которые зачёсывает назад, надевает панаму.

Валентин заводит микроавтобус. От их дома тремя улицами можно проехать мимо соседских участков, но только одна из них выходит на трассу М4, остальные тупиковые. Эта единственная асфальтированная дорога в микрорайоне и плохо, конечно, что она одна выходит к трассе, на ней и машин больше и дети на велосипедах постоянно ездят и собаки с кошками носятся. Кустарник вокруг дороги весь в пыли. Дорожная пыль оседает и на, окружавших дорогу, заборах и домах.

Валентин без проблем добирается до трассы М4, не превышая тридцати километров в час. Он жуёт жвачку и рассказывает о том, что Дино никогда не работает, если пятница выпадает на тринадцатое число месяца.

Пропустив несколько автомобилей, едущих по М4, Валентин выруливает на трассу и разгоняется до семидесяти километров в час – разрешённая скорость на этом участке дороги. Время близится к трём часам знойного июньского дня, и машин на этом участке трассы нет совсем.

- Сейчас доедем, заберём косилочку, да? – задаёт Валентин риторический вопрос, после того, как заканчиваются истории про пятницу тринадцатое.

Валентина кивает, она продолжает чувствовать смутную тревогу, но думает, что всё из-за банки пива. Ведёт микроавтобус муж уверенно, но никто не застрахован от встречи с патрулём. Вдруг гаишникам захочется встать именно в этот час именно на этом участке дороги.

- Ничего себе несётся, - говорит Валентин, смотря в зеркало заднего вида.

Он принимает чуть левее, объезжая яму с краю дороги, и Валентина чувствует удар в микроавтобус сзади. Она ещё не знает, что в этот момент задние колёса, догнавшего их автомобиля, оторвались от асфальта на полметра, а водитель – мальчишка семнадцати лет, даже не получивший права и догнавший их на скорости сто двадцать километров в час – со всего маха врезался грудью в рулевое колесо, которое переломало ему почти все рёбра. Он был не пристёгнут.

А вот пассажирка, светлокожая блондинка, на её счастье, пристегнулась, что спасло ей жизнь, в противном случае, её бы выбросило из машины.

Но Валентина ещё об этом не знает, да и узнает не скоро. В этот момент она знает только то, что их микроавтобус начинает заносить вправо. На обочину. Она, как и пассажирка догнавшего их автомобиля, была пристёгнута, а Валентин нет.

Он не справляется с управлением. Машина выезжает с асфальта на гравийный край дороги, но улететь с откоса в траву мешает фонарный столб, пришедшийся ближе к стороне Валентины.

Микроавтобус «обнимает» передней частью столб, метал мнётся внутрь, фары лопаются, двигатель слетает с креплений и продавливается в салон, правда, не повреждая никому ноги.

Валентин пушечным снарядом пробивает лобовое стекло, успевшее треснуть от удара, вылетает из машины, пролетает над откосом и падает в траву. В это же время Валентина бьётся правой стороной головы о приборную панель, и в глазах её темнеет. Как выясняется позже, темнеет навсегда.

2

Валентин всегда доверял интуиции жены, да и сама Валентина ей доверяла. Что же случилось в тот страшный день? Почему она, чувствуя беспокойство, не отговорила мужа ехать? Почему не настояла на том, что нельзя после банки пива садиться за руль?

Это ужасная ошибка.

Валентина знала, что виновата в трагедии наравне со всеми. Даже больше их всех. Они все просто мошенники. Как ярмарочные зазывалы. Не чистый на руку полицейский. Считающий, что всё доступно богач. Пытающиеся заработать сверх меры «белые воротнички». Они все просто врали. А она сознательно согласилась проводить супруга в могилу. Даже мальчик, врезавшийся в их микроавтобус, лишь орудие убийства. Всего лишь инструмент. Каждый из них понёс заслуженное наказание, но наказания заслуживала и она сама.

Валентина чувствовала, что сил уже не осталось. Ни в ней, ни в лежащей в коме девочке. У той разум был молодой и сильный, она смогла бы выкарабкаться, если бы Валентина не пользовалась её энергией, и вот теперь разум девочки совсем высох. Как высохла кожа женщины, ставшая старой, морщинистой и огрубевшей. Её личная кара. Скоростная старость.

