Муфлон

    День, знойный и длинный, плавно перекатился к ночи, самые важные дела завершены, остальные  привычно отложены на светлое завтра.  Маленькая станица, удобно расползшаяся по степи вдоль неторопливой речки, уснула.

Глубоко провалились в сон дети – набегавшись по просторам и наскакавшись по буеракам за бесконечно длительный  день,  они продолжают беспокойно метаться по сбитым простыням, борясь с подушками и жаркими одеялами.

    Напластавшись за день в бескрайних полях, степенно спят мужики,  подложив ладонь под небритые щеки, дочерна загоревшие на   жгучем южном солнце, по-детски безмятежно улыбаются приснившимся счастливым   историям,  коротко просыпаясь от собственного неожиданного всхрапа.

    Чутко дремлют женщины, готовые в любую секунду  подскочить, чтобы успокоить дитя, продолжающее даже во сне свои дневные шалости. Сон селянки, особенно в летнюю пору, короток и беспокоен, уже с первыми лучами солнца  ждёт её обширное  хозяйство. В первую очередь нужно  подоить кормилиц-коров и отогнать их на пастбище вместе с неугомонным  стадом  коз и овец, напоить телят, покормить птичий народ: суетливых кур и  хлопотливых наседок с цыплятами-писклятами,  гусей,  важными персонами  разгуливающими  по двору,  бестолково-скандальных уток. Позже нужно  приготовить завтрак для домочадцев и  до наступления дневной жары прополоть грядки.  Потом, в тени летней кухни, переработать  дары трудов на земле и заготовить  на зиму неисчислимое количество банок и баночек с прозрачным  разноягодно-фруктовым  вареньем, засолить-замариновать тонкие хрустящие пальчики зелёных огурчиков, рубиновые самоцветы помидоров и множество других хитрых салатов, ассорти и прочих вкусностей.

   Но это будет днём, а пока, под покровом ночи - бархатной, как абсолютно чёрное тело -  мирно спит станица,  уставшая  от трудов праведных …

   Редкие фонари  выхватывают из кромешной темноты островки желтого света, в котором мириады ночных мотыльков танцуют свой последний танец. Пауки-крестовики со статью и манерами   мушкетёра  Портоса запелёнывают в липкие нити паутины парализованную смертельным ядом  жертву. Мохноногий и голенастый тарантул размером с суточного цыпленка выходит поужинать мотыльками,  опалёнными лампами  уличного  светильника и упавшими в  высохшую траву. Где-то за речкой  в лесных зарослях ухает  филин,  тонко тявкают в зарослях краснотала лисята. Многоголосие цикад перекрывает все звуки  тёплой и умиротворённой  южной ночи.
    Темны окна станичных домов и хат. Лишь тускло светится  маленькое окошко на  окрашенной  зеленой краской летней кухне во дворе у Вована. Сегодня здесь до поздней ночи засиделись трое: сам хозяин  да его соседи -   братья  Илюха и  Андрюха.  Смачно шлёпают по столу, покрытому  весёленькой ромашковой клеёнкой, засаленные карты.  Привычно бьются в  подкидного,  игра идёт «на погоны». Сегодня не везёт Илюхе, это явно не его день.
