Меланхолия для чайников

1 ап­ре­ля 2000 го­да.
-Ис­кусс­тво! Как мно­го лю­ди вкла­дыва­ют в это сло­во! А ка­кое оно по­этич­ное…это же прек­расно! Вот от­веть мне, Мар­кус. Пи­кас­со ге­ний? — Эмо­ци­ональ­но рас­суждал нез­на­комый мне па­рень. Он на­ходил­ся в мес­тной га­лерее и раз­гля­дывал раз­ные кар­ти­ны вмес­те со сво­им дру­гом, пог­ру­жа­ясь в этот не­веро­ят­ный мир ис­кусс­тва.
      Что-то бы­ло в нём за­вора­жива­ющее, но поз­на­комить­ся я бо­ялась.
-По тво­ему мне­нию, Пи­кас­со не ге­ний? Ска­жи ещё, что Саль­ва­дор Да­ли не ве­ликий ху­дож­ник, а прос­то су­мас­шедший. Это нас­то­ящая че­пуха, друг! Они ге­нии! И я те­бе это до­кажу! — Про­дол­жал вык­ри­кивать па­рень.
      Мне ка­залось, что его друг ни­чего не от­ве­чал, а он сам се­бе что-то до­думы­вал. Этот па­рень точ­но ка­кой-то стран­ный, но это и са­моё в нём ин­те­рес­ное!
      Я сто­яла в па­ру ша­гах от не­го и с лю­бопытс­твом про­дол­жа­ла слу­шать их стран­ный ди­алог.
Этот па­рень…


По­чему я не мо­гу отор­вать от не­го взгля­да?


-Де­вуш­ка! По­щади­те! И не от­ка­зывай­тесь от мо­его приг­ла­шения в наш ди­алог! Мой то­варищ счи­та­ет, что Саль­ва­дор Да­ли и Пи­кас­со не ге­ний, моё же мне­ние со­вер­шенно дру­гое. Ва­ше сло­во ста­нет клю­чевым в ре­шении дан­но­го спо­ра. — Он об­ра­тил­ся ко мне.
      Я зна­ла, что ес­ли сог­ла­шусь с его точ­кой зре­ния, то он бу­дет счас­тлив, и воз­можно, наш ди­алог про­дол­жится!
-Ко­неч­но, они ге­нии! — Вык­рикну­ла я.


Па­рень уди­вил­ся, а по­том его гла­за рез­ко вспых­ну­ли ра­достью.


-Вот! Вот! И ещё раз ВОТ! Что и тре­бова­лось до­казать! Ви­дишь, Мар­кус. Она раз­би­ра­ет­ся в ис­кусс­тве! Кста­ти, как вас звать? А вот ты не раз­би­ра­ешь­ся! –


Он, прав­да, за­ин­те­ресо­вал­ся мной? Или всё это под впе­чат­ле­ни­ем по­беды?


-Ме­ня зо­вут Иза­бель… — Ска­зала я дро­жащим го­лосом.


-О, а ме­ня Жан. Это мой друг Мар­кус. — От­ве­тил он с ми­лой улыб­кой на ли­це.


Имен­но в этот день на­чалась моя ис­то­рия.


Он не был кра­савец, но что-то в нём, не­сом­ненно, ин­те­ресо­вало.


Мо­жет его пос­то­ян­ная эмо­ци­ональ­ность или же не­обы­чай­ная за­ин­те­ресо­ван­ность ис­кусс­твом?


      Я не зна­ла, но точ­но по­нима­ла, что мы, ско­рее все­го, ни­ког­да боль­ше не уви­дим­ся.
3 ап­ре­ля 2000 го­да.
      Во­об­ще, я счи­таю стран­ным опи­сывать се­бя же в сво­ём днев­ни­ке, но ес­ли он вдруг по­теря­ет­ся, и кто-то его проч­тёт, то по­чему бы мне не опи­сать се­бя.
      Мне не­дав­но ис­полни­лось во­сем­надцать, но я ни ка­пель­ки не счи­таю се­бя взрос­лой.
      Жи­ву во Фран­ции, ув­ле­ка­юсь ис­кусс­твом, а ещё этот глу­пый па­рень из га­лереи не мо­жет уй­ти из мо­ей го­ловы!
Прос­ти­те, что от­влек­лась от глав­ной те­мы.