Старушка захихикала. Ну, а что ей теперь делать в этой жизни? Там. Где-то там ждёт её любимый муж. Они встретятся в другой жизни.

А сейчас ей осталось собрать немного сил и воли в кулак.

Валентина взяла в руку игрушечный полицейский автомобиль «УАЗ». Вещь, довольно-таки глупо выглядевшая в комнате для молитв, с её свечами, кубками, статуэтками и рунами. Когда-то давно она попросила Анечку купить ей эту модель, как и несколько других игрушечных машин, например, чёрный микроавтобус, который она, в своё время, нагрела под лампой. Аня до сей недели не спрашивала мачеху, зачем ей всё это нужно. Мачеха постарела, потеряла зрение, потеряла мужа, может быть, сходит с ума.

Валентина ещё раз хихикнула. Хорошо, что Аня не помнит таких вещей.

В модели «УАЗа» открывались двери, и Валентина посадила на переднее сиденье человечка, сплетённого из пожухлой травы, в середине которого висела пуговица. Вот он – человек, изменивший мнение в пользу денег. Как же хорошо, когда люди что-то теряют, например, пуговицы от форменной рубашки. Такие вещи можно долго использовать. Омыть их кровью, воскурить над ними благовония. А потом посадить в игрушечную машинку.

Валентина нажала на кнопочку на крыше, и в машинке заработали сигнальные маячки, освещая небольшую часть комнаты синим и красным светом. «УАЗик» издавал хриплый вой. Валентина призвала все свои силы, которые остались в её, таком хрупком, теле. Она взяла «УАЗик» за капот и начала его сжимать.

Сильнее.

Ещё сильнее!

ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ!

Она почувствовала девушку, лежащую в коме за много километров от неё. Разум девушку затрепыхался, но быстро сдался.

ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ!

Капот игрушечной машинки треснул. Валентина чувствовала, как игрушечные колёсики впиваются в её ладонь, а потом вдавливаются внутрь корпуса.

ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ!

Пластмассовая радиаторная решётка отвалилась. Фары тоже выпали.

ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ!

И под последним мощным нажатием капот машинки рассыпался на множество осколков, ранив руку старушки.

Валентина вздохнула. Начала разжимать руку. Ещё раз вздохнула. Почувствовала, как в ответ вздохнул разум девушки.

«Прощай!».

Разум затрепыхался и замер.

Валентина начала разгибаться из своего согнутого положения. Остановилась. Ещё немного разжала руку, и машинка выпала на пол, а пуговица выпала из машинки. Она ещё раз вздохнула, и вздох замер в её груди. Она завалилась вперёд и осталась сидеть в таком положении.

3

Наконец-то в квартире было убрано, и Тамара даже с большим удовольствием готовила завтрак: себе яичницу с беконом, сыну глазированные хлопья с молоком.

Артур сделал над собой усилие, и убрался в квартире, разложив и свои вещи и мамины вещи, и даже перемыв посуду. Единственная, оставшаяся нетронутой комната, была ванная. Артур больше не заговаривал по поводу лежащей в ванной женщины, испытывая угрызения совести и за то, что украл снимки у папы, и за то, что рассматривал обнажённых девушек. Но в душ ходил только с открытой в ванную дверью, отгораживаясь от остальной квартиры лишь шторкой, и спал по прежнему с мамой, так как его кровать была ближе к коридору, а, значит, и ближе к ванной.

Тамару радовало то, что мальчик не стонет и не вздрагивает по ночам, как это было в первый раз, когда он спал с ней после того, как ему в руки попали эти снимки. А сейчас он ещё проведёт выходные у бабушки с дедушкой и, надо полагать, совсем успокоиться. Она тоже не возвращалась к разговору о снимках. Она просто не знала, что и как сказать Артуру, чтобы не вызвать в нём чувство стыда. Как объяснить мальчику, что фотографии обнажённых женщин это нормально на его этапе взросления и, при этом, не заставить его уйти в себя? Тамара не знала, а потому решила не начинать этот разговор.

Пока она готовила завтрак, Артур в комнате собирал вещи, которые могут ему пригодиться за те несколько дней, что он проведёт у бабушки с дедушкой.

- Мама! – позвал он ещё из комнаты. – А ты мне гель так и не купила.

