Напрасно я худела!

    Она была очень симпатичной девочкой. Блондиночка с волнистыми волосами, аккуратным носиком и пухленькими щечками. Каждая мама хотела бы иметь такую дочку. Тем более, что у мамы,  кроме Наденьки,  никого не было.
 
    Постоянная тревога за дочку сделала  жизнь Нади не то, чтобы невыносимой, но даже в мыслях ей приходилось все свои поступки объяснять маме.  Это тоже не так уж и плохо, тем более, что выходить  из-под маминого контроля не было никакой нужды. В группе института, где  училась Наденька,  были одни девочки, и отношения с ними были ровными и сердечными.
 
    Надина мама была подругой нашей хозяйки по квартире, и именно от этой случайности мы почти три года не знали забот по обустройству нашего быта. Догадываюсь, что именно мама Наденьки предложила Марии взять на квартиру нас с Раиской. Надюшкина заслуга!

    Мамина забота в одном была нецелесообразна. Наденьке всегда хотелось быть худенькой, миниатюрной, но с такой заботливой мамой - это было невозможно! Пирожки и булочки давали о себе знать. Кроме того, забота о здоровье дочки не знала границ, и Наденька,  постепенно становилась аппетитной пышечкой, но как все мы отмечали, «очень даже в меру».

    А как она танцевала?  На институтских вечерах  в кругу общих танцев не было ей равных по грациозности, мягкому такту и каких-то изысканных движений, которыми лично я любовалась и изумлялась. Она была вся в движении, вся в музыке нашего неназойливого оркестра из местных музыкантов,  и вся преображалась, оставаясь героиней онегинской Ольги.
 
    После четвертого курса  мамина опека потерпела крах. Конечно, можно было остаться в Новосибирске на практике, но это не входило в планы Нади. Тем более, что мама стала потихонечку подыскивать  Надежде жениха. Отвергая мамину заботу,  Надя твердо заявила, что поедет на практику в Ангарск  с девчонками из группы. Там обещают общежитие,  и,  в конце концов,  не всегда же жить под маминым надсмотром?

    - Ты бы видела, как похудела Надя! – сказала моя подруга Галка, когда мы встретились после практики. - За полтора месяца сбросила килограмм пять, не меньше. И это ей так идет!
 
    - Не могу представить её похудевшей. Вот матери будет забота её откармливать! Как она так смогла? Ведь это трудно…

    - А она почти не ела, супчик чуть-чуть в столовой и «пюрешку без ничего!» Только чай пила. И никаких булочек и пирожков!  На сэкономленные деньги кое - что купила, что в Новосибирске – дефицит. Красивое бельё и украшения.  Для неё было радостью самой распоряжаться деньгами, без маминого совета.
 
    - Представляю, как мать её расстроится, увидев такую картинку…

    - А ничего, переживёт - сказала Надя, когда мы ей напомнили, что придется отчет держать… - вздохнула Галка, довольная тем, что меня заинтересовала эта ситуация.
 
    - Не представляю её худенькой!

    Месяц отдыха пролетел незаметно. И вот уже опять  приехали на учебу! Последний курс. Каково же было моё изумление, когда я увидела Надюшку! Была она такой же пухленькой,  откормленной, порозовевшей!

    - И где-же многообещающая  миниатюрность? – спросила я у Галки.-  Нет как не бывало!

    - Трудно поверить! Столько трудов, и всё зря! Не всем дано быть такими тощенькими, как мы с тобой! – засмеялась Галка!
…

    Время шло. Последний семестр пролетел незаметно. И вот мы снова едем на практику. На этот раз мы с Раиской  едем в Ангарск. На швейную фабрику. С нами – Надюшка! Опять едет худеть!

    Всё сложилось. Только Надя прилетела чуть попозже! Мы уже на фабрике побывали, определились со сменой, а Надя только появилась. Возбужденная, стала рассказывать, что в самолете познакомилась с  молодым офицером, и они запланировали встретиться, так  как он служит где-то недалеко от Ангарска.
 
    И опять началось всё сначала. Опять Надя ела супчик, четверть порции, и опять половиночка пюре с одним соусом, опять походы по магазинам, опять обновки! Мы посмеивались над ней - зачем мучиться? Всё равно мама опять откормит! 
Как ей хотелось есть я случайно узнала, т.к. мы были в гостях у моей тети. Дома никого не было. Но у меня был ключ. А у тети – полный холодильник еды! И борщ с мясом, и пельмени, и сыр, и орехи! Да еще кизиловое варенье! Тетя привозила из поездки эти редкие фрукты. Тут уж Надя не удержалась. И мы с нею наелись до отвала, так сказать «отвели душу».
 
