Зверь внутри

В детстве дедушка часто рассказывал мне сказки. Откидывался в своем мягком кресле, стоящем напротив моей кровати, открывал книжку и начинал читать историю самым теплым из своих голосов. Сказок было бесчисленное множество, но одну я помню до сих пор.

— Про что будет сказка? — спросил я дедушку, укрываясь пледом.
— На этот раз, — тихо сказал он, - я расскажу тебе про добро и про зло.
Я замолчал, а дедушка начал свою сказку.
— В одном далеком городе жили двое до безумия влюблённых друг в друга людей. Они всё делали вместе: жили, работали, охотились. Все остальные жители города не любили их, а то и вовсе обходили стороной. Дело было в том, что они были не обычной влюбленной парой. Они были оборотнями, которые каждую ночь превращались в волков, сбрасывая свой человеческий облик. У любого человека, который бы про это узнал, тут же возникла бы уверенность, что они — воплощение зла. Потому что волк создан для того, чтобы убивать. Но они никому не причиняли зла. Однажды утром королю того маленького городка рассказали о том, что недалеко отсюда, в поле, нашли десяток овец, у которых были вспороты животы. Все подозрения сразу свалились на эту влюбленную пару. Король решил казнить их, чтобы сохранить спокойствие своего города. Как бы наши герои не оправдывались, что это сделали не они, король их не слушал. Так, в один из солнечных дней их поймали и привязали к столбу, а после сожгли на костре. Их любовь жила вечно, даже умирая, они смотрели друг другу в глаза с надеждой, что вскоре встретятся вновь, но уже не в этом мире, — дедушка сделал паузу и вытер потекшую по щеке слезинку.
— Дедушка…, - сказал я, — а где тут добро и зло?
— Я хочу, чтобы ты понял — то, что мы привыкли считать злом, не всегда является таковым.
— А теми героями из сказки…, - начал я.
— Что, Такер? — спросил он.
— Теми влюбленными были мои родители, да? — спросил я, боясь услышать ответ.
Дедушка лишь посмотрел на меня самым счастливым из своих взглядов, накрыл одеялом и молча вышел из комнаты.

Прошло уже много лет, дедушка умер, а эта история сохранилась у меня в памяти до сих пор. Более того — я сам стал главным героем этой сказки. Только пока об этом не знал.

Еще тогда, слушая дедушку, я знал, что я не такой, как все. Каждую ночь мои уши заострялись, кожа покрывалась шерстью, а во рту вырастали клыки. Я не мог себя контролировать. В такие моменты обострялись животные инстинкты, и я убегал из дома. Городок, в котором я жил, назывался Дарквилль, и находился в Северной Америке. Со всех сторон он был окружен лесами, так что у меня было место, где проводить свои ночи. Я никогда не задерживался в одном городе слишком долго, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. У меня была хорошая работа обычного офисного служащего. И, в целом, мне удавалось скрывать свою болезнь, которую в народе прозвали ликантропией. Вряд ли кто-то из моих коллег, сидящих за соседними столиками, мог догадаться, что работает с оборотнем, который по ночам нападает на бездомных собак.
— Здравствуй, Такер, — голос доносится откуда-то сзади, — ты опять опоздал?
Я повернулся и увидел своего начальника. Разжиревшего человека, на котором еле сидел его деловой костюм. Тони никогда мне не нравился. Из всего многообразия своих подчиненных, которые порой не знают как пользоваться компьютером, он заостряет внимание именно на мне.
— Да, простите, пожалуйста, — пытаюсь оправдаться я, — я… плохо спал ночью.
Как и вчера. И позавчера. И еще сотни ночей, в которые ты не мог себя контролировать.
— Еще раз опоздаешь, — строго сказал он, показывая в меня пальцем, — и я тебя уволю, понял?
Так бы и съел твой жирный палец и твою жирную тушу заодно, свинья. Нет. Нет. Выбросить эти мысли из головы.
— Да, конечно, — говорю я, — больше такого не повторится.
Поговорив с Тони, я заказал себе кофе в автомате, чтобы хоть немного проснуться и сел за своё рабочее место, весь оставшийся день печатая никому не нужные документы.