Мальчик уложил две пары носков в портфель, подумал немного и взял третью пару, кинув её в Габриэллу, встав с пола и отправившись на кухню. Габби упала на спину, держа носки передними лапами и пиная их задними, но через пять секунд вспомнила, что она леди, отпихнула от себя носки, встала, встряхнулась, чихнула и тоже отправилась на кухню.

- Твои хлопья готовы, садись завтракать - Тамара отвернулась от плиты и вздохнула – Мы тебя так и не подстригли, между прочим.

Артур зарос так, что чёлка почти скрывала глаза. Весь его вид говорил: «Ну и…?».

- Давай заедем по пути в парикмахерскую и, заодно, купим тебе гель, - предложила Тамара.

-Давай, - Артур сел за стол, и мама поставила перед ним тарелку с тёплыми хлопьями.

Она положила себе яичницу и села рядом с сыном.

- Ты всё собрал? – спросила Тома. – Приятного аппетита, кстати.

Артур кивнул, дуя на ложку.

- И тебе приятного аппетита, мама. Не могу найти «Остров сокровищ».

- На верхней полке посмотри, – сказала мама.

Книжного шкафа у них не было, но над кроватью, рядом с окном, висели несколько книжных полок.

- Ты читать у бабушки собрался? – спросила Тома.

- Ну да, - мальчик так посмотрел на маму, как будто она задала крайне глупый вопрос.

- А… планшет?

- Планшет я взял.

- Во все оружии прям.

Они закончили завтрак, и им понадобилось около часа, чтобы завершить сборы. Тамара позвонила родителям предупредить, что они выезжают. Потом она покормила кошку, проверила, что они всё выключили из сети, а также перекрыла воду.

По пути они заехали в парикмахерскую, Артура подстригли, и Тамара купила сыну гель, как и обещала. Пока парикмахер мыла мальчику голову, Тамара, очень некстати, вспомнила, про случай, который им прислали из головного офиса: вытирая полотенцем голову клиента, женщина взяла острую бритву и резанула несчастному по горлу. Она смотрела фотографии с места происшествия и думала тогда, что страховые компании должны знать о смерти всё.

В течении дня Тамаре несколько раз звонила Аня, но Тома решила ей не отвечать. Ане можно было доверять, а можно было и сомневаться в её словах. В конце концов, может быть она была послана своей мачехой, чтобы рассказать всё Тамаре и настроить её на тот лад, который им был нужен. А может быть она какая-нибудь фанатичка, которая это всё придумала?

«Ну её нахрен», - решила про себя Тамара. – «Её, Мишу, который так и не позвонил и Ларри с его фотографиями. Не хочу портить настроение этого дня мыслями о НИХ».
Думала Тамара и о Зине Геннадьевой. Новоиспечённой вдове ещё не сообщили, что самоубийца, решивший шагнуть с крыши недостроенного здания прямо в ад, это действительно её муж. Если какие-то распоряжения и поступали в местный следственный комитет из центра, то на опознание Зину не приглашали. Тамара бы уже об этом знала.

Родители Тамары жили в посёлке Константиновка, который входил в муниципальное образование город-курорт Ахинмай. С учётом проезда всех улиц в обоих городах, дорога занимала около часа.

В Ахинмай двигался большой поток машин. Не сказать, что пробка, но машин было достаточно. На въезде в город кольцо уже не могло принять столько машин, сколько проходило через Ахинмай, поэтому дороги к кольцу были забиты машинами со всех сторон. И в город и из города было по две полосы, но обе полосы в город двигались медленно. Зато направление, в котором вела машину Тамара, было свободно.

Тамара ехала по крайней правой полосе, когда услышала впереди звук полицейской сирены. По мере продвижения вперёд, звук был всё громче. Тамара разглядела полицейскую машину, которая объезжая пробку, выехала на полосу встречного движения. Тома сбрасывала скорость и приближалась к обочине, мало ли какой маневр придётся совершить полицейскому. И насколько она могла видеть, патрульный автомобиль выезжал потихоньку на её полосу.

Руки её начали покрываться липким потом, и Тома сильнее вцепилась в руль. Полицейская машина с большой скоростью двигалась прямо на её «Ярис Версо».

4

Стоять в пробке было невыносимо, она тянулась от самой Константиновки, и старший инспектор Хорновец отсидел себе весь зад. Краем глаза следя за движением, он запустил в планшете игру в покер и пытался, играя онлайн, срубить деньжат.

