Под хохот обезьян. Арт-детектив. Глава 4

ГЛАВА 4

Надин нервничала. Она то выглядывала в окно, прерывая разговор с Аглаей, то выходила на балкон, прислушиваясь, не залаят ли собаки. Причина ее беспокойства была необычной. Она влюбилась. Глупо, бессмысленно втюрилась в йога, которого ей сосватал Гера и его приятель консул.

Пару недель назад по настоянию Герарда она согласилась взять несколько занятий у протеже Гамлета Вызгеныча только затем, чтобы прояснить для себя кое-какие аспекты индийской философии, связанные с переселением душ, но, занятая своими мыслями, быстро забыла, что у нее назначен first lesson. Поэтому, когда Рози
объявила, что пришел Раджеш Мишра, Надин не сразу сообразила, о ком идет речь.

Выйдя в коридор, она увидела в дверях худенького красивого мальчика лет двадцати восьми с черными глазами, одетого в длинную темно-синюю рубаху с разрезами по
бокам и современные джинсы.
Мальчик поздоровался и проследовал за хозяйкой в ее спальню, где попросил расстелить на полу простыню и жестом пригласил Надин повторить за ним позу лотоса. После чего прочел ей небольшую лекцию о пользе йоги. Надин прежде считала, что йога призвана уводить людей от мира действительности, помогать порвать с земной жизнью и неразрывными с ней страданиями. А сей юный адепт неожиданно поведал, что ассаны помогут мадам справиться со стрессами и она, едва освоив азы, сможет наслаждаться жизнью вообще, и семейной, в частности. Он так и сказал:"enjoy family", чем весьма повеселил Надин, брак которой с Герой даже не подлежал реставрации.

- А ты сам то enjoy family? - хмыкнула она.

- Без сомнения, - ответил Раджеш, но по лицу его пробежала тень.

На следующее занятие Раджеш пришел уже в белом пенджабе. Они снова немного поболтали. Он рассказал, что у него самый лучший гуру в Индии.

- А как назначают гуру? - спросила Надин.

- Его никто не назначает. Просто все окружающие осознают, что перед ними гуру.

- Не понимаю.

- Разве богатому человеку обязательно всем говорить, что он богат?
 Нет. Все итак видят, как он живет и какие у него дома, машины, драгоценности. Вот и гуру. Ты приходишь к нему со своими бедами, а уходишь успокоеный, даже если учитель не сказал тебе ни слова. Это великий дар. Но не будем терять время. Сегодня я хочу показать Вам позу кобры. Но сначала надо научиться правильно дышать. Ложитесь на спину. Вдохните грудью.... Могу я помочь Вам?

Раджеш Мишра положил руку Надин на грудь и начал вслух считать:" раз, два, вдох, выдох". Его рука медленно поползла вниз к животу, потом еще ниже, он все еще
считал, но голос начал срываться... "Боже, какая белая кожа!" - прошептал он. Дальше все произошло молниеносно. Такого наслаждения Надин не испытывала ни разу в жизни.

И понеслась душа в рай.... . Надин совсем сошла с ума. Ожидая звонка от любовника, она постоянно таскала с собой мобильный телефон, а ночью клала его рядом с собой на тумбочку. Ашрам и его обитатели были забыты. Надин, как это обычно с ней происходило, полностью отдавалась нахлынувшему чувству.

Она даже не смогла удержаться и все рассказала своей сводной сестре. "Только не попадайся ему на глаза, а вдруг он в тебя влюбиться!" - просила она Аглаю, забыв о самолюбии.

А йог, между тем, вел себя не лучше. Всю прошедшую субботу он трезвонил Надин на мобильный. Разъединялся и снова звонил, умолял любить его больше жизни. "Я всегда мечтал найти человека, который бы ради меня пошел на все, - говорил он. - Только, мадам, не играйте со мной. Меня бросила жена. Я очень одинок".

- Я не понимаю твоей несдержанности, - Надин даже рассердилась. - Ты должен держать себя в руках. Или ты не настоящий йог?

- Я настоящий и умею себя контролировать.

- А почему не контролируешь?

- Не хочу.

Когда Раджеш пришел в следующий раз, ревнивая Надин принялась расспрашивать его о жене.

- О, мадам, она очень-очень эгоистична и не хочет разлучаться со своей матерью. А я ненавижу тещу . Конечно, мы должны уважать старость, но...

- Сколько же лет теще?

- Я думаю, она ваша ровестница, - Раджеш Мишра пристально посмотрел на Надин. - Да-да, ей что-то около сорока лет.

После такого ответа она ощутила потребность расцарапать йогу гладенькую смазливую мордашку до крови.