Кто же я та­кая?


      Мои во­лосы ру­сого цве­та, и я не чис­то фран­цу­жен­ка, а мои кор­ни есть так­же в Поль­ше, Гер­ма­нии, и да­же Рос­сии.
      В об­щем, как-то так. Те­перь вы зна­ете обо мне нам­но­го боль­ше, чем во­об­ще ни­чего.
10 ап­ре­ля 2000 го­да.
Мно­гомил­ли­он­ный го­род.


Встре­ча зна­комо­го ли­ца не­воз­можна.


Но я ви­жу его…


Этот па­рень на­ходит­ся пе­редо мной!


Мо­жет это судь­ба?
И ес­ли я не по­дой­ду к не­му, то всё бу­дет нап­расно.
Ведь уже идёт де­сятый день, а об­раз пар­ня не вы­ходит из мо­ей го­ловы.
Он идёт по до­роге, а его взгляд нап­равлен в пус­то­ту.


Что мне де­лать?


Я про­дол­жаю сле­довать за ним, но ос­ме­лить­ся поз­на­комить­ся не мо­гу.
Как же судь­ба пос­ту­пит со мной?


Да, и пом­нит ли он ме­ня?


Я же не сде­лала ни­чего за­поми­на­юще­гося.
На­шей встре­че мо­жет по­мочь лишь ка­кая-ни­будь слу­чай­ность.
Де­таль, ко­торую ник­то не за­меча­ет, а она ждёт сво­его звёз­дно­го ча­са.
Ин­те­рес­но, чем же за­кон­чится это прес­ле­дова­ние прак­ти­чес­ки нез­на­комо­го пар­ня?
Од­на ма­лень­кая слу­чай­ность,


Ко­торая мо­жет да­же не про­изой­ти…


Он ос­та­новил­ся, по­вер­нулся на­зад и пой­мал мой прон­за­ющий его взгляд.


Я не мог­ла ни­чего сде­лать, и моё те­ло оне­мело.


Па­рень же нап­ра­вил­ся ко мне.


Что это, чёрт возь­ми, зна­чит?


Судь­ба, ты иг­ра­ешь со мной в иг­ры?


-Зна­комое ли­цо. Это же ты бы­ла со мной в га­лереи, вер­но? — Ска­зал с улыб­кой Жан.
-Да, да, те­бя же вро­де зо­вут Жак… Жук…а, точ­но, Жан! — От­ве­тила я.
-Так, да­вай же поп­ро­бую твоё имя от­га­дать. Всё-та­ки та­кое сов­па­дение! — Про­из­нёс па­рень и про­дол­жил даль­ше рас­суждать.- Те­бя зо­вут Иза­бель! Вер­но? — Он уга­дал, и от­че­го я ста­ла счас­тли­ва.
      Я не мог­ла про­из­нести и сло­во, от­че­го толь­ко мы­чала, од­новре­мен­но, ки­вая.
-Ес­ли уж встре­тились, то не хо­чешь вы­пить ча­шеч­ку ко­фе? — За­дал воп­рос мо­лодой че­ловек.
Я ра­дос­тно кив­ну­ла ему.