Деньжата ему нужны были всегда, а, в силу профессии, ему их зачастую не хватало. Приходилось прибегать к виртуальным покерным столам, игровым автоматам и казино. Но игровые автоматы и казино это полная лажа, заработать на которой было сложно, а вот покер приносил порой доход.

Туристический сезон был ещё в разгаре, и приезжих цыпочек нужно было на что-то ловить, а они никак не желали ловиться, если казна была пуста.

На руках, точнее в планшете, у Николая было две пары, но у соперника оказался «стрит». Коля громко выругался, положил планшет на пассажирское сиденье и стукнул кулаком по рулю, попав по гудку. Раздался сигнал.

«Что ж за пробка такая в город!?» - хмурился старший инспектор, но засмеялся, когда увидел, что впереди едущий автомобиль включил поворотник в крайнюю правую полосу и начал перестраиваться сразу после Колиного сигнала. Ничего, тем лучше. Его полоса будет свободней. Николай начал новую партию в покер.

Село Константиновка находилось от Ахинмая на расстоянии 12 километров или в 20 минутах езды. Без пробок, естественно.

В Константиновку Коля отправился на встречу со старым знакомым дедушки, у которого были связи в Следственном Комитете края. Николай не зря выпрыгнул выше своей должности и выше своих полномочий, когда отправился сначала в страховую компанию «КАСО» узнавать про исчезнувшего заместителя ген.директора, а потом попал на место преступления в отель «Ребриц». Совсем не зря. У него была информация, которая помогла бы ему получить должность в Следственном Комитете. Старый полковник в отставке, дедушкин друг, мог помочь Николаю в достижении желанной должности.

Коля вспомнил анекдот про то, почему ребёнок полковника не может стать генералом. Потому что у генерала тоже есть дети. Но Николай надеялся, что старый полковник задействует свои связи в крае и покажет, что в ГИБДД города Ахинмая служит честный и прозорливый полицейский, который волей случая распутал сложное криминальное дело.

Надо было только позвонить девчонке журналистке и забрать у неё все фотографии. Она тоже хороша. Быстро приехала в отель, и, как знал Коля, первая обнаружила труп самоубийцы. Коля не сомневался, что самоубийца и есть тот самый пропавший заместитель. А ещё Коля не сомневался, что между самоубийцей и происшествием в отеле есть связь. А ещё эта Бонн чертовски хороша: такая маленькая, стройненькая и загорелая. Ну просто конфетка.

У Коли на руках не было даже пары и он опять проиграл. Блин, как же долго движется эта пробка!

Коля начал следующую игру, но задница уже не могла сидеть и просила о пощаде, так что Николай решил воспользоваться проверенным методом объезда пробок. Он убедился в том, что по встречной полосе движение минимальное, включил проблесковые маячки с сигналом и, выехав на встречную полосу, помчался в сторону Ахинмая.

Насколько он мог судить, полоса на которую он выехал, была пустой, а те, кто ехал по ней вдалеке, прижимались, услышав сигнал. Он торопился в город. Ему нужна была эта Аня Бонн. Ему нужны были её фотографии.

За покерным столом у Коли была тройка, и, насколько он мог судить, у его оппонентов была одна шваль. Он переключил внимание на планшет и даже не почувствовал, как полицейский УАЗик начало сносить влево, на крайнюю встречную полосу. Не видел он и синего цвета «Версу», едущую навстречу. Не видел и других машин. Наконец-то удача повернулась к нему. Наконец-то!

Страшной силы удар выбросил из его головы мысли о какой-либо удаче.

5

Всю ночь в голове у Ани крутились и вертелись мысли, не давая ей нормально уснуть. Она лишь погружалась в сон и тут же выплывала из него.

«Ты можешь, конечно, предупредить его мать, но поздно. Она уже всё для себя решила», - говорила в её голове мачеха.

«Что же она решила…?», - бредила про себя Аня. – «На что она была настроена?». Если она ничего не брала во время гадания и ничего не оставляла, тогда она была не подвластна действию извне. Но что-то же она должна была решить?

Аня общалась с Тамарой накануне, и видела Ларри, когда он тащил сына к морю. Отец выглядел как безумец, он и был безумцем в тот момент, мать же выглядела нормальной. Ничего в ней не предвещало угрозы.