Зачем он тогда сюда ходит, если считает ее старухой?!




Надю всегда бесило лицемерие людей. Взять того же Герарда.... Он был к ней необыкновенно внимателен, предупреждал о каждом сучке на дороге, на мокрых от дождя мраморных ступеньках крепко держал под локоток - не дай бог, упадет. В ресторанах всегда выбирал для нее самые дорогие и вкусные блюда, совершенно не жалел денег на ее прихоти, чтил в ней мать единственного сына. Однако уже очень давно не прикасался к ней, не бывал в ее спальне. Когда же она выходила из себя и
требовала, чтобы он, наконец, вспомнил, что она женщина, Гера молча поворачивался и исчезал, ничего не объясняя. А с ней так нельзя. У нее слишком ранимая душа.

Кто-кто, а уж муж не мог ни помнить, что несколько лет назад она уже попадала в клинику неврозов с тяжелейшей депрессией.Да что там говорить, жизнь ее не баловала с самого рождения. Надя не помнила мать, умершую родами, и до шести лет росла, что называется, не зная "женской руки".

Когда отец привел в дом Машеньку Соснину, девочка потянулась к красивой и веселой тете всем своим нутром. Тем более, что ее мачеха не была коварной мегерой и
никогда падчерицу не обижала. Даже делала подарки - то шубку, из которой ребенок уже вырос, то книжку, до которой наоборот не дорос. И заливисто смеялась, глядя,
как толстая Надюшка кряхтит, пытаясь подладиться под очередную покупку невпопад.

Происходило это, конечно, не по злому умыслу. Просто Маша, когда пришла в дом
к Белозеровым, сама была, далеко не взрослая. Как будто с нее списал Бунин свою Олю Мещерскую - героиню рассказа "Легкое дыхание", бессмысленно порхающую по
чужим жизням, будто мотылек по цветам.

Маленькая Надя тем не менее, обретя маму, почувствовала себя, наконец,полноценным членом детского коллектива, как в школе, так и во дворе. "Мне мама не велела",
"Это мама купила" ,"Мы с мамой и папой..."- теперь не сходило с ее уст. Пожалуй, девочка впервые в жизни была счастлива. А как же... она теперь не какая-то там
"беспризорщина, которая с утрева до потемок шмонается " ( емкое выражение соседской бабушки) по дворам с ключем на шее, а дите под приглядом". А уж как Надюша гордилась красотой папкиной жены, ее нарядами и прической. Засыпая под монотонное движение маятника старинных с бойем часов, она мечтала, что вырастет и
станет такой же, как новая мама.

И, когда идилия рухнула в одночасье, и влюбленность в Машеньку переросла в ненависть, четырнадцатилетняя Надя боялась уже к кому-нибудь привязываться и всю
свою нерастраченную любовь обратила на безликую толпу - вроде бы она и всех любит, а на самом деле никого. Ей представлялось, что люди - "порожденье
крокодилов", пока не осознают всего своего несовершенства, несчастны и конечно нуждаются в пастырях, готовых ценой собственной жизни и колоссального самопожертвования, продвигать их, слепых, укорененных в пороках грешников, к свету.

К счастью, Наденькино душевное расстройство в ту пору еще было совместимо с жизнью в обществе. Кто-то принимал ее разглагольствования за желание
"поинтересничать", кто-то за нестандартное мышление. Никому на ум не приходило слово "шизофрения". Тем более, что училась Белозерова всегда на "отлично", как в
школе, так и в Консерватории.

На пятом курсе на одной из вечеринок, Надя познакомилась со студентом "Керосинки" - по восточному галантным и очень неглупым. В тот день она случайно помыла голову и надела джинсовое платье, подаренное Леокадией.

Гере Булатову, несмотря на всякие последующие намеки на московскую прописку, и в самом деле понравилась стройная девушка с распущенными темными волосами, которая в отличие от подружек не стреляла глазками по сторонам, а спокойно, почти равнодушно, взирала на веселье.

Он заговорил с ней, она ответила. Сказала, что зовут Надей, учится в Консерватории и на вечеринку попала по недоразумению - ноты свои отдала сокурснице, и вот теперь дожидается, когда та навеселится и поедет домой, а Надя с ней, чтобы забрать свою же нотную папку. Только бы метро не закрылось.... На его вопрос , почему это нельзя сделать завтра, ответила, что завтра уезжает к отцу в Ленинград. Гера вызвался проводить, и получил быстрое согласие, данное без кокетства и кривляния.