В современном мире не трудно скрывать то, что ты оборотень. Даже если бы я напился и рассказал кому-нибудь за барной стойкой, что каждую ночь борюсь с тем, чтобы не вырвать кому-нибудь глотку, надо мной бы лишь посмеялись, опрокидывая очередную кружку алкоголя. Сейчас это не более чем миф, сказка, легенда, которой пугают по ночам детей.
Вечером моё спокойствие нарушил дверной звонок. Я открыл дверь и увидел стоящую перед собой девушку, которая еле сдерживала слёзы. Это была Джейси — моя соседка сверху. Интересно, что ей понадобилось в такой поздний час, учитывая, что наше общение заканчивалось брошенными по утрам «привет» и натянутыми улыбками.
— Джейси? Привет. Что-то случилось? — спросил я.
— Привет, слушай, — медленно начала она, проглатывая слёзы, — у меня к тебе просьба… Можно я…, — Джесси явно с трудом могла формулировать фразы и запиналась через слово, — Да нет, нет, ничего, прости, я пойду. Прости, — она развернулась, чтобы уйти.
— Джесси, постой. Что у тебя случилось? Что за просьба?
— В общем… можно мне переночевать у тебя? Дело в том, что я сильно поссорилась с парнем и он выгнал меня из квартиры, — сказала Джейси.
Выглядела она действительно не очень. Ее светлые волосы были разлохмачены. Тушь потекла из-за непрекращающихся слёз. На ней нелепо висела большая по размеру футболка.
— Что? Он ударил тебя? — я заметил синяки на её руках, — я сейчас пойду и разберусь с ним.
— Нет, не надо, прошу. Ты сделаешь только хуже, - остановила меня Джейси, — мне бы просто переночевать где-нибудь, а завтра я бы уехала к родителям.
Нет. Нет. Нет. Только не это. Нельзя никого подпускать к себе слишком близко. Нельзя, чтобы кто-то узнал обо мне правду. Но, похоже, совесть победила шанс быть раскрытым.
— Да, конечно, проходи, — сказал я, пропуская её в квартиру.
Следующие пару часов мы провели за душевными разговорами, распивая чай. Я ей рассказал про скучную работу, она — про парня-мудака и тяжелую судьбу. Но я понимал, что эти разговоры лишь оттягивают неизбежное.
23:00.
Через час она увидит то, какой я на самом деле и дай бог, если сохранит здравый рассудок.
Я боролся с самим собой, я всеми силами хотел сделать так, чтобы этой ночью этого не произошло. Я пытался не высвободить своего внутреннего зверя.
Убей. Убей. Убей. Ты создан для того, чтобы убивать. Убей. Убей. Убей. Нет. Нет.
Джейси заметила мое волнение. Заметила, что я сильно потею, заметила, как дрожит кружка в моей руке.
— Такер, с тобой все в порядке? — взволнованно спросила она.
— Да… да, — я поставил кружку на стол и начал расхаживать по комнате, — сейчас пройдет. Всё хорошо.
— Такер, ты меня пугаешь, что…, — не успела она закончить фразу, как увидела появляющиеся клыки и когти.
Моё тело начало покрываться шерстью. Последнее, что я помню — как Джейси закричала что есть мочи, закрыв лицо руками.