«Махнул удостоверением сотрудника ГИБДД», - вспоминала она слова Тамары. – «Странный парень».

Действительно странный. В отеле он вообще никому удостоверение не показывал. Всем было не до удостоверения.

«Ты как-то забыла про гибддешника, который перевёл стрелки виноватого с сына Туманова на твоего отца», - снова Тамара, и Аня просыпалась от дрёмы.

Она не общалась с полицией, они приходили разговаривать с её мачехой, пока она проходила курс реабилитации по восстановлению зрения. Аня их, может быть, и видела, но никого не запомнила. Был ли среди них Хорновец? Имел ли он какое-то отношение к пересмотру случившегося на трассе М4 в далёком уже, две тысячи пятнадцатом году?

Аня засыпала, потом вздрагивала от новой мысли и просыпалась.

Но, если Хорновец и имел какое-то отношение, и был тем самым, кто сделал виновником её отца, какого чёрта он искал пропавшего Геннадьева? Что ему нужно было в отеле? Для чего он собирал всю эту информацию?

«Надо найти его утром, передать фотографии и, заодно, как-то выяснить, что он задумал».

Аня проснулась совершенно разбитой. Мачехи она не видела со вчерашнего утра.
Накануне вечером она пряталась в своей комнате, этим утром тоже оттуда так и не вышла. Ни ужина, ни завтрака. Валентина выглядела всё хуже и хуже, а после того, как Аня увидела Тамару с мальчиком, входящими в их двор, она больше не видела посетителей.

Аня не могла остановить процесс старения мачехи. Всему есть предел: каждой жизни, каждой мысли, каждому действию. Валентина жила изучением истории, потом жила мужем, а потом жила местью. Чем ей жить после?

Аня это понимала, и от этой мысли ей становилось грустно. Она оплакивала скорее даже не скорую смерть мачехи, а своё одиночество. Ни родных, ни друзей, ни любимого, ни детей.

Когда Аня утром собиралась выходить из дома, она прошла мимо двери в комнату мачехи, которая раньше была комнатой отца, ей стало страшно и она остановилась прислушаться к тишине за дверью. Сквозь тишину и еле обоняемый ею запах горящих свечей Аня услышала лёгкое старческое покашливание. Мачеха ещё жива, но Аня не знала испытывать ей облегчение или наоборот.

Позвонив в дежурную часть ГИБДД, она узнала, что старший инспектор Хорновец на дежурстве, но отбыл в Константиновку. Сотовый телефон сотрудника, говоривший с ней по телефону дать отказался.

От этой новости у Ани ещё сильнее засосало под ложечкой. Тамара везёт сына к своим родителям в Константиновку, а Хорновец уже в Константиновке. Значит ли это, что он попытается сделать то, что не удалось сделать Ларри Граффу? Вероятней всего. От Граффа ждать нечего. Он сошёл с ума и лежит в больнице.

С другой стороны, а что видела Аня в отеле? Она видела мужчину, который был шокирован тем, что муж зверски убил жену, набросился на него самого и даже ранил. Это ещё не признак помешательства. Ну, разве что, временное. И что мешает Граффу поехать в Константиновку? Да, ничего. Он наверняка знает, где живут родители бывшей жены.

Хорновец там, Графф здесь. Аня чувствовала, как на неё накатывают волны паранойи. Она, конечно, могла оставить всё как есть. В конце концов, какое ей дело до Тамары Графф, её сына, её бывшего мужа и малознакомого полицейского? Никакого, конечно, но… Аня принимала непосредственное участие в этой истории. По её вине тоже гибли люди. И пускай она такая же марионетка в руках своей мачехи, как и все остальные, это не отменяет того факта, что она стала пособником несущей смерть.
Мачеха мстила, и Аня понимала её мотивы. Но пускай страдает Графф, Хорновец, Геннадьев или Туманов. При чём тут малыш Геннадьева? При чём тут Тамара Графф и её сын? Не при чём. А ведь в опасности именно они.

Аня позвонила Тамаре, но та не взяла трубку. Она прождала все гудки до самого автоответчика. С автоответчиком ей общаться не хотелось, и Аня отключила вызов.
Через несколько минут она позвонила ещё раз с тем же результатом. Аня готова была распсиховаться, но вспомнила про рабочий телефон. Она позвонила в страховую компанию «КАСО», но девушка ей сообщила, что начальница взяла отгул. На Анин вопрос «Не знает ли она, где можно найти Тамару Графф?» девушка ответила, что начальница собиралась ехать с сыном к родителям. И, нет, она не знает, есть ли у Тамары Графф ещё какой-нибудь номер телефона.

