Часть VI

Ветер сплетёт над кровлей моей главы венок из листьев. И я оставлю этот мир под звук дождя. И взгляд, падёт лишь на окно, которое скорбит по моей памяти ушедшей, что не вернётся никогда. А потому и смерть, как ясные лучи рассвета, меня отыщут вдоль дорог, которыми ходил я в младости своей, ища лишь утешения у хладного начала, которое конец мне предрекло.

Боль II:
«Никто не остался, и ничто не могло оправдать того, кого я видел, ибо сомневался теперь во всём. Остатки рассудка были подобны волне, которая ударяясь о скалы, вспенивалась и за тем отходила назад, готовясь к новому стремительному удару. Так и кровь в моём сердце. Забыться бы, но и это не подвластно человеку, которому не счесть того, что осторожно помнит и скорбит, и лишь утратой утешает».

Боль III:
«Три дня я впивался в плоть свою не алкая; три ночи я лобзал кровь свою, не имея жажды. Мрак поселился во чреве моём и низвергал крови мои. Днём,- я прятался от дневного света, потому как его лучи обжигали меня страданием; Ночью, - я бежал от сна своего, дабы не видеть другого мира, который был отличен от этого, потому как не был мне знаком».

Размышления IV:
«Я остановился на том, что не могу более погружаться в мысли. Словно океан, который пересох; будто небо, которое не имело облаков; как день, у которого не было солнца,- се есть мой разум. Мои очи не пересыхали, когда я смотрел подолгу в одну точку, коя была выбрана хаотичным желанием. Руки стали хладными, будто зимняя ночь. Я перестал чувствовать тепло, и ненависть заглушила во мне все чувства, ибо сия пустота оставила во мне то, что зовётся лишь видением реальности. Может,- и я не существую? Быть может я,- это плод воображения чьего-то разума, который вдруг стал осмысливать всё по-своему, иначе? – Нет, этого не может быть, а если и может, то я навсегда и впредь буду зависим от решений, которые не подвластны мне. Ни сбежать, ни остаться».