Просто трудный возраст

Никто не знал, почему это место в людиновском парке называлось Шатрами. Вроде бы не самое подходящее название для дискоклуба… Но - прижилось, приклеилось намертво: "народ скажет - завяжет".

Как полагается городской достопримечательности, вокруг Шатров витало множество легенд и преданий. Здесь стояли тяжелые столы из мореного дуба, и такие же - под стать им - скамьи, но, несмотря на это, находились богатыри, которые (предварительно подогревшись кипучим коктейлем) в обхват подымали скамейки и громили их о цементный пол. Помнили и историю, как однажды за стойкой ди-джея нашли какую-то спящую девицу, которая, проснувшись, никак не могла вспомнить, ни кто она, ни откуда…  Короче, было весело, временами опасно, но об этом здесь мало кто задумывался.

Большей частью людиновские тусовщики приходили сюда по субботам, чтобы как следует оторваться и целую неделю потом вспоминать, как было круто в Шатрах, где они напились, подрались, целовались, познакомились, расстались, смеялись - а может - если вечер удался - и всё это сразу.
В ту июньскую субботу 2006 года Миша Собачкин пришел в Шатры рано, когда не было еще и восьми часов вечера. Миновав сонную кассиршу (вход - 50 рублей, и вдобавок окинула придирчиво взглядом с головы до пят. Не наркоман ли?), вышел на танцпол, который был совершенно пуст. Это Собачкина устраивало как нельзя лучше. Огладив свою "клубную" рубашку, пестрившую мелким рисунком из множества огурцов, он подошел к одному из столов неподалеку от музыкального пульта (самого ди-джея там пока что видно не было, как, впрочем, и случайно заснувших барышень).

Парень сел на скамью и огляделся. Трудно было поверить, что всего час спустя здесь будет не протолкнуться. Но думал Собачкин не об этом - его тревожили совсем иные мысли. Да и пришел он сюда вовсе не для того чтобы зажигать на танцполе. В его глазах отражалась сложная смесь возбуждения и тревоги, разбавленная беспокойным нетерпением. Костяшками пальцев он барабанил по поверхности стола, отполированной множеством рук и пропитавшейся неисчислимыми литрами алкоголя. Казалось, поднеси спичку - и столешница тут же вспыхнет, как порох.
Он запустил руку в нагрудный карман рубашки с огурцами, убедился, что его содержимое на месте, и немного успокоился.

- Момент истины, Мишаня, - пробормотал он себе под нос. - Это момент истины.

Саня Шаврин появился неожиданно. Вроде бы Собачкин и оглядывал танцпол, а все одно, упустил момент - его приятель вырос рядом, словно как из-под земли. Подумав, что Саня мог услышать его последние слова, Миша смутился, на мгновение его щеки тронула горячая краска, но столь же быстро и схлынула.

- Здорово, - сказал Саня. - Чего ты тут в такую рань?..

- Ну, я вообще хотел часа в четыре встретиться…

 - Совсем обалдел малый…

- Не хотел  в этом шуме разговаривать, - пояснил Собачкин, нервно озираясь.

Саня рассказал, что он сам встал только в два часа. Пока обед, пока собрался, раскачался, то-сё… Ты ж знаешь, он ведь и в Брянске по такому графику живет - в универ на учебу надо после обеда, есть время выспаться.

- Сегодня же выпускной тут будет, - сказал Миша. - Народу - не протолкнешься.

- Димон вроде как подойти с Тёмой должны еще… И бабы тоже.

Саня внимательно заглянул в лицо Мише, словно изучая его. Но тот лишь вопросительно воздел брови:

- Это Оксана с Леркой? 

- Да. И Катька Цукерман с Машей. Они мне писали, что будут.

- Э-э, не теряются школьные узы, - хихикнул Собачкин.

Впрочем, ему было не слишком весело. Одна мысль свербила в его голове, не давая покоя.

- Мы хотели перед Шатрами в пиццерию ещё зайти, посидеть там…

- Саня достал свой телефон (белоснежный "Алкатель" с мощной камерой в 1,3  мегапикселя). - Позвонят скоро…

- А я вот… Жду момента истины.

Собачкин вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и развернул его.

- Настало время расставить все точки над И!

- Вот как, значит… - протянул Саня. Он чувствовал себя неловко. Вертел в руках телефон и думал, что это все очень не вовремя, очень некстати…

- Да! Слушай, ты помнишь, когда я впервые рассказал тебе о Лаврецкой? Тогда, три года назад?..

