12. Осень. Теорема заговора

После потасовок в узком коридоре все прошли на кухню и сели. Лидка достала алкоголь, какую-то закуску. Вместе с Тосей они быстро организовали стол.

Тося за всё время лишь вскользь глянула на Антона. Как-то по инерции получилось так, что Лидка села рядом с ней, поэтому Костя оказался напротив Лидки, а Тося напротив Антона.

Лидка специально села рядом с Тосей, чтобы устроить допрос. Тося знала, что она весь вечер будет анализировать его поведение, периодически под столом толкая Тосю локтём, мол, «запомни этот момент, я тебе потом скажу». Тосе было совершенно всё равно, что она потом скажет. Но она смотрела только на Костю и с повышенным вниманием его слушала.

Тося шеей чувствовала взгляд Антона. Она ощущала его энергию. Она знала, что он тоже только делает вид, что слушает, а на самом деле он был вовлечен в другой диалог. Диалог, который не нуждается ни в каких формах проявления, будь то слова или взгляд. И они вдвоем будто сливались воедино. В какой-то момент Тося испугалась, что может утонуть в этом омуте.

Костя говорил что-то о космосе, инопланетянах. С особым энтузиазмом рассказывал о неисчерпаемой энергии, «которая позволит людям решить все свои социальные, политические и экономические проблемы». Для Лидки, конечно, всё это звучало полнейшим бредом:

- Так почему же до сих пор мы не пользуемся этой свободной энергией, если ты утверждаешь, что уже сегодня есть изобретения, благодаря которым нам не придется платить за электроэнергию, газ и прочие блага современного мира? Тем более если использование этой энергии не представляет угрозы для окружающей среды? - с умным видом спросила Лидка.

Костя снисходительно улыбнулся и коротко взглянул на Антона, чтобы в очередной раз умилиться вместе с ним простоте девушки:

– Понимаешь ли, милая Лидочка, мы живем в мире, который держится не столько на идеях добра и гуманности, сколько на жестких основах мировой экономики. Богатейшие люди нашей планеты веками формировали определенный уклад жизни. Тот самый, который ты, к примеру, считаешь закономерным развитием общества. Мы уже не представляем своего существования без телевизора, интернета, сотовой связи, скайпа, социальных сетей. Мы не представляем себе жизни без личного автомобиля. Всё это держится на определенных законах, открытиях и природных ресурсах, которыми владеют определенные люди. Если сейчас внедрить новое? Если наука двинется по новому пути, то всё это, весь наш привычный уклад (за который, кстати, мы платим немалые деньги) перестанет существовать. Люди перестанут покупать товары, потому что они не будут ничего стоить, автолюбители перейдут на экологические виды топлива, а это мощно ударит по карманам олигархов – владельцев нефтяных скважин, большую часть работ будут выполнять роботы, люди станут независимыми и ими будет невозможно управлять. Система перестанет работать. Произойдет перераспределение власти или вообще ликвидация власти. Не станет богатых и бедных. Неужели ты думаешь, что люди, в руках которых сосредоточен огромный капитал, которые имеют мировое могущество, допустят подобный переворот?
 
– О, так ты веришь в теорию заговора? – Лидка засмеялась. – Инопланетяне, машина времени? Да ты перечитал фантастики, видимо.

– На самом деле, зря ты смеешься. Ещё сто лет назад интернет считался бы таким же неслыханным бредом. Вот смотри. Ты родилась, что ты помнишь? Телевизор, стационарный телефон, рация. Потом появились видеомагнитофоны, виниловые пластинки сменили пленочные кассеты, а их, в свою очередь, сменили диски. Сегодня уже никто не слушает диски! Все качают музыку из интернета. Сегодня у большинства людей нет стационарного телефона. Сегодня даже сотовой связью пользуются всё меньше людей. Потому что есть способ общаться бесплатно. Со дня на день мы будем говорить с голограммой, а не с экраном компьютера или телефона. Мир меняется. Мир преображается. Сегодня всё больше людей по всему миру имеют блага. Средства массовой информации доносят до нас во всех подробностях новости из самых отдаленных уголков нашей планеты. Прогресс дошел до того, что только действительно ленивый или ни к чему не способный человек оказывается без куска хлеба. Но при этом потребности человека растут. Потребности на товары, которые, по сути, не нужны. Если они не нужны? Если отбросить всю эту блажь, не складывается ли впечатление, что всё это кем-то нам навязано? - Лидка умоляюще взглянула на Тосю, она уже давно утратила суть разговора, а Костя тем временем продолжал: - «Если бесконечный источник энергии витает в воздухе и нужно только научиться извлекать её из него, то стоит избавиться от всех, кто попытается это сделать. Ведь это принесет с собой крах всего нынешнего миропорядка. Утрату власти и денег»! - Я считаю, именно так должен подумать человек, который сегодня находится на вершине земного Олимпа.
 
