Красная линия. Усинский пограничный начальник

Книга вторая. Глава 1


Иркутский военный округ



«В древности земли пяти императоров простирались на тысячу ли,
за ними лежали земли, несшие сторожевые повинности и земли,
 несшие неопределенные повинности, правители которых иногда
 являлись ко двору. Иногда не являлись.

  Сыма Цянь

А Усинск, не Урянхай, не Монголия-Китай,
Это наше Беловодье, старой веры, древний край.



В виду расформирования Штаба тыла войск на Дальнем Востоке и на основании циркуляра Главного штаба, Александр Чакиров в июле 1906 года отчислялся со службы с прикомандированием к 11-му Восточно- Сибирскому стрелковому полку. 
Полк находился во Владивостоке. Туда с семьей и убыл Александр. Решения о дальнейшей службе ждать пришлось недолго. В начале 1907 года приказом Иркутского военного округа «…. впредь до увольнения в запас армии» Александр прикомандировывался к канцелярии штаба округа «для определения к гражданским делам». Снова в путь, на этот раз в Иркутск.

Судьба ведет нас чаще в неизвестное. Кто ей не следует, того она тащит за шиворот. Планируемое увольнение штабс-капитана Чакирова не состоялось. Уже в феврале 1907 года он командируется к исправлению по линии министерства Внутренних Дел должности пограничного начальника Усинского пограничного округа Енисейской губернии. Что есть такой округ, он раньше и не подозревал. Первым делом Александр заглянул в Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, в котором сообщалось: «Усинский пограничный округ (Усинский край) располагается вдоль китайской границы на Южно-Енисейск, 19172 квадратных верст, горист, суровый климат (годовая температура -4,4 градуса), 2290 жителей. Земледелие, скотоводство, золотые прииски, торговля с кочевниками. Административный центр-село Верхне-Усинское (863 жителя). Остальные из двух с половиной тысяч жителей округа, пребывали в селах и местечках: Туранский, Уюкский, Усть-Усинский, Моховский, Себинский и Карташевский.
- Не густо, - подумал Александр. Но ничего, может это и к лучшему. Спокойно и никакой тебе суеты.

Новые сослуживцы по штабу округа шутили:
- Усинск, это можно сказать, сибирский Вавилон, скопление разных народов, которое делится на Цулимских, Тунгусских, Братских и прочих татар и киргизов. К этому следует прибавить урянхов, монголов, китайцев, и конечно, наших русских, по большей части раскольников.  Успокаивало Александра, что татары с киргизами, урянхи с монголами не так сильно отличались от известных ему китайцев и маньчжур, и язык с тюркской основой  был ему также знаком. И потом, он оставался числиться военным за Иркутском военным округом.
Иркутск степенный губернский город на берегу реки Ангара. Зима.  На улице сорокаградусный мороз, горожане ходят в шубах и тулупах, лишний раз на улицу не выскочишь.  Дети Надин и Володя совсем малые и часто простужаются, но им интересно играть с соседскими ребятишками. Развлечений для взрослых не так много. Правда, недавно приезжал на гастроли знаменитый тенор Собинов. Как оказалось, этот бывший юрист и коллега адвоката Плевако, проходил военную подготовку в его родном Алексеевском училище в Лефортово.  Позже, уже в Усинске, Александр узнает, что у местных соетов распространено имя Собин.

На Большой улице открыли кинематограф "Художественный иллюзион Декаданс", принадлежащий предпринимателю Ягоджлу. Один раз ходили посмотреть, ради любопытства. Больше понравилось детям. А еще они очень удивлялись новогоднему затмению солнца, что случается, по мнению местных жителей, в этих краях редко.
Публичная библиотека не работает, но зато открылся новый железнодорожный вокзал. И вот еще, просто сенсация, через Иркутск проследовал автопробег Пекин – Париж. Это как весточка из дальних, но уже близких мест
Шесть лет в Китае, а точнее в Маньчжурии не прошли для Александра даром. Особенно в Мукдене, в священной столице прародины маньчжуров он тесно прикоснулся к их культуре и обычаям. Маньчжуры, чжурчжэни, шивэи, монголы, джунгары – эти народы и племена были ему хорошо известны. По долгу службы ежедневно приходилось общаться с жителями Поднебесной. За это время он также успел разобраться в положительных и отрицательных качествах коренных китайцев. Тем не менее, новый участок службы обязывал вникнуть и детально разобраться в особенностях пограничной обстановки в Урянхае, который официально входил в состав Цинской империи.

- С вашими аттестациями по службе я познакомился. Ничего плохого сказать не могу, отменные, - заключил начальник штаба военного округа генерал Савич. Война, строевая служба, штабная, тыловая. Есть у вас достойные награды и поощрения.
- Благодарю, ваше высокопревосходительство, за высокую оценку моей скромной службы на благо отечества, - спокойным и уверенным голосом произнес Александр, - в Иркутск, после выпуска из училища, я был распределен еще в 1899 году, и вот такой пришлось сделать крюк, чтобы исполнить данное государем предписание.
- Да, штабс-капитан, время нам с вами выпало не простое, но трудности только закаляют, и от судьбы, как говорят, не уйдешь. Не правда ли? - с улыбкой добавил генерал.
- Совершенно верно. Чему бывать, тому не миновать и я очень рад, - заверил Александр, - что именно Иркутский округ и 11-й Восточно-сибирский стрелковый полк стали для меня школой военной службы.

- Вот и хорошо, - думая о чем-то другом, - сказал генерал. На вашей кандидатуре по предложенной должности мы остановились в связи с приобретенным вами в Китае военно-административным опытом и навыков налаживать отношений с маньчжурами. Дело в том, что ситуация в Урянхае приобретает колорит противостояния. Стало более остро ощущаться противодействие сопредельных властей русской колонизации края, и прежде всего, со стороны Цинского цзяньцзюня в Улясутае. Впервые он там появился в 1689 году и постоянное пребывает в качестве императорского наместника. Я не буду останавливаться на подробностях. С деталями вас ознакомят в управлении квартирмейстера и других необходимых службах. По готовности вами принять должность я буду обязан доложить генерал-губернатору и командующему округом генералу Селиванову Андрею Николаевичу. Окончательное решение за ним. Так уж вы, милейший,  будьте добры  отрапортовать на личной с ним аудиенции. Желаю удачи. На этом встреча с генералом Савич закончилась.

Удача пока сопутствовала. На следующий день в округ прибыл статский советник Владимир Антонович Александрович, бывший Усинский пограничный начальник. Александрович считал себя знатоком Усинского края и его людей. Он объявился в Усинске в начале века, и почти четыре года ведал делами пограничного округа, а до этого  исполнял должность полицмейстера в Красноярске. Был он не стар и не молод, в меру полный, русоволосый, сероглазый, на округлом лице нос смотрелся пуговкой, придававший ему простодушный вид.
Он любил петь, это была его страсть. Он мог наслаждаться пением в любой обстановке, что порой мешало его репутации государева чиновника. При первом знакомстве с урянхами его поразила их способность вести мелодию сразу на два голоса, и он тоже научился мастерству сыгыта. Многому научился Александрович, но вот что-то упустил и дела в Урянхае стали выходить из под контроля.

