Омут памяти 5

Утром уехал отец. Алешка, услыхав суматоху в доме, тоже поднялся. Он попросил отца захватить его с собой до города. На законный отцовский вопрос: "Зачем?", ответил:
-Хочу повидаться с Линой Витальевной.
Отец с матерью переглянулись многозначительно, но ничего не сказали.
Через час Алёшка попрощался с отцом у входа в Дальнославское районное отделение милиции. Встретивший его, за стеклянной стенкой, дежурный по отделению милиции, сказал:
-Следователь Шевченко сейчас находится на выезде. Будет часа через полтора -  два.
Алёшка решил дождаться. Он вышел на улицу, прошёлся вдоль здания отделения милиции. Постоял возле стенда "Их разыскивает милиция", почитал все ориентировки, добросовестно рассмотрел все портреты, на которых эти подозреваемые сами себя узнали бы с трудом. Алёшка решил, что никого из них он не узнаёт, никого из них никогда не видел. А стало быть, он "органам" ничего не должен. Он купил в киоске мороженое, в соседнем киоске газету, и присел в сквере на скамейке. Приготовился ждать.
Прочитав газету, от передовицы до кроссворда, аккуратно сложил её и оставил на скамейке, где её тут же подобрал сидящий рядом пенсионер.  Алёшка пошел к газетному киоску, поискать что-нибудь потолще. Среди массы разноцветных и разнокалиберных изданий, увидел телефонный справочник "Город и горожане". Купил его. Открыл на букву "Т". Нашёл фамилию Татурин С.И. Адрес рядом с номером телефона - ул. Володарского, д. 17. До улицы Володарского всего ничего, если идти пешком и медленным шагом, то больше  пятнадцати минут, все равно не получится. Алёшка решил прогуляться в ту сторону и, хотя бы со стороны, посмотреть на дом, в котором жили Татурины.
     Солнце палило нещадно. Прохлада, от съеденного мороженого, улетучилась. Очень хотелось пить. А ещё лучше, забраться бы в воду. Интересно, как спасается от жары Лина Витальевна? Ему нравилось называть её именно так, ему нравилось это дивное сочетание, Лина Витальевна. Что-то звонкое, летящее и журчащее. Вот только фамилия ему не очень нравилась, может ей сменить фамилию. Например, на Корнилова. А что? Корнилова Лина Витальевна. Лина Витальевна Корнилова. Звучит. Надо ей предложить, при случае. Ему очень хотелось увидеть её, поговорить, не спорить, а просто поговорить. Он очень хотел ей понравиться. Никому больше, только ей, Лине Витальевне. Почему?  Он не знал. Это было что-то потустороннее. Не от отсутствия женского общества, вспыхнуло это теплое чувство. Скорее,  наоборот. Лина была настолько не похожа на всех старых его знакомых, что это действовало как волшебство, ворожба, приворот.
Дом 17 на Володарского стоял за высоким, плотным забором. Заглянуть за который,  не представлялось возможным. За забором виднелись кусты сирени. Не было слышно, ни единого звука.
Алёшка покрутился около калитки, прошёл мимо гаражных ворот, встроенных в забор. Ни малейшей щелочки, ни единой дырочки. Дом был последний на улице, неприступный со всех сторон. Дом Татурина, его крепость.
-Что вы здесь делаете? - услышал он за своей спиной. Резко обернулся и увидел перед собой сердитые глаза Лины Витальевны.
-Тебя ищу, - ответил он первое, что пришло в голову.
-Мы на   "ты" не переходили. И как вы узнали, что я здесь?
-Почувствовал. А почему не на "ты"? Мне казалось, что наше давнее знакомство дает на то основание.
-Лина ничего не ответила, она вдруг схватила Алёшку за руку, и потащила его в кусты.
-Ух, ты какая страсть? - только успел выдохнуть Алёшка.
-Молчи, - прошипела на него Лина.
-Молчу, - согласился он.
Они скрылись за кустами, на противоположной стороне улицы. К дому подъехала машина. Это была черная престижная иномарка. Алёшка такие машины называл трамваем,  они ему казались такими же большими. Из неё вышли трое мужчин в тёмных костюмах. Молча вошли в дом. Машина уехала.
-Вон тот седой старик - Татурин Сергей Ильич, - сказала Лина.
Алёшка осмотрел их убежище. Густой, довольно высокий кустарник прекрасно скрывал их от посторонних глаз.
-Ты здесь пряталась? - спросил Алёшка, но потом осёкся и переспросил, - вы прятались?
Лина хихикнула и, открыто улыбаясь, ответила:
-Да. И хотя на брудершафт мы с тобой не пили, я разрешаю тебе говорить мне "ты".