Они стали встречаться. Очень скоро Наденька забеременела. Позже она рассказывала Аглае: "Не знаю, как все получилось. Я даже и не поняла, что стала женщиной.

Если бы мне кто сказал, что от такого дети родятся... Представляешь, пришла к гинекологу на ежегодную диспансеризацию, а она у меня спрашивает, что я собираюсь
делать. Я говорю: «В каком смысле?» А она мне - у Вас проблемы. Вы замужем? - Нет. - Но Вы же живете половой жизнью. - Вы хотите сказать, что я не девушка? - Я
хочу сказать, что Вы беременны. Записываю на аборт? - Зачем? - Перестаньте валять дурочку. Я Вам не мама. - Вижу, что не мама. И не надо со мной так разговаривать.
Я жду ребенка и мне нельзя нервничать».

Герард даже обрадовался такому развороту - у него в Москве как-то вдруг образовалась и семья и квартира. В Баку его никто не ждал. Отец разбился в горах, когда Гера был совсем маленьким. А мать, настоящая восточная красавица, сначала рвала на себе волосы от горя и каталась по полу, но через год утишилась и начала крутить романы с кем не попадя.

Герард вырос целеустремленным и самостоятельным. Что такое ответственность за семью ему объяснять не требовалось. Он напряженно работал, ему хотелось много
денег, чтобы сын рос и ни в чем не нуждался. Надя тоже с ума сходила по ребенку. Чуть чихнет - немедленно вызывала на дом профессора из института педиатрии.

Даже отказалась от ангажемента в одном из лучших оркестров - не с кем было оставлять малыша. Правда ее очень поддерживали Соснины. Надя, когда-то недоверчиво воспринявшая родных мачехи, давно уже изменилась в своем отношении. Особенно, ей нравилась ее сводная сестра Аглая, с которой они уже не первый год
приятельствовали. Наверное, потому, что та ни внешне, ни внутренне не походила на свою мамашу -дурочку Мисюсь. Наоборот, была по-настоящему доброй и умела слушать. А у Нади теперь появилось множество бытовых проблем, и как всякой женщине ей хотелось их не только решать, но и обсуждать. Так что времени на борьбу с
фантомами не оставалось. Казалось бы, у нее началась ремиссия.

Но вдруг случилось страшное - скончался отец Белозеров, После переезда дочери в Москву он как-то захирел, перестал бывать в Консерватории, взялся попивать
портвешок, сделался удивительно небрежным, суетился, постоянно чего-то искал: очки, часы, таблетки , а умер тихо на пролежанной засаленной тахте, сочиняя письмо Надюше в Москву.

Надя, получив извещение, закачалась, запричитала, заголосила .... После похорон она целыми днями простаивала на кухне у холодного окна, провожая взглядом составы, проходившие мимо платформы Маленковская , утирая длинным концом черного старушечьего платка слезы.

Герард же, в ту пору вынашивающий план отъезда заграницу, никак скорби жены не разделял. Он был занят на службе, да и вообще, мало знал покойного. Его интересовала лишь возможность не упустить квартиру тестя в Питере и в разговорах он постоянно сбивался на эту тему.

Надин такую душевную черствость восприняла, как предательство близкого человека, а страшнее предательства для нее была только смерть. Ей казалось, что, если муж
с утра до вечера не держит ее за руку и не осушает ее слез, значит - не любит, и все эти намеки знакомых на меркантильную женитьбу Геры совсем не беспочвенны. А
тут еще у крохотного сыночка профессор заподозрил порок сердца и Надя сломалась. Соседи нашли ее сидящей у подъезда в сугробе и бормочущей что-то себе под нос.

Домой она идти не хотела, говорила, что там страшнее, чем в могиле, умоляла позволить ей умереть. "Это так сладко, так сладко уйти, "- твердила и твердила она.

Тогда -то Леокадия Антоновна и устроила ее в клинику неврозов, причем числилась Надин в каком-то вполне безобидном отделении, а находилась на излечении в другом. Эта хитрость позволила не сорвать Герарду предстоящую командировку в Аддис-Абебу.

Старшая Соснина была единственным человеком, кто навещал душевно больную в клинике, хотя подобная благотворительность и давалась ей нелегко. У кого достанет

сил полноценно участвовать в жизни сумасшедших? Леокадия входила в палату и изо дня в день наблюдала одно то же - Надя сидела на больничной койке лицом к

стене и грызла ногти .

- Наденька, как ты?

- Разве Вы его не видите?

- Кого?

-Мотю.

- Какого Мотю?

-Червяка. Ко мне примотался белый безглазый червяк и сосет, сосет.... Я назвала его Мотей .