Вот и его последняя экспедиция во владения нойона Кемчика окончилась неудачно. Пренебрег правилами вежливости, не посетил князя Хайдуба и направился сразу к месту залежей месторождения асбеста у Ак-Таврака, в местечко, которое переводится как «Белая глина». Подарки, посланные с опозданием, Хайдуба не принял и заявил свое несогласие на разработку асбеста. Собравшаяся на месте залежей толпа урянхов воспрепятствовала русским поставить знаки и осмотреть месторождение, а русский проводник Ион Мохов был даже связан. Под угрозой силы русская экспедиция была выставлена из долины реки Кемчик.
Охотниками до залежей асбеста были и французские предприниматели, которые позже пришли с монгольской стороны с разрешением из Пекина. Хайдуба и им, под предлогом запрета религией тревожить недра земли, отказал. Франция далеко, а вот русские дела в крае следовало поправлять. А поправлять, как говорят китайцы, значит менять.

Знакомились и объяснялись старый и новый начальник округа долго и с удовольствием. Выпивали, закусывали, вспоминали каждый свое и находили что-то общее.
     -Братец ты мой, - делился Александрович, - русские в Урянхае уже давным-давно, хотя быть им там,  вроде, и быть не положено. Первым на реку Усу перекочевал минусинский крестьянин Макар Казанцев, где срубил себе дом. Впоследствии это место стало называться Макаровка. Далее пошли религиозные раскольники, странники и бегуны. В 1856 г много таких семей перебралось через тайгу и дошли до Усу. После создания пограничного округа на реке  начал устраиваться порядок Русские поселенцы расчищали жизненный путь вместе с урянхами, которые стали наниматься батраками к богатым пришлым купцам. Одни из них перевозили товары, другие перегоняли скот за Саяны, третьи приглядывали за стадами новых хозяев. Русские по льду Кемчика поднимались до реки Чадааны, потом дальше до реки Эжима. Иногда оставались на зиму охотиться. Весть о богатстве зверьми и пушниной этого за саянского края распространилась в Минусинском округе. Прослышав об этом, деловые люди начали переселяться ближе к Урянхаю. Первым распахал землю на Уюке минусинский купец первой гильдии Георгий Павлович Сафьянов, а еще раньше, в 1879 г. он открыл торговую факторию на Туране.
- Торговлю просто так не откроешь, договоренности нужны, - заметил Александр.
- Верно глаголишь. Если мне не изменяет память, - напрягся  Владимир, - в  1881 году были подписаны договоренности по правилам торговли русских в Китае, а значит в Монголии и Урянхае, которые ему подвластны.

-Внук случайного в Сибири иностранца, чуть ли не итальянца, Павел Сафьянов, - про которого я уже вспоминал, - сына своего Григория растил помощником: с 12 лет он верхом мотался по улусам, скупая у абаканских татар скот и отгонял его в Монголию, в Минусинск и в далекое Забайкалье. Бывал он с отцом в Томске, Ирбите и на приисках, где фирма Сафьяновых раскрутилась, снабжая приисковых рабочих продуктами.  А гнать гурты надо было по скотопрогонной тропе, да так, чтобы скот не растерял по пути набранного за лето живого веса. Да, уберечь его от падежа, хищников и лихих людей. Зато на приисках всё окупалось с лихвой.
-  Интересно получается. Внук итальянца осваивал русскую глубинку, да еще скот разводил, - удивлялся Александр.
- Да, фирма процветала. Сафьяновы даже прикупили несколько приисков и стали золотопромышленниками. Но с 1860 года золотопромышленность нашей губернии охватил кризис. Нужны были технические приспособления, а тогда добывали золото просто: били шурф и промывали лотками породу. Кончалось золото - шли дальше. Это позже Гадаловы, Кузнецовы купят драги, и добыча возрастёт. Пока же прииски закрывались, рабочих увольняли. Упали доходы и у Сафьянова. Надо было искать выход.

- И что нашел Сафьянов взамен  золота?
- Сафьянов нашёл. В отличие от коллег он не стал гонять гурты скота в Томск. Можно было, конечно, поживиться на томских приисках, но у томичей тоже гурты, а в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И Сафьянов обратил взоры к Иркутску, где кризис не коснулся Ленских приисков, а спрос на лошадей и скот постоянно рос. Конкуренции же здесь не было - откуда в тайге взяться пастбищному животноводству?  Сафьянов рассчитал верно. Открытая скотопрогонная тропа на Иркутск принесла ему немалую прибыль. Впрочем, никто точно не знал барышей скрытного минусинца, хотя в "Сибирском торгово-промышленном ежегоднике" его именовали миллионером. А ларчик открывался просто. С молодых лет Сафьянов сошёлся с урянхами, которые были, во-первых, кочевниками, во-вторых, скотоводами. Он хорошо знал язык сойотов, их нойонов, а от тех - все скотопрогонные тропы. Так что миллионером его сделали урянхайские гуртовщики.
- Не имей сто рублей, а имея сто друзей. Эта русская поговорка, видимо, была известна  Сафьянову, - заметил Александр.

 - Он, Александр Христофорович,  имел влияние не только на сойотов - Сафьянов пытался подчинить себе наших таможенников и пограничников. И иногда это ему удавалось. Иркутские чиновники за глаза звали его "конкистадором": он первым произвёл в 1885 году в Урянхае запашку 20 десятин и открыл факторию. Да что фактория - он завёл в Урянхае свой конный завод. Всё это - самовольно, но с тайного ведома тогдашнего иркутского генерал-губернатора Игнатьева, который официально был "не в курсе", хотя следил за Сафьяновым с одобрением. А тот, чувствуя слабинку, стал в Урянхай ездить без паспорта и приучил нас пропускать его. Тамошних же русских чиновников убедил брать налоги с приисков, разрабатываемых монгольскими и китайскими купцами. Те покряхтели - и стали платить, признав де-факто новую власть!

 -  Это ты рассказываешь, чтобы настроить меня на особые отношения с Павлом Сафьяновым. Я правильно понимаю?         
 -Думай, как хочешь. Только его до сих пор называют "урянхайским губернатором". Все совещания монгольских, китайских и русских чиновников проводятся с его ведома - точнее, он их и проводит. Он даже специально ездил в Ургу, зондируя реакцию монгольских и китайских властей. Все конфликты сойотов с властью расследовались с его участием: он знает местные обычаи, в придачу к сойотскому выучил монгольский язык, да к тому же представляет русскую диаспору, которая к этому году дошла до 1500 человек.
 - А много этих конфликтов бывает?
 - Да, как сказать. Люди, обычаи  и интересы разные. Всяк норовит дело повернуть в свою пользу. Есть, конечно,  и злоупотребления. Случай такой был. Один русский купец поехал с двумя лошадьми к этим самым сойотам, чтобы там торговать. Приехав туда, связал лошадей, а сам стал возле кибитки пристраивать котел. Когда  готовил еду, явился местный с закопченным лицом, сел рядом, стал расспрашивать чем он торгует, а потом схватил котел за дужку и бросился бежать. Купец бросился за ним, но вора не догнал. Вернулся к кибитке, а там полный бедлам, все товары у него украли. Решил поехать к местному начальнику, стал искать лошадей. Нашел одну убитую, нога ее, на которой были путы, отрублена, а вторая лошадь уведена. Ограбленный пошел к местному распорядителю - демичи, чтобы заявить о происшедшем. А тот ему: «Ты собака с покрытой волосами головой, почему явился сюда, чтобы торговать? Если местные люди взяли твою лошадь и товары, кто же станет их преследовать? Поймай кто тебя обокрал, приведи его сюда, и я вынесу приговор. Если ты не схватил человека, откуда же я могу знать, кто тебя обокрал?».