Саня, конечно, помнил. Это был сентябрь 2003 года, и  Собачкин как раз перешел в десятый класс. В тот вечер они вчетвером с Димоном и Тёмой собрались у Миши в сарае, служившем им чем-то вроде базы (правда, раньше там находился курятник, но это совершенно никого не смущало. В сарае было тепло и уютно, и можно было разговаривать обо всем на свете, не опасаясь посторонних ушей). Тогда парни обсуждали свои первые впечатления от начавшегося учебного года. И девчонок, конечно же. Миша рассказал о том, что в новом классе сидит за столом наискось от "одной интересной барышни" (ей-богу, он так и выразился!) «Барышню» звали Дина Лаврецкая. Бог весть, чем она поразила воображение Собачкина (откровенно говоря, самому Сане Динка вовсе не казалась королевой красоты). Чуть оглядевшись и сориентировавшись по обстановке, парень вызвался ее провожать до дома, благо, что жила она не так далеко от школы. И Саня с Темой и Димоном были вынуждены выслушивать казавшиеся бесконечными подробности этих послеурочных прогулок со всеми темами для разговоров, обсуждениями фильмов и книг… Но кто из читателей не был влюблен? Потому, пожалуй, можно опустить лишние детали.

- Я помню, когда мы были у нее дома, и я сказал ей, что она - самое дорогое, что есть у меня в жизни, - сказал Собачкин, взглянув на Саню широко распахнутыми глазами. - Ты знаешь, это ведь правда была. Я о ней думал каждый день. Вставал с утра, и первая мысль - что мы увидимся в школе. Засыпал, и надеялся, что она мне приснится…

"Эмоции ему мешают думать", - вспомнил Саня слова, когда-то сказанные Тёмой о Собачкине. Но эта восторженность… Этот горящий взор… Что с этим делать? Саня не был ни психологом, ни сердцеедом, но в свои семнадцать лет он хорошо понимал, что в этой ситуации уж точно нельзя рубить сплеча. 

- А когда мы стояли у меня в подъезде, и обнимались, я…
Миша закусил губу, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.

- О Боже, Сань, это непередаваемо, когда ты чувствуешь биение сердца твоей девушки. Я не знаю, как у вас с Оксаной было, но…

Саня мысленно закатил глаза. Ему бы и во сне не пришло в голову думать чем-то подобном. Биение сердца! Мамма мия!
Чтобы хоть немного отвлечься, он бросил взгляд на танцпол. Мимо прошли три девчонки лет по шестнадцать, смутно Сане знакомые по прошлым субботним вечерам. Что-то там такое было, с ними связанное, но вот что именно?.. В горле першило - сейчас он бы не отказался от хорошего глотка свежего пива.
Вслед за девицами появились двое парней, державшие в руках по бутылке "Хайнекена". Вот гады, неразборчиво подумал Саня. Денег у него, как назло, было в обрез.

- Даже когда мы с ней ходили по магазинам, знаешь, это было похоже на съемки какого-то фильма, - Миша захлебывался словами, отчаянно торопясь высказаться. - Будто и в Людинове, и в то же время в каком-то другом месте. Всё такое нереальное…

- Я помню, видел, как ты за ней пакеты с колбасой тащил.

- Да причем здесь колбаса! Сань! Я тебе о другом говорю…

- Она тебя просто использовала, вот и всё, чувак. Ты для неё был как носильщик и жилетка, чтоб поплакаться.

- Она никому не рассказывала, что говорила мне! - взвился Собачкин. - Как она на юге встречалась с парнем, как потом переписывались…

- И она тебе об этом рассказывала. Ну, ты хоть подумай, блин, головой!

 - Представь, она делилась самым сокровенным…

- …ага, как с подружкой.

- Ты не прошибаем, - грустно сказал Миша. - Нет ни капли романтики...

- Я реалист, - сообщил Шаврин. - Это ты видишь только то, что хочешь видеть… А Лаврецкая… Слушай, когда она уехала учиться, она ж сама тебе не звонила?

- Нет, но я сам ей, почти каждый день…

Саня вместо ответа сжал губы ниточкой. Он подумал, стоит ли ему рассказать о том, как он однажды увидел Динку в одном из брянских клубов… И не одну, что интересно, совсем нет. Может, хоть это привело бы Собачкина в чувство?