   - Ладно, не горюй, завтра отобьёшься! Зато сегодня в чине майора спать ляжешь, - хлопнув Илье на плечи двух валетов, захохотал Вован. -  Мне сегодня, знаешь, как не повезло? Думал – всё:  край пришёл,  и прости-прощай моя Наташка, да  и вы, дети, не забывайте папаньку своего,  безвременно и бесславно  погибшего.  Так вот бывает. Мы всю неделю коз пасли, наш черед  подошёл. Я  жёнке сто раз говорил, давай продадим этих тварей, сил уже нет с ними, а она упёрлась - ни в какую. Я, говорит, и платочек-другой свяжу, и детям носки да варежки. Ты, мол, свитер пуховый зимой не снимаешь, вон он теплючий какой. Так ведь и не поспоришь с ней, права, приходится терпеть эту шпану рогатую. Ну, одним словом, у меня из-за этого неделя получилась жаркая. Наскакался я по буграм- косогорам, как Македонский. Схуднул даже. – Вован звонко пошлёпал широкой ладонью по своему необъятному  пузу. – Сегодня в обед  пригнал  я коз на речку, они напились и в тени под берегом улеглись отдыхать. Тут Петро коров подогнал, бабы на дойку пришли. Всё чинно и благопристойно.  Мы с Петром пошли поплавали немного, вода тёплая,  красота просто. Живи, как говорится, и не умирай. Глядим, а под берегом стайка голавлей кружится, да много их, и такие жирнючие все. Я удочку с велика открутил,  кузнечика поймал.   Дай, - думаю, -  покидаю пока, можа и повезёт. И только поклёвка пошла, чую -  зацепил одного, да немаленького. Удочка ажно гнётся! Тяну аккуратненько так, чтоб не сорвался, уже к берегу подвёл,  и тут – ба-бах! Мне в спину чтой-то как лупанёт! Мама дорогая, я лечу в одну сторону, удочка в другую, голавлик мой  -  в третью. Плюхнулся рылом в тину, ни хрена не понимаю,  и тут на меня сверху чтой-то как навалится  и чем-то острым по спине колотит.  И вывернуться не могу – в водорослях запутался. Воды нахлебался, песка полный рот. Кое-как изловчился,   встал  на ноги и обомлел. Честно -  сразу  подумал, что я уже помер и меня  в своих апартаментах  сам чёрт  встречает. Стоит напротив меня козёл  огроменный,  весь в репьях, рога на меня выставил, копытом песок роет,  бородой трясёт, глазищами красными сверкает. А у меня в руках, окромя тины, ничего нету. Я как тот водяной из мультика – на шее водоросли, в волосах тина, во рту ряска. Слава Богу, бабы подоспели, - отогнали козлину вёдрами. Кстати, удочку я так и не нашёл – течением унесло, пока меня зверюга эта в воде  месила.
    - Чей козёл-то? – давясь от смеха, спросил Андрей.
    - Так известно чей, он один такой во всём  станичном стаде – Касьяновны. Я ей сколько разов говорил: «Зарежь ты его, пока он не убил кого-нибудь. Опасный он у тебя».  Видать, припомнил он мне. У меня весь бок теперь синий. Ни вздохнуть, ни охнуть, чисто инвалид теперь. Но я с Касьяновны моральный и материальный урон стребовал – пол-литру она мне налила.
     - Да чё эта пол-литра? Мы её и не почуяли. Так, губы помочить… - задумчиво проговорил Андрюха. – Повторить бы, а?
     - Ну-ка, Илюха, сгоняй к Касьяновне, скажи, что мне срочно растирку делать нужно. Мол, бок  у Вована совсем синий.  Метнись кабанчиком, тем более что ты у нас вроде как проигравший.

