Аспекты сватовства

А давайте поболтаем, что ли. Вот, к примеру, открою вам такой секрет: маленькие девочки могут быть совершенно невыносимыми , особенно когда они немного подрастают и начинают обсуждать всякие важные вещи, например, про любовь. Они действительно могут быть просто ужас какими невыносимыми! Я помню, я знаю это по себе.

Маленькие девочки с возрастом не меняются: в первый раз прощебетав про любовь, они не оставляют эту тему до самой своей старости. Они вырастают и, конечно, действуют уже не так примитивно. Верней, теперь они действуют довольно изощренно: они начинают орагнизовывать всякие знакомства. Они говорят друг другу: вот, у этой никого сейчас нет, и у того – тоже, давайте-ка познакомим их и посмотрим, а вдруг из этого что-нибудь получится! А вдруг из этого получится свадьба! (А свадьба для женщин - это самый удачный повод и себя показать, и на других посмотреть. Невесту, конечно, мы сюда не включаем, невеста не в счет: она в день свадьбы вообще ни на кого посмотреть толком не успевает, ее задача - показывать свое платье и своего жениха).
Я почему все так хорошо знаю... Потому что и меня знакомили таким вот образом, да и я знакомила. Верней, откровенно была свахой. Только в силу обстоятельств ничего у меня не вышло.

Прежде, чем я перейду непосредственно к рассказу о моем фиаско, я должна вас познакомить с героями моей истории. Ну, про себя я расказывать не буду. Отмечу только, что на том отрезке времени я была уже разведена, но еще далека от повторного рокового шага, а значит, молода, весела, свободна, с хорошей, в смысле, стройной фигурой, с желанием красиво одеваться и стильно выглядеть, потому что кавалеры, знаете ли - это вам не муж! Они-то как раз ценят, когда ты красиво выглядишь.

У моей мамы была в свое время близкая приятельница, а у нее - сильно великовозрастный сын по имени Федюша. Он, конечно, в жизни звался Федором, а на работе даже по имени-отчеству, но когда его мама беседовала по телефону с моей, иначе как Федюшей она его не называла. И так он у нас в семье и именовался, конечно. Снисходительно-иронично. Федюша появился на свет как результат соединения двух кровей, двух гоноров - и должна признаться, это получилась довольно гремучая смесь. Федюшина мама была из терских казаков, а папа - из обедневших, но, разумеется, родовитых шляхтичей (других шляхтичей не бывает, насколько я знаю). Поэтому Федюша получился невероятно темпераментным и, что намного хуже, совершенно непредсказуемым.

Известна, например, история, как Федюша пошел в случайные гости и согласился проводить впервые увиденную там девушку до дома, но только потому, что жили они не так далеко друг от друга. По дороге молодые люди разговорились, прониклись друг другом, все провожание было вполне невинным и романтичным - они всего-то разок и поцеловались у подъезда, уговорившись созвониться на следующий день... Но на следующий день девушке позвонила Федюшина мама с выговором: как можно было отпускать мальчика домой в таком состоянии? Пока девушка, обмирая от неловкости, подбирала слова для ответа, мама рассказала, что Федюша перевозбудился от нахлынувшего чувства, и ему захотелось курить, а поскольку сигареты у него кончились, он встал в очередь в киоск, и, пока стоял, разругался и с тем, кто стоял впереди, и с тем, кто стоял за ним. Эмоции вылились в драку, Федюша побил обоих, конечно, но зато всю ночь просидел в отделении милции со сломанным носом. Вот вам Федюшин портрет в любом интерьере. В любом.
А героиню моего рассказа звали Тома. Тома была из столицы одной из республик Закавказья, и, как ни странно, совсем не княжна, как это обычно бывает у кавказцев, а с самым простым папой-начальником и русской мамой. Тома работала в их республиканском представительстве в Москве и снимала однокомнатную квартиру.
Федюше было за тридцать, и Томе тоже было за тридцать. Таким образом, оба они были тертыми калачами со сложной судьбой: Федюша к тому времени развелся с женой, а Тома и вовсе никогда не была замужем. Томе, конечно, хотелось замуж. (К слову сказать, Федюшиной маме тоже очень хотелось, чтобы за ее чересчур темпераментного сына хоть кто-то вышел замуж.) Но не поэтому мне пришла мысль их познакомить!