      В дан­ном днев­ни­ке дол­жна бы­ла быть сце­на на­шего раз­го­вора, но лист пор­вался, а пе­репи­сывать сов­сем не бы­ло сил.
      Ведь глав­ное, что у ме­ня ос­та­лись эмо­ции и чувс­тва, ко­торые и даль­ше про­дол­жа­ют во мне жить.
      Це­лую жизнь, Мар­кус за­нима­ет­ся од­ним ис­кусс­твом. Его не на­дели­ли та­лан­том ри­совать, петь, кра­сиво вы­ражать свои мыс­ли и иг­рать на сце­не, по­это­му он на­чал про­давать кар­ти­ны. С детс­тва, Мар­кус за­нимал­ся в шко­ле изоб­ра­зитель­но­го ис­кусс­тва толь­ко для од­ной це­ли, ка­кая кар­ти­на бу­дет сто­ить до­роже, а ка­кая де­шев­ле.
      Вся го­лова Мар­ку­са бы­ла за­бита иде­ей о за­работ­ке, а по­том он окон­ча­тель­но по­селил­ся в ис­кусс­тве. Он стал вос­хи­щать­ся этим, и про­давать кар­ти­ны не по цен­ни­ку, а по сво­им ощу­щени­ям. Мар­кус стал нас­то­ящим це­ните­лем ис­кусс­тва.
      Мы бол­та­ли о жиз­ни, ра­боте, и ко­неч­но о жи­вопи­си.
Сле­ду­ющий лист мо­его днев­ни­ка сох­ра­нил­ся, по­это­му кто-ни­будь смог бы спо­кой­но про­читать часть на­шего ди­ало­га.
-Как ты от­но­сишь­ся к Эн­ди У­ор­хо­лу? — За­дал Жан воп­рос.
      Я хо­рошо зна­ла дан­но­го ху­дож­ни­ка, и, чес­тно го­воря, его кар­ти­ны всег­да вы­зыва­ли у ме­ня вос­торг.
Вро­де бы всё так эле­мен­тарно, а, од­новре­мен­но, прек­расно.
-Я от­но­шусь к не­му с ве­ликим вос­торгом. — Пос­ле­довал от ме­ня от­вет.
-Уди­витель­но, и ведь я так­же. Он ге­ний! — Вос­клик­нул Жан!
-Сог­ласна! — Ска­зала я.
-Уди­витель­но. Мо­жет я и час­то стал про­из­но­сить это сло­во, но не об­ра­щай­те вни­мания, прос­то мне труд­но опи­сать свой вос­торг от на­шей встре­чи! Вы ве­лико­леп­ны! Не хо­тели встре­тить­ся ещё? — За­дал он воп­рос.
Не­уже­ли это и прав­да, судь­ба?


-Ко­неч­но, хо­тела бы, ведь мне то­же с ва­ми бе­зум­но при­ят­но об­щать­ся! — От­ве­тила я.
-Хо­рошо. Толь­ко в ка­кой день? — Вновь пос­ле­довал от не­го воп­рос.
-Вся не­делю у ме­ня за­нята, кро­ме вос­кре­сенья. Вам удоб­но? Мы бы мог­ли встре­тить­ся в час дня. Смо­жете? — От­ве­тила я с пов­торным воп­ро­сом.
-Ко­неч­но.- Ска­зал он.- Да­вай­те встре­тим­ся здесь же! Бу­дет на­шим ма­лень­ким у­ют­ным мес­течком! — Вос­клик­нул он.
-На­ше у­ют­ное мес­течко…зву­чит ро­ман­тично! — Выр­ва­лось из мо­их уст.
--Тог­да я бу­ду ждать сле­ду­ющей на­шей встре­чи! — Ска­зал он.
-И я… — Та­кая бы­ла моя пос­ледняя фра­за, и мы ра­зош­лись.
Пос­ко­рее бы дож­дать­ся сле­ду­ющей на­шей встре­чи.


16 ап­ре­ля 2000 го­да.
Се­год­ня вто­рая на­ша встре­ча, и я пот­ря­сена его бо­гатым внут­ренним ми­ром.


Мы об­ща­лись на раз­ные те­мы, но осо­бен­но о ли­тера­туре.