Аня поблагодарила девушку и отключила вызов. Она так громко матюгнулась, что все сотрудники, кто был в редакции, повернулись в её сторону.

- Интервью накрылось, - сообщила им Аня и вернулась к своим размышлениям.

Она в очередной раз отругала себя за то, что узнала, в каком доме живёт мальчик, но не узнала, в какой квартире. А ещё она не узнала его номер телефона, и не узнала, на какой машине ездит Тамара. Ехать к их дому бессмысленно, тем более, если они уже уехали. Аня об этом, всё равно, не узнает.

«Дерьмовый я журналист», - ругала себя девушка. – «Хуже ещё не было».

Она ещё раз позвонила Тамаре и молила про себя, что бы та взяла трубку, но результат был прежним. Тамара явно не желала разговаривать с Аней.

У Ани оставался последний способ хотя бы попытаться помешать планам мачехи убить ребёнка и его мать.

6

Аня бежала к входу в Городскую больницу так быстро, что чуть не сбила выходящего из неё мужчину, который был вдвое шире Ани и показался ей смутно знакомым. Но, даже не извинившись, она пробежала мимо и понеслась искать регистратуру или хоть кого-то кто бы мог подсказать, в какой палате лежит Ларри Графф.

Девушка в регистратуре сообщила Ане, что время посещения ещё не наступило, но Аня сообщила, что она журналист и взять интервью у Граффа – это дело чуть ли не государственной важности в связи с событиями, которые, как регистраторше известно, случились в отеле «Ребриц». Девушке в регистратуре было мало что известно, но её это убедило. «К тому же», - сказала она. – «Графф выписывается через пару часов».

Анин воспалённый мозг тут же принял и обработал эту информацию: если Графф выписывается, значит с ума он не сошёл и не так уж и сильно пострадал.

Аня зашла в палату к Ларри, в тот момент, когда он надевал свою одежду, в ожидании последнего посещения врача перед выпиской.

- Привет, - сказала она, запыхавшись. – Поехали.

- Куда поехали? – Ларри оторопел.  – Меня ещё не выписали.

- Артур и Тамара в опасности. Мне нужна твоя помощь.

- В какой опасности? – Ларри не выглядел встревоженным. Скорее, задумчивым.

Ане не хотелось тратить время на объяснения, да и зря она сказала про Тамару: у Ларри могут быть хорошие отношения с сыном, но бывшую жену он, скорее всего, терпеть не может.

- Давай я тебе по дороге расскажу. Времени очень мало, - взмолилась Аня.

Ларри не то, чтобы было себя очень жаль, но сначала ввалился Миша и поделился с ним не очень приятной информацией, мягко говоря. Теперь вот эта девочка уверят его, что бывшей жене и сыну грозит опасность. А у него, блин, всё лицо расцарапано, и никто не спешит его утешать.

- Едем, Ларри, ты же не хочешь, чтобы с твоим сыном случилось то же, что и с Лизой Тумановой, - продолжала увещевать его Аня.

Последняя фраза отрезвила Лаврентия, тем более после того, что сообщил ему Миша об убийстве Елизаветы.

- Ладно, поехали, - буркнул он.

7

- Ты знаешь, на какой машине ездит Тамара? – спросила Аня, когда они ехали к дому, где жили бывшая жена и сын Ларри.

- Синяя «Ярис Версо», - ответил Ларри и добавил. – Я же ей её и купил.
Аня сосредоточилась на дороге.

- Так что случилось с Артуром и бывшей? – потребовал уточнений Ларри.

- Если они уехали из дома, то они в большой опасности, - ответила Аня. – За ними охотится один человек.

- Туманов? – Ларри вспомнил мужчину с топором, стоявшего над трупом жены, плавающей в кровавой джакузи.

- Туманов в больнице, насколько мне известно, - ответила Аня.

- Тогда кто?

- Один мент, - Аня помолчала. – Который только прикидывается ментом.

- А Тамара-то что натворила? – удивился Ларри.