 - Вот так, братец. Если у тебя беда, помогать  не будут. Если только что подаришь, например, порох, свинец или водку. Один наш исследователь, заблудившись в горах, даже срезал со своего мундира все металлические пуговицы ради двух баранов. Так он изголодался. Потом мне рассказывал, что ничего вкуснее не ел. Голод — лучший повар.
-  Кто эти сойоты, о которых  ты уже неоднократно говорил?
- Да те же урянхацы, племя такое у них. Некоторые утверждают, что название их связано с Саянскими горами. Правда, есть и такая легенда, что сойоты пошли от имени тубинского князя Соита или Сойта, точно не помню, который жил у речки Усолки, по местному Усу. Он, как говорят, отпал от енисейцев и вместе с другим тубинским князем Каяном воевал против наших казаков, попал в плен и содержался в Красноярске под караулом. Чем дело закончилось, не знаю.

- Понятно, кто же еще из русских, кроме Павла Сафьянова, хозяйничает в Урянхае?
- Перекочевали туда и его торговые партнеры Казачкин и Абдулин. Местные возле Турана  маады ничего не имели против переселенцев. Они сами были переселенцами из Монголии, да и управлял ими не Амбын-ноен – правитель Урянхая, а князь  из Монголии. Позже  в Урянхае появились Ефим Мартынов, братья Семен и Григорий Фунтиковы. Туран стал изначальной деревней русских крестьян. - Русский купец Веселков одним из первых поселился на юге, на р. Кемчик, даже и перевал такой есть «Веселков». За ним переселились в Урянхай купцы Бяков, Тархов, Маковкин, Широков. Разные возникали вопросы. Для их разрешения, край посещал граф Бенигсен. В 1903 г. вопросом переселения занимался статс-секретарь Куломзин, и власти перестали препятствовать  миграции.
Жинихаться начали, урянхи этому старались помешать. Пошли даже на убийство одного из братьев Бяковых.  Купцы Родион Вавилин и брат убитого Максим Бяков стали требовать возмещения ущерба и наказания убийцы. Убийцу не нашли, но урянхам пришлось выплатить штраф 14 тысяч рублей. Долг оплатили, отдав 7826 овец.

- Я слышал, что и сами урянхи в этих местах народ пришлый, что до них на Енисее жили другие племена, - поинтересовался Александр.
- Все может быть. По некоторым данным, любезный, на территории Урянхая ранее жили калмыки, и ими руководил легендарный князь Амурсана, который, изгнанный китайцами из Джунгарии, умер у нас в Тобольске, говорят от оспы, а жена с сыном уехала в Петербург. Урянхи пришли после калмыков из Минусинских степей и называли себя «туба» - по названию реки Туба. А кто их назвал урянхами, или сойотами, как их иногда кличут, они и сами не ведают. Народ темный, неграмотный, но гордый, и надо сказать, воинственный.
- Есть две версии самоназвания Тува, - добавил Владимир. Слово Тува или Тыва на тувинском языке  означает «центр». Не связано ли это с Китаем, который по ихнему называется Срединным государством? Вопрос. - Опять же Хайдуба рассказывал историю про одного правителя, чуть ли не своего предка,  хана Хайду из рода Чжагатая по имени Тува. При монголах он руководил улусом в Средней Азии. Может, с ним связана история Тувы, может,  нет. Кто его знает! Главное, дорогой Александр, это то, что жители Урянхая приняли подданство России еще при царе Михаиле Федоровиче, а потом все это забылось, перепуталось вследствие смен власти.

- Ну и как наши граждане-колонисты обживаются в новой обстановке? Они ведь как герои книг Майн Рида или Фенимора Купера ,один на один с природой и аборигенами - спросил Александр. Чем не корсары-первопроходцы?
- По разному обживаются. У кого как получится. Если со старанием, как у староверов, то хозяйство и достаток прибывает. Залетные люди все норовят быстро обогатиться, безобразничают, с урянхами ссорятся. Дело иногда и до конфликтов доходит. Приходится разбирательства проводить, судить, наказывать, а как без этого. - Прежде мужики меньше пили, а сейчас в конец испортились, не сразу и разберешь, кто из них туземцы, русские или урянхи, - объяснял штабс-капитану статский советник. Дел в общем, хватает. В Урянхае сейчас уже 116 русских населенных пунктов. Ежегодно из России переселяется до 10-20 семей. В Туране  70 дворов, в Уюке – 51. Они самые крупные поселения. Есть на кого опереться. Советую держаться купцов Сафьянова и Вавилина, благородных дворянских кровей: Мозгалевского и Черневича.
- Чем только не приходится заниматься! Буквально недавно староста села Таловка Еремей Власов предложил мне для порядку церковь построить в селе.  Решили строить, однако этому воспротивился Усинский священник Стефан Суховский и предложил храм строить в Уюке, чтобы можно было нести слово Христово не только православным, но и туземцам. Церковь в Таловке все же мы построили, о чем телеграфировали в Петербург товарищу обер-прокурора Святейшего Синода. Так и написали: «Девятого сентября 1906 г. освящен храм господень в Таловке Урянхая, чувства Таловских прихожан неописуемо рады. На общей трапезе тост здоровье  своего покровителя Вашего Высокопревосходительства покрылся пением многая лета…».

- С русскими и урянхами, в целом, понятно, - заметил Александр, - а что китайцы? Какой они располагают властью в крае, чем занимаются, и какие у них отношения с местными жителями.
- Чего, чего, а китайской администрации в Урянхае никогда не было. С Улясутая правят, из Монголии. Там и сейчас находится цзяньцзюнь - наместник императора в Халхе, чтоб ему не болеть и нас жалеть, - добавил Александрович. У  наместника  в подчинении тувинский бай амбын-нойон. Его ставка, по местному чызан, в Самагалтае.  Вот он и властвует над правителями хошунов, то есть, ухеридами. Среди князей он главный князь,  можно сказать Великий князь. Сборы  податей, правосудие, военная мобилизация, охрана границы   -   это его права и обязанности. Важно и то, что власть его наследственная. Цинские мандарины ему доверяют, но проверяют. В ставке попеременно службу несут первые помощники князей, сумонные чиновники и арбанные дарги. Спорные дела, решаются путем проведения съездов русский, китайцев и местных властей.
 