   Касьяновна, сухопарая  и  до угольев загоревшая старуха,  жила в соседнем переулке. Говорят, что  в молодости она была стройна и красива, в женихах копалась, как «в сору»,  но замуж так и не вышла, и теперь доживала век  в полном одиночестве.  Промышляла она  самогонкой, сама всегда была в «одном градусе» и шинок её не закрывался круглые сутки.

   Илюха, вооружившись фонариком, засеменил в темноту, сопровождаемый визгливым перебрёхом многочисленных мелких и кривоногих тузиков и шариков.  Несмотря на свой почтенный возраст, обернулся быстро,  принёс отвоёванную у несговорчивой бабки пластиковую пол-литру, гордо поставил её на стол.

    - Я тут,  это, объявление какое-то со столба сорвал, ну-ка – прочитай,  ты помоложе  будешь, - и сунул Андрюхе  скомканную бумажку с полувыгоревшим типографским текстом:
           УВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ЗРЕЛИЩЕ ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДИКОЙ ПРИРОДЫ ВСЕХ ВОЗРАСТОВ!   
   11, 12 ,13 ИЮЛЯ  В ВАШЕМ ГОРОДЕ  БУДЕТ ПРОХОДИТЬ ВЫСТАВКА «ЧУДО-ЗВЕРИНЕЦ» .
КАЖДЫЙ ЖЕЛАЮЩИЙ ОТ МАЛА ДО ВЕЛИКА СМОЖЕТ ПОСМОТРЕТЬ НА РЕДКИЕ ВИДЫ ПРИМАТОВ; КРОМЕ ТОГО, В ПРОГРАММЕ: РЕПТИЛИИ, ТРЕХМЕТРОВЫЙ ПИТОН, КРОКОДИЛЫ, ДИКОБРАЗ, ДРЕССИРОВАННЫЕ ОБЕЗЬЯНЫ, РУЧНЫЕ ГОВОРЯЩИЕ ПОПУГАИ, ТУКАН, А ТАКЖЕ ВПЕРВЫЕ  КАРЛИКОВЫЙ КЕНГУРУ И ПОКОРИТЕЛЬ СНЕЖНЫХ ВЕРШИН МУФЛОН!
ВРЕМЯ РАБОТЫ ВЫСТАВКИ — С 11:00 ДО 20:00 (БЕЗ ОБЕДА).
СТОИМОСТЬ :
ВЗРОСЛОГО БИЛЕТА — 200 РУБЛЕЙ,
С 3-Х ЛЕТ ДО 14 ЛЕТ И  ПЕНСИОНЕРАМ — 150 РУБЛЕЙ,   
ИНВАЛИДАМ И ДЕТЯМ ДО 3-Х ЛЕТ — БЕСПЛАТНО»
   - Это чё такое – муфлон? – напрягся Илюха. – Сроду не слыхал. Глянь, они сегодня последний день были, значит – утром уезжают?  Пошли, посмотрим на этого муфлона.
   - Ты сбрендил? В два часа ночи?
   - Ну и что. Может, это ночное животное, и его как раз и нужно ночью смотреть?  Я энти вагончики еще днем видал, только не понял, зачем они. Там, за Мамоновым поместьем, на пустыре.
   - Пошли, –  решительно поднялся Вован. – Потом добьём бабкино зелье. Фонарик только  возьму.
     И вновь ночной покой растревожила  разноголосица многочисленных, до хрипоты рвущихся с цепей шавок.
     До Мамона идти было неблизко, тусклое пятнышко фонарика высвечивало в кромешной тьме серебристые кустики полыни, тропинку с расплющенным подорожником и травой-муравой, колючки чертополоха под заборами. Илюха –   не задался сегодня у него день – со всего маху наступил в свежую  коровью лепёшку, поскользнулся,  и тут же спящие окрестности огласила его гневная тирада, целиком состоящая из идиоматических выражений, сопровождаемая аккомпанементом собачьего лая. Наконец-то дошли.
     Вагончики, погружённые в темноту, безмолвствовали. Путники обошли их вокруг, потом Вован решительно забарабанил в запертую дверь. Внутри что-то загромыхало, заметалось, раздался угрожающий рык. В соседнем вагончике засветилось окошко.   
    -Кто там? Что надо? – послышалось из-за двери.   
    - Мы тут это, муфлона пришли посмотреть. Покажь, а?
    - Мужики, денег нету. Хозяин вечером всю выручку забирал.
    - Ты чё, не понял? Муфлона нам покажи!
    - Мамой клянусь, нет ни копейки. И зарплату нам хозяин не давал еще. Хочешь - часы отдам, хорошие.
    - Ты чё, дебил? Не нужны нам твои деньги и часы! Мы муфлона пришли смотреть! Покажи муфлона и всё.
    - Покажу, мужики, только не бейте, а? – Испуганно скрипнув, дверь приоткрылась, в мерцающем свете фонарика появилась тщедушная фигурка работника зверинца. Пара  узких глаз настороженно осмотрела силуэты нежданных гостей. – Вы точно пришли муфлона смотреть?
     - Ну да. Сколько стоит билет? Нам три.
     - Не-не, денег не надо, так смотри. Это редкий зверь, не во всех зоопарках есть. Хорошо, что вы интересуетесь ботаникой.
     - Слышь, дитя Востока! Тебя как зовут? Паганель?
     - Зачем меня паганель ругаешь?  Ибрагим я. -  Погремев связкой ключей, он  наощупь нашёл нужный, отпер дверь.
     - Вот, смотрите. Это и есть зверь муфлон, - гордо произнёс он.

    Луч фонаря долго блуждал по внутренностям фургона, выхватывая  из темноты то охапку сена, то деревянную кормушку, то красное пластмассовое ведро,  прибитое вместо поилки к дощатой стене, пока, наконец, в дальнем углу не сверкнули зелёными таксишными огоньками два испуганных глаза. Забишись в самый дальний угол загона, на них затравленно смотрел маленький серый козлик,  практически ничем не отличающийся от  домашних пуховых коз, коими изобиловало каждое подворье  станицы.

   - Ты чё гонишь? Это ж обыкновенный козёл! Где муфлон?
   - Это и есть муфлон, нам сам хозяин говорил!
   - Ну, Паганель! Ну  вы и прощелыги с вашим хозяином! – Вован потряс кулаком перед испуганным лицом Ибрагима. – Это мы, три взрослых мужика, в два часа ночи, вместо того, чтоб по-человечески оприходовать пол-литрушечку, невесть куда пёрлись на домашнего козлёнка посмотреть… Да здравствует реклама!
   - Пошли, за двигатель торговли пить будем, - хохотнул Андрюха, - за рекламу. И за муфлона.