- Ерунда! - В диалог вмешалась Тося, - ты хочешь сказать, образованный человек (а я считаю, что тот, кто, по твоим словам, правит миром, не дурак точно) способен руководствоваться такими низкими мотивами, как самолюбование и жажда превосходства? Всего-то? Я думаю, что это всего лишь твои собственные проекции. Будь моя воля, я бы всячески способствовала развитию науки и искусства. Особенно искусства!

Антон, получив совершенно обоснованный повод смотреть на Тосю, пристально следил за движением её губ. У нее были четко очерченные, но при этом достаточно бледные губы. Когда она говорила, один уголок рта немного подрагивал. То ли от волнения, которое вселял в неё он, то ли от эмоций, которые в ней вызвала речь Кости.

- Очень благородно, - с ироничной улыбкой заметил Костя. - То есть можно сказать, что ты очень благородна, а я – примитивный властоман и деньгожаждец?

Тося покраснела. На самом деле она во многом была согласна с Костей. Но её всегда раздражало, когда мужчина ставил себя выше женщины. Конечно, Лидка не блистала умом, но высокомерие Кости было таким откровенным, что Тося не выдержала:

- Прости, вырвалось, - виновато сказала она, - но я, действительно, считаю, что это должны быть люди, у которых амбиции идут дальше. Остаться в истории, например. Ведь деньги - это такой универсальный инструмент.

- Но ведь ты не отрицаешь, что теория заговора - это не теория, а теорема, - скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Костя.

- Теория заговора! Вот уж действительно любимая тема для разговоров, - начала Тося, опять входя в азарт, - Меньшинство управляет большинством. Разве это новость? Это каркас современного общества. Наши предки веками складывали такой сценарий. И улучшение качества жизни большинства это не достижение реформ и революций. Это заслуга технического прогресса. Сегодня столько еды, что её хватит, чтобы накормить всех на планете, включая животных. Но для того, чтобы оправдать социальное неравенство, нужно придумывать новые потребности.

Костя хотел сказать, что об этом и говорил, но Тося не дала ему возможности:

– Я знаю, что ты это и говорил. Но что такое это самое большинство? Большинство – это стадо необразованных людей. Таким же людям нельзя доверять управление. Кто-то должен взять на себя эту функцию и посвятить этому свою жизнь. Но зачем вообще нужно какое-то управление? Спросишь ты, – Костя показал жестами, что он не собирался этого спрашивать, – Я, например, не верю, что государство защищает людей от чего-либо. Я даже не верю в статистику преступности среди населения! Не то чтобы я отрицаю возможность совершения преступления человеком вообще. Я не верю, что преступников так много. Я считаю, что всё это подтасовка фактов для оправдания значимости государства. Разыгранный спектакль, чтобы заставить людей бояться! Чтобы заставить людей верить в необходимость государства. Но ведь если допустить вероятность любого подобного утверждения, становится совершенно невозможно отрицать теорию заговора.

Костя снова хотел что-то сказать, потому что Тося выдохнула, и было похоже, что она закончила. Но как только он открыл рот, она сказала:

– Я просто считаю, что высокообразованные люди (потому что образование – это одно из важнейших благ человечества, чтобы отказываться от знаний), предпочтут заняться великим, вместо того, чтобы парить свои задницы в шикарных саунах с самыми красивыми проститутками-девственницами на планете.

Лидка ликовала. Особенно ей понравилась последняя часть Тосиного выступления. Костя казался побежденным.