- В том то и дело, что ничего, - ответила Аня. – Но этот человек представляет большую опасность для твоей семьи.

- Маньяк что ли? – Ларри спросил тоном типа: «Что ты мне тут городишь?».

- Типа того, - отмахнулась Аня.

Она остановила машину около дома, где жила Тамара с сыном.

- Как выглядит то эта «Ярис Версо»? – спросила она.

- Её нет на парковке, - ответил Ларри, смотря в боковое окно, и показал пальцем.
– Тамара вон там паркуется.

- Блин, - Аня ударила рукой по рулевому колесу, попав по клаксону.

Раздался гудок, и несколько гуляющих неподалёку людей оглянулись на вишнёвый «Тигуан».

- Тамара с сыном поехали в Константиновку к родителям. Ты знаешь, где они живут?

- Конечно, - кивнул Ларри. – Не стоит мне, конечно, появляться у бывшей тёщеньки, но если ты говоришь, что опасность есть, то поехали.

Спустя десять минут Аня вырулила на Черноморское шоссе, которое вело в сторону Константиновки. Поток машин, едущих в Ахинмай, двигался медленно, зато две встречные полосы были почти свободными. Как только Аня попала на трассу, она разогнала «Кейси» до ста километров в час, пытаясь успеть, сама не зная, куда.

- Прямо так надо лететь? – спросил Ларри.

Он выглядел встревоженным, но старался не подавать вида. Обгонять было особо некого, впереди маячили несколько автомобилей, но Ларри не любил, когда ездили быстро. Тем более, что он не слишком доверял девушкам в вождении автомобиля.

Аня проигнорировала его вопрос, понимая, что торопиться надо. Она не знала, остались ли Тамара с сыном в Ахинмае или уже уехали, но выхода не было, нужно было доехать до родителей Тамары. Других вариантов не было. Беспокоило Аню и то, что Тамара не отвечала на звонки и не перезванивала.

Но Ларри развеял все её страхи, сразу после того, как Аня обогнала несколько машин.

- Вон они едут, - показал он пальцем.

Аня присмотрелась и увидела впереди синего цвета автомобиль. Она расслабилась. Значит с Тамарой и Артуром всё в порядке.

- Всё нормально, - подтвердил её мысли Ларри. – И чего было поднимать панику?

- Проедем за ними до Томиных родителей, - сказала Аня. – Мне надо с ней поговорить. А потом я отвезу тебя домой.

- Ты мне не хочешь сказать, что за «мент, который не мент» их достаёт? – спросил Ларри.

Аня потихоньку подтягивалась к машине Тамары, как услышала вдалеке вой полицейской сирены. Ей стало не по себе. Паранойя начала давить на неё со всей силы.

Дорога была прямой и ровной, и Аня увидела далеко впереди, как полицейская машина выехала на встречку. Она увидела даже не машину, а одни только мигалки.

Она повернулась было к Ларри, но слова застряли где-то внутри неё. Аня просто не нашлась, что сказать своему пассажиру. Внезапно, до неё дошло, про какой последний козырь говорила мачеха. Убить родственников Лаврентия Граффа так же, как погиб Анин отец. Также убить и сотрудника ГИБДД, который пересмотрел виновного в аварии двухлетней давности. А у Ларри ещё оставалась вышивка. Он бы вернулся домой и сам по себе потихоньку сошёл бы с ума. Только Аня забрала вышивку у Ларри. Что сделает разум Граффа, перестав получать волны с фрегата? Очиститься от этого влияния? Переключится на какое-нибудь новое воздействие? Или продолжит сходить с ума?

Вой полицейского сигнала становился громче. Девушка увидела, что, едущая впереди, синяя «Ярис Версо» жмётся к обочине. Но это было бесполезно. Специально ли или случайно, но полицейская машина врежется в «Ярис». Можно было бы обогнать Тамару и ехать впереди или даже попытаться её остановить, да только толку то от этого.
Хорновец врежется в них на полном ходу и случайных жертв не миновать.

Ларри что-то у неё спрашивал, но Аня его не слышала, погружённая в размышления и загипнотизированная мигалками приближающейся машины. И Аня приняла решение. Случайных жертв быть не должно.