Через полгода она выписалась и Булатов увез ее в Эфиопию. В Африке трещина, возникшая между супругами, медленно, но верно расползалась дальше.

Прогрессировала и Надина болезнь - идея миссионерства овладевала бедной женщиной все навязчивей, грозя когда-нибудь перерасти в манию..

Надо отдать должное Герарду - он пытался противостоять судьбе и, как всякий восточный человек, даже не помышлял о разводе - мало ли мужиков живет с
истеричками .....Главное, чтобы общественность не насторожилась. И в этом смысле какое-то время ему везло. Первая служебная командировка протекала почти без
эксцессов. Надя все четыре года работала в посольстве завклубом, организовывала концерты и сама в них музицировала. Казалось, никто ничего не замечал. Гости,
которых Булатовы приглашали к себе домой, в застольных речах, все, как один, отмечали оригинальность хозяйки, но не более. Надя бывала на приемах, принимала
участие в женских чаепитиях , и по-прежнему дрожала над сынулей, которого в семье нежно называли "кадедедем", потому что именно так их ангелочек когда-то выговаривал слово "крокодил".

Однако следующая командировка, на этот раз в Индию, все поломала. Герарда угораздило поселился в пригороде Дели, далеко от русской колонии и по нелепому
стечению обстоятельств, дом, который он арендовал, принадлежал сикхскому гуру. И Надин, дефицит общения, восполняла именно среди братьев и сестер ашрама.

Даже психически уравновешенные люди, окажись они в подобной ситуации, рисковали - распрощаться с догматами и поменять жизненную ориентацию в Индии совсем несложно. Что ж говорить о Надин, которая вдруг обрела единомышленников?... Она дневала и ночевала на ступеньках гурдвары. Тем более, что сын-подросток последний год жил в Москве и занимался с репетиторами перед поступлением в институт.

Герард плюнул и, как говорят в народе, "пошел по бабам", денег у него было сверх меры - официально он держал в Москве сеть магазинов-салонов, где широко была
представлена индийская культура - от ремесел до чая и аромомасел. Колониальная мебель и мебель из дворцов махараджей улетала в его магазинах "со свистом",
благодаря умеренным ценам и связям с нужными людьми. Однако Надин полагала, что это лишь видимая верхушка айсберга. Больная психика заставляла ее видеть в
муже монстра, мафиози и крестного отца. Ей казалось, что он, как спрут, повсюду запустил свои щупальца - от наркотиков до шантажа, а то и убийств.

А кто к ним порой захаживает на огонек? Уж точно не завсегдатаи консерватрии. Взять хотя бы того субъекта по имени Павлик с татуировкой отвратного осьминога на
плече . Невооруженным глазом видно- парень наркоман и с тюрьмой знаком не понаслышке.

Особенно настораживал тот факт, что не успел визитер помаячить в дверях, как Гера молниеносно затащил его в свой кабинет, а ей дал денег на покупки и выставил
вон. Вид маргинала в осьминогах настолько поразил Надин, что она даже приехавшей Аглае о нем рассказала и пожаловалась, дескать, как духовно низко пал Герард -
общается со всякой шушерой и проходимцами, не говоря уже о женщинах легкого поведения, которых водит и не стесняется. И ей ни сколько не стыдно, что у нее теперь тоже есть любовник. Чего беречь, когда все поругано. Такой домашний очаг так и хочется залить бензином.

Появление Раджеша Мишры стало для Надин потрясением и третьей большой любовью в жизни. Она поверила ему - ведь он, брахман, ради нее нарушил догматы веры. Уж в чем - в чем, а в его глубокой религиозности она не сомневалась. Его дед был пандид, и отец - пандид. Она спрашивала разрешает ли его религия связь с замужней женщиной, которая к тому же не принадлежит ни к одной из каст. Раджеш только качал головой .

Как ей нравилось, когда он в глубокой задумчивости потирал лоб своими длинными пальцами. Но более всего волновало его совершенное, отточенное мастерством,
смуглое тело и красная нить от плеча до бедра с маленьким цилиндриком на ней - знак принадлежности к высшей касте браминов.

- Я пропала, - говорила Надин Аглае.

- Твой Мишра совсем не такой, как ты вообразила, - возражала Аглая.

- Почему ты ему не веришь? Ты же его не видела.

- Видела в окно. Ничего особенного - глазенками по сторонам лупает, и, вообще, мне Рози сказала, что он живет благополучно с семьей, а тебе врет, что его жена
бросила. Тоже мне, - "вершина духа".