– И все-таки не думаю, что все такие хорошенькие там, – сказал он.

– А кто говорит, что все хорошенькие? – Спросила Тося, – я говорю только о высоте мотивов. Кто-то с такой высоты развязывает войны!

Костя ничего не ответил.

– Браво Тося, ты уделала этого параноика! – Весело сказал Антон, глядя на Тосю.

Тося была очень взволнована и не смогла ничего ответить, поэтому, чтобы скрыть дрожь губ, она коротко кивнула, машинально достала телефон и принялась пролистывать сообщения:

«Милая… любимая… Тонечка… Котик… Родная...»

Все сообщения были от Сергея.

Тося не любила придумывать уменьшительно-ласкательные имена. Это не говорило о её черствости. Просто она чувствовала в этом какое-то лицемерие. Но увидев сейчас эти слова, сердце её сжалось в груди. Они с Сергеем слишком долго были вместе, чтобы не стать друг другу родными.

Тося положила телефон на стол и подняла глаза.

Антон всё ещё смотрел на неё. Опять этот взгляд. Совершенно честный, ровный, глубокий, пристальный.  Какая может быть цель у этого взгляда? Что он говорит? У любого взгляда должна быть цель. За ненадобностью он гаснет или перемещается с объекта на объект пока не найдет что-то действительно интересное для него. Долгий, ровный, немигающий взгляд после объяснения возле Лидиного подъезда?..

- А где сейчас Сергей? - поинтересовался вдруг Антон, заметив, что Тося взяла телефон. Как будто именно поэтому он так на неё смотрел. Как будто именно это он вынашивал в своих мыслях, чтобы спросить.

- Он уехал в командировку в Волгоград сегодня вечером, - ответила Тося.

- Дела идут. Это хорошо, - Антон был не такой словоохотливый, как при их прошлой встрече. Вероятно, потому, что не был пьян. Да и вообще было странно, что он только сейчас спросил о Сергее. Обычно такими вопросами интересуются сразу.

В тот год, когда Антон был частым гостем в их семье, Тося как-то со временем научилась управлять своими эмоциями. Но сейчас, после долгой разлуки, она снова была вся растревожена. Сергея рядом не было, Лидка и Костя были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать на них внимание. Да, конечно, она не должна была встречаться с ним. Она должна была сослаться на головную боль и отказать Лидке. Но она так не сделала. Ведь либо ничего и нет вовсе и её не должна мучить совесть, либо что-то есть и это уже измена. Но Тося не знала, чего она боялась больше.

Антон видел её волнение. Он понимал, что всё слишком очевидно. Для неё, для него. Но он не знал, готова ли она на его откровенность? Нужно ли волновать её сердце своей страстью? Он думал о собственном самолюбии. Что, если она скажет «нет»? Готов ли он принять такой ответ от женщины, которую любил? Станет ли он добиваться её дальше? Посмеет ли? Или эта встреча станет последней? Готов ли он к тому, что эта встреча может стать последней?

Сейчас его надежда граничила с уверенностью. Но всё это в один миг могло измениться. Антон не знал об отношениях Тоси с мужем. Да, он знал про некоторые интрижки Сергея на стороне, так как часто бывал с ним в командировках. Был даже момент, когда он сам подвозил его на машине к одной их общей знакомой. Сергей тогда лежал в больнице. Вечером Тося его навещала, а сразу после посещения он уезжал к любовнице. Это было так пошло, что Антон не удержался и сказал, что считает этот поступок жалким. Сергей не понял почему. Ведь ему всё казалось, что он Дон Жуан, он таким и должен быть. Страстным, любвеобильным, чтобы всё было на полную катушку, с экстримом, риском. Но при этом он унижался до невероятно пошлых ситуаций.

Но знала ли обо всём этом Тося? На всех мероприятиях муж нежно обнимал её, делал ей комплименты, чтобы все слышали. Так он присуждал ей звание главной своей наложницы. Она, конечно, на первом месте. Прекрасная Антонина. Но, если она видела только эту верхушку, может, ей её и достаточно? Не всем нужно открывать глаза, потому что можно сделать человека несчастным, так и не сумев дать ему ничего взамен. И хоть Тося говорила о своей симпатии к нему, Антон всё-таки не был уверен, что он достойная замена её мужу. А вдруг любовь не вечна? Вдруг они так же остынут друг к другу? Охладеют? А он всю жизнь будет обязан ей за её «спасение». Вдруг его влечение - только страсть и она пройдет, как только запретный плод будет сорван с ветки?