...Мы как раз расстались с Томой, отплавав свое в бассейне на проспекте Мира - и Тома прыгнула в троллейбус, потому что ей до дома было остановки три-четыре по прямой, а я пошла  к метро, потому что на метро до дома мне тоже было остановок пять-шесть, хоть и с пересадкой. А пока я шла, глазела на витрины кооперативных магазинов: был разгар перестройки, и появились просто тучи неизвестно где пошитых шмоток с претензией на светскость, и я, конечно, была выше этого всего, но вот перед одной из витрин одного кооперативного магазинчика я остановилась как вкопанная: я увидела ПЛАТЬЕ. Ничего не буду объяснять. Женщины поймут: ПЛАТЬЕ. Это было ПЛАТЬЕ из тех ПЛАТЬЕВ, которые просто необходимо покупать. Без рассуждений!

Я занервничала. ПЛАТЬЕ не было рассчитано на каждый день. Ни на работу. Оно было рассчитано на что-то торжественное, светское, важное - словом, эпохальное! Но где же так вот, за здорово живешь, взять эпохальное событие? "Театр? - думала я.- Нет, в театр слишком ярко. Вырез на спине слишком глубокий... На груди, впрочем, тоже. И облегает оно роскошно! И подол пятнадцать сантиметров выше колен, как минимум пятнадцать! В театре не поймут." Может, просто дома его носить? С другой стороны - такое чудо, и даже некому будет мне позавидовать! Нет, преступление. Двойное перступление: не купить, а купивши, не показать. Но боже мой, куда же в нем?

На свадьбу, вдруг всплыла в моем воспаленном мозгу спасительная идея.
О, точно!!! На свадьбу! Какое счастье, у меня будет платье для свадьбы! Дело, как говорится, за малым... Я на минуту призадумалась. Понятно, что выдавать замуж я собралась Тому - кого еще? Так, а жених? Кто жених?!
"Подумаю об этом позже, - пообещала я себе, вбегая на всех рысях в магазин, - сейчас главное купить его. И только бы мой размер у них оказался!"

Размер оказался, платье сидело как влитое, ноги, струящиеся из-под подола, не заметил бы только воинствующий женоненавистник (и то из принципа!), вырез на спине был восхитительно глубокий, на груди - обещающе глубокий. В общем, я выкатилась из магазина в полном восторге от жизни.

"Так кто жених?" - спросила я себя. Но ответа так и не было.

Ответа не было довольно долго - до той минуты, пока моя мама не созвонилась в очередной раз с Федюшиной мамой. Федюша опять отколол какое-то лихое коленце, и  его несчастная мама опять переживала, что он сведет ее в могилу. А моя мама опять сочувственно соглашалась.

Боже мой, озарило меня свежей мыслью, так вот он! Вот он, жених! Я возликовала.
Не то чтобы мне было совсем не жалко Тому- но Тома была девушкой восточной, мужчину была научена воспринимать как судьбу, как данность, терпеливо и уважительно. Мы так не умеем! И потом, она еще ни разу не была замужем. А это меняет дело: хоть узнает, что это такое.
- Мам, - сказала я как можно безразличнее. - Мам, а чего Федюша не женится? Женился бы и перестал маме нервы трепать.
- Да кто ж его возьмет, сумасшедшего такого, - простодушно ответила мама. - А что, - вдруг встрепенулась она. - может, у тебя на примете девушка какая есть приличная? Так познакомила бы!
- Да вроде есть, - кивнула я, - вот только нужно подумать, как их познакомить.
И через пару дней я позвонила Федюшиной маме. 
Пообщавшись, мы очень быстро и единодушно пришли к консенсусу: Федюше действительно нужно как можно скорее жениться - и начали вырабатывать план действий.
- Я созваниваюсь с Федюшей, - предложила я, - и говорю, что меня пригласили на день рождения, а мужиков там нет. И спрашиваю, может, он согласится разбавить бабье царство, а?..
- Ты что, - возмутилась Федюшина мама, - бОльшую глупость и придумать нельзя! Вы с ним сто лет не общались, и тут, значит, ты его к незнакомой женщине в гости вытаскиваешь. Да что ж он у меня, совсем дурак, что ли? Не сообразит, думаешь? Он упрется рогом, начнет орать, что не он не свадебный генерал, обругает, естественно, меня...
- А Вас-то за что? - удивилась я. - Это же я ему позвоню.
- А я у него всегда крайняя.
- Ну и как тогда быть?
- Оставь это мне, - задумчиво сказала Федюшина мама, - я только выясню, в какой вечер он с работы пораньше уйти сможет.
Я согласилась и позвонила Томе. Описала Федюшу (он, кстати, был парень хоть куда: хорош и спортивен, не лыс, с юмором, хоть и резковатым, обходителен с дамами - словом, если вплотную не приближаться, то вполне приличный человек), описала Федюшину горькую судьбу, стыдливость в отоншении новых знакомств и предложила Томе с ним познакомиться. Тома настолько воодушевилась, что проявила инициативу и пригласила нас к себе в гости, а она сразу устроит кавказский стол, чтобы показать как можно больше своих достоинств. Тома, в отличие от нас, умела и любила делать стол. Боже, какое счастье! Я так люблю кавказскую кухню! Как и любую другую, впрочем. В общем, мне лишь бы самой не готовить... Короче, встреча была организована как нельзя лучше.