- Как  все же маньчжурская власть обеспечивает свое присутствие в крае?
- С 1901 года китайцам разрешено селиться в Урянхае, а с 1903 года приказом китайского наместника,   их купцы получили официальное добро торговать на территории края. Сейчас насчитывается 14 китайских факторий с многочисленными отделениями. Покупаем у них материи разные, чай.  Минусинские купцы Бяков и Сафьянов еще с 1890 года начали вывозить чай из Китая вьючным путем через Улясутай   и затем сплавом по  Енисею до Минусинска.
- Где же эти, как ты говоришь, съезды проходят, и что за власти в них участвуют, - попытался уточнить Александр, уже слегка уставший от всего рассказанного Александровичем.
 - Поясняю, дорогой коллега. Территория края  делится на хошуны, сумоны и арбаны. Это как у нас области, уезды, деревни. Только у них за каждыми территориями стоят определенные роды, племена и порядки у них военные. От каждой территории, в случае необходимости,  выделяется от 5 до 150 вооруженных всадников.  Правят нойоны - князья, есть у них свои чиновники, постоянные дела ведут бижечи, то есть, секретари. Вот они и собираются на съезды, которые чаще всего проходят в Джакуле, в местечке удобном для сборов всех сторон. Надо тебе еще учесть, - добавил Александрович, - на урянхов до сих пор распространяются законы китайской империи для Монголии под общим названием «Уложение палаты внешних сношений». Правила у них жесткие. Чуть что, посылают виновного искать кровавую соль – лишают жизни, значит.

Уставший и слегка захмелев от вина и разговоров, Александр уже не задавал вопросы, а только слушал Антона, которому хотелось выговориться. На правах хозяина, статский советник  подливал в рюмки шампанское и после каждого тоста пел «Священный Байкал». Её сменяла другая любимая песня – «Варяг». Пел он прекрасно, но как-то необычно протяжно, сказывалось монгольское влияние.
- Плохо телеграфа в крае нет. Тем не менее, я тебе скажу Александр, - перешел  на ты Владимир, - новости по Урянху распространяются молниеносно. Услышанное, местный спешит передать в ближайшую юрту, хотя бы она была за 10-15 верст. Всякий получивший какое-нибудь сведение, седлает лошадь и скачет к соседу. Что касается нашей почты, то она доставляется особыми нарочными от деревни к деревне до с. Усинское, а из Усинска раз в неделю в Минусинск с особым почтарем. Летом-верхом, осенью и весной на лыжах, а зимой на лошади по льду Енисея. Вот так, братец. Сам он задумался. Вспомнил, что давно не писал жене, детям, которые уехали к родным в Красноярск, и снова запел песню о том, как « бродяга Байкал переехал» 
- Край хоть и далекий, но богатый, выпив и закусив копченой рыбой, -  продолжил  Александрович. Природа, живность всякая, рыбы сетями не выловишь. Артели из Шушенской и Усинской волостей  рыбу сплавляют в Минусинск, хорошая, скажу тебе, закуска. И потом, Урянхай, что тебе американский Клондайк. Золото водится по рекам: Систи-Кхем, Уса, Уюк, Одж, Ута, Казыр-Чадыра, Карлык-Кхем.  Будешь Александр, как золотой Будда, шучу, конечно. Тем не менее, предприниматель Сафьянов только на реке Тапсе добыл в этом году пять пудов золота,  а может и больше, разве все проверишь. Работают драги Железнова, у Черневича на реке Элегеста. Исследователь Порватов нашел золото на самом пограничном хребте Танну-Ола.

- Кто он такой этот благородный  Черневич? - поинтересовался Александр.
- Болтают, что он незаконнорожденный сын Александра III. Якшается с геологами англичанами Вайтом и Ноксом, в их компании еще инженер Левченко. За всеми нужен глаз, да глаз. Однажды он мне рассказал про золотодобытчиков анекдот. Послушай, сделай милость:
 - Как известно, осенью приискатели выходят с золотых промыслов. Многие, естественно, с большими деньгами. Пока дойдут до дома, их везде встречают, как дорогих гостей, угощают, опаивают, обворовывают всяким манером. И даже охотятся на них, как на диких зверей. И вот такой приискатель, молодой еще парень, остановился на ночевку в одной заимке. Хозяева старик и старуха, значит, встретили его, как родного: накормили, напоили, и спать уложили. Утром приискатель вышел покурить да свежим воздухом подышать. Смотрит старик-хозяин сидит на крыльце и оттачивает большой нож.

 - Это на кого же ты, дедушка, точишь такой ножичек? — спросил его парень.
 - На тебя точу, милок. На тебя. Вот направлю его как следует и зарежу.
Тут парень видит, что дела его плохи. Двор большой, заплот высокий, плотный, ворота крепкие на замке. Дом на околице. Начни кричать - никого не дозовешься.
А старик тем временем наточил нож — и на парня. А тот, конечно, от него. С крыльца на двор. Старик за ним. Парень от него. Старик за ним. Старуха с крыльца наблюдает, как старик гонится по двору за парнем. Сделали один круг. Второй. На четвертом кругу старик свалился в полном изнеможении. Старуха видит это и начинает отчитывать парня. И такой он, и разэтакий.
- Приняли тебя, как родного! Напоили, накормили и спать уложили. А ты вместо благодарности — что делаешь? Ах ты, сукин сын! Гляди, до чего старика-то довел.
Вот такие у нас случаи бывают. Есть и серебришко в верховьях реки Ишкем. Чего только нет! В 1892 году на горе Кара-Даш, недалече от левого берега Кемчика крестьяне Хаиров и Кононов, работники купеческой фактории нашли асбест. Они же и застолбили место залегания минерала. В 1906 году русская компания по эксплуатации, имеющихся на реке богатых залежей асбеста снарядила в Урянхай экспедицию. Работы вел Минусинский горный инженер, потомок декабриста  Волконский.

История с асбестом Александру была известна, и он не стал задавать вопросы, чем она закончилась. Запас шампанского иссяк. Квартира, где остановилась семья находилось в дальнем районе города, куда нужно было еще как-то добираться, и потому решили прощаться. На завтра договорились встретиться в Управлении генерал-квартирмейстера уже на официальной беседе по организации передачи дел.
В семье все ждали папу с новостями по службе. Больше всех беспокоилась Глаша, которая уже устала от переездов и беспокоилась за детей. К тому времени их было уже трое –  в 1906 родилась дочь Наталья.
Куратором передачи дел в Усинске назначили полковника Генерального штаба Виктора Лукича Попова, знатока пограничных дел и автора книги «Урянхайский край». В его кабинете, который был заставлен книгами, картами и различными схемами, состоялось знакомство Александра с человеком, с которым судьбы будет пересекаться неоднократно.
Жизнь полковника была  в самом зените, а биография еще краткой. Его послужной список гласил: "Православный. Родился 4 ноября 1864 года. Образование получил в Иркутском духовном училище,  военное - в  Иркутском пехотном юнкерском, выпустился  в 1887 году. К началу Китайского похода, в котором не участвовал, за плечами была академия Генерального штаба. В звании штабс-капитан состоял при Сибирском военном округе в должности помощника старшего адъютанта штаба. Находился в прикомандировании к Иркутскому пехотному юнкерскому училищу для преподавания военных наук. Подполковником занял должность штаб-офицера для поручений при штабе военного округа.  Цензовое командование ротой отбывал в 27-м Восточно-Сибирском стрелковом полку.  Полковником возглавил  штаб 7-й Сибирской стрелковой дивизии. Цензовое командование батальном отбывал вновь в 27-м Восточно-Сибирском стрелковом полку. Одно время был прикомандирован к артиллерии и кавалерии».
 