- Это он не мне врет, а Рози. Ему стыдно - он гордый. Кстати, сколько времени? - Надин третий раз за пять минут посмотрела на высокие, как будка, напольные часы, в которых мог бы без труда поместиться часовой... Игра слов отвлекла ее мысли от Раджеша - часовой, стоящий на часах, а может в часах.... Этот ужасный маятник,
кошмар детства ... . Маша Соснина сказала ей как-то перед сном - считай сколько раз качнется маятник из стороны в сторону - и она считала - до рези в глазах. Раз мама велела - надо слушаться....

- Мадам, йога пришел, - Рози на секунду заглянула в спальню и скрылась. Тем не менее все заметили ее мерзкую ухмылочку. Слуги всегда обо всем догадываются.

- Иди, не мешай, - сказала Надин Аглае, а, когда та вышла, быстро сняла с полки и поцеловала маленькую алебастровую статуэтку Кришны. "Харе Рама, Харе Рама, Рама ,Рама, Харе, Харе. Харе Кришна, Харе Кришна. Кришна, Кришна, Харе, Харе," - быстро помолилась она богу любви и достала из шкафа заветную простыню в манговых цветах.

Вошел Раджеш и снова она почувствовала, что сердце бьется в горле, и больно дышать. Вот оказывается откуда это выражение - «неровно дышит».

Едва закрыв за собой дверь, Раджеш начал целовать ее , как вчера, позавчера и до этого - и она чувствовала, что летает.

На землю ее вернул вопрос бихарского йога - оказывается они оба уже обессиленные лежат на простыне, а на окнах надувается пузырем марлевая занавеска.

"Ты не могла бы дать мне двадцать тысяч рупий? Умоляю, выручи меня. Мне нужны деньги", - вдруг хнычущим голосом попросил "любимец Рабиндраната Тагора".

- Что? - Надин даже охрипла от горького прозрения.

- Я верну. Заработаю и верну. Видишь ли, мой гуру говорит: "Бог каждому человеку дает почти все, лишь что-то одно приберегает. Например, у моего давнего пациента
есть деньги, здоровье, прекрасная жена, только детей нет и оставить все некому. У другого, наоборот, есть дети - а здоровья нет. Так нас испытывают свыше. Вот у меня нет денег, а у тебя есть. Помоги мне.

- Ты меня пытаешься использовать!?-спросила Надин в лоб.

- Использовать?- возмутился йог. - Я обратился к тебе, как к самому близкому человеку, а ты..., а, Вы, не уважаете чувства других людей, мадам. Вам ничего не стоит оскорбить человека.

Раджеш Мишра встал, гордо прошествовал в ванную. Она услышала, как зашумела вода в душе. Вернувшись, он быстро натянул на себя белые, в гармошку на щиколотке, узкие штаны, длинную белую же рубаху и ушел, хлопнув дверью.Надин запустила ему вслед подушкой, случайно попав в низкий столик, на котором красовался серебряный чеканный кувшин на блюде. Все сооружение со звоном, грохотом и дребезжанием брякнулось на пол. На шум прибежала Аглая. "Ты что? - только и успела спросить она, как Надин вся затряслась от рыданий.

- Он попросил у меня деее... нег, а яааа... скаааа ...зала, что он иии...спользует меня. Раджеш возмутился и... уушел навсегдааа , - провыла она и забилась головой о спинку кровати.

- Подумаешь, все друг друга используют, - пожала плечами Аглая.

- Это в твоем мире используют, а в его и в моем обращаются за помощью! - выкрикнула Надин.

- Тогда дай ему денег.

- Ты не понимаешь. Он теперь у меня ничего не возьмет, - Надин неожиданно успокоилась и села на кровати. Глаза у нее потемнели и расширились.

- Еще как возьмет, - возразила Аглая.

- Нет. Он дал мне понять, что я его не достойна. Я прошу тебя, найди его и одолжи двадцать тысяч рупий, раз он нуждается.

- Хорошо, - Аглая поняла, что спорить бесполезно.

- Обещаешь?

- Ну да.

- Иди. Хотя, подожди ,- Надя схватила сестру за рукав. - Я продиктую тебе его телефон, а что касается денег... , денег у меня мало, ты знаешь, но я с тобой обязательно расчитаюсь.

Когда за Аглаей закрылась дверь, Надин подошла к трюмо и взяла шкатулку с драгоценностями.

- Подари мне колечко, - услышала она незнакомый гортанный голос, - за это укажу дом, где тебе будет хорошо.Курчавая негритяночка улыбалась ей из зеркала .

"Значит Рози не успела пригласить пандида для проведения пуджи, - обрадовалась Надя и протянула девочке-фантому первое попавшееся кольцо из шкатулки.