В назначенное время мы должны были встретиться с Федюшей у "Проспекта Мира". Я, как всегда, немного припоздала, и когда вышла из метро, Федюша уже стоял в условленном месте при параде и с букетом роз. "Ого! - подумала я ликующе. - Да такого хоть сейчас под венец! Видать, приперла  его холостяцкая жизнь..." Да и то сказать, у него в руках было семь роз! Семь, девочки! С рынка, а не магазинных. С такими букетами в ЗАГС ходили, если кто помнит наши советские времена. Я подлетела к Федюше и чмокнула его на радостях в свежевыбритую щеку:
- Ой, привет, молодец, что не опоздал! Пошли скорей, нас хозяйка дома уже ждет, наверное. Умница, что про цветы подумал.
- Что значит - умница? - игриво возмутился Федюша. - За кого ты меня принимаешь? Чтобы я с красивой женщиной встретился и цветы ей не купил?
Откуда он знает, какая Тома, тревожно пронслось у меня в голове.
- Откуда ты знаешь, какая она? - выпалила я.
- Что значит - знаешь?! Я на нее сейчас смотрю. Так, не разыгрывай меня, держи цветы. Нравятся?.. - И Федюша ласково заглянул мне в глаза.
У меня от такого поворота сюжета не то чтоб упало - у меня все рухнуло и перемешалось внутри, так что вскрой мне живот – и никто бы не разобрал, где у меня там сейчас легкие, где желудок, где печнки-селезенки всякие, и куда закатилось мое горемычное сердце...
- Как - мне? - выдавила я
- Ну а кому?!
- А мама тебе что, не сказала, куда мы идем?
 - Ничего она мне не сказала, кроме того, что ты очень хочешь меня видеть, что ты куда-то собралась, и что тебе без меня будет там скучно. Я не против, кстати, как ты, наверное, уже догадалась, - и Федюша взял меня под локоть. - Куда прикажете Вас вести, девушка?
- Федя, - сказала я, отчаянно пытаясь свернуть разговор в дипломатическое русло, - ты на маму свою не сердись, я, видимо, плохо ей объяснила: мы с тобой идем на такой интимный сабантуй, понимаешь ли, к одной моей знакомой. У нее есть повод... Повод, да. Не важно, какой, я потом расскажу. Так вот, она с Кавказа. У нее сейчас праздничный стол с национальной кухней, все такое вкуснющее, знаешь... все ей самой приготовленное. Пойдем, а?
- Да что ты меня уговариваешь, - улыбнулся Федюша, - я же уже готов с тобой идти, куда прикажешь.
- Ну вот, хорошо, - выдохнула я облегченно, - а цветы, слушай, можно ты их ей подаришь? А то как-то неудобно.
- С какого перепою?! - мгновенно вспылил Федюша. - Почему я должен дарить твои цветы какой-то чужой бабе?
- Не бабе, а красивой женщине, которая нас будет кормить, - поправила я, глядя на него со значением.
- Я могу и не есть! Мы можем и в ресторан пойти.
- А я не могу в ресторан! И вообще, пошли, что за глупости? Нас же пригласили, так как же мы без цветов для хозяйки...
- Так давай я второй букет куплю.
- Ну... давай.
Федюша сбегал к метро и притащил какие-то хризантемы. Было ясно, что он настроен решительно и лапшу на уши категоричиески не принимает. Коварная корова, с отчаянием думала я про Федюшину маму, так она ему ни словом про Тому не обмолвилась!! И теперь этот казачий шляхтич Федька думает, что я внезапно воспылала к нему, что ли?! Ой, мамочки...
- Федя, - сказала я на ходу, - только ты уж будь обходителен, слышишь?
- Какие вопросы... Сколько баб обхаживать? - оптимистично пошутил Федюша.
- Женщин, - поправила я строго. - Одну. Хозязйку. Тем более, остальных не предвидится.