- Присаживайтесь, господа, - предложил полковник статскому советнику Александровичу и штабс-капитану.
 - Ситуация складывается так, - обратился Попов, поворачиваясь к  Чакирову, - что вам, вероятно, придется стать активным участником событий, связанных с присоединением Урянхая к России. Основа всему — историческая ошибочность в проведении границы: не по хребту Танну-Ола, а по Саянскому. Что она, в силу некомпетентности и беспечности ответственных лиц, была изначально установлена неверно. В связи с этим, направлялись специальные экспедиции по проверке пограничных знаков: Осташкина, Боголюбского, Перетолчина, Баранова и других военных. Положением дел в крае интересовались инженеры Радевич,  Селиванов и Порватов. Исследователи Потанин, Сапожников, Преображенский, Шишкин изучали историю, население, природу. В штабе округа имеются их труды и статьи ученых: Крылова, Зайцева, Тилло, Грум-Гржимайло, Каррутеса.  Так, что вам штабс-капитан будет, чем заняться.

- Последние сведения о крае поступили от исследователей Боголепова и Соболева, - поспешил заметить  Александрович. Как вам известно, Василий Лукич, они в Урянхай  входили со стороны Монголии через перевал Борщу. Первоначально монгольские караульные дзанги-урядники не хотели их пропускать, пришлось мне вмешиваться и разъяснять позицию. Далее, как вам докладывали, исследователи шли по установленному маршруту от заимки к заимке: Бякова, Брюханова, Галей Валиева, Леонова, Захара Иванова, Михаила Булгакова, братьев Никулиных, Яковлева, Мясина, Широкова, Сабитова. 
-Вот их, сколько много, посмотрите Александр Христофорович на карту! – предложил Александрович. Отдыхали на Джакуле, на заимке Медведева и Матонина и статский советник указал точку на правом берегу Енисея.
Посмотрев на карту и задав несколько уточняющих вопросов, Александр понял, что ситуация в Урянхае  тщательно отслеживается, информация, в том числе изыскателей, анализируется и докладывается без задержки в соответствующие инстанции.

- Вам, Александр Христофорович, тоже придется вникать во все детали жизни Урянхайского края, - заметил полковник, отойдя от карты. Вы, образно говоря, как врач должны  своевременно и точно ставить диагноз состояния здоровья организма под названием «Урянхайский край». Теперь он находится под вашим попечением. Кроме постановки диагнозов, вам же придется лечить все выявленные болезни: конфликты, проблемы и недоразумения. Главное же будет заключаться в вашем умении создать в крае такую обстановку, чтобы эти болезни не возникали внутри организма и не попадали в него извне. И не дай вам Бог стать самим источником недоразумений и политического дискомфорта в крае. Я думаю, вы понимаете, о чем я говорю, при этом, полковник слегка повернул голову в сторону Александровича.
-  Безусловно, - согласился Александр. В общих чертах ситуация мне понятна. Некоторые детали мы уже обсудили вчера с бывшим начальником округа господином Александровичем.

- Общие черты, некоторые детали  нас устраивать не могут, господин штабс-капитан, - нервно среагировал Попов. Потрудитесь разобраться во всем досконально, как говорится, от «А» до «Я», время сейчас такое.  Как вам, видимо, уже известно, для оперативного решения пограничных вопросов в Саянах еще в 1882 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Анучин поставил перед центральными властями вопрос о создании Усинского пограничного округа. Император Александр III подписал соответствующий указ, которым и была введена в 1885 году должность пограничного начальника. Есть соответствующая инструкция, и вы ее должны знать, как отче наш.
- По моей просьбе, ваше высокоблагородие, в штабе округа для меня подготовили документацию по исполнению должностных обязанностей Усинского пограничного начальника, необходимые топографические карты и справочный материал. Я планирую ближайшие три дня посвятить работе с этими материалами. Господин Александрович поможет мне разобраться во всех тонкостях.
- Тонкостей у вас будет много. Чтобы вы знали, пограничный начальник соединяет в себе права и функции окружного и горного исправника, крестьянского начальника и торгового комиссара. На него также возложены функции ведения пограничных сношений, в вашем распоряжении будут находиться казаки для наблюдения за порядком на границе.

- Разрешите поинтересоваться их составом.
- Непосредственно в Усинске, для экстренных, так сказать,  обстоятельств, приписано шесть казаков. Что касается охраны границы, то все казаки Саянских постов в вашем распоряжении, естественно, по согласованию с округом.
- Есть ли ваше высокоблагородие необходимость в их дополнительной подготовке?
- Необходимости такой нет. Службу они несут регулярно и обстановку знают. И потом, в 1900 году, во время тревожных событий в Китае, в целях защиты поданных российской короны в Урянхае, по распоряжению военного министра запасные казаки Минусинского округа и полусотня   красноярских  казаков изрядно проверили все маршруты за хребтом. При необходимости можете изучить отчет командира сводного подразделения, есаула Мунгалова.
-  Премного благодарен ваше высокоблагородие за подсказку. Хочу только уточнить, как долго казаки несли службу в Урянхае.
- Если не ошибаюсь, домой они были возвращены  через полгода, поздней осенью,  в  ноябре  1900  года. Работайте над штабными материалами и одновременно думайте о вопросах, которые мы сегодня с вами обсудили. Встречаемся через неделю с готовностью доложить генерал-губернатору и командующему военного округа о принятии дел.

Полковник пожал присутствующим руки, попрощался и углубился в разбор текущих материалов, которые поступали с участков границы от Владивостока до Омска. На глаза попалось донесение из Хабаровска, в котором сообщалось: «На правом берегу Амура в местности, называемой  Иргинские сопки,  по-китайски Ильгань,  находятся, арендованные русскими, каменоломни. Камень заготовляется и вывозится для строительства гражданских и военных сооружений в Хабаровске. В прошлом году китайские власти, нарушая контракт, старались удалить отсюда русских, что вызвало продолжительную остановку работ и принесло большой убыток русским предпринимателям».
Попов знал, что Иргинские сопки, вдаются входящим углом в Амур, и служат естественным капониром, позволяющим разделять реку в обе стороны. Недавно на них несколько китайских чиновников под руководством немцев, по-видимому, военных, производили выбор места и разбивку фортов в нескольких наиболее удобных в смысле обстрела пунктах.

О немцах в этом районе информация поступает уже не первый раз, - отметил Попов. Немцы помогают китайцам укреплять армию и модернизировать укрепрайоны. Все бы ничего, подумал Виктор Лукич, только зачем обязательно на нашей границе и вблизи от Хабаровска?  Есть еще один вопрос. Зачем власти привлекают китайских рабочих для строительства в Хабаровске военных казарм?
Основания для беспокойства имелись. Дело в том, что были сведения об утечке к китайцам и немцам наших секретных данных. Так, штаб Приамурского военного округа прислал довольно объемистый конверт, который они сами не решились вскрыть. Письмо было помещено в нескольких конвертах, очень аккуратно запечатано пятью печатями, один в другом, и адресовано одному банковскому дому в Берлине. В ходе перлюстрации было установлено, что агент сообщал германскому генеральному штабу подробности о воздвигающихся укреплениях города Николаевска-на Амуре. Подозрение падало на большую торговую фирму  «Кунтс и Альберт», которая раскинула сеть торговых предприятий по всему Дальнему Востоку. Попову, неожиданно вспомнились события 9-го  января 1905 года. И там немцы отличились. Дело в том, что ротой лейб-гвардии Семеновского полка, которая «усмиряла» демонстрантов на Дворцовой площади, командовал полковник Риман.