- Мы столько всего прошли вместе, - сказал Миша. Глаза его горели праведным огнем. - И, Сань, я хочу, чтобы все стало так, как прежде. Может быть, я тоже уеду в Брянск. Будем жить с тобой, снимать хату вместе… И с Динкой буду видеться чаще…

- А как же твой универ? Тула?

- Я… Я… решу эту проблему.

Саня в этом очень сильно сомневался, но предпочел оставить своё мнение при себе.

- Я чувствую, она тоже этого хочет, только не решается сказать прямо, - парень улыбнулся. - Когда мы с ней в последний раз по телефону разговаривали, у нее был какой-то странный голос. Как будто что-то ее угнетало... 

- Это она тебе сказала, что будет в Шатрах сегодня?

Саня не глядел на друга. Ему было невыносимо видеть эти глаза, пылавшие горячечной убежденностью.

- Вы уже целый год нормально не общались… Если б она хотела, то сто раз могла бы встретиться с тобой, когда дома была…
 
- Сань, она в субботу приезжает, а в воскресенье уже обратно. Хочется побыть с семьей… И…

"Эмоции мешают думать, - повторял Саня про себя. - Мешают. Думать". Кровь кипела в ушах.

"Алкатель" залился мелодичной трелью. От неожиданности Шаврин едва не смахнул телефон на пол. Это была Оксана.

- Алло?

- Саша, ты где?

- Привет. Мы уже в Шатрах. А вы?

- Мы катаемся… Ты же знаешь, меня на свадьбу пригласили… Скоро будем…

Саня поперхнулся, прикрыл динамик рукой.

- Хорошо...

Миша смотрел, как за соседним столиком располагается компания из шести человек - четверо парней и две девушки. Как по мановению волшебной палочки перед ними образовался ряд из холодных банок, пакетов с чипсами и другой закусью. За пультом нарисовался ди-джей - и сразу же безымянный "Бум-бум" сменила певица МакSим, бывшая необычайно популярной тем летом:

Просто трудный возраст,
                смятая постель,
Ну а плакать лучше в дождь
                или в метель,
Чтоб никто и не подумал, что слаба
В шестнадцать лет твоя душа,
                твоя душа...

- Момент истины, - повторил Собачкин. Когда Саня закончил с разговором, он посмотрел на него с вопросом: - Это Оксана? Они идут?

- Да… уже на подходе...

- Я тут написал, что хотел сказать Динке. Письмо. Хочешь посмотреть?

Саня бросил взгляд на листок, который Собачкин сжимал в своих дрожащих пальцах. И мотнул головой.

- Нет. Ей отдай, раз уж так всё…

- Ты тоже думаешь, что она скучает по нашим встречам?

- Я тебе своё мнение уже сказал…

- Ну ладно, Брянск, учеба… Но блин, мы же можем все исправить!

- Все совсем не так, как ты думаешь!

- Да пойми же, Сань, нельзя быть таким, блин, материалистом!
Шатры мало-помалу наполнялись движением и жизнью.

С меня хватит, решил Шаврин.

- Пойду куплю пива, - сказал он. Смахнув со стола телефон, отправил его в карман джинсов.

Миша какое-то мгновение безмолвно смотрел, как его друг движется через танцпол, огибая танцующих. Затем вдруг осознал, что ему самому тоже невыносимо стало находиться на одном месте. Срочно надо было куда-то выйти, пройтись, глотнуть свежего воздуха… Музыка билась и рвалась ему в спину, когда он шел, не разбирая дороги. Одна мысль "Момент истины, истины момент" пульсировала в голове.

Уже когда он почти дошел до выхода, то вспомнил, что забыл на столе письмо… Но это уже не имело никакого значения. У ворот толпилась большая компания молодежи - парни в костюмах (Миша узнал кое-кого из своих одноклассников), девушки в праздничных платьях (вот неожиданно, но тут были, оказывается, и Оксана с Катькой Цукерман). По какому это поводу? - мелькнула быстрая мысль. Мелькнула и пропала, потому что в этот момент кто-то зарядил в воздух разноцветное конфетти, со всех сторон раздались крики: "Ур-рррааа!"

И сквозь образовавшийся живой коридор в Шатры шли двое. Какой-то парень в темно-лиловом пиджаке... Но Миша глядел вовсе не на него. А - на Лаврецкую, что несла в руках букет с цветами, такая ослепительная и неотразимая в этом своем ажурном наряде невесты.