Мы позвонили в дверь. Послышались шаги, и я тут впихнула-таки свои розы Федюше в руки. Он посмотрел на меня убийственно, но ничего не сказал. Тома открыла дверь. Она была прекрасна. Она была таких форм, которые любят зрелые мужчины, понимающие толк в женщинах. И одета она была элегантно и, хотя и довольно скромно, но при этом каждая округлость была у нее подчеркнута. Но кто знает, был ли Федюша достаточно зрел, чтобы оценить Тому? Лично я в этом теперь сомневалась.

Дальше началась вся та приятная суета, поднимающая тонус перед застольем: шутки, толкотня в прихожей, веселое мытье рук, рассаживание по местам. Было видно, что Федюша произвел на Тому весьма приятное впечатление.
-  А где остальные гости? - бесхитростно спросил ее Федюша, но она лишь изумленно округлила глаза и перевела взгляд на меня. Я светски махнула ей рукой, мол, общайся с гостем, все вопросы потом. Все равно, Тома, подумала я про себя грустно, правды я никогда тебе не скажу: ни про платье, ни про Федюшину маму, ни про то, какая я себялюбивая дрянь. Вот горе-то, так вляпаться! Эх, ну хоть наемся!.. И я решительно взялась за нож и вилку.
Вечер, можно сказать, удался. Тома готовила вкусно, у Федюшиных родителей в ее родном городе оказались какие-то друзья, начались общие  географические обсуждения, кто где живет, да кто где работает. Я не мешала. Я все еще лелеяла надежду, что Федюша, может, проникнется... Ведь путь к сердцу мужчины лежит через желудок! Нет, как оказалось, не у всякого. Или им наливать при кормлении больше надо, что ли?.. В какой-то момент вечер закончился, мы оделись и поехали домой. Я подмигнула Томе, мол, не волнуйся, по дороге все выспрошу у кандидата, как ты ему...
Федя прилип как банный лист, проводил меня до дому и, пользуясь положением сына старинной знакомой, уселся с моей мамой на кухне чаи гонять.
- Как тебе девушка? - аккуратно поинтересовалась у него моя мама.
- А что девушка? - непонимающе взглянул Федя. - Девушка как девушка. Кстати, для девушки она несколько старовата.
- Федя, но ведь и ты тоже не мальчик.
- Это как раз и хорошо, - кивнул Федя, - для мужчины-то. - И посмотрел в мою сторону.
Я убить была готова этого Федюшу! И себя. И его коварную маму. Да и вообще - всех. А главное, куда надеть это платье?!!

* * *

Все так и закончилось ничем. Федю пришлось еще пару раз выгулять в кино - и бросить, сказав, что мы не подходим характерами.
- Когда ж она успела это понять? - изумлялся Федя, жалуясь моей маме. - Мы даже еще общаться толком не начали!

Тома долго ждала, что Федя ей позвонит, долго мучила меня вопросами, пока я, наконец, не придумала соврать, что Федя оказался избалованным женским вниманием и считает, что инициатива в отношениях должна исходить от нее, а не от него. Тома, будучи девушкой восточной, такого принять не могла, и история эта потихоньку затихла сама собой.

Платье мое еще довольно долгое время висело в шкафу без дела, и я действительно  надевала его, когда мыла полы - для прикола и поддержания жизненного тонуса в целом. Впрочем, ему все-таки удалось повидать мир: тогда в Москву начали приезжать лучшие итальянские певцы, и то ли на Мatia Вazar, то ли на Джани Моранди, но оно было-таки выведено в большой московский свет.
Вот и все. Жизнь покатилась дальше. В свое положенное время Тома вышла замуж, кстати, безо всякой помощи со стороны. Самое интресное, что ее мужа зовут Федей. Видимо, судьба существует, просто в данном случае она заключалась в имени. У Томы родились дочки-близняшки.
И Федюша женился в конечном итоге. Ему попалась жена фантастического спокойствия, которого не было даже у Томы, что, кстати, несказанно радует его маму. У Федюши родился мальчик. Тоже очень спокойный, даже флегматичный - видимо, Федюшины темпераментные гены в следующем поколении отдыхают. Или сами по себе рассосались в детском организме, кто знает.

Платье я продала, когда уезжала на работу в Лондон. Начиталась про чопорность англичан - ну и толкнула его. Оно ушло на ура и сидело на своей новой владелице как влитое. (Хотя, вот честное слово, на мне оно все равно сидело лучше!)
Сейчас жалею об этом, конечно. Надо было оставить как памятник - фигуре, молодости и бесшабашности в выборе одежды. Хотя... жизнь надо принимать философски: зато я со временем привыкла одеваться скромно и выучилась хорошо готовить. Так что не стыдно принимать гостей.