06:39.
Я сижу на кровати в своей комнате. Солнце только что встало и его первые лучи врываются в моё окно. По вискам течёт пот, меня бросает в дрожь. Смотрю на свои ладони, которые заляпаны свежей кровью. Я осматриваю тело на предмет ран и понимаю, что кровь не моя. Футболка на мне вся в темно-бордовых пятнах. Где я был последние несколько часов? Что произошло? Что если…
…если ты убил Джейси. Напал на нее, вспоров ей живот своими когтями, вцепившись в её глотку и жадно смакуя её плоть.
Где Джейси? Что с ней случилось? Неужели я действительно… Я не мог. Нет. Я бегу в ванную, пытаясь смыть кровь. Бросаю футболку в машинку. Смотрю в зеркало, в котором вижу совершенно бешеный взгляд, разлохмаченные волосы и слабую улыбку. На шее виднеется порез. Откуда он там? И из него вряд ли могло вытечь столько крови.
Тебе нравится кровь. Нравится её вид. Её запах. Её вкус.
Я пошёл на кухню и замер в дверях, когда увидел, что Джейси стоит у стола и заваривает кофе.
— Джейси? — испуганно спросил я, - почему ты…?
— Ты вервольф, — несмотря в мою сторону сказала Джейси. Так, словно была моей женой, которой я изменил прошлой ночью.
— Я могу всё объяснить, — начал я, не зная, как это можно объяснить.
Она повернулась с двумя чашками кофе в руке и протянула одну мне.
— Сначала я очень испугалась, — спокойно начала она, — еще никогда мне не приходилось видеть превращение своими глазами. Не знала, что мне делать. Думала, что ещё мгновенье и ты нападёшь на меня. Но ты убежал. Просто убежал, — она села за стол и отпила из своей кружки, — мой дедушка был вервольфом. По крайней мере, так мне говорили. Сама я ни разу не видела, чтобы он превращался в волка. Считала это сказкой, вымыслом, но вчера ночью…
— Очень важно, чтобы ты никому про это не говорила, хорошо? - спросил я, присоединившись к её «чаепитию».
— Я молчок, — улыбнувшись, сказала она и приложила указательный палец к губам. Видимо, для неё это было лишь весёлым приключением. Игрой с огнём, которая ничем хорошим априори закончиться не может, — слушай, а можно мне у тебя еще пожить? — мило спросила она.
Кажется в тот момент я в неё и влюбился. Мне нравился её детский азарт, хотя я и понимал, что всё это слишком опасно. Но чувства были сильнее здравого смысла.

Я прошел в комнату, упал на кровать и включил телевизор. Меня интересовала сводка утренних новостей. Что если там скажут о трупе, разорванном стаей собак? Если с Джейси всё в порядке, то в чьей крови я проснулся? Я принял решение не идти сегодня на работу. Я был не в лучшем состоянии, чтобы показываться в офисе. И пусть этот жирный Тони делает со мной, что хочет. По новостям рассказали об упавшем самолёте, о курсе валют и политической ситуации в стране, и ни слова не было о найденных трупах. Что если это кровь животного? Ну конечно! Какой-нибудь собаки, попавшейся мне на пути. Но что-то мне все же не давало покоя.

К вечеру я оказался в ближайшем пабе, распивая виски и думая о том, что произошло сегодня ночью. Барменом был молодой черный парень, счастливо улыбающийся всем посетителям. Мне бы его оптимизм. Паб был наполовину пуст, лишь влюбленная парочка и компания подростков сидели за столиками, беседуя о своём.
— Можно мне повторить? — крикнул я бармену, подняв пустой стакан.
— И мне тоже налей, — сказал парень, который сел рядом со мной.
Он был старше меня, небрит и одет в кожаную куртку. Он бросил на меня оценивающий взгляд, взял заказ у бармена и вновь сосредоточился на мне.
— Что-то не так? — спросил я, будучи уже нетрезвым.
— Да нет, всё в порядке, — ответил парень слегка хриплым голосом и улыбнулся.
Я кивнул и залпом выпил виски, принесенное барменом.
— Ганс, — сказал он, протянув руку.
— Такер, — пробубнил я, ответив на рукопожатие.
На несколько секунд между нами повисла неловка пауза, а потом Ганс сказал:
— Я лишь хочу, чтобы ты знал, что ты не один такой.
— Что? — спросил я, не понимая, о чем он говорит.
— Я говорю ты. Такой. Не один. Нас много. Приходи завтра вечером по этому адресу, — он протянул мне салфетку, на которой был написан адрес и время.
— Послушай, я не..., — начал я, посмотрев на салфетку.
— Ты всё правильно понял. Я видел, что ты сделал сегодня ночью, - Ганс встал и похлопал меня по плечу, — это было красиво, — он запрокинул голову и через секунду принял облик волка. Но буквально через мгновенье вновь стал человеком. Посетители в баре даже не заметили его маленького превращения, — если захочешь найти друзей, придешь, - он кивнул на салфетку в моей руке, — До встречи.
Мои глаза округлились. Я замер, смотря в одну точку. Я хотел было догнать его и выбить все ответы на мои вопросы, но не мог сдвинуться с места. Я был достаточно пьяным и уставшим, чтобы лезть в разборки. Решил, что это подождёт до завтра. Завтра я намереваюсь прийти по этому адресу и узнать, что от меня хотел этот проходимец.