-О-о-о! Премного вами благодарен. Только, если мне не изменяет память, после того как люди переходят на "ты", надо...
-Что? - удивлённо спросила Лина.
-Поцеловаться, - быстро проговорил Алёшка и, пока Лина не успела опомниться, быстро поцеловал её. Она, естественно, сопротивлялась и  как только смогла высвободиться из его рук, тут же влепила ему пощечину.
-Послушайте, девушка, у вас это входит в привычку. В следующий раз предупреди, я подставлю другую щеку. А то на этой скоро синяки начнут появляться.
Алёшка потёр щёку ладонью, поморщился от боли. Лина, всё это время, смотрела на него серьёзными и даже злыми глазами. Потом твёрдым голосом произнесла:
-Алёша, я не позволю тебе обходиться со мной, так же как с другими женщинами.
Он помолчал, потом взял её за плечи и произнёс, глядя ей в глаза:
-Я сам себе этого не позволю, потому что ты не такая, как  другие женщины.
Она высвободилась из его рук и спросила ворчливым тоном:
-Откуда ты знаешь?
-Я чувствую.
-Подумайте, какой он чувствительный.
-Да, есть у меня такой талант. А ещё я скромный, - ни капли, не обидевшись,  ответил Алёшка.
К дому подъехало ещё несколько машин, все они были дорогие, престижные, в основном, иномарки. Некоторые были с московскими номерами. Из них выходили люди, мужчины и женщины. Все были одеты в траур. Они заходили во двор дома Татуриных. Машины, одна за другой, уезжали за дом. Там Алёшка заметил асфальтированную площадку, вероятно, это была гостевая автостоянка.
-Давай уйдём отсюда, а то ещё поймают, - сказала Лина.
-Ага, ещё подумают, что мы за ними следим, - поддержал её Алёшка.
Они выбрались из кустов и, стараясь не привлекать внимание прохожих, пошли по улице в сторону центра города.
-Лина, кто были эти люди? - спросил Алёшка.
-Это, как принято говорить, представители крупного бизнеса. Приехали к старику, засвидетельствовать, свою скорбь. Сами, наверняка, уже его магазины делят. Стервятники. Серёжка ещё  маленький, Сергей Ильич уже не молод, Людмила к бизнесу не приспособлена. Трон остался пуст.
-Слушай, а может Илью кто-то из них? - вдруг осенило Алёшку.
-Не знаю, пока не знаю. Но подозреваю, - она осеклась, потом добавила. - Чувствую, как ты говоришь. Не всё здесь, так уж просто. Уж очень начальство настаивало на закрытии дела. А самое главное, помнишь на озере Гриша- доктор наш, эксперт-криминалист, сказал, при тебе же это было, что у Ксюши Татуриной сломана шея, помнишь?
Алёшка утвердительно кивнул головой. Лина продолжила:
-А сегодня они все мне в один голос твердят, "утонула", "несчастный случай". Ничего не понимаю.
-А чего тут не понятного? Или денег много дали, или попросил кто-то хорошо. А может и то, и другое, для верности. Да ладно, Лина, ты не волнуйся. Разберёмся, как-нибудь. Я, понимаешь, чувствую... - прервал его добродушный смех Лины. Алёшка смутился.
-Не обижайся, - сказала она примирительно, взяла его за руку, - я не хотела тебя обидеть, но твои предчувствия к протоколу не пришьешь.
-Я не обижаюсь, - ответил Алёшка, - только я постараюсь и доказательства найти. Да, ты не смейся. Докажу. И подарю тебе, тебя повысят, генералом станешь. Хочешь быть генералом?
-Нет, не хочу, - смеясь, сказала Лина.
-Почему? - с наивностью ребёнка, спросил Алёшка.
-Хлопотно очень, да и погоны слишком тяжёлые, - ответила Лина.
-Ну,  тогда выходи за меня замуж, - осмелился Алёшка, и тут же замолчал, зажмурив глаза и встав по стойке "смирно".
Лину удивило не столько предложение Алёшки, сколько его поза. Она спросила:
-Что с тобой?
-Боюсь опять по морде получить, ответил Алёшка, приоткрывая один взгляд.
-Я больше не буду, - Лина состроила рожицу, как у виноватого котёнка, - извини, дурная привычка. Всегда держать иголки торчком. Я ещё, когда в инвалидной коляске ездила, уже тогда начала заниматься армреслингом и приёмами самообороны.
-Неужели обижали, - удивился Алёшка.
-Нет, просто слабой быть не хотела.
-Ой, а мне как раз нужна сильная женщина, для укрепления духа, - Алёшка попытался вернуть серьёзный разговор  на  шутливый лад. - Все вокруг считают меня слабым.
-Не люблю слабых мужчин.
-Да? А как же мне быть?
