Экстрасенс

В армии всё, что не движется, покрась. А тому, что движется – отдай честь. Вот и вся премудрость. Но красить уже сильно поднадоело. Заборы, бордюры, столбы и даже деревья...
– Не так я себе представлял службу по контракту, – ворчал Яшка и размазывал по стенкам ведёрка густую краску защитного цвета. – Кому боевые командировки, а кому лавры маляра...
– Так мы нифига не заработаем. Надо проситься к Зябе на тренировочную базу. Там и стрелковая, и парашюты, и альпинизм, и отработка зачисток, и военную технику научат водить. За три месяца можно в элиту выбиться – работорговцы с руками оторвут, – мечтал Лёнька, созерцая Яшкины художественные подвиги.
– Давай без парашютов, – Яшку передернуло.
Лёнька заржал и посмотрел в серое небо:
– Мы вольные птицы, пора, брат, пора!
Они знали, что скоро приедет Зяба с группой поддержки, чтобы лично отобрать себе очередную порцию подающих надежду щенков, из которых за три месяца можно воспитать универсальных псов войны. Полковник Зябликов, прошедший Афган, выживший в Чеченской мясорубке, редко ошибался в подборе сырья для своей тренировочной базы. К его словам прислушивались, а мнением – дорожили.
Ротный без сожаления рвал все Лёнькины рапорты с просьбами направить на базу. Рвал и зубоскалил:
– Вы тут важнее, ребята. Надо же кому-то квалифицированно камуфляж на деревьях малевать. И на гитаре, опять же, кто душевно сбацает...
Яшка появился в списках Зябы сразу после сдачи нормативов по стрельбе. Лёнька из кожи вон лез, но сравняться с мастером спорта не мог. Яшка жил стрельбой, дышал ею, сливался со своей СВД в единое существо и стрелял как бог. Ему было неважно, где, как – лишь бы стрелять, а не красить бордюры. Зяба своим чутьем просёк это и подчеркнул Яшкину фамилию – выделил, запомнил.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться!
Суровый, навыкате, глаз Зябы нехотя сфокусировался на крошечном мальчишке-сержанте, похожем на четырнадцатилетнего подростка:
– Обращайтесь.
– Прошу направить меня для прохождения дальнейшей службы на вверенную вам учебно-тренировочную базу!
– А почему именно Вас? Докажите своё право находиться там.
– Потому что я обладаю экстраординарными способностями. Экстрасенс я. И мы с моим другом неделимое и очень эффективное войсковое подразделение.
Зяба сфокусировал на парнишке второй глаз. Строй притих, ожидая реакции на столь необычное заявление. Лёнька Лис смотрел без вызова, спокойно и прямо. Маленький и очень уверенный.
– Чем сейчас занимается моя жена, сержант?
– У вас нет жены, товарищ полковник.
Строй вздохнул. Зяба прищурился с интересом. Дёрнул у парнишки из кармана блокнотик, раскрыл и написал пару слов:
– Какая книга осталась лежать у меня на рабочем столе в кабинете?
Вырвал и скомкал лист, блокнот вернул обратно.
Лёнька то ли в задумчивости, то ли в трансе – машинально пошуршал страницами, перелистывая.      И вдруг заявил без колебаний:
– Лев Николаевич Толстой «Хаджи-Мурат».
Зяба медленно и важно кивнул, разворачивая свой лист, там стояло пять букв – ЛНТ «Х-М». Продемонстрировал всем, как факир в цирке, затем спросил:
– Читал?
Лёнька утвердительно качнул чёлкой:
– Читал.
– Как звать тебя, экстрасенс?
– Лёнька Лис.
– Беру на базу с нами. Пиши рапорт. Пионеры-герои, бля... Валя Котик и этот... Марат Казей...
В списке Зябы появился ещё один солдат. Лис встал в строй.
И только когда вертушка стала отрываться от земли, унося двух сержантов на землю обетованную, Яшка спросил – в самое ухо – чтобы не думать о том, что взлетают, безвозвратно ныряют в бескрайнее небо:
– Ты как узнал про книжку, братишка?
А Лис, чуть виновато улыбаясь, вытащил и показал ему фиолетовый кусочек копирки, заложенный между страниц:
– У Дени давеча отобрал, он им себе синяки рисовал, чтобы был повод к нашей медсестре заглянуть... Пригодился вдруг.
Вертолёт стрекотал и набирал высоту. Пионеры-герои летели, чтобы учиться, учиться и ещё раз учиться.