Представляли интерес данные соседнего Туркестанского военного округа о командировании Петра Половцева с секретным заданием в Британскую Индию, В своем рапорте он сообщал о действовавших в Бомбее, Мадрасе, Лагоре, Пушту и Рангуне английских разведшколах. В них, по его данным, готовили выходцев из азиатских народностей. Циркуляром предписывалось рассмотреть вопрос использования местных кадров для подобных школ.
Почему у нас до такого не додумались накануне войны с японцами? Наверняка думали, что нам море по колено, - задумался Попов. Не оказалось ни квалифицированных кадров лазутчиков, ни разведшкол для подготовки агентуры из числа местных жителей. Русское командование только в мае 1905 г. основало подобную школу, и возглавил ее, даже неудобно вспоминать, редактор Харбинской газеты «Шенцзин бао», который в области разведки был абсолютно некомпетентен.
Современник тех событий писал: «Русские, зная, что серьезные люди без тайной разведки войны не ведут, завели ее у себя больше для очистки совести, чем для надобности дела. Вследствие этого она играла роль «приличной обстановки», какую играет рояль, поставленный в квартире человека, не имеющего понятия о клавишах».
Александр Чакириов понятия о клавишах имел и который день сидел над штабными документами, разбирался в положении дел на границе. Первые переговоры с Цинами на реке Бура о границе по участку Урянхая вел выходец из Валахии граф Савва Лукич Разумовский. Закончились они оформлением Буринского трактата. К документу прилагались материалы с описанием прохождения границы от  реки Аргуни до перевала Шабин-Дага, и реестр поставленных пограничных знаков.

Позднее Буринский трактат вошел в качестве третьей статьи в состав Кяхтинского договора о разграничении, политических и торговых отношений между Россией и Цинской империями, который стороны подписали 21 сентября 1727 года в  городе Кяхта. Русско-китайская граница начиналась у крепости Усть-Каменогорская при впадении реки Улбы в Иртыш и шла до Аргуни по гористой местности.
В договоре говорилось: «По указу Императрицы Всероссийской и прочая, и прочая, и прочая…. договорились мы о следующем. Сей новый договор в Кяхте нарочно сделан, чтоб между нашими обеими империями крепчайший мир был, радостный и вечный, и чтоб народы наши, сколько бы их не было, в согласие жили и не возбуждали друг против друга дел противных, грязных. Проследуем за обновленным миром, не дав себя в плен прежних обид, дел прежних и нередких распрей, что были между нашими народами, а также племенами. Границы твердо обозначим мы по вершинам гор и сопок, хребты поделим и долины, чтоб разногласий не возникло промеж соседей добрых впредь.
А те урянхи, что платили соболями – пусть платят их в ту сторону, как прежде, и новых оброков не знают. Освободим дороги для торговли – беспошлинной и тороватой, пускай народы наши в этом купцам помогут без корысти.
Столбами обозначим мы границу до самого Шабина-дабага. Четыре столба будут наших, четыре столба будут ваши – по сопкам Ергика-торгака, по сопкам Кензена-маада, по сопкам Хошина-дабага, по сопкам Кемчика боома. И пусть это будет граница согласия и дружбы народов, покоя великих империй, тепла очагов и аалов. Да будет пусть так вовеки»!
 
В минуты отдыха, когда настроение было совсем не служебное, коллеги по канцелярии штаба поведали Александру местную байку о пограничном договоре с китайцами. Среди монголов и тункинских бурят упорно сохранялось историческое предание, будто бы русская граница проходила в действительности не по вершинам Саян, как её провели по Кяхтинскому договору, а южнее озера Косогола (Хабсугула) по прямой линии от Кяхты до Минусинска.
Якобы Сысын ван, хитрый монгольский дипломат, посланный Эджин-ханом (китайским императором) заключать пограничный трактат с уполномоченным Русского правительства Грап-Сапом (графом Савою Рагузинским), подкупил последнего, и тот согласился уступить Китайской империи всю часть территории, находящейся между современной границей России и линией внутренних монгольских караулов. В предании фигурируют три монгольских красавицы, бочка с золотом и бочка с серебром, а также обильное употребление китайской ханшинной водки. Нежные ласки красавиц, водка, золото и серебро сделали свое дело. Грап-Сап подписал трактат, согласился на все условия, но и тут хитрый Сысын-ван обманул пьяного Грап-Сапа, подсунул ему бочки с песком, только снизу и сверху наполненные золотом и серебром. Обнаружив обман, Грап-Сап уже ничего сделать, не мог, боясь гнева Саган-хана (Белого царя).

Трактат не был опротестован,  и земли племени урянхайцев от Кяхты и по прямой линии до Минусинска остались во владении Китая. Будучи представителем племени урянхов, Сысын-ван выпросил у монгольского Богдо-хана зарлык (грамоту), воспрещающую китайцам переходить линию караулов, очутившуюся внутри Монголии.
- И что ни один китаец не пересек линию монгольских караулов?
- Хочешь верь, хочешь не верь, Александр Христофорович, но дело обстоит именно так. Русские пропускались свободно, а китайцы – нет. Даже в ходе Русско-китайской войны в 1900 году ни один китайский солдат в этом районе, хотя ждали и готовились к обороне, не появлялся. Фактом остается и то, что монгольские караулы действительно находятся на большом удалении от установившейся по Кяхтинскому договору границы.
- С трудом верится, чтобы три красавицы, водка, золото, серебро и хитрый сановник могли решить такой сложный дипломатический вопрос, как установление границы между двумя государствами. Если и была уступка со стороны Саввы Рагузинского, то, видно, были другие причины такого решения, - засомневался Александр. – Тем более что этот Савва был близок к императору Петру. Еще во время Прутского похода его выдачи, как османского поданного, требовал турецкий визирь Балтаджи Мехмед, но Петр его не отдал, потому как ценил.
- Все может быть. Время тогда было не простое, - согласились канцеляристы. За пять лет сменилось четыре императора Петр I, Екатерина II, Петр II, Анна Иоанновна. Может, что и запуталось в решениях и бумагах. Канцелярия у нас, не дай Бог кому пожелать. Главное для вас что? То, что по пограничному договору, урегулирование всякого рода конфликтов на границе возложено на пограничную администрацию обеих сторон. Администрацией этой скоро станете вы. Так, что все изучайте  тщательно.

- Да, разве запомнишь все эти названия: Шабин-дабага, Ергик-торгака Кемчик-Бома. Трудно выговорить, - размышлял Александр. «Кемчик боома» это выражение где-то попадалось. Кажется, Александрович говорил, что на реке Енисее при впадении в него реки Кемчик есть погранзнак Боом-Кемчик.  Действительно, после того как в 1882 году  между Россией и Китаем был заключен договор в местечке Боом-Бажы на Кемчике и Суг-Аксы возле Сут-Холя приезжие русские купцы начали строить торговые базы и жилые дома. Здесь на реке и  поселились 47 семей – около 200 человек.
- Вот и меня злодейка судьба, - глубоко вздохнул Александр, - занесла в речные и неизведанные края. Говорят нужно селиться ближе к земле и к воде. Вода приносит пользу всем существам, но не бескорыстно, как утверждал китайский философ Лао-цзы. У воды тоже есть свой интерес, - ей нужно двигаться, иначе она потеряет свое предназначение. А двигаться, как это делает река,  это дело совсем не простое, каждый норовит загородить путь  и его нужно постоянно и упорно расчищать.

