Окончание института

     Предыдущая глава   http://proza.ru/2018/03/21/146

     Что-то время стало лететь слишком быстро. Вот совсем недавно поступал в институт, волновался перед экзаменами – и на тебе! Практически все учебные хлопоты позади. Осталось совсем чуть-чуть. Завершить один семестр и выход на дипломное проектирование. А там, как говорится – за работу, товарищи!

     Пятикурсник – это особый статус студента. Это уже как "дембель" в армии. Посещение лекций и прочих занятий становится более выборочным. В основном сосредотачиваешься на тех дисциплинах, в рамках которых предполагается написание дипломного проекта и возможной предстоящей работы. Мы с Сашей Батуриным всё с тем же увлечением продолжали работать в коллективе профессора Тихонова. Под руководством Константина Кузьмича научно-исследовательские работы проводились с широким использованием вычислительных машин, что было в то время достаточно редким явлением. И это не удивительно. Ведь большинство руководителей кафедр являлись учёными «старой», до компьютерной эпохи. Они привыкли использовать при проведении расчётов логарифмические линейки и упомянутые выше арифмометры типа «Феликс». Более продвинутые освоили электронные калькуляторы. А вот освоению вычислительной техники мало кто уделял внимание. С одной стороны, в то время к этой технике относились с некоторой осторожностью – кто знает, что она там насчитает? Привыкли каждую цифру рассчитывать самостоятельно, «пощупать её руками». А с другой стороны - эта техника была достаточно сложна в эксплуатации. Надо было разрабатывать алгоритм решения задачи, разрабатывать блок-схему проведения расчётов. А уж потом переводить всё это на тарабарский язык программирования. Это очень существенно изменяло привычный процесс научного поиска. Проще было работать по старинке. Тем более, что мало кто в то время представлял, что электронные вычислительные машины в самом ближайшем будущем займут ведущее место в жизни человека. А вот Константин Кузьмич это прочувствовал заранее и его научный коллектив был полностью ориентирован на использование электронных машин. Нам с Сашей это очень импонировало. Некоторые наши однокурсники также подрабатывали на различных кафедрах нашего факультета. Они в основном занимались графическими работами с чертежами и расчётами на калькуляторе. А мы-то с Сашей нет-нет да и ввинтим в разговоре про алгоритм, блок-схему, язык «Ассемблер» и прочее. Чувствуем, что для них наш разговор был тёмным лесом. Не скрою, что это как-то приподнимало нас в собственных глазах и было приятно. А главное – реально было очень интересно для нас самих. Диплом, естественно, мы предполагали писать под руководством Константина Кузьмича. Это было само собой разумеющимся. Кроме того, вырисовывалась реальная перспектива после защиты диплома остаться работать в этом коллективе, где мы уже давно были «своими».

     Вот подошла и зимняя сессия – последняя для нас в счастливой студенческой жизни. И всё бы ничего, но как раз в это время у меня произошла неожиданная размолвка с Наташей. Настолько серьёзная, что я даже подал в деканат заявление о своём отчислении. Другое заявление я подал в райвоенкомат о желании быть призванным в ряды вооружённых сил. Но об этом я уже написал в разделе «Наташа» этих воспоминаний. Поэтому продолжу с момента восстановления ситуации.
 
     Через день после разговора с деканом и крёстным я направился в институт. Решил узнать, когда и что мне надо сдавать. Что у меня есть, а что надо срочно доделать. И тут просто какая-то особая прыть появилась в моих действиях. Прыть, подобная тому, как возникает ненасытный аппетит после серьёзной болезни. Я сдавал зачёты и экзамены по нескольку штук в день. За три-четыре дня я догнал свою группу, которая к тому времени вышла на последний экзамен. Этим последним экзаменом, завершающим период обучения в институте оказался научный коммунизм. Не знаю – случайно ли так карта легла, или в этом был какой-нибудь символический смысл, чтобы студенты завершали своё высшее образование сдачей  последнего экзамена в «альма-матер» именно по этой дисциплине. Не суть важно. Я в очередной раз попал в такую ситуацию, что благодаря работе на кафедре у Тихонова К.К. лекции и семинары по этой дисциплине своими посещениями не баловал. Да и по вечерам не тратил время на изучение и конспектирование трудов классиков марксизма-ленинизма. К тому же я слышал, что преподаватель научного коммунизма Соломатин числился среди студентов нормальным мужиком и кровью не питался.

     В день сдачи экзамена по научному коммунизму мне была назначена на 12 часов дня защита курсового проекта по коммерческой работе. Поэтому утром к 10 часам я уже со всей нашей группой студентов стоял перед означенной для экзамена аудиторией. Подошёл Соломатин и предложил десяти студентам зайти в аудиторию. Я вошёл одним из первых. Взял билет и можно сказать демонстративно сел на первую парту. Как только вся наша десятка огрузилась билетами и расселась по партам, а Соломатин достал газетку и приготовился углубиться в неё на время нашей подготовки, я высказал желание начать ответ. Соломатин приятно удивился и приготовился меня заслушивать. Процесс пошёл.

