поколения

Поколения

Ему вчера исполнилось девяносто два...
Май. Он умудрился родиться в мае. Шестого мая.
Скоро праздник Победы.
Он воевал. Совсем мальчишкой! Он воевал два года! Он почти дошел до Берлина. Почти. Он был уже на подступах, когда взяли Рейхстаг.
Он был один раз легко ранен. Так легко, что даже не дал положить себя в госпиталь. Да... Потом эта не залеченная толком рана всю жизнь напоминала о себе! Но эта ерунда не шла ни в какое сравнение с теми, кто стал  инвалидом без рук, без ног.
Он вернулся почти тем же мальчишкой, каким и ушел! Сильным, веселым, но не таким бесшабашным, каким был до войны. Отец его вот не вернулся. А мать так радовалась возвращению сына и так убивалась по мужу!
Мама... Давно тебя нет. Родная мама...
А потом он женился, родились двое детей, он пошел учиться, работать! И как веселы и праздничны были те, тогдашние дни Победы. Да, со слезами на глазах, но они, его однополчане,  встречались, каждый год! И это казалось неизменным! Десять лет победы! Двадцать! Надо же, как жизнь летит.
На тридцатилетие Победы они недосчитались троих. И пошло-поехало. Но все равно, встречались, уже не так радостно, но душевно! Для них устраивали концерты! Дети пели песни, плясали. Духовой оркестр играл родные мелодии.
И вот что-то поменялось. Дело даже не в том, что в какой-то момент он остался один из своих. Поредели многие ряды, и ветераны стали просто объединяться, чтобы не потерять связи. Раньше интересовали только свои! Надо же: какая роскошь была! А сейчас он ищет таких же, как он, ветеранов. В основном, это уже труженики тыла, детьми работавшими для фронта, для победы.
...Это было году в 2009, кажется. Их пригласили в парк. Несколько школ организовывали для ветеранов праздник. Ну и власти подсуетились: оркестр, речи, концерт. Потом каша и горячий чай.
Вот тогда он впервые это почувствовал.
Но по порядку. Он пришел в назначенный час. Встретился с теми немногими ветеранами, которые тоже были приглашены. Им всегда было о чем поговорить.
И вот стали устанавливать микрофоны, стали подходить ученики.
Он стал наблюдать за детьми.
Учителя кричат, строят их. Руководят. Дети не слушаются. В руках у них по гвоздичке. Закупали махом, ясное дело. И он понял, что вот скоро эти дети будут подходить к ним и дарить им цветы. И говорить какие-то добрые слова. И он вполне верил, что слова эти будут искренними, во всяком случае, насколько это возможно для нынешней молодежи. Нет у них в лицах презрения, отбывания повинности. Наоборот: вон, увидели ветеранов, притихли.
А он вдруг почувствовал, что не хочет он этих гвоздик и добрых слов от этих детей. Чужое! Чужое поколение! И понимал, что даже дети, возможно, не чувствуют себя чужими ему, а вот он чувствует, что они чужие. Куда бы уйти? Нет, не уйдешь. Он посмотрел на своих друзей. Странно: никто из них даже не смотрит на детей. Разговаривают между собой, делятся своим. А дети им не интересны!
Что же происходит-то?
Вот ведь раньше и он, и все ветераны - как радовались ребятишкам! А были такие детки, которым хотелось про войну узнать побольше. И начинались рассказы! Не чужие были те дети! А эти... Да вроде такие же, а у него неприязнь! Что такое???
Наступил момент, когда дети стали протискиваться к ветеранам со своими гвоздиками. А, у них еще открытки!
И получилась такая картина: дети отрывают ветеранов от разговора, те с неохотой поворачиваются к детям и выслушивают добрые слова. Потом нетерпеливо кивают, берут цветочек, открытку и продолжают разговор. И цветок, и открытка забыты, отложены в сторону. И скорее всего, они останутся валяться на лавочках. Не нужны они ветеранам! Когда такое было?! Цветочки, открытки - все бережно складывалось. Сломанные цветы бережно несли отдельно, не выбрасывали!
Он сидел и ужасался этому всему. И вот к нему подошла девчушка. Девочек вообще больше, чем ребят. Почему так?
Подошла.
- Здравствуйте!
Он посмотрел на нее. Стоит, мнется. Не знает, как обратиться. Хотя он погоны надел. А она не знает, что за два года дослужился он от рядового до лейтенанта. Невысокое звание, прямо скажем.
- Здравствуй, - ответил он.
- Поздравляю Вас с праздником Великой Победы. Спасибо Вам за то, что защищали нашу Родину! Спасибо за нашу жизнь!
Вот как она ему сказала. Так часто говорят. И раньше так говорили. И от души ведь сказала! А у него равнодушие какое-то в душе.
- Спасибо.
И он забрал цветок и открытку.
Тогда он сидел и думал: что они знают о цене сегодняшней жизни? Был Афган! Была Чечня! Идут войны и посейчас! И гибнут люди. А они с айфонами, наушниками. Порвалась нить. Это он ощущал.
... Потом дети ушли. Они еще побыли немного в парке, потом стали расходиться.
Он забрал тогда с собой гвоздику и открытку.
Дома он поставил цветок в вазу. Некому было порадоваться с ним. Жена умерла. Один из детей тоже умер. Ему, старшему сыну, было тогда шестьдесят. Младший в другом городе с внуками.
Он сел на табурет и стал разглядывать открытку. Красивые стали делать. Хотя и раньше были хорошие! Зато сейчас и писать ничего не надо: готовый текст - пожалуйста!
Но нет! На этой открытке был текст, написанный от руки.
«Дорогой ветеран! Не думайте, что я пишу эти строки не от души! Мой прадедушка воевал и погиб в Сталинграде. И мы гордимся нашим защитником! И я горжусь всеми вами, вы - наши родные! Вы нас любите, потому что защитили нас.
Романова Катя. 8 класс»

У него проступили слезы. Катя, Катюша. Родная душа! Что ж я тебе ничего доброго не сказал, когда ты дарила мне этот цветок и эту чудесную открытку?!
Шли годы. Он жил, ходил в этот парк - силы еще были. Иногда просто так ходил, а на день Победы обязательно. Встречался с ветеранами. И искал Катю. Знал, что бесполезно. Но искал!
И завтра пойдет опять! Завтра придут школьники. Да, Катя уже закончила школу. Но может быть... Пусть случится хоть какое-то чудо!

Н. Ж.