Перстень поэта

          Любопытно  наблюдать, как истории,  едва проклюнувшиеся в далеком детстве,   находят свое продолжение, а порою довольно изящное  завершение в более зрелые годы. Сюжеты, подобно  семенам, брошенным   в землю, дают всходы, разветвленные побеги и  радуют плодами новых откровений. Используя  «ботаническую» лексику, смею утверждать, что в моем  случае семена оказались  "правильными", а почва не бесплодна. Но довольно аллегорий и перейдем непосредственно к содержанию.
         С середины 60-х и до начала 90-х годов прошлого века, моя мама ( Антонина Яковлевна Егорова)трудилась  в институте Востоковедения  АН СССР. Сначала в качестве научно-технического сотрудника, а затем по общественной линии – освобожденным  зам. пред.  месткома. «Используя  свое служебное положение» она не раз была инициатором интереснейших мероприятий. Именно ее радением совершались замечательные поездки по городам и весям, организовывались встречи с популярными артистами.
   В те достославные времена, вышеупомянутая организация, располагалась в здании бывшего Лазаревского института, что в Армянском переулке. Мне нравилось бывать в этом старинной особняке классического стиля, с его колоннами и парадными лестницами.  Маму на работе любили и уважали, доброе  отношение сотрудников распространялось и на меня.  Особенно  это ощущалось  во время моих выступлений на праздничных концертах с участием детей сотрудников, где я радовал почтенную публику чтением стихов и задорным пением. Позже выяснилось, что в здешних  стенах, когда там размещался Лазаревский институт, обучался великий реформатор сцены  К.С. Станиславский. Трудно,  было тогда  предположить, что в свое временя мне  предстоит поближе познакомиться с  его  творчеством, изучить систему его имени,  и будучи  студентом Школы-студии им. Немировича-Данченко,  посчастливится  выходить на подмостки созданного им театра.               
   Припоминаю, что прежде, чем попасть в тихий  Армянский пер., нужно было, свернув с шумной Мясницкой (в те годы  ул. Кирова)следовать далее  по Кривоколенному пер. Здесь  мое внимание всегда привлекали  две мемориальные доски, расположенные на щербатой  стене небольшого особняка. Одна из них, посвященная А.С. Пушкину, гласила, что поэт посещал этот дом и в кругу  друзей  читал  свою трагедию «Борис Годунов». Надпись на другой, оповещала о том, что здесь жил поэт Д.В. Веневитинов, коему дом и принадлежал. И если имя первого мне было давно  знакомо, то имя второго, школьнику начальных классов, ни о чем не говорило. Было над, чем задуматься. Унаследовав  от мамы, не исчезнувший  с годами,  интерес к историческим фактам,  я всегда старался, с помощью различных  источников, ликвидировать  пробел в знания. Случалось порой неведомый доселе  сюжет увлекал настолько, что хотелось погрузиться  в него основательней. Когда же я начал изучать историческое  прошлое, Симонова монастыря, возникший мотив стал обрастать  новыми подробностями.   
   Так уж вышло, что все мое детство и юность  прошли  под сводами  Дворца культуры ЗиЛ (воздвигнутого на месте разрушенной обители). Сюда я  приходил петь в детском  хоре, рисовать в изостудии и в довершении  играть в спектаклях  Народного  театра. И конечно  внимание мальчишки  не могли ни привлечь старинные башни и стены, уцелевшие от некогда могучей твердыни. От них просто веяло героическим прошлым. Не терпелось  узнать, о чем молчат  эти величественные развалины.  Наряду с другими любопытными фактами я узнал  о печальной  судьбе  монастырского погоста. При его ликвидации, останки наиболее «почитаемых» покойников были перезахоронены. Остальные, как водится,  «пошли под бульдозер». Среди тех кому «повезло» оказался , уже знакомый нам,  поэт Веневитинов. Близость к Пушкину при жизни помогла избежать забвения и после смерти.