Вначале Александр выписал краткое содержание статей Кяхтинского договора. В статье первой говорилось о развитии мирных отношений; во второй - о задержании и передаче перебежчиков пограничным начальникам; в четвертой - о торговых отношениях между сторонами; в шестой - о порядке переписки между сторонами, и далее, далее…., можно сказать без конца.
Вот и открытие! Оказывается, этим договором учреждалась русская духовная миссия в Пекине. Адресат ее Александру был знаком. Проходя службу в штабе тыла Маньчжурских армий, ему не раз по команде генерала Глинского приходилось исполнять документы и направлять в адрес Архимандрита Иннокентия Фигуровского в Пекин с уведомлением о различных фактах по гражданским и церковным делам. Часто это случалось, когда он был ктитором воинской церкви в Харбине.
Согласно Буринскому трактату, за Россией должны были быть закреплены бассейны рек, текущих на север, за Китаем – текущих на юг. Однако, как говорил Александрович, полное незнание географии края и отсутствие сколько-нибудь достоверных карт стали причиной невольного отказа России от притязаний на Урянхай. Почему такое случилось? Александр сделал пометку в записную книжку с грифом «уточнить».

В результате, русские пограничные знаки и караулы были выставлены по Саянам, а китайские (монгольские) – по хребту Танну-Ола. Котловина Верхнего Енисея осталась как бы «ничьей» территорией. Однако в 60-х годах XVIII века маньчжурская династия Цин, сокрушив Джунгарию,  присоединила Урянхай к Цинской империи. И с этого времени территория Урянхая стала считаться китайской. До этого, со слов Александровича, Урянхай был тюркский, киргизский, уйгурский и еще чей-то. Получается, никто здесь долго не удерживался, не оседал. Видно не самое приятное для жизни место, есть и получше. Кто же остался? Видимо те, кто не захотел или не смог уйти.
Справочные материалы гласили, что когда Урянхай был закрыт для китайцев, на границе велась меновая торговля пограничников-казаков с урянхами. Казаки, выезжая на осмотр границы, везли с собой караваны вьючных лошадей с различными товарами хозяйственного назначения: топоры, котлы, табак, холсты, хлеб и т. .д. В обмен получали шкуры, овчины, кожи, шубы и дохи. В тот период охрана границы на участке в 600 верст по неприступному Саянскому хребту практически не осуществлялась.
 
В материалах упоминался поручик Мизгирев, который еще по указу Петра I в 1714 году с отрядом казаков прибыл в Минусинский уезд для охраны Соленого озера. Они же обосновали поселок Форпост и охраняли российские рубежи от всяких посягательств. Поручик дослужился в России до генерала, пребывал в разных штабах, но к старости вернулся в Сибирь, в родной Форпост, где и доживал последние годы своей жизни.
Красноярские казаки, основавшие станицу в вольной степи, считали для себя зазорным пахать и сеять, их уделом была одна пограничная служба. И кони у казаков были на подбор – рослые выносливые, хоть под седлом, хоть в упряжке. Шли разговоры, что здешний богач Кобеков поразил иностранных послов в Питере тройкой тонконогих серых коней с лебедиными шеями, подаренной им царю.
Руководить укреплением всей Китайской пограничной линии, как следовало из документов, было поручено инженеру-квартирмейстеру Чурнасову, который прибыл на место лишь через 4 года после подписания договора.
Посты так называемой китайской линии (редуты) делились на большие, средние и малые. Одним из них являлся и Усинский (Туранский). В крепостях и редутах пограничной линии по ведомости 1793 года состояло: 845 человек пехоты, 1590 казаков, 29 артиллеристов. С монгольской стороны встречались отдельные караулы, или как они назывались, «уртоны»; кочевки же монголов отходили от пограничной полосы на 30-40 верст. Жизненные условия, занятия сроднили урянхов и монголов. По этой причине они  мало чем отличался друг от друга.
 
Со временем пограничная линия, размеченная согласно Буринскому трактату  практически исчезла. В связи с утерей документов точное местонахождение пограничных знаков установить было невозможно. Пришлось разбираться заново. Многие к этому приложили руку: Сибирский губернатор Самойлов, чертежник Ремезов, географ Карругерс, геодезист сержант Пестеров.
Пограничный комиссар Пестерев в 1772-1773 годах составил карту, на которой граница была обозначена прямыми линиями: от знака к знаку – совершенно не согласовано с ландшафтной картой 1728 года. Линии были, но фактическая граница отсутствовала. Русские переселенцы свободно проникали на «чужую» территорию, и уже с 1838 года начали, как у себя дома, устраивать в Урянхае золотые прииски, осваивать реку Сыстыг-Хем и другие притоки Верхнего Енисея.
Отдельные протесты урянхов  и китайской администрации утонули в канцелярской переписке между русской миссией в Пекине и Министерством иностранных дел Китая. В 1868 г. в Урянхай из Иркутска «для улаживания пограничных недоразумений» выезжал чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири князь Апакидзе. С этого времени Урянхайский край вошел в сферу особого интереса России, но пока лишь как кратчайший путь в центральные районы Китая.
Урянхайская проблема во многом поддерживалась слабой изученностью линии границы в Саянах. В 80-90-х годах XIX века неоднократно с обеих сторон отправлялись специальные комиссии для уточнения линии границы и осмотра пограничных знаков.  Упомянуты экспедиции Боголюбского и Осташкина, обнаружили пограничный знак   № 22 в разных местах. Окружной ревизор Боголюбский в 1883 году пришел к выводу, что казаки специально меняли знаки, переносили их на более удобное для себя место, чтобы далеко не ездить на проверку.

На встрече полковник Попов вспомнил о дате учреждения в 1885 году должности Усинского пограничного начальника, но не привел оценок этого шага специалистами по Востоку, а они были. Сложность ситуации отметил ученый Грумм-Гржимайло: "Должность пограничного начальника должна считаться щекотливой и трудной, так как за Саянским хребтом успело сложиться совершенно исключительное по своей сложности положение, порожденное русской колонизацией владений культурного государства (Китая) вопреки воле не только этого государства, ясно выраженной в трактатах, но и туземного населения этих вассальных владений, притом колонизацией неотвратимой... Какие указания могло при таких условиях дать своему агенту центральное правительство в Петербурге? ...Выход из этой дилеммы решено было предоставить времени..."
 В 1887 году силами русской экспедиции в составе чиновников:  Осташкина, Баранова и Дорогостайского была произведена рекогносцировка границы. Усинским пограничным начальником в то время был статский советник Талызин. Он встречался в Туране с китайской комиссией во главе с амбанем. Подобные наезды китайцев имели место в 1893 и 1894 годах. Со стороны Китая рекогносцировку границы в 1903 г. произвел чиновник Бао.