-Ка­ких ав­то­ров ты лю­бишь? — спро­сил он ме­ня.
-Мне нра­вит­ся Сэ­лин­джер, Брэд­бе­ри, Дос­то­ев­ский. — От­ве­тила я.
--О, ты рус­ских чи­та­ешь? При­ят­но это слы­шать. У них дос­та­точ­но на­сыщен­ная ли­тера­тура. По край­ней ме­ре, бы­ла. Кста­ти, Сэ­лин­джер. Ты, на­вер­ное, не зна­ла, но я бе­зум­но лю­бил Хол­де­на Кол­филда. Не знаю по­чему, но толь­ко с ним я и ас­со­ци­иро­вал се­бя.
-О, он ши­карен. Я всег­да за­дава­лась воп­ро­сом, ес­ли бы у нас про­изош­ла встре­ча, то мы ста­ли друзь­ями или он пос­лал бы ме­ня к чёр­ту? — Ска­зала я в юмо­рис­ти­чес­кой фор­ме.
      Мы бол­та­ли о раз­ных те­чени­ях ис­кусс­тва, нап­равле­ни­ях мо­дер­низма и так да­лее.
-Зна­ешь, мне всег­да нра­вил­ся сюр­ре­ализм. На­вер­ное, эта лю­бовь по­яви­лась пос­ле зна­комс­тва с твор­чес­твом Саль­ва­дора Да­ли. Ин­те­рес­ная бы­ла лич­ность. Из пи­сате­лей же вы­делял­ся Ху­лио Кор­та­сар c про­из­ве­дени­ем «Иг­ра в клас­си­ки». Ин­те­рес­ным ро­маном так­же яв­ля­ет­ся «Сто лет оди­ночес­тва». В об­щем, я очень люб­лю сюр­ре­ализм. — Ожив­лённо рас­ска­зывал Жан.
      Мы не за­цик­ли­вались на од­ном, и наш ди­алог ка­сал­ся раз­ных тем, да­же ре­лигии и по­лити­ки, хо­тя я не очень люб­лю всё это. Прос­то с ним, так лег­ко.
Он ин­те­рес­ный, ум­ный, а ещё у не­го очень ми­лые ям­ки, при­сутс­твие ко­торых не­воз­можно бы­ло не за­метить.
      В кон­це встре­чи, Жан про­водил ме­ня до до­ма и по­дарил цве­ты.
Он по­цело­вал ру­ку, и ска­зал:
— Tu as un super sourire, garde-le!
У те­бя за­меча­тель­ная улыб­ка, сох­ра­ни её.- Вот, эту фра­зу он про­из­нёс. Я не ожи­дала та­ких слов, и по­это­му вся оне­мела.
Сле­ду­ющая встре­ча про­изой­дет в сре­ду.


Я влюб­ле­на.


Это единс­твен­ное, что мо­гу ска­зать.


22 ап­ре­ля 2000 го­да.
      Мы гу­ля­ем каж­дый день. Он во­дит ме­ня по пар­кам, цир­кам и те­ат­рам. Вре­мени нет на этот днев­ник! По­верь­те на сло­во, Я СЧАС­ТЛИ­ВА!
30 ап­ре­ля 2000 го­да.
      Це­лый ме­сяц мы вмес­те. Это важ­ная для нас да­та.
-Иза­бель. Мне ка­жет­ся, что мож­но уже поп­ро­бовать и по­жить вмес­те. Это важ­ная для нас да­та. Це­лый ме­сяц вмес­те. Ты сог­ласна сде­лать но­вый шаг в на­ших от­но­шени­ях? — Ска­зал Жан.
<      Во мне пы­лали чувс­тва, от ра­зума уже ни­чего не ос­та­валось, и я прос­то вык­рикну­ла:
-Да! Сог­ласна!


3 мая 2000 го­да.
      Се­год­ня я поз­на­коми­лась с сес­трой Жа­на.
Она ми­лень­кая, ма­лень­кая де­воч­ка, ко­торая очень силь­но лю­бит сво­его бра­та, и это вид­но по их от­но­шени­ям.
Я же не име­ла ни­ког­да брать­ев и сес­тёр.
Её зо­вут Джан­нет.
-Эй, Жан. Ког­да ты ус­пел стать та­кой дев­чонкой? — - Спро­сила Джан­нет.
-Это про­изош­ло, ког­да ты ро­дилась. — От­ве­чал Жан.
Им вдво­ём бы­ло очень ве­село, а я чувс­тво­вала се­бя лиш­ней.
На­вер­ное, это нор­маль­но.


14 мая 2000 го­да.
      Жан стал нам­но­го раз­дра­житель­нее, и из-за ра­боты мы ста­ли нам­но­го ре­же ви­дит­ся.
Не­уже­ли лю­бовь про­ходит?


Но я ску­чаю по не­му.


