Детская площадка

Мы, как обычно, встретились на детской площадке поздним вечером, когда детей и их вредных мам там уже не было, и можно было нормально посидеть в песочнице. Лёша, Саша и я – мы были очень разными, и пили разное. Лёша приносил пластиковую бутылку с пивом, Саша – стеклянную бутылку портвейна, а я пил спирт, который переливал из канистры в бутылочку «Святого источника».

Разговор всегда начинал Лёша.

- Когда твоя жена из домохозяйки превращается в предпринимателя, то это стресс, - сказал он. - Во-первых, она перестаёт спать с тобой, а спит с её боссом и с теми, с кем сказал поспать босс. Во-вторых, она за день зарабатывает больше, чем ты за месяц, и смотрит на тебя, как на какашку в унитазе.

Мы выпили и помолчали. Потом разговор возобновился.

- Я не знаю, какую метафору найти для современной России, - сказал Саша. - Может быть, это - карета из фильма "Свой среди чужих". Никогда не понимал, зачем четверо положительных персонажей испортили хорошую вещь (сбросили карету с обрыва). Или вот если ты лежишь с девушкой на боку, и случайно попадаешь ей не туда, куда положено. Она в таких случаях говорит: "Ой, хихи", берет твой предмет рукой и вставляет его куда следует. А вот если у этой девушки нет руки, а есть только чувство юмора - то вот это - тоже моя аналогия с Россией дня сегодняшнего.

Мне понравилась аналогия. Выпили. Настала моя очередь сказать что-то.

- Я щедро делюсь с людями прекрасным, - сказал я. - Обычно я делаю это ночью. Часа в три. Я выхожу во дворы, где хорошая акустика, и исполняю людям песню. И люди не равнодушны к прекрасному. Это легко заметить даже визуально - по количеству окон, в которых загорелся свет.
А песню я исполняю всегда одну и ту же, самую прекрасную:
"Степь да степь кругом
Не морозь меня
Милая моя
Моего коня"

- Спой – сказал Саша.

- Нет, - ответил я. – Ещё многие не заснули. А эту песню нужно петь, когда все спят.

Помолчали. Выпили. Каждый - из своего горлышка.

- В наших фильмах Екатерину Великую в молодости играют очень красивые актрисы: Снигирь, или Алексадрова... Но Екатерина не была красавицей. Она была чисто внешне – дурнушкой, - включился в разговор Лёша. – Екатерину  нужно было играть молодой Ирине Муравьёвой или Галине Волчек, или Васильевой... Но у нас теперь нет некрасивых артисток. Я ещё застал время, когда в театральные вузы брали некрасивых девочек. И они отборочные туры проходили быстрее и легче, чем красавицы. Потому что нужен был такой типаж - некрасивой женщины, а красавиц всегда хватало.Сейчас остались только одни красавицы, и Екатерину нормально сыграть просто некому.

Выпили. Помолчали.

И тут вдруг появилась Она. Богиня, Ангел, Прекрасная фея. Она плыла к нам, одновременно окрыляя нас. В лёгком свете огней, который отражался от снега, её оранжевый жилет казался пурпурным. Красота её была столь ошеломляющей, что каждый их нас забыл о друг друге и подумал, что она идёт именно к нему.

Собственно, так и было.

Она плыла к каждому из нас и ко всем вместе.

- Ну и какого *** вы тут торчите, алкаши? – спросила она ангельским голосом. – Уёбывайте отсюда, пока я полицию не вызвала.

Так закончился очередной вечер на детской площадке.