Сам Талызин, будучи членом Восточно-сибирского отдела Императорского Русского географического общества, совершил в 1891 г. поездку из села Усинское в Монголию до Гадан-Хурэ на реке Тес. Цель поездки - выяснение вопроса, существует ли в сопредельных с Урянхайской землей странах эпизоотия рогатого скота. Несмотря на чисто практический характер поездки, Талызин нашел возможность для сбора научных данных. Он сделал маршрутно-глазомерную съемку всего пути от села Усинского до Гадан-Хурэ и обратно. Кроме того, Талызин занимался сбором этнографических материалов и предоставил в отдел две записанные им урянхайские легенды.
Наконец наступил день, когда новым Усинским начальником все было прочитано и изучено. Полковник Попов переговорил с ним в присутствии Александровича, уточнил некоторые финансовые вопросы, не забыл спросить о характере деятельности немцев в Маньчжурии, которыми он в последнее время заинтересовался, затем доложил начальнику штаба округа генералу Савичу о готовности штабс-капитана Чакирова на личной аудиенции у генерал-губернатора подать рапорт о принятии дел, убыть в Усинск, и приступить к исполнению возложенных на него обязанностей.
- С Богом, господин штабс-капитан, напутствовал Александра генерал Савич, и как планировал, спросил:

- Вам лучше нас известно настоящее положение дел в Поднебесной. Вы ведь недавно из Маньчжурии. Что там происходит и как это может сказаться на российских границах?
- Насколько мне известно, ваше высоко превосходительство, в Китае реформаторы пытаются освободиться от притеснений со стороны маньчжурской Цинской династии. Они же выдвигают лозунг о необходимости «возвращения» китайских  территорий,  потерянных империей в эпоху ее кризиса. Созданные ими общества: «По изучению границ Китая», «Новая Азия», провинциальные «Комитеты по изучению границ» и многие другие организации издают серии книг, посвященных пограничной проблематике. Я думаю, что по этой причине,  напряженность на российский границах будет нарастать.
- С этим трудно не согласиться, господин штабс-капитан. Аналогичные настроения возникают и у правителей Урянхая, которых активно подогревают против России китайцы. Появление в Урянхайском крае китайских торговцев вызывает у нас все большее беспокойство. Из района Хабаровска и Владивостока поступают тревожные данные по бандитским действия китайских хунхузов. Так, недавно в окрестностях залива Св. Ольга действовала  большая шайка, человек 80, другая такая же шайка появилась в районе реки Фуцзин, недавно напали на село Шкотово. В связи с этим, позиции России в крае должны быть упрочены. В ближайшее время будут приниматься меры по усилению на границе воинского присутствия. Так что, господин штабс-капитан нужно уже сейчас думать над решением этого вопроса.

Павел Сергеевич Савич до Иркутска был начальником штаба 10-й кавалерийской дивизии в Харькове, а затем киевским губернатором, накоротке знал военного министра  Сухомлинова, потому как одно время служил в Харькове под его началом. По слухам,   брат Савича Сергей Сергеевич, в свое время, занимал должность начальника штаба корпуса жандармов. Весьма влиятельная фигура. С таким не пошуткуешь, - подумал Александр.
Прием у генерал-губернатора и командующего военного округа Селиванова был назначен на следующий день. Выпускник  Михайловского артиллерийского училища и Николаевской Академии  Селиванов ранее командовал пехотными дивизиями, был начальником штаба Приамурского военного округа. В январе 1906 года усмирял восстание матросов во Владивостоке. Иркутским генерал-губернатором, командующим Иркутским военным округом и наказным атаманом Забайкальского казачьего войска стал совсем недавно.

Прием прошел, как и предполагалось, без лишних разговоров. Генерал-губернатор задал несколько формальных вопросов по службе в Маньчжурии, спросил о составе семьи и здоровье супруги, порекомендовал детально разобраться в Красноярске и Минусинске с обстановкой по линии внутренних дел.
 - Вам ведь известно, господин штабс-капитан, - поинтересовался генерал-губернатор, - что пограничное управление в Усинске исполняет и функции полиции, что в силу законов вы будете обязаны в подчиненном районе наставлять своих обывателей. Для этого вы будете издавать приказы по гарнизону. Уж попрошу, перед тем как издавать новые приказы, тщательно разберитесь с ранее отданными, чтобы не было путаницы. И еще. Если я не ошибаюсь, вы ежегодно должны приезжать в Джакуль и отправлять там правосудие, выслушивать жалобы местных жителей и номадов. Я ничего не перепутал, штабс-капитан? – с целью проверки поинтересовался генерал.

 - Нет, ваше высоко превосходительство, все так и есть, - подтвердил Александр. Хочу только добавить, что ладить с местными нойонами, по информации бывшего Усинского начальника, статского советника Александровича, становится все сложнее. В последнее время, как явствуют доклады с мест, ощущается сильное влияние со стороны цинских властей в пику России.
 - Кстати, - обмолвился генерал-губернатор, - а вы знаете, что известный наш философ и религиозный деятель Владимир Сергеевич Соловьев считал неизбежным столкновение Европы с Китаем. По его мнению, христианская цивилизация, основной принцип которой держится на самодеятельности человека, выстоит лишь в том случае, если сохранит верность своим идеалам, и сможет уйти от разрушительного воздействия прогресса, соединив его с порядком. Так, что господин Усинский пограничный начальник поменьше этого самого разрушительного прогресса и побольше порядка, души людские укрепляйте и за китайцами смотрите в оба. Вы же знаете, они  во всем дотошные.

На конверте с официальным поздравлением от генерал-губернатора, который ему вручил адъютант, стоял его новый  адрес: МВД, Усинский пограничный начальник, село Усинск, Усинского округа, города Минусинска, Енисейской губернии.
Александр, по-существу, стал военным чиновником на службе в МВД. Слуга двух господ. Его несколько успокоили цифры военной статистики. Таких офицеров в России, которые служили в других ведомствах, было предостаточно. В 1907 г из числа капитанов на стороне служили 810 человек (12 % от общего числа), из числа подполковников – 820 человек (14 %).
За время вхождения в роль пограничного начальника, Александр понял, что границу охраняет не только Отдельный корпус пограничной стражи, в котором в Маньчжурии состоял Антон Деникин, но и многие иные государственные учреждения, в том числе Министерство внутренних дел.

В структуре Департамента полиции МВД, созданном после ликвидации корпуса жандармов, действовал Отдел по охране и возобновлению границы. Позднее функции этого подразделения были переданы во вновь созданный в МВД Комитет по охране и возобновлению государственной границы. В отдельных приграничных губерниях  от него действовали пограничные комиссары. К Комитету прикомандировывались также представители Генерального штаба, МИДа, министерства финансов, в структуре которого находились таможенные и пограничные ведомства. Именно этот Комитет координировал деятельность российских ведомств по охране границы; решал вопросы дислокации таможен, пограничных отрядов и полицейских сил в приграничных губерниях; рассматривал и решал пограничные споры. И именно в этот Комитет через Штаб военного округа в Иркутске и Губернатора Енисейской губернии поступали и будут поступать сведения с его участка границы.

На заседаниях Комитета утверждались: достигнутые международными комиссиями соглашения по пограничным вопросам; вопросы определения границы и ее обозначения на картах, планах и на местности; правительственные позиции и точки зрения на разногласия по пограничным вопросам. Органы государственной полиции в своей деятельности на границе были поставлены, как и жандармерия,  в приоритетное положение по отношению к таможенным и пограничным органам. Положение Александра облегчалось тем, что в одном лице он должен будет объединять все государственные органы.