Стиснув зубы, девушка надавила на педаль газа, что есть силы. «Кейси» рванулся вперёд. Способный разгоняться до ста километров в час за девять секунд, автомобиль обошёл синюю «Версу» и рванул на встречу полицейской машине. Теперь Аня различала, что это был «УАЗ». И он неумолимо приближался к «Тигуану».

Аня не могла разглядеть, что делает водитель, но она видела, как «УАЗ» потихоньку съезжает с левой встречной полосы в правую.

- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – заорал Ларри, хватаясь рукой за ручку над своей головой. Он ехал не пристёгнутым, но про ремень безопасности и думать забыл.

- Знаешь, Ларри, - сказала Аня как можно спокойней. – Если бы ты жил, как мужчина, тебе бы не пришлось подыхать, как собаке.

Ей было очень страшно. Она изо всех сил сжала зубы. Сжала руками рулевое колесо. Нога, казалось, навсегда прижалась к педали газа. Аня чувствовала запах собственного пота.

- ЧТО? – заорал Ларри, не расслышав части её слов.

«УАЗ» уходил в правую полосу. В ту полосу, по которой ехала «Ярис Версо». Но Аня опередила Тамару. И это было хорошо. И то, что «УАЗ» уходил вправо, тоже было хорошо.

«Господи, благослови леворульные машины», - подумала Аня.

И в этот момент она правой стороной «Кейси» врезалась в полицейскую машину. Ларри рядом закричал: сначала от страха, потом от боли, когда корпус машины, сжимаясь, начал сдавливать ему ноги.

И «УАЗ» и «Тигуан» подбросило, и их начало разворачивать перпендикулярно дороге, капотом друг к другу. Аня была пристёгнута, и почувствовала, как её сдавливает ремень безопасности, как ей становится трудно дышать. Лобовое и боковые стёкла лопнули, засыпая салон стеклянной крошкой. Она ещё успела увидеть, как Ларри выбрасывает вперёд, на приборную панель и за ней, и что ноги его уже зажаты покорёженным корпусом. А значит сдерживающая и выталкивающая силы могут просто порвать его пополам. Но в этот момент и сбоку и спереди выстрелили подушки безопасности, и Аня провалилась в темноту.

«УАЗ» от удара откатился назад, съехав задними колёсами на обочину, но не упав в кювет. Вишнёвый «кроссовер» тоже отбросило на встречную полосу, но задним бампером он ударил встречную машину, это его и остановило. Стёкла, куски железа и пластика полетели в разные стороны.

Тамара инстинктивно нажала на тормоз, резко останавливая свой автомобиль, хотя до попавших в аварию машин было метров триста. Она даже не подумала, что сзади может ехать тот, кто не успеет так быстро среагировать. Но сзади никого не было.

- Господи Боже мой, - прошептала Тамара, останавливая машину на обочине. Она дрожащими руками включила аварийки и посмотрела, что сзади никто быстро не едет.

- Сынок, посиди в машине, - сказала Тома, выходя из машины.

8

«Страшная авария, унесшая жизни двоих людей, произошла на Черноморском шоссе в двенадцать тридцать восемнадцатого августа. Вишнёвый «Фольксваген Тигуан» столкнулся с патрульной машиной «УАЗ», который двигался по встречной полосе с включёнными сигналом и проблесковыми маячками».

Водитель «УАЗа» и пассажир «Тигуана» погибли на месте. Водитель «Фольксвагена» доставлена в реанимационное отделение города Ахинмай в бессознательном состоянии.

Работавшие на месте сотрудники ДПС отказываются комментировать данное происшествие.

Газета «Гражданин Ахинмая».

Аня очнулась в реанимационном отделении спустя два дня после аварии. Её правая рука была в гипсе, голова была обмотана бинтом.

Перед глазами стояла пелена, предметы расплывались, в голове пульсировала боль.
Она пошевелила пальцами ног и почувствовала их шевеление. Аня слабо представляла себе, как попала в больницу. Память возвращалась к ней, но какими-то обрывками, как случайными фотографиями. Рядом что-то зашуршало. Аня медленно повернула голову в направлении звука и увидела человека, прятавшегося за книгой. Аня не знала, что это за человек. Это женщина, но Аня не помнила, кто это.

Женщина, почувствовав, что на неё смотрят, опустила «Остров сокровищ», который читала, держа перед лицом. Она увидела, что Аня пришла в себя и смотрит на неё, и, от облегчения, по её щекам потекли слёзы.