-Стань сильным или докажи свою силу. Прояви её, возможно, у тебя есть скрытые   потенциалы.
-Ага, подожди, - Алёшка остановился, потом неожиданно взял Лину на руки и понёс. До отделения оставалось метров пятьдесят, он прошел их с легкостью. И когда вошел на крыльцо, спросил - на каком этаже твой кабинет?
-На третьем, - ответила Лина, не моргнув и глазом, и покрепче обхватив шею Алешки руками.
-На третьем, так на третьем, - крякнул Алёшка и понес её наверх.
Когда они проходили по лестницам и коридорам, встречавшие их сотрудники удивлённо спрашивали:
-Лина, тебе плохо?
-Лина,  ты подвернула ногу?
На что Лина отвечала:
-Нет, мне хорошо, мы проводим следственный эксперимент.
Таким образом, они дошли до её кабинета, он уже собирался поставить её на пол, но она кокетливо посмотрела на часы, и проговорила:
-Ой, а у меня сейчас обеденный перерыв. И мне здесь делать нечего.
-Так, - ответил Алёшка, - приключения продолжаются. Значит, идем обедать?
-Угу, -  кивнула головой Лина, лукаво улыбаясь.
-А где ты любишь обедать?
-Дома. Люблю бабушкины щи.
Алешка взвесил её на руках и подумал, что на взгляд Лина на много легче. В слух произнес:
-Чувствуется. Ну да ладно. А где живёт твоя бабушка, Красная шапочка.
-На улице Ткачей, дяденька Серый волк, - подхватила игру Лина.
-Ни фига себе, это же другой конец города. А можно на такси?
-Не-а, только на троллейбусе.
-Лина, ты хочешь моей смерти?
Он развернулся и понёс её обратно на улицу. Вниз было идти легче, чем подниматься на третий этаж, но все же Алёшка устал. Оказавшись на милицейском крыльце, он остановился в задумчивости. Лина показала рукой на право и сказала:
-Троллейбусная остановка там.
-А ресторан "Славянский" там, - руки у Алёшки были заняты, и он показал направление подбородком.
-Ты думаешь, что с милицейской зарплатой можно ходить по ресторанам? - удивлённо спросила Лина.
-Я приглашаю. Надо пожалеть бабушкины руки, они стареют от бесконечного мытья посуды. - Сказал Алёшка и понёс Лину в сторону ресторана.
-Я не могу принять это приглашение, - продолжала Лина.
-Это ещё почему?
-Я лицо должностное, ты лицо участвующее в следственных мероприятиях. А стало быть, можешь в любой момент быть проходящим по делу. Твоё приглашение может быть расценено, как взятка.
-Хорошенькое дело, а если ты, например моя жена, что, тогда? Я не имею права пригласить тебя в ресторан?
Лина не ответила. Тогда Алёшка добавил сам:
-Придётся вам, мадемуазель, в порядке исключения побыть моей невестой, хотя бы на время обеда.
Лина опять ничего не ответила. Алёшка донёс её до ресторана, вошёл в зал неся её на руках, попросил у администратора место, посадил Лину за стол и сказал:
-Чур, обратно идёшь сама.
-Это ещё почему? - удивлённо спросила Лина, - мне понравилось, я не против и дальше так передвигаться.
-Я тебя сейчас так накормлю, что мне будет тебя не поднять.
-Хорошо, - неожиданно согласилась Лина, - как скажешь, дорогой. Им принесли меню, он стал заказывать самые дорогие блюда и вина. Лина взяла у него папку с меню и сказала:
-Позволь мне, дорогой.
Он отдал ей папку, она заглянула вовнутрь. И сделала заказ:
-Пожалуйста, мне салат с крабами, бульон с гренками, чай с лимоном. А этому товарищу - она указала на Алёшку - пожалуйста, "Украинский борщ" с пампушками, овощное рагу, котлету "По-киевски". Тебе чай или кофе, дорогой?
Алёшка удивлённо смотрел на Лину, он даже не сразу смог сообразить, что она у него спрашивает. Так и сидел, как замороженный.
Поэтому переспросил её:
-Что ты говоришь, дорогая?
Официант начинал поскрипывать зубами.
-Что пить будешь, спрашиваю, - ответила Лина, несколько раздражённо.
-А пить? Виски, двойной со льдом.
-Виски в баре, могу предложить "Боржом", настоящий, - официанту надоели их взаимные реверансы, и он попытался их прервать.
-"Боржом", так "Боржом", только похолодней, если можно. - Согласился Алёшка.
"Боржом" принесли довольно быстро, и он был достаточно прохладен. После первых глотков Алёшка остыл, успокоился, отдышался и наконец спросил:
-Послушай, а официально, кому достанутся магазины Татурина?