На утро я проснулся рядом с Джейси. Она забрала вещи у своего ухажера и переехала ко мне. Похоже, её действительно не сильно волновали мои ночные похождения. По её глазам я видел, что она любит меня, и этот взгляд мне был очень дорог. Я собрался, накинул пиджак и ушёл на работу, поцеловав её на прощание. На её лице отразилась улыбка, но просыпаться она не собиралась.
До офиса я доехал без проблем. Как было странно, что даже Тони обошелся сегодня без своих наездов и угроз увольнения.
— Привет, Ник, — сказал я парню, который сидел недалеко от меня. — Что-то наш толстяк сегодня ещё ни разу на меня не накричал, — поделился я с ним своей радостью.
На его лице отразился страх, он повернулся ко мне и тихо произнёс:
— Ты что, новости не смотришь?
— Не особо, а что случилось? — спросил я.
— Тони умер. Его тело нашли вчера днём, — испуганно сказал он.
Задорная улыбка сползла теперь с моего лица, сменившись страхом.
— А что… что с ним случилось? — поинтересовался я.
— Официальная версия — разорвали собаки. По телевизору говорили, что его словно разодрали на части. Судя по фотографиям, больше похоже было, что он встретил одичавшего медведя, а не собак.
— М-да, — ответил я, не зная, что сказать, — не повезло ему.
— А на тебя что, тоже собака напала? — спросил Ник.
— Что?
Он показал пальцем на шею. Туда, где у меня красовалась большая царапина.
— А, да нет, это я... ремонт дома затеял. Неаккуратно отверткой почесался, — улыбнувшись, ответил я, решив списать всё на шутку.
Толстяк умирал в мучениях. И ты знаешь, какой медведь напал на него тогда ночью. Ты смаковал его плоть. Его жирное тело. Его внутренности, разбросанные по асфальту.

По адресу, который дал мне Ганс, располагался большой гараж, затерявшийся среди десятков похожих друг на друга домов Дарквилля и различных пристроек. Я постучал в дверь, надеясь, что за ней будут ответы на мои вопросы. Через несколько секунд металлическая ржавая дверь открылась, и за ней появился Ганс.
— О, Такер, проходи, — обрадовавшись, сказал он, впуская меня.
Внутри было темно и лишь тусклая лампа, которая судя по всему, доживала свои последние дни, освещала помещение. За столом сидело несколько людей, которые играли в карты, что-то выкрикивая каждую секунду. На стульях расположились еще пара человек.
— Проходи, чувствуй себя как дома, — продолжил Ганс, — это Майк, Джерри, — он показал на двух мужчин, что-то обсуждающих между собой. Я пожал им руки, представившись, — это Уолтер, Люк, Тимон, Зак, Честер, — Ганс показал на картежников, — и это только те, кто пришел. Нас намного, намного больше.
— Так у вас что тут? — спросил я, — сборище анонимных вервольфов?
Ганс посмеялся, оценив шутку.
— Что-то вроде того. Многие тут, такие же как ты, стали оборотнями не по своей воле. Ну, а кто-то, — сказал он, вновь повторив трюк с превращением в баре, — может контролировать этот процесс.
— Так ты…, — начал я.
— Да, да. Я могу превращаться, когда захочу, — перебил меня он, — это удобно.
— А как ты меня нашёл? — спросил я, — по запаху? — видимо юмор был защитным механизмом в этой ситуации.
— Я видел твою стычку с тем жирдяем ночью. Видел, как он порезал шею свирепому волку, который его рвал на части.
Жирный ублюдок боролся за свою жизнь. Свинья, которая визжала, испугавшись смерти.
— А потом я увидел тебя в баре, — продолжил Ганс, — увидел твой порез. Решил рискнуть. Ну, а если бы я ошибся, то тебя бы здесь сейчас не было. Любой нормальный человек, увидев меня вчера, решил бы, что у него белочка.
— И чем вы здесь занимаетесь? — удивленно спросил я.
— Такер, чувак, не смеши меня. Мы охотимся.
— Вы убиваете людей? Кошмарите этот город?
— А ты нет? — Ганс ехидно улыбнулся.
— Я стараюсь никого не убивать. Разве что с Тони перегнул палку.
На несколько секунд между нами повисло молчание. А после Ганс рассмеялся. Рассмеялся так громко, что даже люди, играющие в карты в другом конце гаража, повернулись на смех.
— Хорошая шутка, брат, — Ганс похлопал меня по плечу. Как тогда, в баре.
В этот момент я понял, что серьёзно влип. Очень. Серьёзно. Влип. Эти ребята не дадут мне спокойно жить. Они приняли меня в свою стаю и теперь я либо стану одним из них, либо, по всей видимости, умру.