     Вскрывая могилу рано умершего  поэта,  ученые столкнулись с мистическими обстоятельствами. При осмотре праха на руке усопшего  был обнаружен перстень, некогда подаренный покойному Зинаидой Волконской, в которую юноша был безнадежно влюблен. Как и многие поэты, воспринимающие окружающий мир особенно чутко, Веневитинов сумел предугадать  свою трагическую  судьбу и отразить ее  в стихах.
                Ты был отрыт в могиле пыльной
                Любви глашатай вековой,
                И снова пыли ты могильной
                Завещан будешь перстень мой.                               
                ***
                Когда же я в час смерти буду,
                Прощаться с тем, что здесь люблю,
                Тогда я друга умолю,
                Чтоб он с руки моей холодной
                Тебя, мой перстень, не снимал,
                Чтоб нас и гроб не разлучал.
                И просьба будет не бесплодна:
                Он подтвердит обет мне свой
                Словами клятвы роковой.
                Века промчатся, и быть может,
                Что кто-нибудь мой прах встревожит
                И в нем тебя отроет вновь;
                И снова робкая любовь
                Тебе прошепчет суеверно
                Слова мучительных страстей
                И вновь ты другом будешь ей,
                Как был и мне, мой перстень верный.
               
                «Моему перстню»
      В отличие  от начальных предсказаний, последнее не сбылось. Уникальная находка с тех пор хранится   в фондах Государственного Литературного музея.
       Во время путешествия по Италии, в Сорренто,  я видел подобные артефакты на витринах ювелирных магазинов. Они были добыты «черными копателями» и стоимость их была немалой, но в отличие от «нашего» у них не было биографии вызывающей интерес и сострадание. Предвижу  возможные возражения скептиков. Но сдается, что при наличии соответствующей легенды,  расторопные продавцы   непременно бы ее озвучили, дабы   повыгоднее  сбыт   свой  уникальный товар,  доверчивому туристу.
        Своими сведениями о поэте  я поделился с местным экскурсоводом  и к моей радости, заинтересовавшись ,она включила этот сюжет в свое повествование о Помпеи, где и  был когда-то найден перстень Веневитинова, проделавший столь замысловатый путь, прежде чем стать экспонатом  музея.
      В довершении своих размышлений об исторических хитросплетениях   хочется провести еще одну   параллель,  связанную с уже знакомыми героями.               
    На Тверской улице, в непосредственной близости с Пушкинской площадью стоят два дома. Известно, что каждый из них в свое время был сосредоточием культурной жизни  Москвы. Я имею в виду, «волшебный замок музыкальной феи», литературный салон княгини Зинаиды Волконской (где бывал Пушкин) и легендарный Дом Актера(открытый в год столетия со дня смерти поэта). При всех различиях, по прошествии  времени,  им была уготована схожая  участь. И в том и другом  ныне процветает  бойкая торговля. Но если особняк князей Белосельских-Белозерских еще до революции  переделали в знаменитый «Елисеевский», но на месте сгоревшего Центрального Дома Актера  возник банальный  бутик, каких тысячи. Эта трагическая  метаморфоза произошла уже на моих глазах. Я  прежде не раз бывал в этом почитаемом  не одним поколением актеров  месте и до сих пор храню память о замечательных вечерах, проходивших там. И   очень жаль, что нынешним служителям муз уже никогда не подняться  по лестницам  , которые помнили  корифеев сцены и где звучали их уникальные голоса.
    Про нынешних дельцов, живущих только сегодняшним днем и сугубо  шкурными интересами, еще М.Горький сказал «…И сказок о вас не расскажут, И песен о вас не споют».
    Но  их, это очевидно, ничуть не тревожит. Куда важнее потуже набить свою мошну и ублажить ненасытную утробу. Счастлив, что бессмертная Русская культура одарила меня пожизненным иммунитетом к подобным "заболеваниям".