Ин­те­рес­но, что он ду­ма­ет по по­воду на­шего ма­лень­ко­го за­тишья?
Он же не на­шёл се­бе но­вую де­вуш­ку…
Да, нет, та­кого не мо­жет быть!
Но мыс­ли об этом проб­ра­лись ко мне в го­лову, а по­том за­пол­ня­ли всё.


17 мая 2000 го­да.
Жа­на нет до­ма уже тре­тий день.
Он не от­ве­ча­ет на звон­ки, со­об­ще­ния и во­об­ще иг­но­риру­ет ме­ня.
Я не знаю, что де­лать, но тер­петь уже не­воз­можно.
Что мне де­лать?


От­веть­те уже кто-ни­будь на этот глу­пый воп­рос!


Как же всё дос­та­ло!


Я не мо­гу…


Не мо­гу боль­ше тер­петь…


Во мне уже не ос­та­лось ни­каких сил.


21 мая 2000 го­да.
      Па­ру дней на­зад он вер­нулся до­мой. Жан при­шёл пь­яным в стель­ку, и на­чал гряз­но врать о сво­их днях про­ведён­ных не со мною.
Са­мое же глав­ное…
Что он пос­то­ян­но толь­ко и го­ворит об ис­кусс­тве!
Где ты про­падал?


Я за­нимал­ся ис­кусс­твом!


По­чему так поз­дно воз­вра­ща­ешь­ся до­мой?


Зна­ешь, это всё ис­кусс­тво!


Что ты боль­ше все­го лю­бишь?


Ко­неч­но, ис­кусс­тво! Это же оче­вид­но!


Зав­тра я за­дам ему са­мый важ­ный воп­рос.
На­де­юсь, что он вы­берет пра­виль­ный от­вет.
Ко­го он силь­нее лю­бит: ме­ня или ис­кусс­тво?


Я не знаю, ка­кой бу­дет от­вет, но по­чему-то бы­ло силь­ное вол­не­ние.
Пусть Жан спит спо­кой­но.
22 мая 2000 го­да.
-Ска­жи чес­тно, ты лю­бишь ис­кусс­тво боль­ше ме­ня! Ведь те­бе на дру­гие ве­щи пле­вать! — Го­вори­ла я.


-Да, от­ку­да ты зна­ешь? Мо­жет ис­кусс­твом, ты и яв­ля­ешь­ся для ме­ня! — от­ве­чал он.


-Да, что ты го­воришь! Ес­ли я для те­бя ис­кусс­тво, то по­чему же ты так ма­ло про­водишь со мной вре­мени? — за­дава­ла ему воп­рос, на ко­торый от­ве­та так и не пос­ту­пило.


-Не­уже­ли прош­ла лю­бовь? — пос­ле­довал мой сле­ду­ющий воп­рос.


Он сто­ял и мол­чал, а я про­дол­жа­ла го­ворить сквозь слё­зы.
Это был труд­ный для нас раз­го­вор, пос­ле ко­торо­го Жан ушёл на ра­боту и не вер­нулся.

25 мая 2000 го­да.
      Не­уже­ли я боль­ше его не уви­жу? Мо­жет, мной бы­ло ска­зано слиш­ком мно­го слов?
Что ес­ли я не пра­ва? Но и Жан то­же не кра­савец. Ес­ли бы он сей­час из­ви­нил­ся, то я его прос­ти­ла бы.
Но при­дёт ли?
Нас­тро­ение пар­ши­вое. Ни­куда не хо­чу ид­ти, и лю­ди вок­руг раз­дра­жа­ют!
На­до взять от­пуск.
27 мая 2000 го­да.
-Ма­ма. Ты счи­та­ешь, что я са­ма ви­нова­та? Или нет? — Спро­сила грус­тным го­лосом я.
-А ты уве­рена, что он во­об­ще су­щес­тво­вал? Прос­то ты да­же нас ни­ког­да не зна­коми­ла.
Мы дав­но не ви­делись, и ты не очень выг­ля­дишь. Мо­жет, на­до схо­дить к пси­холо­гу? — От­ве­чала ма­ма.
Иног­да, мне ка­жет­ся, что всем на ме­ня пле­вать.
Прав­да это или ложь?
1 и­юня 2000 го­да.
Я, со­вер­шенно, ни­чего не хо­чу есть. Да­же по­года не по­мога­ет мне за­быть это­го пар­ня. Я ведь его, прав­да, люб­лю. Не­уже­ли он так силь­но оби­дел­ся? Я не хо­тела…
Мне бы­ло оди­ноко без не­го.


