О выборах в первый парламент молдовы

      
               
               


         Учитывая состояние своего здоровья, я никогда не собирался оставить любимую профессию и стать парламентарием. В силу врачебной деятельности я часто консультировал и общался с власть имущими, владел различной информацией, как говорится, из первоисточников, глубоко вникал в события, происходящие в республике, и прямо высказывал свою точку зрения. А она совсем не совпадала с мнением фронтистов. Эти лжепатриоты, которые раньше не осмеливались сказать ни одного критического слова, повылазили из своих нор и стали сеять вражду между народами, которые столетиями жили в мире и согласии на молдавской земле. И что характерно:   еще вчера многие из них были идеологами Компартии.
  Я никогда не посещал собраний националистической направлен¬ности и уличных митингов, за это фронтисты меня ненавидели и обвиняли в отсутствии патриотизма. Но в том-то и дело, что патриотизм мы понимаем по-разному.
  В 1990 году, когда страна готовилась к парламентским выборам, группа граждан предложила мне выдвинуть свою кандидатуру. Сославшись на нездоровье, я отказался. Но через несколько дней уже другие люди обратились ко мне с той же просьбой. И я дал согласие.
   Первая встреча с избирателями состоялась в клубе села Бозиены, где я когда-то работал фельдшером. Кандидатов было несколько. Острые беседы начались уже в фойе клуба перед началом встречи. И сразу хочу отметить, что население было зомбировано и обработано фронтистами. Выступление М. Димитриу, кандидата от фронтистов, в котором содержались бредовые обещания вернуть Молдове все земли,которые были отданы Украине, и заверение, что река Прут соединит нас в Великую Румынию, были встречены овациями. Не буду вдаваться в детали, но это выступление было бредом. Хотя на него активно реагировала обработанная в этом духе молодежь.
  Я в своем выступлении остановился на нескольких важных пунктах.
  – Уличная дипломатия, проводимая фронтистами (националистами), приведет к расчленению Республики Молдова на три части. Если проживающее на юге Молдовы гагаузское население требует культурной автономии, то я бы дал и экономическую – пусть попробуют прокормить себя сами. Если Тирасполь требует два государственных языка (молдавский и русский), то надо их дать. Я там учился и знаю, что в Приднестровье даже молдаване испокон веков говорят по-русски. Если мы окажемся недальновидными и не дадим этого, то обязательно возродится бывшее Приднестровье, может пролиться кровь. Здесь и дураку понятно, что не может спасти ситуацию сила, ибо она на стороне 14-й армии, расквартированной там… Не спасет нас и международное вмешательство, так как Приднестровье испокон веков представляло стратегические интересы России на Балканах. Здесь нужна тонкая государственная политика, которая, к сожалению, на данном этапе находится в руках не тех людей. Знаю, меня обвинят в отсутствии патриотизма, но, будь я президентом, то во имя сохранения целостности и процветания республики я бы предоставил России возможность сохранить статус военной базы в Приднестровье. А потом время покажет.
    О возвращении земель. Это – полная чушь. За все время существования человечества ни пяди земли никогда и никому не возвращалось без войны. В редких случаях это может быть по обоюдной договоренности сторон. Давая такие обещания, фронтисты натравливают украинский народ против молдавского. И в конце концов мы окажемся в изоляции на многие десятилетия.
   Горе-патриоты сильно разозлили меня. На следующих трех встречах с населением они не могли опровергнуть мои аргументы, я их беспощадно бил словом, и тогда они перешли к жесткому прессингу. Ко мне на работу приходили представители фронтистов из Кишинева, просили не мешать им вести «священную войну против русских оккупантов». Слушал я их, и было жалко за свой народ: что с ним будет, если к власти придут такие «патриоты».
   Уговоры сменились телефонными угрозами расправиться с моей семьей, на всех заборах висели листовки с очерняющими меня материалами. И я был вынужден отказаться от участия в предвыборной борьбе.
  Помню, как в те дни с такими угрозами пришел ко мне тогда еще близкий друг Яша Лупанчук, председатель Минжирской ячейки народного фронта, и в ультимативной форме потребовал не мешать их кандидату. Это был последний фронтист, которому я попытался объяснить, что такое хорошо и что такое плохо, что ждет нас впереди. Но это был уже не тот Яша, которого я знал раньше, он меня не понимал и не хотел слышать. Прошло десятилетие, Яша ко мне больше не заходил… Уверен, ему просто стыдно смотреть мне в глаза, особенно после того, как все, о чем я тогда предупреждал, осуществилось. Мы стали «федеративной республикой». Руководители-лжепатриоты обеспечили себя и своих детей до конца жизни, некоторые из них живут в Румынии, а лозунг госпожи поэтессы Лари к русскоязычному населению «Чемодан - вокзал - Россия» стал актуален для молдаван, выезжающих на работу в Россию. Ну, а я от активной политики отошел навсегда. Выполняю лишь свой гражданский долг. (Продолжение следует)