     Здесь я должен сделать некоторые пояснения относительно своей прыти. Дело в том, что зная об этой дисциплине по сути только её название, не посетив практически ни одной лекции и семинара, не раскрыв ни одного учебника или упаси Господи какого-нибудь  конспекта - мне терять было нечего. У меня с собой не было ни учебника, ни шпаргалок. Откуда? Поэтому я хотел поскорее отбарабаниться, невзирая на конечный результат. Будь что будет. В 12 часов предстояла защита курсовика.

     Конечно, я взглянул на вопросы билета. Как сейчас помню, первым вопросом были моральные и материальные стимулы строителей коммунизма. А вторым вопросом – какая-то совместная работа Маркса и Энгельса. Ну, я и начал свой ответ с первого вопроса. И как там у Ильфа и Петрова: «И тут Остапа понесло…». Я поведал Соломатину, что в социалистическом обществе, в отличие от капиталистического, существуют не только материальные стимулы, вдохновляющие трудящихся на свершение трудовых подвигов, но и стимулы моральные. И именно моральные стимулы в первую очередь и порождают здоровую инициативу к вдохновенному труду на благо построения светлого здания коммунизма. Что именно в нашем передовом обществе зародилось движение стахановцев, которое было широко подхвачено по всем закоулкам нашей любимой Родины. Коммунист Алексей Стаханов породил это движение, выполнив за одну смену тридцать с лишним норм добычи угля. Затем Паша Ангелина в сельском хозяйстве, Пётр Кривонос на железнодорожном транспорте, сталевар Макар Мазай и многие-многие другие. Я легко сыпал именами героев труда, как будто они были моими самыми близкими, закадычными друзья и мы только что с ними разошлись по рабочим местам, наскоро отобедав в ближайшей фабричной столовой. А похвальные грамоты! А переходящие вымпелы! А борьба за звание коллектива коммунистического труда! Только в нашем обществе, обществе  рабочих и крестьян, есть высочайшие награды за труд - Орден Трудового Красного Знамени и звание Героя Социалистического Труда. Вспомним годы первых пятилеток, вдохновенно вещал я, зачем-то обернувшись назад, как будто именно как раз там и находились эти славные годы.  Вспомним стихи и песни тех лет, прославляющие славных тружеников шахт, полей и заводов. Вспомним великую песню: «Едет миленький дружок, а на тракторе флажок!». И каждому неимоверно хотелось, чтобы именно у него, именно на его тракторе трепетал красный флажок трудового энтузиазма. И так во всём! И так везде! При этом я неотрывно смотрел затуманенным воспоминаниями взглядом в самые зрачки преподавателя. А в них я легко читал недоумённый вопрос: «Этот студент действительно такой идейно раненый, или он прикидывается?». Я перевёл дух, словно бы с великим сожалением возвращался из тех славных лет. С трудом, но вернулся.

     Предложил перейти ко второму вопросу билета. Соломатин с готовностью согласился. И здесь, я уже более спокойным, доверительным тоном поведал ему и всем присутствующим, поведал как великое откровение, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс всю свою жизнь были большими друзьями. Что они постоянно поддерживали во всём друг друга. Что их дружба и взаимопомощь служит наглядным примером для воспитания подрастающего поколения. Что они вместе написали далеко не одну эту работу, которая значится во втором вопросе моего билета. «И вообще», сказал я, откинувшись на спинку стула, «Я считаю, что только одного коммунистического манифеста (единственная работа, название которой я до этого слышал), только одной этой работы с лихвой достаточно, чтобы имена Карла Маркса и Фридриха Энгельса золотыми буквами были вписаны в сердца благодарных потомков».

     На этом я наконец замолчал, опустив взгляд долу, как бы вновь осознавая и признавая важность только что мною сказанного. В аудитории стояла полная тишина. Стояла, как мне показалось, излишне долго. «Отлично!», наконец буквально воскликнул Соломатин. «Отлично!». «Виктор Андреевич», обратился он ко мне почему-то по имени-отчеству. «Виктор Андреевич! Я настоятельно приглашаю вас участвовать в нашем клубе пропагандистов и агитаторов. Заходите к нам обязательно. Я буду вас ждать!». При этом он взял мою зачётку и   каллиграфическим почерком вывел там: «Отлично». После чего он торжественно вручил зачётную книжку, горячо пожав мне при этом руку.  С тем я и ушёл. Ушёл защищать курсовой проект. В этот день мне просто везло. Проект я защитил. На этом завершилась моя последняя экзаменационная сессия. Впереди – каникулы и дипломное проектирование.

     Во время каникул как-то сами собой возобновились наши встречи с Наташей. Никаких особых усилий для этого я уже не предпринимал. Всё произошло как-то само собой, как бы случайно. И снова были наши вечерние поездки с Петровым и совместные прогулки с девочками по Серебряному Бору.