 Антонина, а почему всё-таки ты так много внимания уделяешь искусству? – неожиданно вспомнил Константин, то ли отвлекшись от своего диалога с Лидкой, то ли этот вопрос пришелся как раз к месту. – Почему ты считаешь, что жажда власти – это порок? К твоему сведению, все гении искусства были невероятно тщеславны, завистливы, порой порочны и аморальны. Почему мы восхваляем продукт, взращенный на таких омерзительных пороках?

- Я считаю, что искусство несёт в себе всё, всю философию человечества. - Обрадовалась вопросу Тося, - Искусство - это прозрение. Возможно, именно для этого необходимо упасть очень низко, чтобы потом подняться максимально высоко. Самое главное можно найти только в мелочах, в абсолютно простых вещах. Но к ним непременно нужно спускаться с высоты сложного фундаментального знания. Искусство всегда оправданно, несмотря ни на какие пороки. Оно несёт в себе переживание и итог. А жажда власти или превосходства не несёт в себе никакого итога. Она заключена сама в себе. Это ужасно скучно. И не может такая жажда найти своего удовлетворения, - Тося задумалась, - только человек, который создает, способен получить истинное удовольствие от жизни.

Антон смотрел на Тосю. Он никак не мог понять: где-то он это уже слышал. Уж не сам ли он об этом думал? О том, что только творчество, философия, наука наравне с созерцанием  имеют действительный смысл. Не оправдывает ли Тося сейчас порок? Не считает ли она, что только через него и можно познать самые простые вещи, такие как любовь? Ведь любовь естественна, а стало быть, проста. Мы созданы для того, чтобы любить.

Было уже часа три. Антон и Костя собрались по домам, а Лидка решила остаться ночевать у Тоси. Хотя Костя недвусмысленно намекал на то, что ему было бы весьма приятно, если бы Лидка поехала с ним «на край света». Было непонятно, почему он решил, что это заманчиво. Лидка наотрез отказывалась. К тому же ей очень не терпелось обсудить его, как основного претендента на её руку и сердце, обстоятельно с Тосей.

В коридоре все попрощались: Костя пытался поцеловать отпирающуюся  Лидку, Антон  и Тося переглядывались и умиленно смеялись.
- Спасибо за приглашение, Тося, - сказал Антон уже в дверях.
- И тебе спасибо: спас меня от перспективы вечера в обществе двух влюбленных, - сказала она.
- Может, с них пример нужно брать? - шепотом спросил Антон.
- О да! Мой муж будет счастлив, что я нашла себе способ скрасить одиночество в обществе проверенных и надежных людей! - Сострила Тося и тут же спокойным, можно даже сказать успокаивающим, голосом, голосом, забирающим слова назад, добавила: - Я шучу. Я, правда, рада, что ты пришёл.

Костя слегка пощипывал тонкую ткань рукава Лидкиной блузки, а та делала вид, что поправляет перед зеркалом воротничок, выпятив грудь вперед и опустив голову вниз, чтобы лицо казалось уже.

- Я тоже, - сказал Антон, глядя в самую глубину Тосиных сокровенных мыслей.
- Пошутил или рад? - тихо спросила Тося, опустила глаза и мельком глянула на влюбленную парочку. Было понятно, что они на них не обращают никакого внимания.
 
- Рад, - Антон положил руки Тосе на плечи, слегка стиснув их сильными пальцами. - Ну! Еще раз спасибо за гостеприимство, Тося, – нарочито громко повторил он.
 
Костя обнял Лидку и поцеловал в щёку:

- Я тебе позвоню, - сказал он ей на ухо.
- Пока, Тоня, - Костя слегка коснулся руками ее плеч, имитируя объятия, – и спасибо.
- До встречи, - сказал Антон и пожал Лидкину руку.