***

Не трудно понять, какую сторону я тогда выбрал. Как странно, что всё это происходит именно тогда, когда моя жизнь начала налаживаться. Джейси. Я думал о ней. Я любил её. Но на другой стороне весов стояла моя жизнь. Я принял правила их игры и стал частью стаи. Каждый вечер мы собирались в том гараже, ждали ночи и выходили на охоту. И каждое следующее утро заголовки газет пестрели фотографиями найденных трупов. Никто и ничего не смог с этим поделать. Власти города боялись, что начнется паника, и списывали всё на собак или волков, которые вышли из леса. Всю свою жизнь я боролся с тем, частью чего стал в итоге. Я предпочитал тихую и спокойную жизнь жизни волка. Каждую ночь я сражался с самим собой. Иногда уходил на тихие кладбища, чтобы никому не причинить вреда. Но теперь всё было иначе. Теперь я кровожадный хищник, у которого не может быть размеренной жизни.
В одно из правил у Ганса входило в то, что ни один вервольф не мог позволить себе сближаться с кем-либо, дабы сохранить их безопасность. Поэтому свои всё более развивающиеся отношения с Джейси я держал в тайне, пока однажды у нас не родился замечательный малыш. Еще до его рождения я знал, что он не будет обычным ребенком. Получеловек-полуволк, маленький вервольф. Джейси тоже это прекрасно понимала, и не была против воспитывать хищника. Родившегося мальчика мы назвали Клиф. Джейси и Клиф были единственными людьми в моей жизни, ради которых стоило жить. Я больше не хотел приходить к Гансу и остальным. Не хотел выпускать своё животное начало наружу и кромсать этот город на куски.
Ты не справишься. Ты создан для того, чтобы убивать. Убей их. Съешь также, как и остальных. Тебе нравится кровь.
Я перестал приходить в тот гараж на Даркстрит, и каждую ночь уходил из дома, ища тихие и безлюдные места. Так продолжалось до тех пор, пока мы с Джейси, гуляя с Клифом, мило спящим в коляске, не встретили Ганса у одного из торговых центров.
— Такер! Друг! — всё также весело, как и всегда, крикнул Ганс. Но я знал, что за этой дьявольской улыбкой кроется нечто зловещее.
— Привет, — неуверенно сказал я.
— Как жизнь? Что-то мы редко стали видеться в последнее время, — на этой фразе Ганс смотрел мне прямо в глаза.
Я не знал, что ему ответить.
— А это кто, ты нас не познакомишь? — спросил он, улыбнувшись Джейси, которая тоже не находила себе места.
— Ах, да, — начал я, — это Джейси, моя… девушка. Джейси — это Ганс, мой друг.
— Очень приятно, — сказала Джейси, пожав ему руку.
— Такер, ты не говорил, что у тебя есть сын, — Ганс обошел коляску и посмотрел на Клифа, — какой чудесный малыш.
— Да, это Клиф, — сказал я и решил, что это представление пора заканчивать. — Рад был тебя увидеть, Ганс, но нам пора идти. Еще увидимся, — я пожал ему руку.
Ганс ответил на рукопожатие и сказал так тихо, чтобы услышал только я:
— Конечно, увидимся. Обязательно увидимся, — и улыбнулся самой широкой из своих улыбок, — пока, Джейси, - добавил он и мы ушли, оставив его одного.