     А вот уже и период дипломного проектирования. Диплом мы с Сашей Батуриным писали, естественно, на кафедре и под руководством Константина Кузьмича. Наши дипломы отражали ту работу, которую мы уже не первый год проводили на этой кафедре и по которой уже делали доклады на студенческих научно-технических конференциях. Отличительной особенностью наших дипломов было использование вычислительной техники. В дипломах были приведены и алгоритмы, и блок-схемы и даже содержались тексты программ, написанных на языке «АП-1». Тогда это было крутой новинкой в дипломном проектировании. Это было только у нас с Сашей. Защитили мы диплом в один день и оба на «Отлично». Так что в этом плане всё прошло легко и благополучно.

     А вот оценка для меня практически особого значения уже не имела. Дело в том, что изменилась ситуация с нашим дальнейшим трудоустройством. До этого как-то само собой достаточно уверенно просматривался вариант, что по окончании института мы с Сашей остаёмся работать на кафедре Тихонова. Но этой весной Константину Кузьмичу предложили длительную служебную командировку в Болгарию на два года. Там он должен был исполнять обязанности Главного Советника Правительства Болгарии по вопросам развития транспорта. Должность серьёзная, почётная и, вероятно, хорошо оплачиваемая. Таким образом, на два года Константин Кузьмич уезжал из страны. Он пригласил нас с Сашей к себе для разговора. Суть нашей беседы состояла в том, что Константин Кузьмич не хотел отдавать нас в чужие руки. Что он весьма доволен нашей совместной работой и предложил такой вариант. Мы распределяемся на Московскую железную дорогу. Работаем по распределению на тех должностях, которые соответствуют нашей специальности. Вникаем за это время во все детали транспортного процесса. А как только Константин Кузьмич вернётся из командировки, то он сразу переводит нас к себе на кафедру. Опыт, полученный нами за это время, будет очень полезен в дальнейшей научной деятельности. Он тоже в своё время работал на железной дороге, и это очень ему помогало в научной работе. Помогало, поскольку он знал работу транспорта не только в теории, но и на практике. Далеко не все «кабинетные» учёные обладали таким опытом. Вот такая ситуация. Ну мы, конечно, согласились. Тем более, что выбора у нас особого и не было. Но позже у Саши Батурина выбор появился. Ему предложил остаться работать  на  кафедре  проректор МИИТа Макарочкин Андрей Михайлович. Андрей Михайлович, наравне с Константином Кузьмичом, также использовал передовые методы проведения научно-исследовательских работ с использованием вычислительной техники. Саша согласился и правильно сделал.

     Ну а я ещё зимой был распределён на Московско-Смоленское отделение Московской железной дороги. Вот поэтому оценка за диплом и вообще мои оценки в аттестате особого значения не имели. Возможно, вследствие этого, когда Иван Ефимович Савченко предложил мне пересдать дисциплину «Станции и узлы», единственную по которой у меня была оценка «Удовлетворительно», что не давало мне возможность получения «красного» диплома – я отказался. Какая разница - какой у меня аттестат для работы на железной дороге. Там уже мои качества будут оценивать не по оценкам, а совсем по другим критериям. Вот так.

     Окончание института весь наш выпуск отмечал в ресторане «Пекин». Это была уже традиция на нашем факультете. Для этого на весь вечер арендовался большой зал ресторана. Ещё бы! Одних выпускников было сотни полторы человек. Кроме того, было всё руководство деканата во главе с деканом Акулиничевым Всеволодом Михайловичем, его заместители, руководители основных кафедр и другие сотрудники нашего факультета. Вечер прошёл замечательно. Было много выступлений как со стороны руководства деканата и наших преподавателей, так и со стороны студентов. Одни желали нам благополучной работы и выражали надежду, что знания, полученные нами в стенах института, будут для нас полезными. А мы, естественно, в ответ благодарили их за ту атмосферу, в которой протекал учебный процесс и наша жизнь во время обучения.  И те и другие выступления и тосты были предельно искренними. Немало было выступлений «со слезой». И это понятно. Вот мы встретились практически случайно и вместе провели значительную часть нашей молодой жизни. Всё было. Были и радости, были и огорчения. Были поездки на целину и много-много всякого разного. И вот теперь мы разъезжаемся по всей территории нашей страны. Бог знает – когда ещё встретимся и встретимся ли снова вот в таком составе.

     Мы вступаем на следующий, очень ответственный этап нашей жизни и круто меняется привычный её уклад. Поневоле слезы прошибут, и не только у девочек. У мальчишек голоса дрожали, у преподавателей. На этом вечере нам вручили фотографии выпускников совместно с преподавательским составом. Фотографии были большими по размеру и поэтому здесь я полный вариант этого снимка, к сожалению, привести не могу. Привожу лишь свою фотографию из этого общего снимка. Вот таким я был на момент окончания института. Ну что же. Достаточно ещё молодой человек, хотя уже и не молоденький. Но уже с дипломом инженера по эксплуатации магистрального железнодорожного транспорта.

     На этом вторую часть своих воспоминаний я полагаю завершить. Далее новая жизнь, новые события, новые большие и маленькие радости, новые огорчения. Всё ещё впереди!

     Продолжение   http://proza.ru/2019/04/16/233