-По праву первонаследия его жене, в долях сыну и отцу. Но я думаю, что существует завещание. В этом мире, так просто, сделки не заключаются. Я думаю, что-либо всплывёт какой - то неожиданный наследник, либо собственностью будет распоряжаться отец. Насколько я информирована, в деле работают только деньги Татурина. Людмила, хоть и из хорошей семьи, она из московской номенклатуры, но бесприданница. Их брак был построен на расчете, а рассчитывали Татурины на прочные связи с Москвой. Но произошёл большой облом. Папашка Людмилы с приходом "перестройки" слетел с насиженного места и остался ни с чем. И дочка его с зятем, соответственно. Вот тогда Татурин и начал вкладывать деньги в собственность. Приватизация, аукционы, но конечно льготные, почти безальтернативные. Таким образом, ему отошло около 50 % городской и областной торговой сети. Были и приличные предприятия, например молокозавод в Карпове, льнозавод в Чурилове, два бывших совхоза, сырзавод, несколько лесопилок и многое другое. Короче говоря, состоятельный мужчина Илья Сергеевич Татурин.
-А как его финансовое состояние, может, он был на грани разорения? - не унимался Алёшка. Тогда можно оправдать и убийство дочки и самоубийство.
-Мимо. Татурин - на редкость удачливый бизнесмен. Все его предприятия работают и приносят прибыль. Загадка. Даже совхозы, которые умирали, поднялись при нём. Он исправно платил налоги. Я сама просмотрела все налоговые отчёты. С криминалом у него проблем никогда не было, он сам для многих был крышей. Даже, поговаривают, будто он был смотрящим, но это... За что купила, за то и продаю.
  -Тогда, может, кого-то прижал не в меру?
-Тоже отпадает. Все источники подтверждают, что сам он рэкетом не занимался, был справедлив и милостив. Когда давал в долг, то зачастую даже расписки не брал. Ему почти весь город должен. Он никогда не требовал ни процентов, ни залогов.
-Значит надо искать, среди тех, кто ему больше всего был должен.
-Я тоже так сначала подумала. Но "должников не убивают, убивают кредиторов". Не помню, кто сказал, но сказал правильно. И тут опять возникает непонятность, и не одна. Во-первых, он на должников не давил. Давал отсрочки, входил в положение и так далее. То есть, с ним было выгодней работать, чем с любым банком. А где ты видел делового человека, которому рано или поздно не потребуется заём. И куда идти? В "Сбербанк", где 37% годовых. Или к Татурину? Вот к нему и шли. И один раз, и второй, и третий. Он для них был палочкой-выручалочкой. И если его спихнули в озеро должники, то они спилили сук, на котором очень удобно сидели. И какой смысл тащить его за тридцать километров от города? Не проще ли было грохнуть его прямо в городе. У дома, на работе, где угодно. И ещё одна неясность. Кроме следов машины Татурина, других следов не было. Умирал он, судя по всему, в сознании. Его не отравили, не усыпили. Что его заставило на полной скорости газануть с утёса?
-Да... Здесь больше вопросов, чем ответов. А следов борьбы?
-Никаких, мы осмотрели всю площадку, только следы пребывания туристов. На километры в округе примятая трава и мусор. А кстати, что тебе подсказывают твои чувства?
-Обед очень вкусный, - ушел от ответа Алёшка и быстро поменял тему разговора, - а кстати, откуда ты знаешь, что я люблю есть?
-Почувствовала, - ответила Лина, лукаво улыбаясь.
Алёшка понял, что  предчувствия его не обманули. Эта женщина, богом создана только для него. Хоть он и влюблялся раньше, и не раз, и не два, но таких глаз он еще не видел. Он не просто влюбился, он влюбился по уши. Втрескался, втюрился и что там еще говорят в таких случаях, короче горел, синим пламенем, плавился как свеча.
Они покинули ресторан. Алёшка решил, что они сегодня не расстанутся, и предложил Лине пройтись в сквер, подышать свежим воздухом, но Лина ответила отказом:
-Мне пора, я и так уже задержалась.
-Во сколько ты заканчиваешь? - не переставал надеяться Алёшка.
-Поздно. И не ходи за мной, пожалуйста. Я не умею бегать. И если ты будешь меня преследовать, я не смогу от тебя убежать. И это будет не честно с твоей стороны, - Лина проговорила всё это на едином дыхании, поцеловала Алёшку в правую щеку и ушла.
Алешка впервые в жизни не нашелся, что ответить женщине, так и остался стоять на месте. Настолько необычна была эта женщина, что он, искушённый в делах обольщения, чувствовал себя семиклассником на танцах. И пока он собирался с мыслями, она потихоньку от него ушла, уверенно ступая ногами по асфальту.