    А вот с молодым офицером встреча откладывалась! Он пару раз появлялся в общежитии, но Нади не было дома. Написав номер телефона на двери, просил передать, чтобы она позвонила в часть. Надя звонила, но всякий раз ей говорили, что он не может подойти. Она даже передала ему, чтобы приехал на день её рождения. Мы ждали. Но он не смог. Он, бывая в Ангарске,  пытался с нею встретиться, но как-то безрезультатно. Никак их пути не пересекались. Еще один номер телефона был записан на краешке газетки, и опять – мимо.

   И вот уже последняя неделя практики. Осталось дописать отчет, защитить его у главного инженера фабрики, и готовиться к отъезду. Денег мы не заработали, поэтому возвращаться надо было поездом. А Надежда наконец-то нашла своего друга! И когда мы вернулись со смены – обнаружили её записку, что уехала в часть, в которой служит Олег!

    – Ничего себе! А кто будет отчет дописывать? – встревожилась Раиска.
 
    -  Да  она его закончила утром! Вот лежит.  И записка, чтобы подписали, если вдруг она задержится.  Отчаянная девушка.  Что-то мне как-то тревожно.
 
    - Видно уехала вечером. Надо на вахте спросить, с кем уехала.
 
    - Да с молодым офицером -  пояснила дежурная общежития.
    …

     Прошел день.  И два.  И три!

    - Где ж черти её носят?

    Мы уже и отчеты защитили. И обходные подписали. И за неё – тоже. Завтра утром уезжаем. Билеты куплены. И такси заказано.  А Надя,  как сквозь землю провалилась.

    - Надо искать! – тревожится Раиска! - Давай в часть звонить! Благо номер телефона на двери записан!

   Звоним с вахты общежития. Никто трубку не берет.  Нашли газетку с номером – оказалась, что это гостиница. И нам сказали, что гость выбыл в часть!

    - Что делать? Билет пропадет… Может сдать его? А вдруг прибежит прямо к поезду? Надо хоть вещи собрать…

    Злимся уже и тревожимся!

    - Вот добралась до свободы... Хоть бы на вахту позвонить догадалась.

      Вспомнили, что офицера Олегом звать. И … больше о нем – ничего не знаем! А тут еще мама Нади на вахту позвонила. Как чувствовала, что что-то не так. А мы что? Наврали, что ушла на фабрику подписывать отчет! Что всё хорошо. Утром выезжаем. Святая ложь.

    Ночь прошла в тревоге. Утром,  молча,  столкали её вещи в чемодан. Он не закрывается.  Остатки запихнули в сетку-авоську. Поставили всё у двери и ждем такси, всё еще надеясь, что Надя жива-здорова и сейчас явится!

     Минут двадцать до отъезда!

    - Кто-то бежит по коридору! Может Надя?
 
    - Да кому же еще быть? Она!

    Запыхалась, красная, как рак. Счастливая и чумазая! В солдатских валенках и рукавицах. От этого  розовые щечки в какой-то чумазости, а в комнате пахнуло незнакомым солдатским запахом и порохом!   Наше напряжение при виде такой картины вмиг исчезло! И мы весело закатились в смехе, когда Надя сняла валенки. Ноги были синюшно черного цвета!
 
    - На стрельбах была!   В снегах двое суток.
 
    Ругать её было бессмысленно. Оставалось до такси всего пять минут.  Надя второпях  надела купленные новые сапоги прямо на немытые ноги, букнула, что мы так неряшливо затолкали её вещи в сетку-авоську! Подхватив солдатские валенки и рукавицы,  мы вышли из комнаты! За вещами должен был кто-то приехать из части.
Надя похудела опять на пять килограмм!
…

Как-то незаметно промчался последний месяц учебы.  В аудиториях занятий уже не было Только консультации у  своих педагогов-консультантов. Накануне защиты диплома мы с Раей встретили Надю. Она была опять пышечкой!

    - Девочки! Я замуж вышла!
 
    - За Олега?

    - Нет, за его друга! Я с ним в части познакомилась. На танцах!

    - А  как же твое похудение?

    -  А мой муж полненьких любит!   Напрасно я худела! После защиты  сразу уезжаю в Москву, по новому назначению мужа.
 
    - И как твоя мама всё это перенесла?

    - Да рада она! Что мой муж – военный! Ведь и отец мой офицером был! Только  у них до свадьбы дело не дошло.  Жаль.  А я счастлива, что всё так сложилось!