Я бы­ла в от­ча­янии.


3 и­юня 2000 го­да.
Я не кра­сивая, не ум­ная, не та­лан­тли­вая, без глу­боко ми­ра.


Мне не вер­нуть его!


Я слы­шу стран­ный го­лос…


«Он раз­бил твоё сер­дце! Убей его!»


Убить?


Его?


Раз­бил сер­дце…


Мо­жет и прав­да на­до его убить?


Ведь так нель­зя пос­ту­пать с людь­ми! Как ты со мной пос­ту­пил!


Мо­жет, ты им ва­жен…


Да! Точ­но!


Его на­до убить!!!


Зас­тавлю пла­кать и про­сить про­щения!


Нет! Это же глу­пос­ти! Ес­ли так прос­то мож­но убить че­лове­ка, то это же не лю­бовь!


Я не мо­гу.


«Тог­да убей се­бя! Смыс­ла без не­го нет!»


Убить се­бя?


Что­бы не бы­ло бо­ли?


Что­бы не при­чинить ему бо­ли?


А что ста­нет с дру­гими?


Я не знаю.


Ни­чего не знаю.


4 и­юня 2000 го­да.
      Я ле­жу на по­лу, а мой взгляд нап­равлен на по­толок. Это всё так слож­но. Ни­ког­да не ис­пы­тыва­ла та­ких слож­ностей.
Лю­бовь — это боль.
Ког­да мне пло­хо, то я прос­то ле­жу и смот­рю на по­толок, пред­став­ляя мил­ли­оны звёзд.
Од­нажды Жан мне ска­зал:
 — Смот­ри, эта са­мая яр­кая звез­да, и она те­перь твоя. Ты мо­жешь всё что угод­но с ней де­лать. Эта звез­да бу­дет све­тить толь­ко для те­бя, толь­ко есть од­но важ­ное пра­вило, а имен­но, ты дол­жна то­же её лю­бить. Спра­вишь­ся?
-Да. Ко­неч­но. — Я улыб­ну­лась.
Мы бы­ли счас­тли­вы, и это глав­ное.
Да­же са­мые страш­ные со­бытия не смо­гут ис­портить вос­по­мина­ния.
Я на­де­юсь на это.
6 и­юня 2000 го­да.
-Не­уже­ли ты, прав­да, счи­тала ме­ня стран­ной? — спро­сила я свою мать.
-Ну, а что? Ты там с кем-то в детс­тве раз­го­вари­вала, а мне счи­тать те­бя нор­маль­ной.- От­ве­чала она.
-Но ты же моя мать…- Ска­зала я. Пос­ле этих слов мне ста­ло грус­тно.
Не­уже­ли я да­же сво­ей ма­тери не нуж­на?


Да, чёрт возь­ми, что с мо­ей жизнью?


-Вот по этой толь­ко при­чине, я и про­дол­жаю с то­бой об­ще­ние. — От­ве­тила она.


-По­нят­но. — На этой фра­зе мы по­меня­ли те­му раз­го­вора.


15 и­юня 2000 го­да
Мне на­до при­нимать сроч­но, при­нимать ле­карс­тва!


Я ви­жу его!


Вез­де!


Он раз­го­вари­ва­ет со мной и про­сит уй­ти с ним!
Это гал­лю­цина­ции!


Но я не знаю, что с ни­ми де­лать!


Мне так его не хва­та­ет!


Его объ­ятий…


За­паха…


Мыс­лей…


И неж­но­го по­целуя в ще­ку.


Он лю­бил гла­дить ме­ня по го­лове и пос­то­ян­но го­ворил:
-Ес­ли бы ге­нии ви­дели те­бя, то ты ста­ла бы их му­зой.
Пос­ле та­ких слов, я всег­да крас­не­ла, но мне бы­ло при­ят­но.