— Джейси, нам нужно уезжать, — сказал я, быстро собирая вещи, комкая и бросая их в чемодан.
— Что? Куда? — испуганно спросила она.
— Куда угодно. Главное - подальше отсюда.
— Но почему?
— Я не могу тебе всё объяснить, но это очень серьезно, — очередная футболка полетела в чемодан.
Со стороны это выглядело так, словно у нас очередная ссора с криками и угрозами переезда.
— Я никуда не поеду, — настойчиво сказала Джейси.
— Пойми, — я остановился и схватил её за плечи, — речь идет о наших жизнях. О жизни Клифа, — я посмотрел ей в глаза, призывая к рассудку.
— У тебя просто паранойя, — крикнула она. — Здесь моя работа, здесь вся моя жизнь. Я не собираюсь никуда уезжать с грудным ребенком только из-за твоих капризов.
— Это не просто капризы, Джейси! Нам всем угрожает опасность, я лишь хочу сохранить жизнь нам и нашему сыну, — сказал я, а на глаза наворачивались слёзы.
Джейси подошла ко мне, обхватило моё лицо руками и крепко поцеловала.
— Я очень тебя люблю, — тихо сказала она, — у нас всё будет хорошо.
Я обнял её. Я понимал, что перебудить её у меня не получится и смирился со своей судьбой. Это было начало конца.

Ближе к полуночи Джейси проснулась от громкого воя, раздававшегося с улицы. Клиф, лежащий в детской кроватке, начал плакать. Она подошла и покачала кроватку, успокаивая сына. Джейси посмотрела в окно, туда, где на горизонте виднелись десятки волков, несущихся по направлению к нашему дому.
Пришло время расплатиться за свои грехи. Пришло время высвободить зверя.
- Такер? — испуганно спросила она, — что происходит?
Карт-бланш на убийство. Решайся, солдат. Пришло время убивать. Ты чувствуешь запах крови? Своей крови.
— Всё будет хорошо, — теперь была моя очередь успокаивать её, — возьми Клифа и бегите. Спрячьтесь где-нибудь.
Стая волков, готовых порвать нас в клочья была всё ближе.
— Мне страш-ш-но, — запинаясь, сказала Джейси, — а как же ты?
— Со мной всё будет в порядке, — сказал я, будучи в полной уверенности, что ничего не будет в порядке.
Ты предал стаю. Ты предал своих предков. Ты не принял правила игры. Ты не стал убивать. Но теперь ты можешь не сдерживаться. На кону стоит всё. Вперёд.
Я просто хотел спокойной жизни для себя и своих близких. Я не виноват, что родился таким. Я не хотел никому причинять зла. Я хотел быть человеком. Обычным человеком.
На ум приходят дедушкины сказки про то, что такое добро и зло. Был ли я злым? Настоящее зло двигалось сейчас на меня со скоростью 60 км/ч. В количестве, которое даже не сосчитать.
Пришло время быть злым. Злым как никогда. Пришло время показать им, какой ты на самом деле.
Джейси взяла Клифа и убежала за дверь. Надеюсь, что у них всё будет в порядке.
На руках начали вырастать когти. Зубы сменились на острые клыки, которые жаждали крови.
Убей. Убей. Убей. Убей.
Кожа начала покрываться шерстью. Я становился больше и злее. Я начал ощущать этот мир совершенно по-другому. Я бросил взгляд на Ганса в волчьем обличии, который был вожаком стаи.
Разорви его первым. Вскрой ему глотку своими когтями.
Это была война. Настоящая война. Война прежде всего с самим собой, а после уже — со всем остальным миром. И я на ней был солдатом, который выбрал светлую сторону, несмотря на то, что всё говорило об обратном. И если это война, то я буду сражаться до последнего.
Я открыл дверь и побежал на встречу разъяренной стае волков.

«Но я спасу тебя от них, прошу, позволь,
Не бойся, зая, за меня, я сам вервольф.
Ведь только ты своим разрядом в миллионы вольт
Можешь спасти меня от самого себя. Я – боль.»
25/17 «Вервольф»