«Ты не смо­жешь без ме­ня жить!»


«Ухо­ди со мной…»


«В мой мир».


«Те­бе нуж­но толь­ко убить се­бя».


-Нет! Те­бя нет! Ты гал­лю­цина­ция! Ты бро­сил ме­ня! Я те­бе не нуж­на! — кри­чала я, но он про­дол­жал го­ворить эти фра­зы.


-Хва­тит! Что вам на­до? Я и так уже ду­хов­на мер­тва! Дай­те же за­быть всё! — Ска­зала я.


По ще­кам тек­ли слё­зы.


Жизнь, по­чему ты так жес­то­ка?


Гал­лю­цина­ции про­пали.


3 сен­тября 2000 го­да.
      Прош­ло 2 с по­лови­ной ме­сяца с мо­ей пос­ледней за­писи.
Мно­гое из­ме­нилось.
Моё сос­то­яние сей­час нам­но­го луч­ше.
Я ле­чилась у пси­холо­га.
Па­ничес­кие ата­ки прак­ти­чес­ки прош­ли, а гал­лю­цина­ции пол­ностью ис­чезли.
Всё вро­де бы на­лажи­ва­ет­ся, кро­ме мо­его нас­тро­ения.
Ведь это всё ми­раж!
Нет ни­како­го здо­рово­го сос­то­яния!


Я прос­то пью пос­то­ян­ные таб­летки и рас­ска­зываю о про­шед­шем дне.


Всё!


Где же, чёрт возь­ми, под­дер­жка?


В этом ми­ре каж­дый сам за се­бя.


Ни­кому ты не ну­жен.


При­ят­но, что ле­то так быс­тро прош­ло.


5 сен­тября 2000 го­да.
-Я се­год­ня выш­ла на ра­боту. Как у те­бя де­ла? — спро­сила я свою мать.
-По­тихонь­ку. Жи­вая ста­руш­ка, что тут ещё ска­зать? Но, чес­тно го­воря, не знаю хо­рошо это или пло­хо.
-По­нят­но. Мо­жет ещё од­ну кру­жеч­ку чая? — Спро­сила я.
-Да. Да­вай. — Ска­зала ма­ма.
Мо­жет, мы да­же с ней в чём-то по­хожи.



7 сен­тября 2000 го­да.
Я ви­дела его нас­то­яще­го.


Он хо­дил и рас­смат­ри­вал вся­кие ве­щи на рас­про­даже од­но­го му­жика.


Не знаю, ви­дел ли Жан ме­ня, но я прос­то и раз­верну­лась и уш­ла.


Дан­ный че­ловек дал мне важ­ный урок. Я бла­годар­на ему за это.


Но воз­вра­щать­ся к прош­ло­му не сто­ит.


На­до жить нас­то­ящим.


Я раз­во­рачи­ва­юсь и ухо­жу.
Кар­тинка от­но­шений про­лета­ет пе­ред мо­ими гла­зами.
Мы бы­ли счас­тли­вы, но сей­час всё по-дру­гому.
Вот моя квар­ти­ра, око­ло ко­торой мы це­лова­лись, тог­да он го­ворил, что я са­мое прек­расное соз­да­ние.


Я ви­жу его пе­ред гла­зами.


Это глу­пая фан­та­зия, с ко­торой мне бе­зум­но хо­чет­ся поп­ро­щать­ся.


Я креп­ко об­ни­маю его, и го­ворю:


-Про­щай, до­рогой друг. Даль­ше на­ши до­роги рас­хо­дят­ся.


Он це­лу­ет ме­ня в лоб и рас­тво­ря­ет­ся в пус­то­те.


На мо­ём ли­це слё­зы.


Я бу­ду ску­чать, но об­ратной до­роги нет.


-Иза­бель, те­бе пись­мо от не­ко­его Жа­на. — Ска­зала со­сед­ка.
Я дер­жу его в ру­ке.


Что там, Жан?


От­вет на дан­ный воп­рос бу­дешь знать толь­ко ты.


Я раз­ры­ваю пись­мо и вы­киды­ваю в ур­ну.


Про­щай.


Ко­нец.


Рецензии